Без Санни

Некоторое время по кухне разносилось только звяканье вилок о тарелки. Омори хмуро смотрит на свою еду. Аппетита нет, хоть желудок и сворачивается трубочкой от голода. В очередной попытке дать яичнице шанс, Омори кладёт кусочек в рот и жуёт. Безвкусно, текстурой будто резина. С усердием сглотнув, Омори тянется к своей кружке, чтобы запить. — Санни? — послышался нерешительный голос мисс Судзуки. Ему потребовалась секунда, чтобы отреагировать. Омори смотрит на неё, сделав ожидающее выражение лица. Кажется, это её приободрило. Женщина приосадняется и расслабив плечи, позволяет себе лёгкую улыбку. — С тех пор, как мы переехали, прошло уже довольно много времени и скоро начнётся учебный год, так что я хотела спросить, что ты думаешь насчёт того, чтобы перейти с домашнего обучения на очное? Омори испуганно расширяет глаза. Перейти на очное обучение? Он не очень уверен в этой идее. Омори предпочитает продолжить учиться на дому и никогда не выходить на улицу. Заживо гнить дома кажется подходящей судьбой для кого-то вроде него. Видя его реакцию, мисс Судзуки снова неловко ссутулилась, начав бормотать. — Ну, знаешь, это не обязательно, если ты чувствуешь, что это слишком или не хочешь, конечно, можешь остаться дома, я не заставляю. — Услышав в её голосе отчаянный надрыв, Омори поморщился. Отвратительно. Он не может не заставлять всех вокруг него страдать? Пойти в школу такой пустяк, почему он так отреагировал? Бесполезный. Более, чем бесполезный – больной. — Я пойду, — выдавливает он из себя, хмуро уставившись на тарелку. — Замечательно! — женщина моментально загорается восторгом, хлопнув в ладоши от переизбытка эмоций. Омори кольнуло какое-то неприятное чувство. Она никогда не узнает, что её драгоценный сын на самом деле мёртв. Это доставило бы ей такую боль. «А ещё большую боль ей бы причинило знание того, что этот самый сын убил её дочь. Она бы никогда не простила его» — шепчет что-то в глубине разума. Мерзкий скрип ножек стула по полу – Омори встал из-за стола. Мисс Судзуки замирает и кидает взгляд на его тарелку. Не съедено и на половину. — Ты не будешь доедать? — спрашивает она. Он качает головой. Мисс Судзуки возвращает улыбку на место, уверяя, что всё в порядке и желая ему хорошего дня. Не доверяя своему голосу сейчас, Омори подписывает «спасибо» и быстрым шагом направляется в ванную. На что он согласился? Он даже говорить нормально не может и вряд ли кто-то из будущих одноклассников или даже учителей будет учить язык жестов, чтобы общаться с ним, когда он теряет голос. Боже, боже, что за пиздец. Едва справляясь с дыханием, Омори открывает холодную воду и плещет её себе в лицо. Успокойся, успокойся. Не думай. Всё будет хорошо. Всё обойдётся, ничего страшного не случится. Разогнувшись, он натыкается взглядом на своё– нет, отражение Санни. Это так неправильно. Он смотрит почти с паникой, но в зеркале этого не видно. Санни открывает рот и Омори слышит Ты убил меня Блять. Блять-блять-блять, нет– Он не может дышать, он не может дышать– комната кружится, в горле комок, кто-то кричит, боже, спасите его, кто-нибудь! — …ни! Он словно под толщей воды. — Са… Дышать, дышать! Он задохнётся, ему нужно выйти наружу– — Санни! Чьи-то руки на его плечах. Как долго его удерживали? — Мой мальчик, мне так жаль, я никогда не должна была предлагать тебе это, мне очень жаль. Его… притягивают в объятия? Это тепло, вкусно пахнет. Ванилью и немного кофе. Кажется, он утыкается носом кому-то плечо, вцепляясь в одежду. Кому-то? Нет, в квартире нет никого кроме него и матери Санни, значит… Ох. Мисс Судзуки прижимает его к себе крепче, что-то испуганно тараторя. Он позволяет себе просто расслабиться в её руках. Когда в последний раз его так держали? Когда Санни обнимал его в последний раз? Это было так давно, что он просто смирился, что его больше никогда не станут прижимать к себе так, словно он самое ценное, что есть на Земле. Он никогда не почувствует его рук на своей спине, за него никогда не будут цепляться. Как всё дошло до этого? Может, это может стать новым шансом для него. Мисс Судзуки перестала говорить и сейчас просто обнимает его, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Омори почищает горло. — Мам? — обращаться к ней так уже стало более привычно, чем раньше, но всё ещё как-то неправильно. Это мать Санни, не его. — Да, милый? — нежным голосом отзывается она, гладя его по спине. Он поджимает губы, почти не веря в то, что собирается сказать. — Я пойду в школу.