Сто восемьдесят градусов

      Шла двенадцатая неделя, на которой Игорь смог спокойно выдохнуть.       Петя начал ходить на работу и тому заметно стало легче. Он, по правде говоря, больше Игорю работать мешал, чем сам работал, но Игорь не смел возмутиться. Пете нужно было быть рядом с ним, так он чувствовал себя лучше и легче, так что Игорь никогда не возражал и сам пытался побольше ему внимания уделять. Чаще обнимать, целовать и гладить. На них уже коситься начинали. Все были в курсе о роде их отношений, но раньше они не позволяли себе демонстрировать нежность друг к другу на людях. Они ограничивались обычными перекурами, совместными диалогами и шуточками, не более, а тут оба могли даже поцеловаться при ком-то! Невинно и в целом это был просто чмок в губы, нежели поцелуй, но некоторые откровенно на это пялились, будто бы до этого считали, что хмурый Гром и вечно недовольный бывший Хазин вели себя как солдаты даже дома и в постели, так что проявление друг от друга такой нежности, почти интимной, вводило многих в ступор. А Дима только вздыхал, когда на Игоре снова вис Петя, отвлекая от работы.       Дима даже пытался намекнуть, мол, отношения отношениями, но у них тут работа! Гром хмуро на него глянул и сказал, что сам разберется, когда ему его омегу обнимать и целовать. Петя в своей манере сказал:       — Будешь выпендриваться — прям на столе и поебемся.       — Петь, — буркнул Игорь, глянув на невинно глядящего на него Петю, мол, че? — Вот поэтому у тебя и нет друзей.       — А Юля бы посмеялась.       — Юля бы даже заплатила за такое шоу, — выдохнул Игорь, гладя его по талии.       Дима решил перекреститься, подумав, что в Игоря вселился бес. Даже он, чего греха таить, не видел Игоря таким нежным, внимательным и ласковым. Игорь был хорошим другом, но он всегда был Игорем Громом, а тут… тут, внезапно, был не Игорь Гром, а по уши влюбленный и заботливый мужчина! Откуда Диме было знать, что Игорь нормальный человек и тоже так умеет? А Петя?! Дима все время видел у него два выражения лица: недовольное или неприятно-улыбчивое, даже улыбался тот так, будто скалился, а теперь… а теперь вот это?! Теперь он смотрел на Игоря, как влюбленный щенок, что-то вечно шептал ему на ухо, из-за чего Гром улыбался, и сам Петя улыбался так интимно-нежно, что Диме смущенно хотелось отвернуться, будто бы это не Петя улыбался, а он заметил чей-то слишком откровенный в своей интимности акт любви. Ну, на их поцелуях он в самом деле смущенно отворачивался. Как-то это неприлично… на такие откровенности смотреть.       Но что ж… что было, то было.       Да и оба они стали мягче. Петя ни с кем особо не ругался (да он, блин, почти и не работал!), а Игорь перестал быть излишне строгим. Хотя изменения Дима давно заметил, еще в день, когда у них дело было в самом разгаре, но Игорь резко закрыл папку и сказал:       — Я домой.       Дима наблюдал за тем, как тот уходит с открытым ртом, но особого внимания не обратил. Может у семейства Громов спустя три года после свадьбы наконец началась нормальная семейная жизнь? Не зря ж Петька отпуск взял, наверное, ужины там Игорю стругает и заказывает новое эротическое белье.       Чем бы молодые не тешелись…       Игорь тоже так считал, и если Пете надо было получать ласку все возможное время, Игорь готов был это давать. Он же видел, что Петя будто бы снова расцвел. Перестал сидеть в закрытых позах, ныкаться по дому и в отделе, стал почти как прежний. Улыбчивее, поспокойнее, перестал нервничать и тревожиться. Ему стало намного лучше, а счастливый папа — здоровый ребенок!       — Мы после работы домой или зайти куда хочешь? — спросил Игорь у автомата с кофе, где Петя на нем повис, трясь щекой о его грудь.       — Не-а, меня Юля позвала встретиться, — протянул Петя и посмотрел Игорю в глаза.       — Ну вот, я же говорил, что вы подружитесь. А ты зря боялся, — он склонился, поцеловал его в лоб и погладил по спине.       — Я неожиданно этому рад, — лучезарно улыбнулся Петя. — Мне кажется, я ей искренне нравлюсь… — поделился он будто бы каким-то секретом.       — Я это сразу понял.       — А еще она с Игнатом часто где-то там тусит.       — А этого я уже не знал, — пораженно вскинул брови Игорь.       — Это наши омежьи секретки, — хихикнул Петя, а после, сменив свою теплую, заигрывающую интонацию, на интонацию майора Грома (Петя и спустя года рад был кичиться фамилией) сказал: — Ладно, перерыв окончен, на меня внезапно свалили работу. Поработаю часик и снова к тебе, не скучай!       — Постараюсь, — улыбнулся Игорь.       Петя встал на носочки, поцеловал его в щеку и, с кружкой кофе, быстро ушел. Игорь проводил его влюбленным взглядом.       Рядом внезапно раздался свист и Игорь от неожиданности аж кофе подавился. Из угла вынурнул Цветков, сказав:       — Нифига он у тебя ща шелковый… Ты его как так надрессировал?       Игорь помрачнел и резко надвинулся на Костю, который только сейчас осознал неуместность сказанного.       — Слыш, дрессировщик, я ща сам тебя надрессирую.       Костя медленно моргнул.       — Игорек, да я пошутил! Хотел сказать, счастлив за вашу ячейку! Прямо это… семья с плаката про пропаганду этих… ценностей семейных! Молодцы! Ну а я эт, пошел, пока!       И быстро смотался под недобрый взгляд Игоря исподлобья.       Игорь, разлегшись на кровати, ждал Петю из душа. Он каждый вечер его любил вот так после душа ждать. Петя после него, с горячей, распаренной кожей, пах чем-то так приятно-сладко, кожа у него по-особенному нежной и гладкой была, и сам он горячий, расслабленный… Эх, не Петя у него, а мечта целая, — подумал Игорь с улыбкой, прикрыв глаза, до сих пор с теплотой вспоминая тот день, когда решился к нему подойти и, побитый после очередной драки, хмурый, нагло позвать на свидание. Ни привет, ни здрасьте, просто: пойдем вечером куда-нибудь? Петя так растерялся, что согласился.       А если бы Игорь тогда не подошел, зассал бы просто? Пережил эти чувства, забил бы на них, то что тогда? Не было бы Пети тогда с ним рядом, не жался бы к нему во сне под бок — теплый комочек, не был бы Игорь так счастлив.       Хлопнула дверь, щелкнул выключатель света, раздались шаги. Игорь привстал на локтях, выгадывая Петю. Тот зашел в комнату, укатанный в полотенце, какой-то встревоженный. Игорь удивленно вскинул брови. Они едва съехаться успели, как Петя принципиально стал игнорировать нижнее белье и полотенца. После душа всегда вваливался к нему голым, с еще влажной кожей, и Игорь с жадностью следил за тем, как капельки воды стекали по белой коже, а тут вот — аж в полотенце завернулся по самую шею.       — Петь? Случилось че? — Игорь присел на кровать и похлопал по месту рядом, чтобы Петя рядом сел, но тот мотнул головой.       — Игорь… че-то как-то оно не по плану все идет, — бесцветным голосом сказал Петя.       — В смысле? Что случилось?       Петя посмотрел на Игоря, будто задумался, а потом нервно спустил полотенце и встал боком, указывая на свой живот. Едва-едва округлившийся, но заметный! Вполне себе заметный! Игорь весь оживился, засиял, разулыбался, будто щенок перевозбужденный.       — Петь, ну ты чего? — улыбнулся Игорь еще шире. — Что не по плану? Очень даже по плану! Иди сюда.       — Игорь, сейчас двенадцатая неделя! Ни у кого на этой недели не видно живота! Ребенок, блин, с яблоко! У меня даже в приложении оно нарисовано! Никакое яблоко бы не стало выпирать! Я пока сидел в ванной, все прошерстил. Не видно живота на такой неделе!       Игорь растерянно моргнул, глядя на начинавшуюся истерику.       — Стой… Петь, ну как не бывает, если бывает! Может плод очень крупный?       — Ага, слона я по твоему рожу?! — топнул ногой Петя, снова замотавшись в полотенце. Дурной знак. Еще немного и прятаться начнет. И хорошо, если не от Игоря. Так что он осторожно встал с кровати, подошел ближе, как к дикому котенку, и аккуратно, бережно прижал к себе, погладив по пояснице.       — Петь, для начала успокойся. Ну видно и видно, я не понимаю, что в этом такого? Тебе так принципиально, чтобы позже стало видно?       — Мне вообще насрать, когда видно было бы! Хоть с первого дня, если норма! Но это — нихера не норма! Я прочел, что это… — Петя сглотнул, — даже опухоль может быть. И нет в этом ничего хорошего, понимаешь?! Нечему тут умиляться!       Игорь посмотрел Пете в глаза и попытался говорить так, чтобы Петя хоть немного успокоился, понимая, что мыслить здраво Петя в своем положении просто не мог, и Игорь его в этом не винил. Из них двоих все-таки Петя был беременным, у него там гормоны туда-сюда скачут, это ему сейчас тяжело и нужна помощь.       — Петь, ты же знаешь, что я желаю и тебе, и малышу только самого хорошего. И я не идиот. И, мне кажется, если у тебя нет никаких других симптомов, это не опухоль. Я уверен, что если поискать, можно найти, что это вариант нормы.       Петя отчаянно замотал головой и глянул на Игоря с мольбой.       — Ты не понимаешь! Горь, ну как мне тебе объяснить… Яблоко, понимаешь? А матка не у самого живота, блин, чтобы это яблочко выпирало, оно ниже.       — Хорошо, — спокойно сказал Игорь. — Разве у тебя не скоро первый скрининг?       — Да. На следующей неделе.       — Вот и отлично, — кивнул Игорь, погладив его по животу. Круглый. И правду — круглый. Как он такое проворонил-то?! — Сходим, узнаем, все скажут. Как ты себя в целом чувствуешь?       — Хорошо… — растерянно пожал плечами Петя. — Просто… блин. Не знаю. Может ты и прав, а я просто истерю.       — Все нормально, — поцеловал его Игорь в лоб. — Это нормально, что ты волнуешься больше нужного. Думаю, так природа и хотела. Давай вместе поищем, почитаем? Уверен, ты не один такой, у кого живот на двенадцатой недели круглым стал. И вообще… вдруг это съеденный стейк? — рассмеялся Игорь.       — Сам ты стейк, Горь, — буркнул Петя, улыбаясь, а потом сказал: — Он же не мягкий и не отекший, а упругий. Чувствуешь?       Игорь нежно улыбнулся, обрисовывая ладонью круглый живот. Он согласно промычал.       — Чувствую. И знаю, что это совсем не стейк. Не нервничай, Петь, прошу, никому это легче не сделает. Давай, идем в кровать, поищем, почитаем.       Петя закивал и подался вперед, обняв Игоря за шею и уткнувшись носом в нее. Вероятно, он здорово перенервничал, так что сейчас нуждался в Игоре больше, чем обычно. Полотенце упало в ноги. Игорь нежно погладил его по голой спине, обводя выпирающие позвонки, и нежно поцеловал за ухом. Взяв Петю под колени, он унес его в постель, чтобы крепко обнять там и прижать к своей груди, укачивая, целуя.       Петя вскоре довольно завозился в его руках и уложил руку на тыльную сторону ладони Игоря, которой тот гладил округлый живот. Игорь был уверен, что и с ребенком, и с Петей сейчас все хорошо, и внутри радовался этим изменениям, которых не ждал так скоро.       — Я говорил, но скажу еще раз, — выдохнул Петя. — Ты очень хороший муж. Мне кажется, другого я бы доебал своими бзиками по поводу и без.       Игорь качнул головой и провел пальцами меж мокрых прядей.       — Я не вижу никаких бзиков. Вижу омегу, который волнуется и о себе, и своем ребенке. Кис, ты делаешь сейчас пиздец сложную работу, а я никак не могу помочь. Не могу вырвать из себя кальций и всунуть ему. И в целом это все сложно и тяжело. Так что все, что я могу делать, это быть рядом. Кто бы там тебе голову не ебал тем, что беременность — это легко и просто и нечего ныть, пошли они на хуй.       — Родаки, — выдохнул громко Петя. — Я же… ну, до двадцати лет не хотел именно от понимания, что я должен сделать. Ну… родить, выносить. Страшно, сложно. У нас когда за столом этот диалог заходил, эти двое в оба горла давай мне доказывать, как это легко и просто.       — Я… ну, я могу еще понять твоего отца, ладно… но твоя мать… Она же тебя рожала!       — Может ей память отбило?.. — хмыкнул Петя. — Хотя я когда собирался уезжать, ее на диалоги потянуло. Ну, типа, как так, родной сын, уезжает. Ну я и сказал: надо было двоих рожать, на случай, если один бракованным окажется. И она такая: Петь, ты что, я тебя два дня рожала, столько крови потеряла, я на это больше никогда не пойду.       Игорь посмотрел ему в глаза.       — Пиздец. Я нихуя не понимаю.       — Да я ее перестал понимать еще в лет десять, с тех пор и не старался понять, — отмахнулся Петя. — Наверное, просто отцу угодить хотела, мол, да, деторождение — это как выйти в поле посрать.       — Я бы хотел верить, что ты не будешь рожать два дня…       — А я-то как надеюсь… особенно, что ты будешь все это время рядом со мной.       Игорь растерянно моргнул и посмотрел на Петю. Тот вскинул бровь, мол, будут возражения? Игорь их хотел сначала заявить, мол, такое! Да он же! Но потом подумал: он даже не будет сам рожать, он просто будет рядом, чтобы Пете было легче. Учитывая, как Петю в этой беременности размотало в его чувствительности и эмоциональности, Игорь боялся, что сильная физическая боль и отсутствие рядом Игоря может его до истерики довести.       Игорь уверенно кивнул.       — Хорошо, я буду рядом.       Петя уставился на него, будто ждал возражений. Их не было. Петя уточнил:       — Ты не понял. Вообще все время. Не только схватки. Даже роды.       — Я понял, — уверенно кивнул Гром. — Только это… пуповину я резать не буду.       — Да будь моя воля, я бы ее даже и в глаза не видел, — рассмеялся Петя, а потом резко замер. — Так, стой… Ты реально согласен? — захлопал он глазами.       — Да.       Петя заморгал. Раскрыл рот. Закрыл.       В итоге сказал:       — Охуеть. Я был уверен, что ты откажешься.       — Ну, скажем так, я просто об этом раньше не думал и как-то… растерялся. Но я понимаю, что тебе важно это. И… и мне, кажется, это тоже важно. Быть рядом с тобой, поддержать, если что, и выслушать, что ты больше никогда не займешься со мной сексом, — улыбнулся Игорь и, взяв руку Петю, поцеловал его в тыльную сторону ладони. Петя ошалело заморгал, рот раскрыв.       — Я… О Боги. У меня реально адекватный мужик. Я до сих пор не верю в это.       — Ага, потому что тараканов в голове у кого-то до сих пор больше, чем мозгов.       — Тебе смешно, а я собрался плакать от того, какой ты хороший.       — Правда что ли?.. — изумился Игорь.       — А у меня это уже было, — широко улыбнулся Петя, обняв Игорь и уткнувшись носом в его шею. — Помнишь, на днях мне так захотелось арахисовый раф, а на улице шел дождь, и ты просто взял и пошел за ним без зонта? Я прям в участке чуть и не заревел от того, как тебя люблю, как ты меня любишь.       — Блин, Петь, — Игорь улыбнулся. — Я бы в жизни не поверил, что ты умеешь быть таким. Привыкнуть все не могу.       — Гляди, чтобы вовремя успел отвыкнуть. А то привыкнешь, что я нежная ромашка сейчас, а когда стану, как раньше, будешь дуться.       — Не буду. Я тебя таким полюбил, таким замуж позвал и с таким в законном браке жил. Ты разный и это ок.       — Какие мы мудрые, — выдохнул Петя, а потом сказал: — давай немного помолчим и просто полежим вот так, хорошо?       Игорь согласно промычал и, прижав Петю к кровати весом своего тела, поцеловал в висок, спускаясь одной рукой ниже, гладя по круглому животу, улыбаясь, думая о том, что уже любил этого ребенка всем сердцем.       И все эти заскоки Петины, все эти слезы… разве это имеет смысл?       Лишь бы с Петей все хорошо было.       