Общество “свободных грив”
https://i.imgur.com/6meBltZ.jpg Своим появлением на Окраинных островах “свободные гривы” обязаны царившим там безвластию и разобщенности. Многие молодые поньки, прибывшие на острова или родившиеся тут же, не могли найти себя в работе на земле или ремесле. Авторитета же старших по кунди попросту не хватало на то, чтобы наставить молодь на путь истинный: старшие кобылы сами отрицали любые авторитеты, тем показывая плохой пример молодняку (да и своеобразная система родства давала о себе знать). Отсутствие же сильной власти и общее беззаконие дарили наиболее авантюрным из полосатых кобылок надежду быстро “выбиться в пони” и “пожить как богини”. Была и еще одна, весьма своеобразная, причина: на Окраинных островах катастрофически нехватало представителей сильного пола, а скользкая тропинка сулила молодым кобылкам столь желанной для них беременностью — разжиться семенем можно было как при помощи битов, так и силой принудив кого-то из жеребцов оказать поняшке “молестину услугу”. По всем этим причинам часть понек покидали свои семьи, и устремлялись в различные сомнительные предприятия, сулившие им быстрое обогащение (а также неприятности на молодой круп). Так возникли “свободные гривы”. Общество “свободных грив”, являясь логичным продолжением социума Окраинных островов, было довольно необычно для мира пони. Во-первых, в нем ни во что ставились родственные узы. Родство и, даже, понитип (были среди них и земнопоньки, которые тоже земного понитипа, но, все-таки, не зебры) “свободной гривы” не имели совершенно никакого значения для ее “сестер” по “свободному табуну”. Во-вторых, мерилом успешности жизни пони провозглашался ее личный финансовый и женский успех. Конечно, в традиционном понячьем обществе с большим трепетом относились к вопросам продолжения рода и отнюдь не пренебрегали битами, но и счастливая мать и удачливая в делах кобылка на континенте рассматривали себя как часть своего “ростка” и табуна, видя свой успех в благополучии своей семьи и подруг. На Окраинных же островах “свободные гривы” воспринимали успешность как хорошо набитый собственный кошелек и удачи своих собственных жеребят, зачастую нисколько не интересуясь судьбой других своих родственников и подруг. Такой, довольно эгоистичный, подход до крайности раздражал континентальных пони, считавших его противоречащим поняшности. Что еще раз подливало масло в огонь неприязни континентальных зебр и земнопони к островитянкам: в последних жительницы Понячьего видели моральных выродженок, деграданток и развратниц. В-третьих, среди “свободных грив” существовал так называемый “Закон”, призванный удержать это общество эгоисток от распада. “Закон” — простой свод правил, регулирующий наиболее острые для индивидуалисток-“свободных грив” вопросы, которые им вряд ли бы удалось разрешить другими путями. Хотя, “Закон” несколько разнился между различными группами “свободных грив”, но, в целом, был един на всей территории Окраинных островов. Поддержание функционирования этого свода правил осуществлялось всеми “свободными гривами”, и базировалось на банальном страхе кобылок-эгоисток перед тем, что они сами окажутся обделенными товарками, если не будут вовремя укорачивать их посредством “Закона”. Из земных аналогов к “Закону” “свободных грив” ближе всего “понятия” преступного мира Земли и Эсперанцы. Кстати, именно “Закон” полосатых островитянок послужил единорогам-романистам прототипом для создания в своих произведениях никогда не существовавшего “вольного закона” пираток Отрожьего. Только “Закон” был куда проще, практичнее и не содержал различного романтического бреда. В-четвертых, необычно и отношение “свободных грив” к жеребцам, продиктованное весьма неудовлетворительной ситуацией с сильным полом на островах. Деградация социальной роли оказавшегося в тепличных условиях сильного пола в жизни островитянок привела к пересмотру частью кобыл своего к нему отношения. Жеребцов, за исключением ощетинившихся оружием “беззаконных хвостов” и ковенных поней, “свободные гривы” считали существами никчемными, не заслуживающими право самим определять свою жизнь. Среди этой вольной сестрии были распространены взгляды на жеребцов как на половые органы с