Изгнание

На краю живописной цветочной поляны, у подножия высокой горы, стоял одинокий домик. Двор его был окружён забором, но не для защиты от внешнего мира, а как напоминание, что хозяин дома словно бы под арестом. Это не тюрьма, он мог свободно передвигаться и даже выходить со двора, но недалеко и ненадолго. Специально приставленные к нему надзиратели приходили раз в три дня, чтобы удостовериться, что он не сбежал и не замыслил ничего дурного. Им полагалось докладывать обо всём подозрительном, что они заметят. Но каждый раз надзиратели уходили ни с чем, не видя в нём никакой угрозы. Одинокий изгнанник сидел на пороге своего дома и пытался настроить лютню, звучание которой в последние дни перестало ему нравиться. Валар запретили Халбранду, когда бы то ни было, снова заниматься кузнечным делом. Поэтому пришлось ему искать себе новое увлечение. Им стала музыка. Бывший кузнец научился играть на нескольких инструментах, но предпочтение отдавал лютне. Он пробовал сочинять музыку, однако чаще всего мелодии у него выходили печальными и тоскливыми, под стать его внутреннему состоянию. Прошло уже более двух с половиной тысяч лет, с тех пор как он вернулся в Валинор, а Галадриэль всё не приплывала. Возможно, она ещё не прошла предначертанное ей испытание, о котором говорила в их последнюю встречу. Но Халбранда мучила мысль, что, если она просто забыла его? Он даже не знал, любила ли она его? Может, она возобновила отношения с мужем и сейчас живёт счастливо, даже не помышляя отправиться в Валинор? Все эти вопросы терзали Халбранда, потому что он-то её не забыл. Закрывая глаза, он видел её прекрасный облик. Ему хотелось снова прикоснуться к ней, сжать в своих объятиях, запустить пальцы в её изумительные волосы, почувствовать её горячее дыхание на своей коже и долго-долго целовать её сладкие губы. «Почему же она так далеко? Это самая настоящая пытка…» Сосредоточившись на лютне, он не заметил, как к воротам забора кто-то подошёл. – Извините, – окликнул его женский голос. – Вы Халбранд? Музыкант резко вскинул голову. Перед ним стояла красивая эльфийка. Он никогда не видел её раньше. – Мы с вами знакомы? – удивлённо поинтересовался майа. – Вы меня не знаете, но я знаю вас, – как-то нервно сказала она, всё ещё стоя за забором и не решаясь заходить во двор. – Я здесь, чтобы передать вам послание. – Послание? – он поднялся на ноги. – Вы от валар? – Нет, я из Средиземья, – слегка улыбнулась девушка, и её улыбка почему-то показалась Халбранду знакомой. Он подошёл ближе к своей гостье: – Вы приплыли из Средиземья? – Да, пару дней назад. Меня просили кое-что вам передать… – Что передать? – взволнованно спросил Халбранд. – Что она по-прежнему ждёт испытания. Что его всё ещё не было. Что она до сих пор не может вернуться в Валинор, – грустно перечислила эльфийка. У Халбранда перехватило дыхание. Девушка не сказала, кто «она», но ему и так всё было ясно. А эльфийка продолжила перечислять: – Что она очень любит вас. Что с нетерпением ждёт того дня, когда приплывёт в Валинор и снова встретится с вами. Она обещает вам, что этот день непременно настанет. Халбранд ощутил слёзы на глазах, но это были слёзы счастья. Впервые за всё время своего пребывания здесь он почувствовал радость и желание жить. Девушка, видя его реакцию, улыбнулась ему всё той же прекрасной знакомой улыбкой. Не нужно было быть гением, чтобы понять, кто она. Её дочь. – А вас зовут… – Келебриан. «Понятно, очень похоже на имя мужа Галадриэль», – заметил Халбранд. Вот только он знал из воспоминаний Галадриэль, которые просматривал ещё будучи единым с тёмной сущностью, что муж эльфийки – голубоглазый блондин. А девушка, стоявшая за воротами, была шатенкой с зелёными глазами… такими же, как у него. Халбранда словно громом поразило осознание этой очевидной истины. Он застыл, широко вытаращив на неё глаза и пребывал в полнейшем шоке, пока она силилась сказать ему что-то ещё. Потом передумала и извиняющимся тоном произнесла: – Я, наверное, пойду. – Нет! Подождите! – отчаянно взмолился Халбранд. Он не мог теперь так просто её отпустить. – Может, хотите