***
За окнами главного зала замка сверкнула молния. Она стала пробившимся ярким белым светом в тёмный мрачный зал — зловещий, но просторный и почти пустой, с древним каменным изваянием посередине на небольшом пьедестале — Штормовым троном. Сир Отто Хайтауэр был в полном обмундировании, ещё не успевший расположиться в своих покоях. Он зашёл в зал, сопровождаемый стражами в чёрных как мгла кольчугах. Харлен остался расквартировывать отряд Хайтауэров, но сам Отто-младший прибыл на аудиенцию. На Штормовом троне восседала наследница замка — леди Кассандра Баратеон. Её муж стоял справа, и вид у него был неважным. С момента свадьбы её сына и дочери Отто, Янны, та не слишком сильно изменилась. Лицо её было пухлым, груди большими, а талия объёмной — вся её красота с годами правления землями заседающего в Малом совете отца, воспитанием сына, зависти к младшей сестре, привычки выпивать и есть всё, что она видит, а также плевков сарказмом в отношении тех, кто этого не заслуживает, растерялась. Некогда леди Кассандра была объектом страсти многих, и рыцари готовы были устраивать поединки за её руку и возможность приблизиться к Штормовому трону. Сара, сопровождавшая мужа, словила на себе ненавистный взгляд леди Баратеон. «Завидует», — сразу понял мужчина. Его Сара была поджарой, стройной и привлекательной женщиной, которая не лишалась внимания Отто, а эту бабёнку уже давно никто не хотел. Если бы Кассандра принимала их не в чёрно-янтарном платье, а в алом с расшитыми золотом узорами, то Хайтауэр сначала принял бы наследницу Борроса Баратеона за собственную покойную мать, леди Лелию Ланнистер. Впрочем, и та, и другая друг от друга характерами особо не отличались. Отто снова почувствовал общее с зятем: Борросу-младшему не только досталось имя деда, как и Хайтауэру-младшему, но и скверная характером мать. Но оба растут и выросли в обществе рыцарей. Так складывается боевое товарищество, братство по оружию. — Благодарим вас за приём, леди Баратеон, — кивнул рыцарь. — Для меня большая честь стоять здесь… — Хватит этой лести, переходите к делу! — выплюнула женщина, — Вы прибыли сюда по делу, потому что вас прислал ваш дед-десница. Корона опять не доверяет собственным союзникам? Я помню рассказы как корона призвала в Королевскую гвардию единственного брата лорда Утёса. Вы думаете, страна не шепчется об этом? — Я прибыл сюда не обсуждать решения короля Джейхе… — Только не пытайтесь меня убедить, что это решение не исходит от вашего деда. Всей державе понятно, что конфликт десницы и Ланнистеров… — говорила Кассандра, но была прервана сиром Отто, пошедшим в сторону её трона. Внук десницы короля вымерял шаг за шагом, каждый из которых громко отражался эхом по залу. Стражи леди Баратеон напряглись. Сама наследница лорда Борроса зажалась и упёрлась в спинку своего величественного седалища, её руки намертво вцепились в твёрдые подлокотники Штормового трона. Преодолев небольшую высоту в виде трёх ступенек и забравшись на пьедестал, где стоял трон, Отто заставил побледнеть леди Кассандру. Оно и правильно — таких, как она нужно заставлять молчать сразу, иначе они превысят границы дозволенного. — Мы с леди Сарой прибыли навестить нашу дочь, леди Янну Хайтауэр, повидаться с внуком Боремундом и передать им добрые пожелания от наших родственников, — отчеканил Хайтауэр. Кассандра тоже встала с трона, не желая отставать от гостя. Её поджатые губы и недовольные глаза уставились прямо в лицо Отто. — Леди Янна Баратеон, — настойчиво произнесла женщина, — в данный момент находится в своей опочивальне и занята сыном. Вам покажут ваши покои, а за вечерним столом мы обсудим насущные вопросы. Баратеон демонстративно отвернулась и зашагала в сторону выхода из чертога. Её муж, перебирая ногами, пошёл следом за ней. Так они оставили чету Хайтауэров в замке одних. — Вот курица, — выругался Отто, подойдя к жене. — Прекрати, — Сара