***
На заседании Малого совета Отто и не пытался скрывать, что он опустошён смертью сыновей и правнука. Алисента рыдала даже на собрании. Десница — пожалуй, впервые за всю свою жизнь — не знал, с чего начать. Сидевший по центру государь, массируя виски пальцами, старался перенять инициативу. На сей раз на совете были не только лорды-советники, но и члены королевской семьи. Лорд Кермит и Маргери присоединились к собранию. На внучке лица не было. Она разрыдалась так, что мейстеру пришлось давать ей маковое молоко. Даже Хелейна с Дейгоном были тут. Наследник Долины был уже взрослым юношей и отцом, но сейчас он совершенно безответственно играл с какой-то вещичкой, словно его не заботили ни люди вокруг него, ни повисшая в воздухе атмосфера скорби, ни события, возникавшие друг за другом. В общем, пользовался тем, что Хелейна успокаивала кузину, лишившуюся отца. Ворвавшийся в зал Эймонд выглядел столь же подавленно, как и сам Отто. Алисента с какой-то надеждой в зелёных глазах посмотрела на сына. Эймонд лишь признался, что проводил сына к Неведомому. Теперь Эйгон, Мейгор, Майлз и Гвейн будут вместе. Когда предмет, который вращал в руке сир Дейгон, упал на стол от выступлений Эймонда и Джейхейриса по поводу покушений и испытаний, которые выпали на плечи членов королевской семьи, Джейхейрису пришлось вступить в ожесточённый спор с матерью и сводным братом. Часть присутствующих, включая Отто и Эймонда, тоже поняли, что это. — Это, — объяснял Джей сквозь зубы, — реликвия Дома Таргариенов, передававшаяся от королей к их наследникам! Никак иначе на попадание кинжала его предков, Таргариенов, в руки Аррена, пусть и сводного брата, отреагировать король не мог. Ведь какой он король, если даже семейные ценности он не удерживает в семье? Так и государству до развала недалеко. Это был один из тех редких моментов, когда Джейхейрис показывал характер, всё то, чему его учил Отто. Его шестипалая ладонь прижала кинжал к столу. Сомкнув её на рукояти, правнук взял его в руки и отнёс к своему месту, вернув во владение короне. Эймонд не сдержал улыбку. От Хелейны этот взгляд не ушёл. — Нам нужно будет поговорить, Эймонд, — сложив руки на груди, довольно недоверчиво и деловито, смотря со всей строгостью в фиалковых глазах, проговорила та. — Прости, Хелейна, сегодня не получится, — отрезал Эймонд. Алисента хотела вмешаться, но раньше них обоих в зал зашли Эймонд Стронг и сир Бертрам Лидден, вызвав хоть какие-то чувства у сидевшего отрешённо Лариса Стронга. Бертрам, будучи чуть более крепким по телосложению, чем Эймонд, уложил неоднократно избитого смуглокожего убийцу сыновей десницы на живот прямо перед королевской семьёй. Хайтауэр встал, но оказавшийся внезапно рядом принц Эймонд положил деду руку на плечо. Так они и продолжили стоять, пока Эймонд Стронг повторял свои вопросы уже при лордах. — Покажи нам, кто должен был стать твоей целью, ублюдина, — выплюнул Бертрам Лидден, пока его компаньон стоял чуть поодаль, поправляя дорогой кафтан. Чернявый, измазанный в крови, поте и пыли, лысый и тощий наёмник указал на короля. Много раз повторять было не нужно. В зале повисла абсолютная тишина. Хелейна и Алисента еле сдержали вскрики ужаса. Они чуть не лишились сына и внука, но… — Они хотели сломить нас, убив нашего короля, но по какой-то злой шутке Богов этот «свадебный подарок» короля-бастарда оказался в тарелках сира Майлза и сира Гвейна, — закончил возникавшую мысль десницы сын Лариса Стронга. Джейхейрис встал и опёрся своими ладонями на стол, сгибая пальцы в кулаки. Недобрый взгляд был для него таким редким, что даже Мейлор, впервые увидев в Джейхейрисе строгость и недовольство, словно подтянулся, чтобы узнать, в порядке ли он. — Я созываю знамёна. Повелеваю и приказываю привести войска и флотилии в Королевскую Гавань, — по словам, через паузы чеканил звонким голосом государь. — Мейстер Орвиль, распорядитесь выслать письма во все Великие дома. Закончив тираду, его ожесточённый взгляд сменился. Джейхейрис посмотрел на Отто. И он вновь увидел в короле того же ребёнка, который нуждался в нём и в целом в семье. Семья была вокруг него. — У Вашего Величества нет на него планов? Вопрос Отто озадачил Джея. Правнук почесал затылок. — Мы хотели его казнить, разве нет? Нет. Отто Хайтауэру нужно было вершить отцовское правосудие. А ещё ему предстояла дорога в Хайгарден.***
