Жизнь - свеча на ветру.
Пол устлан трупами, что были убиты, казалось, самыми изощренными способами. Красный цвет отвратительно гармонировал с белоснежным коридором и позолоченными вставками по всему этажу. Роскошная антикварная ваза была вдребезги разбита, а сотни мелких осколков фарфора были смешаны с кровавым месивом органов, раздробленных костей и кожи, когда-то напоминающих человека.Смерть - освобождение кроны от корней.
* * *
Сабуро Арасака стоял спиной к сыну, вглядываясь в окно на тусклое небо. Пасмурно. Дождь моросит. Император - вездесущий человек на вершине иерархии корпораций. Он никогда не останавливается ни перед чем. Что бы гарантировать могущество "Арасаки", готов совершить самые ужасные деяния. Единственное, перед кем Сабуро становится снисходительным - его дети, но Ёринобу давно стал угрозой, которую нужно уничтожить. Стоит прямо за спиной, нервно подёргивает ногой. Презирает отца, считает, что тому давно пора покинуть мир живых, сдохнуть. Медленным, старческим шагом уходит от смерти, вьется, как удав, обхитрить пытается! Сколько жизней, сколько вложений - бесконечная жизнь! Чтобы вечно стоять на вершине корпораций, на вершине мира, управляя людьми, как марионетками. Вырвать бы старому хребет прямо здесь, приложить лицом к краю стола. Причину нервов двое обсуждают не так долго. Биочип, искусственное тело, жизнь, бессмертие! Ёринобу - глуп. Сабуро - мудр! — Люди надевают на себя ярмо, не по ним сделанное, и впрягаются в воз не по их силам. — подытоживает Император после долгого молчания, подчёркивая прошлый разговор одной яркой линией. Все просто. Сын ввязался не в то дело и противоречит собственному отцу. Сам не понимает, что творит. Биочип стал последней каплей - это будущее "Арасаки", это будущее Сабуро Арасаки!* * *
Резкий звук рассекающегося пространства заполнил коридор вместе с глухим, хриплым стоном. Задеть человека получилось лишь концом клинка, вспарывая тому живот и небрежно вываливая кишки наружу. Суженные зрачки и дикий ужас наполняют взгляд напротив Такэмуры, а в следующую секунду он взмахивает катаной с новой силой и отрубает голову, на месте которой теперь красуется ровный срез. Сердце успевает пропустить ещё два удара, из артерий два раза бьёт фонтаном кровь и мертвое тело с грохотом падает недалеко от укатившейся головы. Обувь мерзко прилипает к полу, полностью украшенным красным цветом. Всюду стоит металлический запах. Во рту он ощущается так же отвратительно и тошнотворно. От яркой жидкости, жестоких картин, всячески убитых тел и противно-приторного запаха становится дурно. Будто ты прошёл все девять кругов ада, но мучения на этом не остановились. Горо идет вперед, положив ладонь на рукоять катаны. Тяжёлый день, тяжелая голова, тяжелый долг - защита Императора. Хмурый и сосредоточенный взгляд в миг становится удивлённо-растерянным. Ребёнок. Девочка лет 7 стоит в проходе и смотрит стеклянным взглядом прямо в глаза самураю. Молчит, не двигается, будто и не моргает. Такэмура давно отбросил всю свою сентиментальность, а образ сдержанного телохранителя оставался с ним по сей день. Он наблюдал много и многое. Нельзя было и близко представить количества смертей, что он видел или совершал. Но вид ребенка среди трупов заставил пропустить пару больных ударов сердца. Что за бесчеловечность. Расспрашивать девочку не было времени, да и смысла - детский мозг старательно переваривал все происходящее, но, видимо, в голове была каша похлеще той, что валялась в ногах. Адам Смэшэр успел здесь пройтись своей тяжёлой походкой, которая могла сравнять любого человека с землёй. Горо приседает на колено перед малышкой и аккуратно говорит: — Как тебя зовут? Девочка, кажется, очень пугается. Такэмура напротив выглядит жестоко. Он сам не заметил, как успел испачкаться в чужой крови и сейчас на щеке красовалось красное пятно, которое переходило на массивный шейный имплант. Лицо было в тени и казалось ещё более угрожающим благодаря серой оптике, которая ярко светилась и подчеркивала строгие черты лица. Наверное, будь у него красные зрачки, самурай казался бы менее страшным. Именно серебристый отлив придавал тот самый суровый вид и подходил Такэмуре больше всего. Причину растерянности он не понял, но подобрал другой подход, переспросив на японском: — Как тебя зовут? — Аканэ.. - послышалось слишком тихо. Аканэ.. «ярко-красный». Иронично. Девочка была обута в черные туфли, которые сочетались с широкими, такими же черными, глазами. Но обувь успела испачкаться, а на опрятных белых носочках небрежными брызгами красовались пятна крови. — Аканэ, сможешь посидеть за этой дверью? После того, как все кончится, тебя отведут к родителям. Просто нужно подождать. Малышка лишь начала горько плакать и детские всхлипы вперемешку с завыванием наполнили коридор. Не дав задать вопрос, она лишь указывает пальцем куда-то в угол и с надрывом кричит: «Папа..!». Горо оказывается рядом с лежащим в луже крови человеком. В дорогом пиджаке, который был изуродован вместе с хозяином и сейчас в нем не было смысла.Среди покойников богатых нет.
Качает головой и за руку отводит девчонку в помещение за дверью. — Я за тобой приду, посиди тихо, пожалуйста. Вряд ли он был способен на что-то более милое и утешающее для ребёнка. Ушёл.* * *
Человек летит на пол и в следующую секунду несколько тонн чистого хрома размозжают голову упавшего. Очередной череп лопается под ногой Адама Смэшера, представляя собой "салат" из мозгов, осколков костей, зубов и.. О, да, глаз. Больше ничего кроме следа огромной кибернетической стопы разглядеть не удаётся. Боргу вообще все равно, что громить. И если у других есть свои чувства и переживания, совесть и определённые рамки, то Смэшэру хватало дать команду - и кошмарный пес срывался с цепи, в свое удовольствие кроша человеческие жизни. Даже те, кто работал с ним бок о бок, боялись компании киборга. И не многие выносили смотреть, как тот придумывает все новые и новые способы убийств, играя с "уже трупом", который пытается убежать от неминуемой смерти. Страшно подумать, что значит быть врагом этого чудовища.. Смэшэр уходит вдаль по коридору, и на этаже слышен лишь тяжелый шаг вперемешку с хлюпаньем расплеснувшейся по полу крови.