прикоснулась своими тёплыми и нежными руками к мужу. Отто нежно взял их в свои руки и, рассматривая тоненькую ладошку, заметно погрустнел. — А что ещё мне сказать? Упасите Семеро, если эта стерва станет леди Штормового Предела. Ей следовало бы умереть раньше лорда Борроса, — констатировал супруг. — Что ты такое говоришь?! — ахнув, северянка выдернула ладонь из заботливых рук Отто и закрыла ею рот мужа. — Нас могут услышать! Рыцарь ступал вперёд медленно, становясь куда-то в центр зала и осматривался по сторонам. Звук его шагов в пустом зале отражался от стен звонким эхом. На галерее было пусто. Зелёные глаза внука десницы короля устремились наверх, где красовались гобелены из Норвоса и Пентоса. Сара смотрела в спину мужу, пытаясь понять его мысли. Думы у него были недобрые. — Пойдём к Янне, — заключил Хайтауэр. Это было единственное, что он мог предложить. Дочь и внук принесли бы больше радости, чем стервозная тётка. Затем они направились в её покои. Меч на поясе Отто и серьги в ушах Сары закачались в такт их шагам. По лестнице-спирали они поднялись на галерею, где их встретил слуга. Неряшливого вида парень с иноземным акцентом доложил, что их вещи в их покоях и показал путь к ним. — Леди Кассандра наказала мне прислуживать вам, пока вы будете гостить в Штормовом Пределе, — объяснялся представившийся Айваном. Долговязый, синеглазый, неряшливый и небольшого роста — он сразу отпечатался в памяти сира Отто. После выраженной благодарности Хайтауэры дошли до дверей покоев. Сара пошла вперёд, поправив рукава платья. — Янна? — Сара прошлась взглядом по покоям в поисках дочери. В помещении было уютно: постель была двухместной, одеяло мягкое, ткань приятная, расшитая в позолоченных узорах и бархате; на полках было множество книг, а на столе лежала какая-то из них, лежавшая страницами вниз в раскрытом виде. Отто дошёл до этой самой книги и обратил внимание на название: — «Мягкая сила», — проговорил вслух удивлённый отец. Янна никогда до замужества не проявляла интереса к политике, хотя старания в учёбе у неё было явно больше, чем у отца в юные годы и племянника в Хайгардене. Сара пробежалась по страницам, осмотрев ту наискосок по одной странице. Её взгляд так и спрашивал: зачем ей это? Безусловно, как будущей леди Штормового Предела ей должно было уметь держать себя в руках при большом скоплении людей, на торжественных приёмах, годовщинах, турнирах, балах, пирах и прочем, чем мог бы себя занять высший свет. «Траур должно соблюдать тихо. Скорбь любит тишину. Истинно скорбит тот, кто скорбит без свидетелей». Предательские мысли снова перенесли его в Хайгарден. Благоухающий замок с цветочными лабиринтами, красивой септой и богатыми чертогами превращался в траурное место, которое будет лить реки слёз над своими усопшими сынами. Он мог лишь догадываться, что сейчас испытывают дед, отец и Алисента. К чему готовилась его дочь? Что за мысли её занимали? На полу валялся скомканный лист бумаги. С хрустом развернув его, рыцарь улыбнулся, узнав каллиграфический, аккуратный почерк дочери. Она писала лорду Ателлу Коннингтону. Такая находка оставила ещё больше вопросов, чем могла бы хоть что-то разъяснить. — Кроватка в соседней комнате пуста! — уже с беспокойством объявила Старк. Чета очутилась в комнате ребёнка, что была по соседству с родительской. Янна присела на край, что сопроводил скрип. Северянка тут же встала, и вновь со скрипом мебели. — Боже! Нельзя же так экономить на ребёнке! — ахнула Сара. — Мне всё это начинает казаться подозрительным, — тихо высказался Хайтауэр. Помимо кроватки, в детских покоях были деревянные игрушки — солдатики, лошадки и олени. Была недорисованная оленья голова на листе бумаги со слегка неаккуратным левым краем. Были тут и сказки для малышей, сочинённые леди Элендой Карон. Став бабушкой, та стала придумывать что-то такое и писать на бумаге — муж подолгу был в