31 января 2000 года. 20:23. Лондон.
Камилла лихорадочно бегала по дому, подбирая то тут, то там разные вещи и бросая их в открытый саквояж, грозно стоящий посреди гостиной. Камилла уже ненавидела и саквояж, и сборы, и причину этих сборов, и носки, которые волшебным образом выпали из саквояжа третий раз за последние полчаса. Не то, чтобы Камилла была такой злой — но злосчастная командировка мало того, что оказалась такой неожиданной, так ещё и грозилась нарушить все планы бедной Камиллы. Зачем ей, спрашивается, нужно подрываться и лететь в богом забытый город? Честно сказать, город был забыт не только богом, но и ею самой, из-за чего название в который раз ускользало из головы. Да и «лететь», увы, было лишь фигурой речи, а не средством передвижения. Ей придется ехать туда на авто, к тому же ночью! В общем, Камилла уже пожалела, что сегодня днём после фразы «Сержант Салливан, шеф просит зайти. Срочно.» она не убежала из участка, сверкая пятками. Когда под окнами посигналили, саквояж был почти собран, и женщина, проклиная клаксон, водителя и каждую запчасть служебного авто, которая позволяет ему издавать такие противные звуки, вышла на крыльцо, спустя всего каких-то минут 10. — Наконец-то, сержант! — воскликнул констебль, открывая заднюю дверь черного Land Rover. — Мы очень торопимся, шеф велел выехать ещё 10 минут назад. — Имя? — скомандовала Камилла. — Грегори. Грегори Николсон. Но вы можете называть меня просто Грег. — Хм, — с сомнением хмыкнула Камилла, забираясь вместе с багажом во вместительный автомобиль.1 февраля 2000 года. 9:55. Где-то в богом забытом городке графства Камбрия.
Ночь выдалась на редкость мерзкой. Спать в машине — удовольствие для самых изощрённых психов, была уверена Камилла. Несмотря на то, что спала она всего лишь часа 4, не больше, ее спина и шея ныли так, будто в неудобной позе она пролежала четверть века. К счастью, Грегори спустя всего 5 минут понял, что Камилла горит желанием называть его Грегом примерно на столько же, насколько хочет разговаривать в принципе. И умолк до конца поездки, изредка кидая на заднее сиденье уязвленные взгляды. «Когда вернусь, напишу о его панибратском отношении шефу, пусть знает, где его место». — раздражённо рисовала в голове планы Камилла. В глубине души она понимала, что Грег ни в чём не виноват — он не посылал ее в эту командировку, он прекрасно вёл автомобиль, и это не он затеял всю акцию с золотыми билетами, которая спровоцировала эту неприятную ночную поездку. Но девушка ненавидела сейчас весь мир, а Грег входил в это множество. Так или иначе, сержант прибыла на место вовремя, и теперь стояла возле ворот огромной фабрики по производству шоколада, глядя на материал, с которым ей придется работать, как минимум, сегодня. Но это как минимум — к ещё большему гневу Камиллы, командировка могла затянуться, если директор фабрики не успеет уложить экскурсию, ради которой они тут все собрались, в один день. Материал представлял собой 10 человек. Одного дедушку, двух женщин, двух мужчин, двух девочек и трёх мальчиков. Старшему из группы, казалось, было лет 90, а детям в районе 10 лет. Камилла отметила про себя, что дедуля так стар и так сильно напоминает скелет, что как бы он не отошёл на тот свет в процессе экскурсии. Это принесло бы ей немалые проблемы, ведь именно для безопасности жизней и здоровья этих людей, её к ним и приставили. Мысль об этом все ещё выводила её из себя — она так и не получила внятного объяснения от шефа, почему им понадобился полицейский из Лондона, а не кто-то местный. Ровно в 10 часов (Камилла сверилась с наручными часами) массивные тяжёлые двери фабрики открылись сами собой, а голос из динамиков велел заходить. Взрослые и дети нерешительно двинулись вперёд, а Камилла последовала за ними на расстоянии пары метров, настороженно оглядываясь по сторонам и ища глазами динамики, камеры или же самого директора. Двор фабрики был внушительных размеров. И при этом оказался совершенно пуст — ни рабочих, ни грузовиков