ножками, которым по какому-то недоразумению богини дали дар речи. Считалось, что сильный пол обделен мозгами, а потому за него должны все решать кобылы. На эти взгляды дополнительно накладывался хронический недочпок “вольных грив” (да и, вообще, всех островитянок), что порождало теорию о “единственном предназначении” сильного пола, который, по мнению “вольных грив”, выражался в обязанности жеребцов делать кобылкам жеребят по первому же желанию слабого пола и не возмущаться. Под чем de facto скрывалось право владения жеребцами. То есть, натуральное право собственности одних пони на других, осуществляемое по половому признаку и только ради единственной, не связанной с обогащением (хотя, пройдохи нашли чем поживиться и тут), области жизни пони. С одной стороны это приводило к конфликтам “свободных грив” и селянок за жеребцов. Селянки, в целом, поддерживали взгляды своих более активных сестер. Но признание этого означало потерю доступа к сильному полу: эгоистичные “свободные гривы” не стали бы делиться “своими” жеребцами с землепашицами и горожанками. Поэтому, обычным было прятать “своих”, как сыр в масле катавшихся, поней от прохиндеек-“свободных грив” или, даже, драться с авантюристками (защита жеребца была одним из тех немногих случаев, когда селянки отваживались сопротивляться разнообразным лихим пони), что делало сильный пол только еще трусливее, безинициативнее и похожее на придаток к кобылам. Что, опять же, еще раз подтверждало правильность взглядов на сильный пол островитянок вообще и “вольных грив” в частности. С другой же стороны, жеребцы становились отличным средством к обогащению. Да, именно так, немногочисленные пони сильного пола превращались в товар, востребованный на Окраинных островах даже больше, чем создавшие благосостояние Миста и Экв рабыни-зебры на единорожьих равнинах. Многочисленные мореплавательницы-“свободные гривы” никогда не пропускали возможности отловить одинокого жеребца. Так как, даже самый плюгавый из них стоил на Окраинных островах весьма немало. Собственно, ради такого товара периодически организовывались рискованные набеги на Восточное побережье и владения Поньгорода, где отхватить подкрупников от достаточно сильных государств и сплоченного сословия “вольных и беззаконных хвостов” можно было много проще, чем на Западном побережье Юга от разобщенных племенных союзов. Но одной пониторговлей дело не ограничивалось. Островные горожанки быстро смекнули, что из сложившегося неправильного соотношения полов можно извлечь дополнительные прибыли. В портовых городах стали появляться “пузатые загончики”, где за биты любая кобылка могла купить себе немного мужского внимания (уж нашли горожанки способ подзаработать на рабах-жеребцах, так нашли). Само собой, эта практика понимания среди остальных пони не вызывала, а служители Молестии, вообще, называли “пузатые загончики” кощунством и кобылок ими пользующихся — “безбожной пародией на пони” и “дискордовыми дочерьми”. Впрочем, континентальные лошадки, все равно, ничего не могли сделать с островитянками, у которых эта практика вызвала самый настоящий восторг и стала пользоваться широчайшей поддержкой. В-пятых, среди “свободных грив”, как и среди пегасов с грифонами, огромное значение придавалось “крутости” — личному влиянию и власти, основанным на уважении к конкретной пони. Так что, авантюрные зебры, подобно своим пернатым родственникам, придерживались очень запутанного неписанного кодекса поведения, малейшее отступление от которого могло привести к уменьшению их “крутости” или, даже, к ее потере. Последнее было равносильно исключению из общества “свободных грив”. В-шестых, довольно интересной была практика “сестринской заботы”, когда “свободный табун” заботился о своих раненых или забеременевших/недавно ожеребившихся членах, содержа их во время потери ими трудоспособности. Подобная практика, опять же, регулировалась “Законом”, и была вызвана не какими-либо чувствами единства или родства, а только опасениями за собственное будущее, неизбежно ждущее любую из “свободных грив” (по крайней мере, каждая поняшка надеялась, что рано или поздно ей удастся стать матерью).Небольшое отступление: Общество “свободных грив”
12 августа 2023 г. в 18:16