выпить? У меня есть… травяной отвар. Не самое лучшее предложение, но из напитков у него действительно больше ничего было. Тем не менее, Келебриан согласилась и прошла за ним в дом… Сначала оба напряжённо молчали. «Интересно, она знает правду?», – думал Халбранд, ставя перед ними чашки с горячим отваром и садясь в кресло напротив дочери, чтобы можно было любоваться ею. Она тоже во все глаза рассматривала его. – «Учитывая послание, которое она мне передала, вероятно, знает». Он всё пытался сообразить, как задать вопрос. – Ты очень похожа на свою мать, – выдал он первое, что пришло ему в голову. Но тут Келебриан не растерялась и бойко произнесла: – Да? А мне она всегда говорила, что я больше похожа на своего отца. Девушка взяла чашку с травяным отваром и сделала небольшой глоток, многозначительно поглядывая при этом на Халбранда. – Неужели? – ухмыльнулся он. – И мой муж Элронд тоже мне об этом говорил. Халбранд чуть не выронил свою чашку, которую только что взял в руки. – Элронд – твой муж? – Ага, – подтвердила она, забавляясь его изумлённым видом. – Неожиданно. Хотя… я знаю Элронда. Он славный малый, – выговорил майа. – Ещё у нас с ним трое детей, – опять огорошила она его. Он припал к своей чашке и в несколько больших глотков осушил её. Келебриан рассмеялась таким заливистым и чистым смехом, что на душе у Халбранда посветлело. – Я многое пропустил, – тихо пробормотал он. – Я могу всё рассказать. Или лучше показать? – поинтересовалась девушка. Не дожидаясь разрешения, она телепатически коснулась его разума, и он увидел образы: Келебриан будучи ещё ребёнком, бегающая по красивому золотому лесу; заботливая Галадриэль, расчёсывающая дочке волосы; робкий Элронд, впервые собирающийся пригласить Келебриан на свидание… Образы сменились, и вот она уже со своими детьми – малышами-близнецами, затем с их маленькой сестрёнкой. Потом снова детство Келебриан: игры на природе, катание на лошадях, то, как она часами занималась рукоделием (ей всегда нравилось что-то создавать своими руками). Тот разговор с матерью, когда Галадриэль открыла дочке правду об её отце. Девочка и сама о чём-то таком догадывалась, ведь она была совсем не похожа на своего «официального» отца и не чувствовала его любви. Потом они с Халбрандом общались уже без телепатии. Келебриан рассказывала ему о самых значимых событиях, происходивших в Средиземье последние тысячи лет, а также о матери, об Элронде и о своих детях. Поведала о том, что, когда они с Галадриэль были одни, та всегда называла её просто Брианой, маме не нравилось её полное имя. Келебриан умолчала о том, почему уплыла из Средиземья. У них ещё будет время, она расскажет ему об этом как-нибудь в другой раз, не сегодня… Халбранд, слушая дочь, крутил в руках какие-то тряпочки, верёвочки, что-то перевязывал и переплетал. – Я тоже люблю работать руками, – ответил он на её вопросительный взгляд. Отец с дочерью не заметили, как засиделись допоздна. Им было легко и комфортно общаться друг с другом, будто они были знакомы всю жизнь. Халбранд наконец-то снова чувствовал себя живым, всё вокруг казалось ему настоящим, а не бесконечным скучным сном, который тянется свыше двух тысяч лет и никак не закончится. Теперь майа будто скинул с себя оковы сна, и его мир снова стал цветным, а не серым. Когда Келебриан всё же собралась уходить, Халбранд обеспокоенно спросил: – Ты ведь ещё придёшь? Он протянул дочери куклу, которую смастерил для неё за эти пару часов. Немного несвоевременный подарок, но всё же… Она приняла его и с хитрой улыбкой ответила: – Боюсь, ты теперь от меня не отделаешься. Такой ответ его полностью устроил. Уже на выходе из дома, полуэльфийка услышала слова отца: – Спасибо, что пришла… Бриана. Спасибо, что передала послание. – Я ей обещала. Я всегда держу свои обещания… – не оборачиваясь, твёрдо произнесла Келебриан. – И она своё сдержит. Если раньше Халбранда мучили сомнения, не забыла ли его Галадриэль и увидит ли он её когда-нибудь вновь, то теперь в его сердце поселилась твёрдая уверенность, что однажды он и его эльфийка снова будут вместе.