или другой техники. Порыв ветра неприятно пощекотал спину. Легкая рубашка и кожаная куртка оказались совсем не подходящей одеждой для такой погоды, но было уже поздно. Глядя на багаж, что катили взрослые за собой, девушка все больше начинала опасаться, что им придётся задержаться дольше, чем на день. Хорошо, что она взяла с собой саквояж, а ещё лучше, что за спиной на поясе покоится ее верный Smith&Wesson с запасной обоймой в левом кармане куртки. Конечно, шеф почти убедил ее в том, что все пройдет гладко, и она уже сегодня поедет назад, но «Вооружен, значит, удовлетворен» — Камилла всегда так говорила. Да и мало ли, что за человек этот директор фабрики — Вильям Вонка? Насколько ей было известно из прессы — эксцентрик и затворник, а от таких, Камилла была уверена, можно ждать всего. «Идите вперёд!» — снова отдал приказ бестелесный голос. Все повиновались. «Закрывайте ворота!» — при этой фразе Камилла резко повернула голову назад, отчего шея, пострадавшая в пути, недовольно хрустнула. Такой жест оказался совершенно бесполезным, поскольку произошло самое логичное. Ворота закрылись. «Дорогие гости… …я с удовольствием приветствую вас на моей скромной фабрике. А кто я такой? Что ж…» Как только голос замолк, огромные ворота перед ними раздвинулись, и группе предстало жутковатое представление. Конечно, мнение о его жутковатости было субъективным. И, возможно даже, что детям такое могло и понравиться, но по спине Камиллы пробежала дрожь, никак не связанная с ветром и холодом — все околоцирковое, шумное и аляпистое вызывало у нее жуткий дискомфорт. С чем это было связано, она не знала — вероятно, издержки профессии? В такой обстановке найти и обезвредить преступника — дело сложное и попросту пугающее. Вот и сейчас она в самый последний момент заметила боковым зрением какое-то движение справа, а, повернувшись, увидела… Пожалуй, самого странного мужчину, каких ей приходилось видеть. А по долгу службы ей приходилось видеть совершенно разных людей, но все они, по большей части, были неприятно странными. Этот же пока что никакого оттенка к своей странности не добавил. Черная меховая накидка, сюртук, строгие брюки и цилиндр на голове. И блестящие лакированные туфли — конечно, Камилла видела его лишь со спины, но она была уверена, что его туфли блестят — у таких как он они всегда блестят, даже если на улице грязь, дождь, ураган, потоп… Пожалуй, даже если наступит ядерная война, этот франт выйдет из укрытия и пойдет по обломкам цивилизации в идеально чистой обуви на поиски йода. Резкий запах жжёного пластика отвлёк её от подкравшегося сэра — оказалось, что фейерверк, завершающий кукольно-музыкальное представление, случайно превысил свои полномочия и поджег кукол. Сцена была жуткой, теперь уже ни у кого не должно было остаться сомнений по поводу этого. «Ну нет, точно не случайно это произошло!» — раздраженно заключила Камилла. — Разве не великолепно? Я боялся, что в середине вышло немного затянуто, но зато финал… — восторженно воскликнул мужчина, становясь перед группой между сгоревших только что кукол. Его и без того эксцентричный образ, как оказалось, дополняли огромные очки, куда больше подходящие летчику, чем директору Шоколадной Фабрики. — Вы кто? — надменно поинтересовалась девочка, жующая жвачку. — Это Вилли Вонка, — ответил за самого Вонку самый старший в группе. — Точно? — недоверчиво спросил его внук. Все устремили взгляды на директора фабрики, а тот застыл, не зная, что сказать. Было похоже, что он панически боится выступать на сцене. — Доброе утро, Звездный свет! Земля приветствует тебя, — торжественно начал мужчина и снова осекся. Покопавшись во внутреннем кармане, он извлек оттуда карточки с, как догадалась Камилла, заранее заготовленным текстом. Теперь дело пошло бодрее и он, наконец, представился и пригласил всех войти внутрь. Группа оказалась в длинном коридоре, сладкое тепло которого после холода улицы подействовало умиротворяюще даже на раздражённую Камиллу, которую теперь