Утоли мою печаль

Дин уже ничего не чувствовал. Он сломанной куклой лежал на кровати, уже не пытаясь пошевелиться, сбежать или защититься. Из разбитых губ по красным от стыда щекам текла струйка крови, запястья ныли от сильной хватки, а на горле, боках и бедрах явственно проступали темные отпечатки пальцев Сэма, словно инициалы хозяина, пометившего свою вещь, чтобы остальные знали, что она принадлежит именно ему. Когда Дина прошил первый разряд, он только выгнулся, однако от последующих он кричал, вырывался, сжимал зубы, пытался оттолкнуть своего мучителя, но лишь когда силы покинули его и с истерзанных зубами губ сорвались умоляющие слова, Сэм остановился. Сейчас он лежал рядом, лениво поглаживая Дина по груди, подперев голову рукой и ожидая пока старший придет в себя. - Зачем я тебе? – хрипло, чувствуя, что сорвал голос, пробормотал Дин, отворачиваясь от младшего, чтобы тот не видел искривленного слезами лица – Если бы ты хотел просто отомстить, ты просто убил бы меня. - Но я не убил… - поглаживания Сэма становились все настойчивей – Я не смог бы убить человека, который вырастил меня, которого когда-то любил. В отличие от тебя, Дин. И кто из нас после этого настоящее чудовище? Я, стремящийся привести мир в равновесие, или ты, стреляющий без раздумий в того, кого считал своим родным братом? - Ты мне не ответил – Дин невольно расслаблялся под ласкающими прикосновениями, невольно подаваясь навстречу теплым пальцам. Он чувствовал, что Сэм был прав, ему хотелось поверить ему, но в голове, словно колокол, звучал твердый голос отца. - Джон воспитал тебя как солдата, подчиняющегося любым приказам, и я захотел забрать тебя себе. По законам, по которым я сейчас живу, у тебя передо мной долг крови, осталось получить согласие Джона, и ты станешь моим… - Этого никогда не случится – Дин устало закрыл глаза, удивляясь, что внутри не вспыхнула ярость от подобного заявления, только спокойная уверенность, что этого не произойдет – Отец никогда так не поступит. - Ты уверен? – Сэм перевернул его к себе лицом – Отец настолько одержим своей местью, что пожертвует ради нее всем. Разве он уже не пожертвовал тобой, отдав тебя мне? - Он хотел защитить меня! – вскинулся Дин, отталкивая Сэма, и садясь на кровати – Он не знал, какими силами ты владеешь! - Он знал. Он все знал с самого начала! И если бы захотел, то защитил бы тебя, я бы никогда тебя не нашел! Неужели ты еще не понял, что он сумасшедший, одержимый своей местью маньяк! – Сэм за руку утянул Дина обратно и вновь навис над ним – Я не понимаю, как он смог сделать из тебя, дерзкого, бунтующего, стремящегося к свободе, своего покорного солдата! Ты плюешь на все запреты, однако стоит Джону щелкнуть пальцами, как ты на коленях ползешь к нему! Почему?! Сэм подцепил пальцами подбородок Дина, чтобы тот не вздумал отвернуться, и, сверкнув глазами, плавно нырнул в его сознание. Дину 7 лет. Сэм упал в лестницы, разодрав коленки и поцарапав щеку, пока брат бегал в магазин, теперь громко ревел в соседней комнате. Тогда Джон впервые ударил сына по лицу, когда тот признал, что это его вина, что он должен был, следуя приказу, следить за младшим братишкой. - Ты понял, за что наказан? - Да, сэр. Дину 10 лет. Джон бьет сына ремнем за то, что тот задержался после школы, чтобы поболтать с одноклассниками. Дин наказан и не может выходить на улицу. Маленький Сэм, не подозревая об этом, зовет брата поиграть на улице, а, получив отказ, бежит жаловаться Джону. Дин получает тяжелый подзатыльник, от которого летит с кровати, и, вытирая