Ведьмаки тоже чувствуют

      Почти каждый день проходил одинаково. Ламберт и не мечтал о чем-то новом, давно привык к однообразию своей длинной ведьмачьей жизни. Изменения всегда влекли за собой новые эмоции, переживания и лишнюю трату нервов. Нужно ли говорить о том, что подобное он ненавидел?       Вернувшись с очередного задания и получив заслуженную награду у старосты, который приютил его в деревне, ведьмак надеялся на полноценный отдых в снятой заранее комнате корчмы да на бадью с горячей водой. Однако, дойдя до заведения, понял, что мечте не суждено было сбыться — по крайней мере, в ближайшее время. Не успел Ламберт переступить порог притона — по-другому и не назовешь это благоухающее алкоголем и развратом место — как в него влетел парнишка лет двадцати на вид. Он явно от кого-то бежал и, если учесть, что позади него было заведение, забитое упитыми в стельку мужиками и распутными женщинами, то ведьмак ни капли не удивился, почувствовав чужие слезы, тотчас пропитавшие рубашку в районе груди. Отодвинув от себя паренька, мужчина сразу заметил порванную в некоторых местах одежду, разбитую в кровь губу и небольшую ссадину под глазом.       — Куда пошёл? Мы с парнями еще не закончили! Правда, ребята? — мерзко рассмеявшись, прокричал кто-то из толпы. Одарив неприветливое место суровым взглядом и огромными усилиями сдержав себя от мордобоя из-за непонятного человека, что в данный момент уже пытался обойти преграду в виде ведьмака, Ламберт вывел парня на улицу и еле усадил на стоявшую около корчмы скамейку. В силу своего несносного характера, ведьмак редко сдерживал порывы нахамить в ответ на хамство, однако сегодняшняя ситуация немного выбила его из колеи. Этот слишком уж нежный паренек заставил запихнуть весь свой пессимизм и агрессию поглубже.       — Что там произошло? И почему на тебе порвана одежда? — спросил присевший перед парнем ведьмак. Тот не ответил, кусая и так разбитую губу и продолжая заливать слезами красивое лицо. Усевшись рядом с подрагивающим от слез пареньком, он закрыл глаза и принялся ждать, но не прошло и получаса, как рыдающее навзрыд чудо успокоилось и слегка постучало по плечу мужчины, намереваясь поговорить. Именно на это надеялся порядком разозлившийся из-за ситуации ведьмак.       — Я… Спасибо тебе. Меня зовут Теобальд, можно просто Тео, а… ты? — слишком тихо проговорил парень, все еще держа руку на плече этого невероятно крепкого мужчины и в упор смотря в его закрытые глаза. Вдохнув сырой воздух с нотками прогнивших досок, исходивших от лавочки, на которой они сидели, Ламберт повернулся к Теобальду, быстро осматривая его лицо, слегка опухшее из-за пролитых слез. И, приподняв уголок губ, ведьмак стер последнюю скатившуюся по лицу парня слезу.       — Я Ламберт, и тебе не за что меня благодарить. Ты не ответил на вопрос, — Ламберт никогда не был столь вежлив, срываясь почти на каждого, кто хотя бы малость ему не понравится. Даже собственные братья не выносили его характер, предпочитая не обсуждать некоторые темы в его присутствии. И сейчас ведьмаку чертовски не хотелось спугнуть паренька. Ламберт с удовольствием провел бы с ним ночь-другую, не отпуская при этом ни на шаг и совершенно не задумываясь над тем, что же всё-таки случилось в той прогнившей насквозь корчме.       Тео молчал, неловко поджимая губы. Его ожидания о веселой и интересной жизни барда разбились, не успел он и шагу ступить за порог собственного дома. Буквально в соседней от родного города деревне его чуть не использовали как подстилку. Слезы наворачивались больше от обиды, чем из-за ужасной ситуации, произошедшей некоторое время назад.       