Amor etiam deos tangit
***
Прошёл месяц с того дня, когда Драко увидел то, чего ему не следовало видеть. Чёртов месяц, за который он ничего не узнал. Абсолютно ничего. Месяц игнорирования. Тридцать дней, как Грейнджер избегала Драко. Семьсот двадцать часов, как Драко пытался её поймать, но у него ничего не выходило. Она каждый раз ускальзывала от него, словно вода сквозь пальцы. И это так злило. Злость и ярость копились в Драко и в любой момент могли вырваться наружу. Он уже и забыл, что такое испытывать хоть какие-то эмоции кроме раздражения и полнейшей пустоты. Но Грейнджер. Она каким-то образом заставляла его хоть что-то чувствовать, а это уже маленький шаг и шанс к спасению. Драко мог выжить. И ему было все равно, что средством спасения является Грейнджер. Самое главное что она вновь заставляла его чувствовать, хоть пусть это и злость. Да и вообще, что он о ней знает? Он никогда не интересовался ею. Все его познания о Грейнджер были поверхностными, почти не отличающими её от остальной серой массы учеников Хогвартса. Но не в тот день. Тогда её ореховые глаза горели пламенем, завораживая. А пушистые волосы, которые ему раньше напоминали воронье гнездо были подстрижены по плечи, открывая тонкую изящную шею. Кто такая Гермиона Грейнджер? Зубрила, вечно пропадающая в библиотеке? Одна из лучших учениц Хогвартса с огромным потенциалом? Или зазнайка, которая хочет всегда и везде быть лучше других? Драко не имел понятия. Он точно помнил, что она терпеть не могла уроки по уходу за магическими животными, хотя обожала своего кота Живоглота. Ей не нравился тыквенный сок, но она каким-то странным образом обожала мармелад, который был сделан из того же, что и ненавистный ей сок. Она ненавидела спорить, но была очень упряма и могла доказать свою точку зрения, если это требовалось. Она пахла незабудками, пергаментом и едва... — Твою ж... Слишком. Это всё было слишком. Откуда он всё это знал? Но как бы Драко не пытался остановить поток мыслей, который вновь и вновь возвращался к ней, у него ничего не получалось. Она там плотно засела и не собиралась их покидать.***
Гермиона негодовала. Всё её тело уже чесалось от постоянных взглядов Малфоя. Он наблюдал за ней, постоянно, каждую гребанную секунду. Этот месяц был для неё сплошным адом. Мало того, что пришлось использовать на Тео элексир, который был единственным в свое роде, ради приготовления которого они потратили почти два года. Так ещё и Малфой, считающий, что его сталкерство осталось для неё незамеченным. Это всё усложняло Гермионе жизнь. Чтобы вновь создать элексир, ей с Тео нужно было собрать заново все компоненты, но для этого нужно было покинуть Хогвартс, а сейчас это было проблемой. Малфой. Этот чистокровный выродок не оставлял её не на секунду. Гермиона уже и не знала что ей сделать, как правильно поступить в этой ситуации. Может стоит схватить Малфоя и применить на нем Обливейт? Если он ничего не будет помнить, то оставит её впокое. Но... Но всегда было это чёртово «но». Еще в тот день она видела на его шее кулон. Артефакт, защищающий семейство Малфоев. И если бы она использовала на нем заклинание, способствующие хоть как-то повлиять на память, оно не то, что могло не подействовать, а могло и вовсе послать сигнал об опасности и тогда бы уже все знали о том что она хотела сделать с наследником Малфоев. — Он всё ещё продолжает тебя сталкерить? Лёжа на диване, Тео качал ногой то в одну сторону, то в другую. Его рука, которая свисала с дивана, в ленивой манере перебирала густые локоны волос Гермионы. Языки пламени из камина, которые отражались на его лице, придавали ему некий вид таинствености. Сейчас они находились в Выручай комнате, в единственном месте в Хогвартсе, где их не мог найти Малфой. — Ты считаешь эту ситуацию забавной? Прикрыв глаза, Гермиона откинулась спиной на диван, протянув ноги на белом, шерстяной ковре, сидя на полу. — Может быть, — едва ощутимая улыбка слышалась в голосе Тео. — Довольно трогательно наблюдать за его жалкими попытками поймать нас. Тео приводило в восторг видеть растерянность в перемешку со злостью на лице Малфоя, когда они исчезали прямо у него из-под носа, в тот момент, когда он считал, что смог их наконец-то поймать. — Вы разве не были раньше друзьями? Гермиона туманно, но всё же помнила, как Тео и Малфой были неразлей вода на первых курсах, а потом между ними будто бы пробежала чёрная кошка. — А ты разве раньше не водила дружбу с Поттером и Уизли? Да, это было так. Где-то до третьего курса Гермиона довольно хорошо общалась с ними, даже считала их своими друзьями, но это было не так. Разные взгляды на жизнь и цели заставили их отдалиться друг от друга. Единственным её другом и одним из самых близких людей был Нотт. Только он знал обо всех её страхах, желаниях и мечтах. И только он видел её на волоске от смерти и даже сам готов был отдать за неё жизнь. — А ты так и будешь мне заговаривать зубы, чтобы не рассказывать о том, что ты забыл в пятом апреля 1996 года? Рука Тео напряглась, а потом и вовсе замерла. — Откуда ты узнала? — Да, брось, Тео. Мы используем один и тот же маховик на двоих, я считаю глупостью задавать этот вопрос. Ну так что? — Гермиона ждала, но Тео упрямо молчал. — Только не говори, что это опять, из-за неё, — она надеялась, что ошиблась, но ощутив, как дернулась рука Тео в её волосах, поняла всё без слов. — Опять Паркирсон? Да, она попала в яблочко.