влажные глаза, идет во двор развлекать братишку. - Ты все понял? - Да, сэр. Дину 12 лет. - Стреляй в центр мишени. Дин отдышался, поднял дрожащую руку и выстрелил. Пуля пробила мишень рядом с центром. Мальчик радостно улыбнулся, поворачиваясь к отцу, и тут же вновь упал на землю из-за сильного удара под дых. - Стреляй в центр мишени. - Да, сэр. Дину 15 лет. Сэм ,радостно подпрыгывая, встречал отца и брата, с охоты. Джон, бормоча под нос: «Проклятые вендиго… Вызывать подкрепление… Мальчишка… Нет толку…», коротко кивнув младшему сыну, вошел в дом. Дин выполз после, придерживая левую руку, из которой торчали части белой кости, изрисованной темной кровью. Мальчишка жмурился, кусал губы и, молча, плелся к двери, не заметив брата. Сэм, охнув, подбежал, обнял Дина и повел в дом. - Ничего себе! На охоте зацепило?! Дин кивнул, сильнее закусывая губы на посеревшем лице. Из дома раздалось: - Дин, где тебя носит?! Иди сюда, нужно вправить кость! Дин вздрогнул и широко распахнул пустые глаза. - Да, сэр. Очнулся Дин от того, что кто-то похлопывал его по щекам. Он медленно открыл глаза, и неожиданно легко сел, избегая смотреть на Сэма. Стыд жаркой волной прокатился внутри, обжигая и заставляя чувствовать себя ничтожеством. Сэм не должен был этого видеть. Дин понимал отца, тот готовил сына к взрослой жизни, его наказания никогда не переходили за грань жестокости. Он получал только за дело, отец всегда объяснял, в чем Дин провинился, поэтому тот привык не повторять одну и ту же ошибку дважды. Джон тогда долго извинялся за сломанную руку, но Дин и сам понимал, что из-за его ошибки они чуть не погибли, да еще и вспугнули того проклятого вендиго, из-за чего пришлось просить помощи у других охотников. Однако Сэм бы этого никогда не понял, поэтому Дин молчал, списывая свои синяки и вывихи то на школьные потасовки, то на неудачные охоты. - Понравилось? – смотреть на Сэма было чрезвычайно сложно. - Я убью его… - Сэм вновь уложил брата рядом, обнял со спины и уткнулся горячим носом Дину в шею. - Ты сам хотел узнать, как отец добился моей покорности – Дин поворочался, устраиваясь удобнее в сильных объятьях – Только знаешь, дело не в том, что он наказывал меня. Я бы никогда за ним не последовал, если бы не был в нем уверен. Отец никогда меня не предаст – лежать все равно было неудобно, поэтому Дин повернулся на другой бок, окончательно сбросив на пол покрывало, и уткнулся носом в сэмову серую, пахнущую потом футболку. - Посмотрим… - Сэм легко поцеловал старшего, не намекая на продолжение, и прикрыл глаза, чувствуя, как Дин все вертится, пытаясь устроиться удобнее, при этом пихая младшего и громко сопя. Наконец Дин улегся, и расслабился. Ему было спокойно. Несмотря на то, что Сэм постоянно причинял ему боль и физическую, и моральную, не считался с его мнением, постоянно заставлял делать аморальные вещи, Дину было спокойно с ним. Не потому, что он доверял этому человеку, не потому что ему нравилось то, что тот с ним делал, а потому что так Дин чувствовал искупление. Он долго нес внутри себя груз вины за отнятые безвинные жизни, за те жизни, которые не успел спасти, за все ошибки, которые совершил. Та пуля лишь наполнила чашу вину до краев, подвела Дина к грани, из-за которой он мог бы уже и не вернуться. Однако Сэм с его желанием отомстить, с его обидой стал именно тем, за кого Дин сумел зацепиться. Именно Сэм позволял Дину искупать свою вину. И за это Дин был ему благодарен. Он был бы ему еще и признателен, если бы не хотел убить ту тварь, в которую превратился его брат.