Королевской Гавани, исполняя свой долг перед королём на посту в Малом совете, дети подросли, все вышли замуж, изредка присылая своей матушке внуков, чтобы они повидались с ней и помнили свою родню. Об этом Отто и Сара знали благодаря одному из писем дочери домой. Леди Эленды не стало два года назад, книга запылилась, теперь Янна читала своему сыну сказки, сочинённые его прабабкой. И снова тело Отто покрылось мурашками, а на лице появилась тоска. Нагнавшая её угрюмость напомнила рыцарю, что его собственная мать никогда бы ничем подобным не занялась. Леди Лелия Ланнистер застала своих внуков, но никогда ими не занималась, только плевалась ненужными пафосными нравоучениями и завистливыми комментариями. Недовольство к новой супруге Хайтауэра та тоже пыталась выразить. «Нельзя жениться на бастарде, даже если она узаконена», — вопила златовласая лицемерка, которую на самом деле женитьбы сына никогда не интересовали. Она не успела оскорбить этим Сару лично — стоило сыну прикрикнуть один раз на Лелию, так она более и не пыталась задеть Старк. «А занималась ли внуком леди Кассандра Баратеон?» — задумался Отто-младший. Скрипы и шорохи из соседней комнаты, откуда в детскую только что зашли Хайтауэры, привлекли их внимание. Изумлённые взгляды застыли друг на друге. Рыцарь схватился за рукоять меча и начал вынимать его из ножен. На проникающем в покои свете сталь заблестела, будучи отполированной и вычищенной до блеска. Отто выглянул из-за двери. Из-под самой нижней книжной полки кто-то лез в покои. Силуэт встал на ноги и начал протирать коленки. Лицо не было видно, ибо оно было скрыто под грязным чёрным капюшоном. — Прячься! — Отто немедленно повернулся к жене и приказал искать укрытие, готовясь к любому развитию событий. Обстановка до предела расшатывала его. Кассандра, письма, непонятные книги и так себе обстановочка в покоях — всё это было слишком необычно. А если ещё припомнить, что Хайтауэр считал себя не в своём месте и не в своё время, так это и вовсе давало ему повод считать себя виноватым в допущении того, что он мог бы предотвратить, если бы был рядом с отцом. Он скрылся за краем стены и закатил голову вверх. Глаза были закрыты, а губы шевелились, посылая молитву за семью. Глубокий вдох. Он бесшумно повернул шею в сторону входящего в комнату незнакомца. Рывок. Отто обошёл его сзади и прижал к шее меч. — Где моя дочь?! — закричал Отто. — Кто ты такой?! Что ты здесь делаешь?! Почему вошёл через потайной ход?! — Отец?! — возмущённо и одновременно удивлённо ответил женский звонкий голос. Хайтауэр услышал знакомые нотки. У него отвисла челюсть, непроизвольно расслабились руки. Он убрал лезвие от глотки и отступил назад. На лице Сары был испуг и облегчение. Она прикрыла рот руками и выдохнула. Слезинка скатилась по бледной щеке женщины. Рука опустилась и содрогнулась. В висках нарастала боль. Меч рыцарь тоже уронил. Плащ гостья уже расстегнула и сняла капюшон. Немедленно под чёрной тканью начало красоваться яркое лаймовое платье с жёлтыми проблесками и оттенками, обрамляющее талию. Великолепные чёрные волосы с кудрями на кончиках, опускавшиеся до груди, показались Отто и Саре невероятно красивыми. Бледное, снисходительное и улыбчивое, но при этом родное и счастливое лицо уставилось прямо на нерадивого Хайтауэра. На него смотрела дочь, Янна. — Неожиданное приветствие, — согласилась дочь с ещё невысказанной мыслью отца. Леди-жена обняла дочь, и леди Янна облобызала мать в щёки. — Мы с отцом чуть с ума не сошли! — чуть отстранившись, но оставив руки на плечах Янны, с упрёком рассказала Старк. — Если сказки леди Эленды мы ещё понимаем для кого, то Боремунду «Мягкая сила» ещё не нужна. А почерк в письме лорду Ателлу Коннингтону явно не принадлежит твоему мужу. — Маменька, успокойтесь, — попросила Янна мягко-мягко. — Я всё расскажу. — И где Боремунд? — подал голос Отто-младший. Янна