Поиск информации по поводу нормального размера живота ничего не дал. Ну, кроме того, что в конце у Пети чуть истерика не случилась. Ну, по правде говоря у Игоря тоже. Пока везде писалось одно — на таком сроке плод слишком маленький, живота обычно нет, фото с этим сроком пестрили омегами с такими животами, будто бы это уже был как минимум шестой месяц. У Игоря начал глаза дергаться, так что не удивительно, что чувствительному сейчас ко всему Петю в конец размазало. В конце концов, они нашли информацию о том, мол, узкий таз, худоба может привести к раннему появлению живота. Но к тому моменту их это не успокоило. Они просто сошли с ума от того, что везде информация была разной!       Лучшее, что они могли сделать, это изучить всевозможные аномалии, сопоставить симптомы и понять, что к Пете они никак не относились, и он был здоров. Так что они решили просто подождать их первого скрининга.       В назначенный день Петя шлялся по отделу, как призрак. Кто-то попытался с ним поругаться по поводу работы, но Петя только кинул мрачный взгляд исподлобья, бросил «мне похуй» и ушел.       Отдел начал строить теории заговора. Наверное, семья Громов поссорилась! Нет, решила развестись! Нет, уже развелись!       Ну, Игорь этим шушуканьям не удивился.       Ведь пару дней назад Петя не слезал с Игоря, улыбаясь и милуясь по всем углам, а тут вот.       И, когда в конце дня Петя привычно повис на Игоре, а тот мягко обнял его, гладя по волосам, все начали строить новые теории заговора, в которые Гром уже решил не вникать. Петя жалостливо мяукнул ему на ухо:       — Я с ума схожу.       — Кис, все будет хорошо. Через полчасика поедем на скрининг и, когда узнаем, что все с нашим малышариком хорошо, поедем домой, закажем много вкусной еды и выпьем ви… апельсинового сока.       Петя слабо рассмеялся.       — И займемся ахуеть, каким страстным сексом. Я тут вычитал, что чем больше живот, тем меньше поз. Так хочу, чтобы сегодня ночью ты меня в кровати так вертел и так трахал, чтобы у меня мозг отключился и не включался еще сутки.       Игорь хищно на него посмотрел и усмехнулся.       — Ну, твое слово — закон для меня.       — Тогда глядите, товарищ подполковник, без нарушений.       Игорь облизнул губы и, склонившись, поцеловал Петю, на этот раз намного откровеннее, чем все, что он позволял в участке до этого. Петя выдохнул в его рот и теснее к нему прильнул. Игорь скользнул рукой вниз, сжимая ягодицу. Кажется, мимо кто-то прошел, уставившись на них во все глаза.       Определено, сегодня весь отдел сойдет с ума в своих слухах, которые успеют придумать относительно их сегодняшнего поведения.       Петя отстранился от Игоря с самым блаженным лицом, а потом внезапно нахмурился так, будто что-то осознал.       — Кис?..       — У тебя изо рта лимонами и мятой пахнет.       — Ну… я жвачку ел. Тебя от запаха тошнит?       Петя мотнул головой.       — Лимонов хочу жутко. Сходишь быстренько?       Игорь уставился на него и медленно кивнул, выпуская Петю из своих объятий. Ну, лимоны так лимоны… Игорь сходил за картой, запихнул ее в карман кожанки и спешно пошел в магазин. Он сначала удивился тому, что чуть что — Петя его просил сходить, сам не шел, хотя казалось бы. Как Игорь позже вычитал — это у многих омег так во время беременности. Они так будто хотят убедиться, что за ними и вправду ухаживают, что их всем обеспечат, все для них сделают. Игорь плохо понимал, где связь между «всем обеспечат» и сходить за лимонами, но если Пете так нужно было — хорошо.       Игорь искренне думал, что Пете лимонов хочется… ну, понюхать. У него уже был такой каприз. Ему срочно нужно было что-то очень еловое, в итоге Игорь пришел с вонючкой для машины. Петя выхватил ее и понюхал с искреннем удовольствием. Так что, купив пару лимонов, он сначала не удивился этому капризу. Ну пускай нюхает, че Игорю, жалко что ли?       Когда Игорь принес добытые лимоны, Петя спросил:       — Ты их мыл?       Игорь качнул головой.       — Тогда сходи помой, ты что, в первый раз фрукты покупаешь?       