'ℂ𝕒𝕦𝕤𝕖 𝕪𝕠𝕦 𝕞𝕪 𝕠𝕩𝕪𝕘𝕖𝕟

Сонхва стиснули в крепких объятиях. Парни только вернулись после очередной изматывающей тренировки, пусть и не в полном составе — Хонджун снова задержался в студии. Но даже тяжёлый день не мог успокоить сверхтактильность Уёна. И естественно, своей целью для объятий он решил выбрать самого старшего группы, потому что тот очень часто избегал подобного, а Чону нужно же было как-то выражать свою симпатию. Всё-таки, его языком любви были прикосновения, к периодическому сожалению окружающих. Младший чуть ли не повис на Сонхва, и тот с некоторой грустью отметил, что он почти не чувствует чужой тяжести. Однако уставший организм сейчас требовал двух вещей: душа и кровати, поэтому Пак оторвал от себя Уёна, слегка резко отпихивая. — Уён, иди обниматься с другими, хорошо? — уставший Хва = раздражённый Хва, поэтому он, окинув растерянного танцора хмурым взглядом, скрылся в коридоре, ведущем к их с Джуном комнате. Уён не сразу понял, что произошло. Раньше никто так резко не реагировал на его тактильность. Да, могли мягко попросить перестать обнимать. «А что если я действительно настолько навязчивый?» — закралась мысль в голову чувствительного младшего, но он, тряхнув головой, откинул её в своём разуме, оставляя маячить где-то далеко-далеко.

***

Вернувшись в комнату последним, Уён застал своих соседей по комнате лежащими в кроватях и, вероятно, уже спящими. Парень постарался как можно тише забраться на своё постельное место, закутываясь в одеяло, как в кокон. Мысль о собственной навязчивости в тишине звучала громче и настойчивее. В голове то и дело вспыхивали воспоминания, в которых Чон видел больше деталей, которых на самом деле не было, но заражённому подобной мыслью, они виделись парню: слегка скривившиеся лица, когда он лез обниматься, еле слышные нотки раздражения в просьбах отпустить и дать пару минут отдыха. В глазах скопилась влага, а с губ сорвался судорожный вздох, сразу приглушённый одеялом — Уён не хотел будить Чонхо и Ёсана, зная, как они не любят, когда их вынуждают просыпаться посреди ночи после выматывающего дня. И уж тем более причиной для прерывания их сна парень быть не хотел, он и так достаточно их выматывает своей навязчивостью. Слёзы начали тихо скатываться по щеке парня, утопая в подушке. Дверь в комнату аккуратно приоткрылась, заставляя полоску света поползти по полу, а после и по стене, как раз пересекая затихшего Уёна. Он старался дышать спокойно, без всхлипов от накативших слёз. В комнату зашёл Сонхва, чтобы проверить, что все на месте. Старшему послышался всхлип, и он подошёл к каждой кровати, прислушиваясь. Однако Чонхо и Ёсан уже спали крепким сном, что было неудивительно, поэтому на лице Пака появилось удивление: всхлипывал Уён? Почему он не пришёл к Хва, если ему плохо? Сонхва осторожно коснулся плеча танцора. — Уён-а? Что случилось? — ответа не последовало. Тихо вздохнув, Пак, слегка приложив силу, повернул упирающийся кокон, в котором был младший, к себе лицом. Взгляд обеспокоенно бегал по лицу Чона, пытаясь сразу найти причину слёз. — Ты идёшь со мной в комнату. — прошептал старший, подхватывая танцора на руки, снова осознавая, что тот очень лёгкий даже для вымотанного хёна.

***

— А теперь, Уён-а, рассказывай, что стряслось. — Сонхва стёр слёзы с щёк аккуратным движением, с волнением глядя на всхлипывающего парня. — Со… Хён, я так виноват, извини меня, пожалуйста, — начал было тихо тараторить младший, но его приостановил Хва: — Чуть медленнее, хорошо? Кивнув в ответ, Чон продолжил: — Хён, извини меня за излишнюю прилипчивость. Я часто не обращаю внимания, что другим бывает неприятно от моих внезапных объятий или поцелуев. Я никогда не замечал, что другим неприятно. И мне так стыдно за свою навязчивость. Но я не умею по-другому, но я обещаю измениться, меньше лезть Я справлюсь со своими потребностями, в конце концов куплю подушку-кота и… — его снова прервали, приложив палец к губам. Чон снова затрясся от постепенно накатывающей истерики. Он постарался полностью скрыться в одеяле, лишь бы старший не видел его, не видел его слабости. — Уён-а, тише. Никто из мемберов не возражает против твоей любви к прикосновениям. Мы все знаем, что это твой язык любви. Иногда ты можешь обнимать немного не вовремя, но тем не менее, никому никогда не противно от этого. Сегодня я ответил тебе достаточно резко, за что хочу извиниться, знаю ведь, что ты принимаешь всё близко к сердцу. — Пак притянул Уёна в свои объятия, легко поглаживая по спине и оставляя лёгкое прикосновение губ на макушке, выглянувшей из-под одеяла. Руки Чона также выскальзывают из-под одеяла, обвивая талию хёна. Парень уткнулся в чужие ключицы, постепенно успокаиваясь. Стоило последнему всхлипу сорваться, младший слегка придвинулся ближе, укладывая голову на плечо Сонхва, уже пребывая в состоянии полудрёмы. — Спасибо, хён… — голос младшего был совсем тихим и слегка сиплым после слёз. — Ты всегда можешь придти ко мне, Уён-а. — ответил старший, но услышал лишь тихое сопение. Плохие мысли и небольшая истерика вымотали Чона окончательно, а тёплые объятия Пака так успокаивали, что он почти заснул прямо так. Хва мягко улыбнулся и уложил младшего на свою кровать. Ложась рядом, старший снова прижимает Уёна к себе, а тот лишь утыкается лицом в чужую грудь, полностью погружаясь в сон, в котором его окружают тёплые, согревающие солнечные лучи. На макушке младшего снова остаётся мягкий поцелуй.