нестерпимо стало клонить в сон. — Вы не хотите узнать, как нас зовут? — наивно спросил неприлично толстый мальчик. — Ты не представляешь, как это важно, — бросил ему в ответ Вонка, даже не повернувшись. — Бросайте пальто, где хотите! — Мистер Вонка, у вас тут жарковато, — заметил мужчина в очках. — Что? — вздрогнул директор. — Здесь всегда должно быть тепло… Мои рабочие…привыкли к чрезвычайно жаркому климату. Они не выносят холода. — А кто они? — спросил внук пожилого мужчины. — Скоро узнаешь. Идем… Камилле всё больше начинало казаться, что директор немного не в себе. В полицейской академии она, как и все, проходила курс психологии, и теперь, глядя на Вонку, в голове перебирала варианты его возможной болезни. Сержант не последовала указаниям владельца фабрики и не стала бросать свою куртку, где она хочет. Впрочем, туда, куда она не хочет, она её тоже не бросила — ей не хотелось портить детям настроение демонстрацией оружия. Она вообще старалась сделать вид, будто её тут нет. Вдруг процессия резко остановилась. — Мистер Вонка, я — Виолетта Борегард, — Камилла приподнялась на цыпочках и увидела, что одна из девочек крепко обнимает кондитера. Кондитер, в свою очередь, имел такую позу, будто кто-то только что облил его чем-то крайне противным. — Мне все равно, — сказал Вонка. — Не может быть. Я — та девочка, которая выиграет особый приз, — наглости Виолетты оставалось только завидовать. — Ты выглядишь уверенной в себе, а это важно. Группа двинулась далее, но через пару шагов снова застопорилась. — Я — Верука Солт. Рада познакомиться, сэр, — вторая девочка выскочила вперёд и встала перед кондитером. — Я всегда думал, что верука — это… такая мозоль на пятке. Сержант беззвучно засмеялась, впервые за этот день. «Да уж, этому Вонке надо преподавать педагогику!» Следом за Мозолью вперёд выскочил толстый мальчик, и группа снова осталась стоять на месте. — Я — Август Глуп. Люблю шоколад. — Это заметно. Я тоже его люблю. Вот уж не думал, что между нами столько общего. Вдруг кондитер резко развернулся и с искренней злобой уставился на одного из мальчиков. Камилла инстинктивно положила руку за спину. — Ты. Ты — Майк Тиви! — прошипел Вонка. — Ты — маленький дьявол, который взломал систему, — его лицо смягчилось так же резко, как он повернулся мгновением до этого. — А ты. Ты просто рад, что оказался здесь, верно?.. А остальные, наверное, их… Р… Сцена была малоприятной. Выглядело это так, будто слово застряло у кондитера поперек горла. Или что его просто затошнило. — Родители, — помог ему солидно одетый мужчина. — Да. Мамы и папы, — облегчённо выдохнул Вонка, — Отец? Папа? Сержант отметила про себя, что взгляд мужчины расфокусировался, будто он потерял связь с реальностью. Подумав, что надо будет это учесть при постановке диагноза, она недовольно сказала: — Может, нам стоит продолжить путь? Вонка пришёл в себя и посмотрел на сержанта. — А кто вы? — настороженно спросил он. Камилла оттренированным движением руки достала из правого внутреннего кармана удостоверение и показала кондитеру. — Сержант Салливан, полиция Лондона. При этих словах все обернулись в её сторону. Родители выглядели напряжённо, Верука и Майк скривили недовольные лица, ещё один мальчик, который не представился, посмотрел на неё с непосредственным восхищением, а дедушка одобрительно хмыкнул. — Я не вызывал полицию, — растерянно заметил мужчина. — Я была направлена сюда для обеспечения безопасности по приказу шефа полиции Айронса. — Отлично. Вы можете остаться. Всё равно ваше присутствие не понадобится. — Вы хотите сказать, что фабрика безопасна, и никому ничего не угрожает? — Я не хотел такого говорить! — удивился Вонка, его лицо приняло какое-то слишком детское выражение. — Я бы никогда не сказал такую ерунду. Вы ничего не измените, потому ваше присутствие тут не понадобится. И ничего больше не объясняя, он повернулся и бросил: — Ну, ладно. Идем дальше! «Да, чувствую, это дело не пройдёт гладко!» — нахмурилась Камилла и зашагала вперёд.