Всю дорогу в Хайгарден Отто разделил в одной карете с Маргери и её мужем. Маргери пересказала всё то, в чём, как она думала, виновата перед отцом — что-то не договорила, не успела обсудить, не сказала ему лишний раз, как она за всё ему благодарна, как сильно любит, как она считает себя перед ним виноватой во всём этом, как её покарают за это Семеро, что она была не самой чуткой дочерью. В подростковом возрасте Маргери и впрямь скверно ладила с отцом, потому что он воспитывал её в строгости, но притом отдавал всю себя ей. Он всегда был за неё, как никто другой. С возрастом она это поняла, но даже за свои подростковые ссоры с отцом она считала себя виноватой. Её дед и муж успокаивали её. Лорд Отто, к сожалению, не мог так же рассказать им, какую боль испытывает он. Лорд Хайтауэр вышел из кареты. Знак десницы на траурном дублете отца, лишившегося своих детей, блестел на ярком солнце Хайгардена. Седина на голове лорда Отто уже ничем не скрывалась. Слишком многое случилось, и Хайтауэр постарел будто лет на двадцать. Однако у него навсегда оставался Хайгарден, который тот передаст своему старшему сыну, а тот — своему. Сир Бриндон встречал отца. Он был старшим, а теперь и единственным живым из сыновей Отто. Он уже был великовозрастным мужчиной на шестьдесят первом году жизни. Первенец служил лордом-сенешалем Хайгардена и управлял Простором по наказам отца в его отсутствие. Отец и сын подошли друг к другу и обнялись. Будто они остались одними друг у друга. Сына Отто предупредил о своём приезде заранее, отправив тому письмо. Бриндон уже всё знал и наверняка оплакал братьев. А заодно заранее принял отправленный отцом груз в Хайгардене. Этому было не место среди знатных гостей. — Алисента не приедет, отец? — уточнил великовозрастный наследник. — Я сам оставил её в столице. А Отто отправился в турне. — «Нам не нужно сейчас собираться вместе», — мысленно добавил десница. Вместе с Отто прибыла и единственная дочь сира Майлза с мужем — лордом Талли. Стоило деснице послать письмо Бриндону о смерти его братьев, и он незамедлительно проинформировал весь Простор. В самом Хайгардене Хайтауэров и чету Талли встречали верные лорды: Окхарт, Тарли, Флорент, Гримм, Маллендор, Крейн, Рован и Фоссовей, прибывшие в замок до начала церемонии. Лорд Лионель Хайтауэр, Светоч Юга и Глас Староместа вместе с леди Сэм держались возле лорда Алана Тарли. Даже стареющий лорд Джон Рокстон прибыл, а вместе с ним и его недруг — лорд Анвин Пик с многочисленной свитой. Как рассказал Бриндон, многие в помещении перешептывались, что такой парад роскоши и тщеславия со стороны Пика был бестактным и неуместным для такого события. И они были правы. Тела уже вынесли в септу. Каждый мог попрощаться с доблестными младшими сыновьями первого лорда Простора из Дома Хайтауэров. «Это моя расплата за власть», — так Отто было легче принять этот вакт: Боги дают, Боги и забирают. У Майлза по итогу его жизни хотя бы был человек, который приедет с ним проститься: его дочь. У Гвейна за пятьдесят пять лет его жизни так и не появились дети и внуки. Он никого не оставил из тех, кто скорбел бы по нему. Разумеется, благодарные племянники, уважающие его дети и внуки племянников, популярность в государстве… Но счастья отцовства ему это не заменило. Впрочем, иногда отцовство может быть как великим счастьем, так и величайшей трагедией. Отто