Ведьмак надеялся, что все же выяснит причину слез паренька, будто проблема коснулась лично его — правда в ситуации с ним самим ведьмак скорее набил бы морду обидчику, чем лил слезы о несложившихся ожиданиях. Интерес настолько поглотил разум, что выяснить причину порванной одежды и слез Тео стало необходимостью и, если узнает он это не у самого парня, так у людей, что заполняли все пространство первого этажа корчмы. Однако марать руки не пришлось: Теобальд начал говорить сам, немного перед этим отдышавшись и, легким движением бледной руки, смахнув с глаз соленую влагу.       — Я вообще бард… Правда, не слишком везучий, как оказалось, — неловко усмехнувшись, сказал парень. — А там… в корчме, думаю, им не понравились мои баллады и они решили развлечься по-другому. Захватывающая жизнь певца не оправдала ожиданий, — добавил Теобальд, на лице которого отчетливо читалось разочарование.       — Плохих бардов и вправду не любят. Хотя, судя по твоему виду, бардом ты стал дня два назад от силы. Я прав? По лицу вижу, что прав, — ведьмак поражался наивности, но еще больше невинности сидящего рядом человека. Мало у кого из желающих стать бардом удавалось действительно заинтересовать публику, чего стоит только репертуар подобрать никого при этом не обидев и не оболгав. — Слушай, шел бы ты домой, потому что с таким лицом нужна либо охрана, либо дома сидеть надо и без жены не выходить.       — Домой не вернусь! — будто капризный ребенок пробурчал «бард», — лучше тут остаться… Ламберт ненавидел нытье, терпеть не мог когда ведут себя как дети малые, которым одно, а они тебя либо не слушают, либо язвят. Этот парнишка входил в круг язвительных личностей, и мужчина сдерживался чтобы просто не уйти, хотя мог сделать это давно.       — Давай так, если тебе негде ночевать, то можешь занять комнату, что я снял тут. В ней точно будет безопасно, ведь к ведьмаку осмелиться зайти разве что полнейший идиот. Заодно можем решить, что тебе делать дальше. Возможно, проще всего вернуться домой, — встав со скамейки, Ламберт протянул парню руку, приглашая того проследовать за ним. Тео принял приглашение, не раздумывая и секунды, ухватившись, слишком маленькой для парня ладошкой за грубую ладонь ведьмака. Протиснуться сквозь толпу не составило труда, однако уберечь парня от тянущихся рук оказалось сложно — по всей видимости, идиоты, что пытались с ним развлечься, по-прежнему не успокоились. Поэтому, отправив Тео на второй этаж и отдав ему перед этим ключ от комнаты, Ламберт решил «поговорить» с постояльцами этого заведения, однако первое слово было не за ним.       — Вижу, этот несносный бард решил подставиться мутанту, — от души прогоготал мужик, который одним своим видом вызывал рвотный рефлекс, настолько неприятно было его обрюзглое лицо. — Глядите-ка, этот урод даже не отрицает. Забирай свою подстилку и выметайся из нашей деревни! — кричал этот особо обиженный пьяница. Ведьмак, усмехнувшись и поправив рыжую копну волос, не смог оставить мужика без ответа.       — Ха. Расстроился, что бард не согласился провести с тобой ночь? Ты себя-то видел, чучело? С тобой разве что лешачиха ляжет… Да и то побрезгует! — подобный комментарий не замеченным не остался, и жутко задел пьянчугу, заставив того краснеть и булькать что-то не разборчивое себе под нос. Ламберту всегда нравилось выводить людей из себя, особенно тех, кто думал о себе сверх меры. Драка оказалась неизбежна, закончилась, правда, достаточно быстро. Буквально через десять минут вся толпа разъяренных мужиков лежала на полу, кряхтя через одного.       Закончив перепалку с приставшим после драки корчмарем, Ламберт нагло выторговал себе бадью и пару ведер горячей воды, после чего отправился на второй этаж. Мужик, оставшийся в одиночестве разгребать образовавшуюся проблему в виде пьяниц, разбросанных по всему первому этажу, был жутко недоволен таким посетителем — об этом хотелось кричать вслед ведьмаку, однако мешочек с кронами, оставленный Ламбертом перед уходом, заставил промолчать. Ведра с водой он доверил нести девушкам, которые работали в корчме с утра до вечера каждый божий день.       Те привыкли выполнять тяжелую работу, так что не жаловались.