повернулась к отцу. В её зелёных глазах было снисхождение, строгость и укор. Хайтауэру оставалось только принять это не очень тёплое отношение как наказание от дочери. — С мейстером в данный момент, — всё же ответила та. — Когда я встречаюсь с лордами, всегда отдаю ребёнка ему. Как же хорошо, что все возможные беды остались лишь домыслами перепуганных супругов. — Прости, — Отто приподнялся. — Просто… — Не нужно, я не держу зла, папенька. Я понимаю, что ты опасаешься, я слышала, что случилось в столице. Мне очень жаль сира Майлза и сира Гвейна, — проворковала Янна. — Они были храбрыми рыцарями. Я понимаю, как скорбит леди Талли. — Ей тяжело, — подтвердил он состояние кузины. Янна покачала головой. После нескольких секунд тишины — паузы в диалоге — Хайтауэр обняла отца и пригласила их в соседнюю комнату продолжить разговор. После замужества она очень долго скучала и вспоминала о родителях, о брате, о дедушке и других родных. Она была рада приезду отца и матушки. Наказав слуге принести каких-нибудь десертов, сама будущая хозяйка Штормового Предела налила родителям и себе по кубку вина. Девушка расспрашивала о племянниках, о сестре и брате, о Хайгардене и Королевской Гавани, о более радостных событиях. И хотя супругам было что ей ответить, но радостных событий в ближайшее время почти не намечалось. Ожидалась свадьба принца Мейгора и леди Эйммы Хайтауэр, но по причине, которая крылась в смерти жениха, этой семьи уже никогда не произойдёт. Оставалось только ждать пополнение в семье Реи и Ормунда. Старомест всегда был более спокойным городом — чем дальше от столицы, чем меньше подданных, чем меньше тех, за кого ты отвечаешь, тем спокойнее ты живёшь. Видимо эта мудрость и хранила Дом Хайтауэр десяток тысяч лет. Принесли пирожные. Слуга удалился, а леди Янна лично заперла за ним дверь, оглядевшись перед этим по сторонам. Осторожность даже в Штормовом Пределе для неё была важна. Она вернулась к родителям. — Вы спрашивали, что за письма меня окружают и какой литературой я увлеклась, — спокойным тоном начала дочь. — «Мягкую силу» написала леди Аргелла Дюррандон, бывшая Принцесса Шторма. Она вела её в форме своего личного дневника. Ей пришлось выйти замуж за убийцу своего отца, она оказалась в родном замке хозяйкой лишь по праву супруги лорда. Хотя всё могло быть иначе, — добавила дочь. — Впрочем, даже хозяйкой по праву мужа та могла не быть, стоило лорду Орису пожелать этого. На его милости она держалась десятилетиями. Леди Аргелла записывала все свои мысли и переживания, — как она училась, дабы не выбиться из колеи, раскрыла секреты воспитания сыновей и то, как ей удалось прижиться с мужем. И даже искренне сожалеть о его потере. Откопала я эту книгу в библиотеке. И забрала себе. О леди Аргелле супруги знали из уроков истории. Наследница Аргилака была девой непокорной, амбициозной и до глупости смелой. Её жизнь могла бы просто оборваться, не то что продолжиться в родном замке, словно она заложница, если бы не милость лорда Ориса и Таргариенов, поставивших его править в Штормовом Пределе. — Эта книга помогла мне усвоить несколько уроков. Будь у меня возможность, обязательно бы подсунула её леди Кассандре, но… Отто слушал внимательно и пауза заставила его безмолвно, жестикулируя рукой, просить Янну продолжить. — Она глупа, отец. Она считает, что властна, что её все слушают и все ей должны, но уверяю тебя, это не так: пока лорд Боррос в столице, на аудиенциях лордов принимает она. И то, как она им отвечает одной заученной фразой, не решая их проблемы, создаёт ей врагов. А, следовательно, и нашей семье, и королю. До чего методы управления леди Баратеон могли дойти, дальше представлялось всё более отчётливо. Значит, Кассандра запустила Штормовые земли, и здесь уже вполне может созревать заговор. — Помните лорда Джаспера Уайлда? — спросила Янна, продолжая монолог. — Он служил короне мастером над