и Бриндон стояли у гробов, принимая соболезнования. Бриндон искренне переживал из-за этого: он опустил голову. Харлен, сын Отто-младшего, юноша, которому миновало четверть века, привёл на прощание и своего единственного сына Хамфри. Юный праправнук, не смыкая глаз, смотрел на тела покойных родственников, к которым подходили лорды. Сорокатрёхлетняя Галисса, леди Ясноводного Чертога, впервые за многие годы расплакалась. Её румяные черты лица слёзы никак не украшали. И если в молодости, пока её муж служил в совете Джейхейриса в столице, она привыкла быть, как и многие, чтобы казаться для всех «неприступной твердыней» — и считалась такой — расчётливой, холодной, хладнокровной и малодушной, то за годы материнства та поменяла свой взгляд на вещи. Галисса и Маргери — две кузины — сидели вместе с леди Сэм. Мужья дам были рядом, но совместно лорды Талли, Флорент и Хайтауэр решили не мешать им переносить горе. Саманта Тарли, взяв по сути некое шефство над скорбящими дамами, успокаивала их обеих, занимала беседами ни о чём — не столь важными по своей природе, но нужными, чтобы отвлечь и не дать внучкам лорда Отто сойти с ума от горя. Зал полнился атмосферой всеобщего трагизма. Никто не проронил ни одного громкого слова, не решаясь нарушить устоявшуюся атмосферу. Только лорд Анвин Пик решился нарушить тишину. Он ненамного дольше многих других вассалов Хайгардена простоял возле тел сыновей сюзерена. Разодетый в янтарные одежды Пик в нарушение устоявшейся нормы подошёл к Хайтауэру, окружённому роднёй. Лорд Талли напрягся. — Позвольте принести вам мои соболезнования, милорд-десница, — пропел Анвин Пик, грустно улыбнувшись. Будто он прибыл на светскую беседу, а не на похороны. Фальшь его слов была столь неприкрытой, что лишившемуся обоих сыновей Отто пришлось приложить усилия, чтобы не высказать всё своё отвращение к лорду Анвину. Вассал тем временем продолжил, надеясь, что десница ответит ему что-либо, а не отделается кивком. — Я сам много лет назад хоронил детей. Это ужасно, мой лорд. Мой Дом скорбит вместе с вами. Лорда Хайтауэра эта речь не тронула. — Спасибо за слова сочувствия нашей семье, милорд, — грозно ответил Бриндон, смотря вдаль и намекая на то, что не унимающемуся лорду Звёздного Пика пора бы отойти в сторону. Знал бы Пик, как деснице было глубоко плевать на его пустые фразы.***
Для собрания прибывших лордов подготовили большой чертог. На высоком помосте для самого Отто, его наследника и почётных гостей уже приготовили места. Лорд Отто осмотрел зал перед тем, как пригласить своих вассалов. Двадцать лет назад тут началось правление десницы короля над Простором. Тут был зачитан последний указ Эйгона, после которого Хайтауэры — а именно ветвь Отто — стали Великим Домом. Тут Эймонд читал речь после своей награды. Тут объявили, что принц Дейрон Отважный посвящён в рыцари Ормундом. Приготовления здесь были нужны для особого представления. После смерти сыновей репутация Хайтауэров, короны и самого Отто пошатнулась. Нужно было наверстать упущенное. Мысленно десница уже слышал предстоящие вздохи, крики одобрения, выражения поддержки и прочее. Не исчезал из его сознания и запах благоухающих, как и сами сады Хайгардена, духов его внучки Маргери, дочери покойного Майлза, что сядет слева от него. Это всё будет резко контрастировать с тем, что он собирался тут устроить. По приказу десницы короля слуги возвели виселицу и соорудили механизм, который будет проходить через прорубленную в столе чуть левее самого Отто небольшую круглую дырку. Верёвка была натянута, была тугой и прочной, но остриё с ней справится. Проверяя ход работ, Хайтауэр медленно и аккуратно ходил по периметру зала, проводя рукой по дубовым стульям и столам, за которые рассядутся лорды. Он смотрел либо вниз и вперёд, либо на конструкцию, что встанет почти что по центру чертога. Вернувшись в свой