Игорь нихера не понял. Пете принципиально нюхать чистые лимоны? Ну ладно… Чистые так чистые. В итоге, хорошенько отмыв лимоны, он вернул их Пете. И охуел на всю жизнь, когда Петя смачно укусил один лимон и, прожевав, округлил глаза, сказав:       — Господи, так вот чего мне все это время хотелось! Лимоны!       И укусил еще раз. Кислый сок стек по губам и подбородку, и Петя облизался. Даже мышцей не повел! Не поморщился! Ничего! Он просто с искренним удовольствием жрал лимон!       Игорь присел рядом с ним, в шоке за этим глядя.       — И… и как оно, Петь?       — Очень вкусно! Хочешь? — щедро предложил ему Петя.       Игоря закачал головой, ему от одного запаха скулы свело, так что он просто продолжил смотреть во все глаза, как Петя спокойно себе ел лимон и будто бы даже забыл о том, что кусать лимон вместе с цедрой и жевать… проблематично многим людям. Ну, Пете было вкусно, это главное.       — Знаешь, когда я думал о твоих вкусовых капризах… я думал, ты всякое странное будешь хотеть. Ну типа… не знаю, варенье с луком… А ты лимоны жрешь!       — При чем тут вкусовые капризы? — нахмурился Петя. — Это же лимон, что тут такого странного?       — Что ты его, блин, кусаешь, он кислый!       — О, нет, этот не такой уже кислый. Ты попробуй.       Игорь активно закачал головой и Петя фыркнул, мол, ну не хочешь как хочешь, мне больше достанется.       — Лук с вареньем… Вот придумаешь ерунду какую-то.       Игорь только рвано кивнул. Да, куда там луку с вареньем до… лимонов целиком.       После одного лимона Петя оказался абсолютно доволен жизнью, вытерев пальцы от кислого сока. Второй лимон есть не стал.       — Что, Петь, наелся? — усмехнулся Игорь.       — Че?       — Ну, второй есть ты не стал.       — Конечно, — нахмурился Петя. — Два на смерть.       Игорь уставился на него. Да, внезапное суеверие тоже недавно появившаяся причуда. Петя теперь отчаянно во все это верил и старался не ходить там, где дорогу перешла черная кошка. Ну, учитывая его резко подскачивавшую тревожность Игорь мог это понять. В отличии от лимонов…       — Ну ты хоть успокоился?       — Не знаю… — качнул головой Петя. — Еще немного тревожно.              Игорь понимающе улыбнулся и поцеловал его в гладкую щеку. Ну, он уже смирился, что успокоить полностью Петю сможет только врач, который прямо и скажет, что все с ними хорошо. Слава Богу, подождать осталось немного.       В машине Петя непривычно для него молчал, вертя в руках несчастный лимон. За руль Петя почти перестал садиться. Раньше только он и вел, не доверяя Игорю его дорогую тачку, да и в целом сильно водить любил, но после беременности и с поднявшейся тревожностью, водить было невозможно. Любой выпад впереди машины, резко останавливавшаяся тачка спереди, любой гудок мог его напугать, и дорога виделась ему вообще крайне опасной. Игорь каждый раз про себя удивлялся всем тем процессам и изменениям в Пете. Не удивительно, что Пете необходимо было быть рядом с Игорем, ведь только с ним он чувствовал себя по-настоящему в безопасности и защите. А Игорю оставалось верить, что это не усугубиться к другим месяцам и что Пете будет становиться легче.       — Гляди, скоро тоже такую наклейку клеить будем, — кивнул Игорь вперед, стараясь Петю отвлечь.       Тот поднял голову и всмотрелся. На заднем стекле была наклейка «в машине дети» и рисунок соски. Петя широко улыбнулся и кивнул, засияв. Игорь нежно ему улыбнулся и аккуратно взял его руку в свою, нежно гладя, приободряя. Петя в ответ сжал отчаянно, сильно, и посмотрел с немой благодарностью.       Они пришли вовремя, так что ждать не пришлось. Улыбчивая женщина сказала:       — Проходите, не бойтесь, это не больно.       — Я знаю, — уверенным, холодным тоном отчеканил Петя.       — А чего вы такой бледный? И вы не стойте, присаживайтесь пока рядом с кушеткой, — она указала Игорю на стул для неравнодушных мужей.       — А я… — раскрыл рот Петя. Видно было, соскочить хотел, но в итоге признался на удивление быстро: — У меня двенадцатая неделя, а уже живот виден! Я читал, что не должно так рано. Это плохо, да?       Женщина посмотрела на него спокойным, ласковым взглядом сквозь очки и улыбнулась, принимая протянутые Петей документы. Просмотрела их и сказала:       — Такс… Первое УЗИ у вас же уже было? Ах, вот оно… Ага, не многоплодная… Что ж, не нервничайте, ложитесь, рубашечку вверх до груди поднимите.       Петя нервно кивнул и послушался, и был он таким нервным, что Игорю показалось, что он мимо кушетки ляжет, но повезло, не промазал, белыми дрожащими пальцами рубашку закатал. Игорь успокаивающе улыбнулся Пете и взял его за руку, нежно погладив белые, холодные пальцы, оглядев едва округлившийся живот.       — Не нервничайте, уверена, все в порядке. Вы худенький, бедра у вас узкие, при таком телосложении часто живот рано виден. Сейчас холодно будет, не бойтесь.       Петя кивнул, но, когда по животу аккуратно размазали гель, Петя вздрогнул и крепче сжал руку Игоря. Игорь нахмурился, поджав губы… Может Петю к психологу свести? Ну совсем он у него нервным стал. Он таким и до этого часто был, аж дерганый, но со временем как-то на нет сошло — как вместе жить начали, так Петя и начал успокаиваться, а с началом беременности все обострилось. Ей-Богу, надо ему успокоительные какие попить, что ли.       Петя нервничал, пытался что-то выглянуть на экранчике, на котором пока ничего видно не было, и все это время нервно кусал губы и мял руку Игоря.              — Петь, все хорошо, — ласково улыбнулся ему Игорь. — Тебе же сказали, худенький ты просто, вот и живот виден.       — Никаких аномалий у вас точно нет, — успокоила его женщина. — Сейчас минуточек еще пять и будете здороваться с малышом.       Петя засиял и даже глаза у него заблестели. Игорь улыбнулся, качнув головой. Петя будет хорошим папой — это было понятно уже сейчас. Игорь нежно гладил его руку, та, наконец, в его горячей хватке согрелась, пальцы дрожать перестали. Игорь смотрел Пете в глаза, улыбаясь, и тот улыбнулся в ответ, уже чуть менее бесцветно, уверено, спокойно.       — Ну вот и причина вашего животика на двенадцатой неделе!       Петя резко повернулся, успел испугаться, но, глянув на экран, широко раскрыл глаза и рот.       — Но… но сказали!..       — Однояйцевые близняшки на пятой недели на УЗИ нельзя определить, только к двенадцатой. Ну вот, смотрите, здоровые, ручки, ножки, все с ними в порядке.       — Горь! Видишь! — Петя, широко улыбнувшись, задергал Игоревой рукой, как перевозбужденный щенок. — Их двое! Близняшки! Слышал?              Игорь, широко улыбаясь, закивал, поглядывая на экранчик, сильнее сжимая Петину ладонь, которой тот вцепился в Игоря едва не до синяка. Близняшки!       — О боже… — Петя закусил губу. — Двое… Блин, двое! — он едва не расхохотался от внезапного облегчения и радости. Не то чтобы беременность двойней была его мечтой, но когда ты перепугался, что скоро потеряешь одного ребенка, а тут, оказалось, у тебя их целых два и оба здоровые, едва плакать не хотелось от счастья.       — Ну вот, видите, все чудесно с ними, — улыбалась женщина. — Ой, смотрите, ручкой машет! Здоровается!              Петя впился взглядом в экран. Один взаправду двинул ручкой! Петя улыбнулся еще шире, кивнул и проморгался, смаргивая слезы внезапной радости. Он надеялся до последнего сдержаться.       — Ну вот, отлично. Сердечки слушать будем?       — Конечно! — едва не крикнул Игорь. Как тут без сердечек!       — Отлично… — женщина закусила губу, что-то нажала, что-то сделала, что-то поменяла.       Они подождали еще немного, затаив дыхание, и вскоре раздались ритмичные, быстрые удары сердец.       Петя разревелся. Игорь героически сморгнул слезы, улыбаясь и гладя Петину ладонь.       — Ну что, отлично все у ваших малышей. Кажется, что мальчики, но пока могу ошибаться. Так, справа от вас салфетки, вытирайтесь пока, я вам сейчас УЗИ распечатаю.       Петя закивал, потянулся к салфеткам, но их первее выхватил Игорь, аккуратно вытирая округлый живот. Офигеть. Двое! Ну не удивительно, что уже все стало видно, с двумя-то богатырями! Петя шмыгнул и утер покрасневшие глаза, взяв еще одну салфетку, чтобы вытереть слезы. Игорь нежно погладил его по волосам и помог встав с кушетки, одергивая рубашку, приглаживая.       — Так, вот ваше, УЗИ… кровь пока не сдавали? На днях обязательно сдайте и к вашему врачу потом… Фолиевую кислоту еще пьете? Хорошо, можно уже прекращать. Ну, значит все, до скорых встреч, легкой, насколько это возможно с двумя, беременности.       — Спасибо, — Петя улыбнулся, забирая документы и, прижав УЗИ к сердцу, едва не на крыльях вылетел из кабинета.       В коридоре с довольным писком он повис на Игоре, который крепко его обнял, погладил по спине и поцеловал в лоб.       — Прикинь? — улыбаясь во весь рот, заговорил Петя. — Двое! Их уже тут так хорошо видно, — он посмотрел на снимок УЗИ. — И вот ручки даже! Он нам махал, ты видел?!       Широко улыбаясь, Игорь кивнул. Он, конечно, не считал, что ребенок им «махал», но глядя, какой счастливый был Петя… Ну, он готов был в это поверить.       — Двое… — мягко улыбаясь, Петя провел пальцами по УЗИ. — Блин… член у тебя, конечно, волшебный. Дали, блин, твоим сперматозоидам волю, делов натворили во каких.       — Или это ты такой способный?       — Ну нет, ты же слышал, близнецы однояйцевые! Блин… они же одинаковые будут! Интересно, на кого будут больше похожи: на тебя или на меня?       — Ну, одного Петю я выдержу с большим удовольствием, но трех Петь…       Петя рассмеялся и снова обнял его за шею, так и повиснув. Игорь накрыл его губы своими, хотя они скорее улыбались, чем целовались, но так куда быстрее можно было утихомирить такую бурю чувств.       Они так какое-то время и простояли, просто обнимаясь крепко-крепко, и Петя широко улыбался, пряча лицо в шее Игоря.       — Заедем тогда сразу к Прокопенко? Расскажем им?       Петя закивал.       — Конечно. Они тоже, наверное, будут рады. Хотели одного внука, получили двух!       — Ну прямо акция.       Петя усмехнулся и выдохнул, наконец, расслабляясь в его руках, эмоции немного поутихли.       В машине Петя был спокойный, счастливо улыбаясь, поглаживая едва чувствующийся живот, а потом внезапно завозился.       — Блин, Горь… че-то… че-то как-то…       — Что? — Игорь посмотрел на него. — Болит где-то?       — Нет, — он мотнул головой. — Ну просто… Нам же каждый врач говорит, какой я весь хрупкий и худой, а как я… как я двоих-то выношу? — захлопал Петя глазами. — Мне как-то… не по себе.       — Петь, — уверенно, но ласково сказал Игорь. — Не бойся. Ты ведь знаешь, что когда близнецы — дети рождаются меньше, чем обычно, и потом уже вес быстро добирают. Она же ничего не сказала, что он у тебя слишком большой или что-то такое. И вообще, она подумала, что у тебя там один малышарик, просто ты худой. Значит, если их там два, а она подумала на одного, они оба небольшие. В тебя небольшие. Омеги, наверное. Маленькие милые омеги, — улыбнулся ему Игорь, и Петя прибодрился немного, улыбаясь. — Я понимаю, Петь, любому было бы страшно, но я уверен, сейчас все решается. Даже если что-то пойдет не так, мы у хороших врачей, все сделают, все помогут, все будет хорошо.       Петя кивнул и сжал руку Игоря, проходя пальцами по животу.              — Да, — улыбнулся внезапно Петя. — Наверное, омеги. Три Пети будет…       — Отлично. Моей любви хватит на трех Петь, уверяю тебя, и еще сдача останется.       Петя улыбнулся увереннее, шире, и кивнул, посмотрев на Игоря. Игорь в ответ крепче сжал его руку и кивнул, мол, все хорошо, ты обязательно справишься.