законами и погиб, защищая столицу от Рейниры и прикрывая побег Эйгона из столицы. Его сын до сих пор винит нас, что мы оставили его отца на произвол судьбы. А леди Кассандру он называет, — шепнула Янна, — разжиревшей сукой, и никак иначе. — Ну, стоит признать, она это заслужила, — усмехнулся рыцарь. — Почему Боррос не вмешается? — уточнила жена. На шутку отца Янне хватило благоразумия не отвечать. Или не хватило желания. А вот объяснение для матушки у неё нашлось: — Боррос занимается войском. Он не дипломат, а военачальник, допускающий в войске разгул вольностей, ужасен. Он пробует себя в роли своего деда. А я сглаживаю углы, которые оставляет после себя леди Кассандра. Страшно и подумать, сколько таких «углов» она оставила. Пока была жива леди Эленда, скорее всего, всё было иначе. Но леди Баратеон не умеет править. Ей слова не скажи — всё сделает иначе. Её не волнует, правильно ли она делает, ей важно, чтобы всё было, как она пожелает. За это её не любят. А критикуешь — ты её извечный соперник. Поэтому её супруг, сир Орлин, хороший человек, но не смеет ей возразить. И пусть Боги спасут эти земли, если она однажды придёт к власти. Выводы подтверждались. Напряжённость сохранялась. А дочь и зять показывали себя более мудрыми людьми, чем наследница лорда Баратеона. Этот серьёзный разговор прервался, когда Отто хотел расспросить дочь ещё. Мейстер привёл Боремунда, и чета Хайтауэров наконец смогла увидеть внука и расспросить о нём.***
В честь приезда Хайтауэров, родственников будущей верховной леди, в Штормовой Предел, леди Кассандра — больше с подачи правил приличия, а не собственной доброй воли — велела дать званый ужин для гостей. Леди Кассандра была одета в роскошное платье, украшенное блестящими камнями и золотыми узорами. Шла она под руку со своим супругом. Сидевшие за столом Хайтауэры и собственный сын леди Баратеон встали. Напротив Отто сидел дядя и тесть Кассандры, отец её супруга, младший брат лорда Борроса, сир Давос. Он тоже встал, приветствуя сына и племянницу. Уже доходя до своих мест за круглым столом, полноватая женщина благодарила всех за то, что пришли отметить приезд гостей вместе с ней, подняла бокал за здоровье всех гостей и произнесла тост: — А также я благодарю дорогого, но отсутствующего здесь десницу, за то, что он передал в наш дом свою правнучку. Как Дом Баратеон обещал, он бережёт её, как сокровище. А матерь моего внука — для нашего дома святая женщина. С этими словами леди Баратеон выпила. Хотя Отто никогда бы не согласился со словами Кассандры. Он больше верил своей дочери, которая считала, что Кассандре плевать на всё вокруг, кроме собственного блаженства. Стол набился великолепной едой: сочной жареной птицей, фирменными мясными пирогами, свежими фруктами и сладостями, удивляя гостей своим изобилием и разнообразием. Все присутствующие не могли оторваться от угощений, погружаясь в общение и наслаждаясь приятной беседой. Помимо еды для гостей были выстроены столы с историческими экспонатами — трофеями покойных Штормовых Королей и почивших лордов Баратеонов в битвах с дорнийцами. Были выставлены их мечи и молоты. Не подходя к самим реликвиям Баратеонов, Отто осмотрел их со своего места. Размер одного из молотов впечатлял: это было орудие покойного лорда Рогара Баратеона. В течение вечера музыка лилась спокойной волной из инструментов просторских и штормовых музыкантов, заполняя воздух волшебными звуками. Сир Орлин, будучи в хорошем настроении, пригласил на танец свою леди-жену, и в этот момент ее привлекательность открылась перед гостями в полной мере. Однако во время танца уродство леди Баратеон раскрылось как нельзя лучше. Такую раздобревшую женщину трудно было держать на руках и контролировать её движения. Сиру Отто показалось, что сейчас она сама закинет своего мужа куда-то в сторону. В то время как его дочь Янна, словно какая-то волшебная фея, вихрем