солярий, он пробыл там недолго. Его призвал сын Отто-младшего, Харлен, сообщив, что все собрались. В дверной проём Хайтауэр и впрямь мог наблюдать, как центральное место за главным столом на помосте пустует. Даже спинка троноподобного сидения возвышалась над головами аккуратно проскользнувшего в зал Харлена, Бриндона, Маргери и лорда Кермита Талли. Лорды уже сидели за столами, ужинали приготовленной поварами Хайгардена дичью, выловленной рыбаками в Мандере щукой, отстреленным сокольничими гусём, зарезанным ловчими оленем, запивая всё это арборским золотым вином, приготовленным из выращенного на Арборе винограда. Отто кивнул стражам около себя и отошёл чуть в сторону. Хайтауэру не нужно было давать знать лордам и сирам, что он наблюдал за ними, собираясь с мыслями. Ему нужно было демонстрировать твёрдость и решительность даже в такую скорбную минуту, потому что правда была такой — всем всё равно на твои лишения. Ты либо прогнёшься, либо нет. И старик-десница был не из тех, кто прогибался. Врата чертога начали открываться. Отто пошагал вперёд. — Его Светлость лорд Отто Хайтауэр, лорд Хайгардена и десница короля! — произнёс капитан хайгарденской стражи, выполнив функции герольда. Под басистый голос гвардейца Отто вошёл в зал. Лорды и рыцари, знаменосцы Хайгардена, оторвались от своих блюд и стоя приветствовали сюзерена, пока он шёл мимо них. Харлен, Бриндон, Маргери и Кермит тоже встали, приветствуя десницу короля. Мужчина поднялся на помост. Двери вновь закрылись. Взгляды всего зала были прикованы к нему, а вассалы всё ещё стояли. Маргери, дочь покойного Майлза, была в траурном одеянии. На её платье была вышита башня Хайтауэров и форель Талли. Её лицо скрывала чёрная полупрозрачная ткань. За руку её заботливо держал Кермит. Сын и правнук верховного лорда Простора сидели справа. Свободное место в центре занял Отто. Взмахом руки, обращённым в зал, где царило гробовое молчание, сюзерен велел садиться. Минутный шум стульев и посуды сопроводил лордов, что расселись напротив них. Ближе всех к главному в зале столу оказались рассажены герои прошедшего Танца Драконов и родственники правящего семейства — Лионель Хайтауэр, Джон Рокстон, Анвин Пик, сир Отто Редвин, лорд Беннифер Флорент с внучкой Отто Галиссой, своей женой, Алан Тарли и лорд Окхарт. Недалеко расположились и Крейны с Рованами, Маллендоры с Бисбери, Кью с Костейнами и другие. Откашлявшись, Хайтауэр изволил начать: — Мы собрались здесь, чтобы почтить память моих младших сыновей: сира Гвейна Хайтауэра, доблестного рыцаря и командира городской стражи столицы, и сира Майлза Хайтауэра, отличного бойца, любящего мужа, отца, деда и прадеда. Кермит Талли слегка приобнял супругу за плечи, но рыжеволосый лорд смотрел в пол. Маргери Хайтауэр наклонила голову в сторону мужа, принимая его тепло. — В этом зале находится его дочь, леди Маргери Талли, которая всем благодарна за ранее высказанные вами тёплые слова в скорбную минуту. Также, как и я, отец, потерявший сыновей. Также как и их брат и сестра, племянники… Отто пригубил вина, чуть не задев натянутую верёвку, что была рядом. — Нам нужно многое обсудить. Сообщаю вам, что Дом Веларионов повинен в измене. И это не первый Дом, который до начала следующего десятилетия будет разоблачён как предатели. Голоса в зале с тревогой отмечали для себя правдивость каждого высказанного знаменосцам Хайгардена слова. — Вы уже созвали армию? — Войско расположено в лагере в часе езды от Хайгардена, — отозвался Бриндон. — Сколькими силами мы обладаем? — По меньшей мере тридцать тысяч всадников с лошадьми и запасами пропитания готовы отправиться в Эссос. — Я прошу прощения, — вновь подал голос седой лорд Пик и встал со стула. — Как было неоднократно сказано, мы отправимся в Эссос. Однако куда именно мы отправим наших людей на смерть? Против кого, кто в союзниках у Люцериса Уотерса? — Наша