Я с тобой по сумасшествию, чтобы его избежать, но...

Тот поцелуй просто невозможно забыть. И в первую очередь из-за осадка, что остался и останется на всю жизнь. Приятный, но с оттенком грусти, тёмно-серым. Давно, если быть точнее, никогда так не чувствовался всего лишь поцелуй, уже давно обыденное действие для них не смотря на время и погоду. Я провёл коня под деревьями и грустно взглянул на силуэт в окне. - Ты нужен мне… - так шевелились её губы или лишь казалось. Может слишком соскучился, ошибкой заглянул в глаза, которых отсюда не мог видеть. Просто уже слишком хорошо знал династию. Настолько, что готов был душу Аллаху отдать за то, чтобы они никогда не разлучались, но получалось всегда ровно наоборот. Вот и сейчас Кесем Султан буквально за месяц повернула всё лишь в свою пользу. Вовсе не подумала о Хюмашах Султан, ведь видела в ней некую угрозу. Даже зная о том как слепит любовь, понимая, что это чувство полностью завладело госпожой… Не могла не подозревать и сидеть сложа руки. Падишах уже давно позволил ей гораздо больше чем всем в совей жизни, кому вообще уступал когда-либо. До новой госпожи исключением не мог быть даже горячо любимый младший брат. Только валиде, и то не всегда имела такую честь даже не смотря на то, что держала в тайне ради султана, самого родного и нужного. Зюльфикяра отправляли в дальнюю провинцию, что находилась ближе к границе, а госпожу династию приговорили помогать Кесем во всём несколько месяцев. Радовало лишь одно: такая обстановка не навсегда, пусть и были некие сомнения. Ринулся я к покоям, тем самым, но лишь они оказались закрытыми. Ожидаемо, султан Ахмед уже давно утерял способность здраво мыслить рядом со своей возлюбленной и единственной Хасеки и супругой. Эта дверь могла бы быть выбита, стражи никто не приставил, но сама династия попросила не глупить и ничего не делать прислушиваясь лишь к эмоциям. - Это же глупо. Что Вы могли сделать? Да и разве Вам не всё можно в такую эпоху? - Просто уйди и повинуйся что бы не было. Тебе выпадет самый лучший подарок за терпение, если проявишь должное. - спокойно обьяснила, пусть и понимала, что это лишь её надежда. Сердце билось почти слышно, а платье слишком сжимало талию. И дело было вовсе не в корсете, что-то сильно давило будто сверху. Никакой короны, даже диадемы же не было. Что-то сильнее даже самого сильного чувства, о котором приходилось слышать за всю жизнь. - Это же неправильно, дорогая. - Уйди. Будто бы в этом дворце было по-другому. Пойми уже, что нет смысла бороться уже, уезжай. Вернёшься ради того, чтобы украсть меня сразу же. - Лично. Женщина лишь кивнула за дверью, больше слов не требовалось по её мнению. Скромнейшему, в этой ситуации, но её личном. Лёгкий запах дыма просочился в золотые покои, от чего пришлось сморщить носик, уже вскоре она смотрела на окно с надеждой приземлиться более мягко чем это удавалось всем ранее. Отсюда сбегали много госпожей, которых чувства были под строгим запретом. От запаха рассудок помутнел или от самой любви, что так отчаянно пыталась остаться, не поверить в неизбежность раставаная. Не смотря на то, что другой вариант мог стоить слишком дорогого. - Хюмашах Сулатн, моя златовласка, всё ведь будет в порядке с Вами, если я так поступлю? Но ответа он не услышал и сильно напряглся. Казалось, будто камень всех грехов всех мужчин, отказавшихся от любви, упал на плечи. Тяжело, бесспорно, но хуже было лишь почувствовать сердцебиение чьё-то над своим ухом, и ведь точно не её. - Паша, тебе было велено моей супругой уезжать, то есть, уже тебя не должно было быть тут. - строго, но с предельной мягкостью, которую скрыть было невозможно. Не того характера человек, чтоб позволить себе то, что мог бы оправдать слишком высокий статус. Не оставалось даже маленькой надежды у златовласки теперь на последнюю чувственную встречу с пашой, но дверь начали открывать, что сильно напугало. Даже поспешила было ринуться из окна, лишь не успела. Взгляд растерян слегка и неуверенные обьятия дорогого человека. Довольно необычное соединение любви и привязанности. Сравнение будто двух миров.