кружилась с супругом, словно это была её естественная среда, словно она была пляшущим в камине огнем, и Хайтауэр, с гордостью и умиротворенностью, наблюдал за этим зрелищем, улыбаясь от счастья видеть свою дочь такой довольной. Слуга Айван снова радовал хозяев и гостей замка, своевременно принося вино и нарезая яства. Отто и Сара тоже решили пойти на смену дочери и зятю. Они вернулись к Боремунду, которого взяла на руки супруга Отто-младшего. Внук десницы положил свою правую руку ей на талию, левые руки мужа и жены, скреплённые ладонями, выпрямились в другую сторону, и супруги стали медленно танцевать. Музыка закончилась внезапно. Гостям и хозяевам пришлось сесть по местам. В зал вносили испечённый на кухне большой торт. Слуги начали менять подносы и вино, накладывали туда свинину. В серебряные кубки лили вино. Айван лично обслужил леди Сару. Однако та мгновенно остановила его, присмотревшись к его рукаву, а затем резко потянув за него. Юноша дёрнулся, уронив графин на пол. Сосуд разбился. А Сара обнажила акетон под рукавом слуги. С хитрой и отвратительной улыбкой тот посмотрел на жену, а сама она в шоке замерла. — Бегите все! — закричала она. Кассандра Баратеон не успела возмутиться, не до конца ещё поняв, в чём дело. Айван тут же достал кинжал, но побежал от Сары в другую сторону. Отто-младшего не нужно было просить дважды доставать меч. Однако изворотливый предатель убежал. Слуги, понесшие торт, вынули кинжалы. Из самого торта на столе появился испачканный в креме и сладкой массе мужик с двумя кинжалами, бросившийся на Кассандру, в миг запищавшую. — Мама! — воскликнул Боррос, побежав к ней вместе с Янной и Боремундом. Меч в руках Баратеона блестел. Престарелый сир Давос Баратеон попытался добежать до молота своего деда, но поскользнулся, и толпа набежавших предателей начала наносить ему множественные удары ножом по груди, по голове, по шее и по животу старого рыцаря. — Стража! — воскликнула Сара, пытаясь призвать хоть кого-то. На звуки лязгов мечей гвардейцы Дома Баратеон, конечно, явились, но бежать до середины зала было далеко, и их постоянно кто-то задерживал. Напавшие бросились на дочь и внука Отто. — Харлен! — нашёл Отто сына — Уводи всех в покои, запритесь! — приказывал отец — Сопроводите их! — кричал он каким-то стражникам, сам с боем пытаясь прорваться к дочери. Арбалетные болты начали пролетать мимо Хайтауэра. Он не считал количество тех, кому он всадил меч в живот или в сердце, перерезал горло, отрубил голову. — Иди сюда, тварь! — звал всех предателей грузный голос сира Орлина, взревевший как медведь, наблюдавший смерть собственного отца и защищающего жену. — Вы как? — узнал его Отто и развернул себе. Их окружила гвардия. — Я… Но сир Орлин не мог вымолвить ни слова. — Где Янна? Боррос? Боремунд? Леди Кассандра? — Её убили, — тихо произнёс Баратеон в ответ на возгласы Хайтауэра. Тревога росла. Хоть нападавших уже почти вытеснили, некоторые всё ещё пытались пробраться к Янне, пока её муж защищал её и их сына. Прямо перед Отто в лицо рыцаря насквозь вошёл окрасивший его и собственную сталь кинжал. Бездыханное тело со стеклянным, немым и беспомощным взглядом упало, а убийце Хайтауэр-младший снёс голову. Янна уже была перед ним, держа на руках ребёнка. — Отец! — кричала Янна, зовя его. — Отец! — увидев смерть не только матери и деда, но и отца, горестно кричал Боррос-младший, и уже с их именами остервенело убивал бросавшихся на него слуг. И вновь показался Айван. — Боррос! — орала Янна, увидев это лицо перед собой, пятясь назад и врезаясь в мужа со спины. Звук соприкоснувшейся с кожей стали застыл в ушах Отто, почти успевшего добежать до мерзавца. Со звуком, походившим на рык тигра, Хайтауэр убил его, вонзив лезвие в шею врагу. Резня прекратилась. Отто осмотрелся вокруг. Сары и Харлена тут не было. Но были мёртвые Баратеоны. Янна взвыла. Детская кровь капнула на пол.