цель, — воскликнул Лионель Хайтауэр, вступая в дискуссию с Пиком, — Браавос. Он сейчас возглавляет коалицию против нас. А с ними Лисс, Мир, Тирош, Пентос и Лорат! — Не забывайте, что Дразенко Рогаре женился на Алиандре Мартелл, правит Ступенями и часто позволяет себе покушаться на наши собственные суда! — напомнил юный сир Отто Редвин, внук лорда Ранселя, которому выпала честь представлять свой Дом на собрании в Хайгардене. Да, это была та самая проблема, про которую Отто-младший напомнил деду-деснице, когда тот посещал Королевскую Гавань с визитом от Дома Хайтауэров из Хайгардена. — Надо заплатить Браавосу, чтобы тот выдал нам Люцериса и прочих чёрных, — предложил Анвин Пик, но ему в ответ на это крикнули, что ничего не выйдет. — Или просто заплатить Браавосу. Подкупить, эти торгаши падки на золото, а золота у короля и у Хайгардена навалом после победы в Дрифтмарке. Но надо платить, — настаивал Пик, — платить крупную сумму денег. — Подкупать? — впервые всё тем же привычным, пусть и менее громким басом произнёс Рокстон, недобро сверкая глазами, глядя на своего неприятеля. — Я за войну с Браавосом, а не за мольбы в ноги торгашам. — Я знал, что ты недальновидный, Рокстон, но и подумать не мог, что ты такой глупый! Не только войной надо добиваться своих целей! — оттопырил указательный палец седой и лысый Анвин. Лорд Отто и сир Бриндон переглянулись. Они оба знали историю противостояния Пика и Рокстона. Хайтауэры могли лишь предотвратить надвигающуюся бурю на заседании. Бриндон, словно тень, выпорхнул с помоста и спустился вниз, направляясь к середине зала. Джон Рокстон, называя Пика глухим ослом, уже настраивал своего сына на дуэль с Пиком, отрядив Гвейна защищать свою честь. Анвин Пик взялся за рукоятку меча. — Трус! — вопил Пик. — Трус! Отправляет сражаться против старика других! — Я свои сражения уже отвоевал, пёс смердящий! — ругался в ответ Джон. Глаза десницы короля забегали между Джоном и Анвином. Они бы уже побежали друг на друга, но обоих сковывали больные колени и спины. Джон Рокстон без трости вообще не передвигался, хотя Отто его помнил как одного из самых яростных в бою командиров Простора. Он был настолько предан, что Хайтауэр доверил одну из армий под его командование. Бриндон встал перед Гвейном и раздвинул руки в стороны, сделав тем самым запретительный жест. Лионель Хайтауэр и Алан Тарли, что оказались поблизости с Анвином Пиком, пытались держать и его. Если сира Гвейна Рокстона Бриндон успокоил, просто по-отечески поговорив с ним, то лорд Пик всё время пытался от них уйти — то влево, то вправо. И вообще он возмущался, пока Алан Тарли не топнул — это было слышно — в сторону Пика и не припугнул его так, что даже Лионель косо посмотрел на эту сцену. Анвин Пик же унялся и сел на место. — Из-за этих невротиков, — проговорил Кермит Талли, — мы забываем о главном. Рассудив, что замечание было справедливым, десница кивнул в сторону дверей. Пока Бриндон возвращался на своё место, в зал ввели чумазого и опозоренного убийцу сыновей Отто. На него лорды смотрели с недоумением, отворачиваясь или косо посматривая. Какую-то леди же от вида убийцы и вовсе вырвало — следы истязательств юного сына Лариса Стронга никуда не пропали. — Этот простолюдин и убил моих сыновей, хотя его яд, — Хайтауэр держал паузу, пока на шее бандита и убийцы завязывали верёвку, — должен был достаться королю! Все ахнули. Враги целились прямо на Железный трон, желая сразить их всех предстоящими годами нестабильности, неопределённости, разъединяющего страха и хаоса при регентстве. У них не получилось, но ценой жизней Майлза и Гвейна. — Но убийство никогда не останется безнаказанным, и я хочу, чтобы все это знали. Пусть это, — указательный палец Отто смотрел прямо на осуждённого, — будет сигналом каждому! Отто Хайтауэр уже взял в руки кинжал и встал с места. — Именем Джейхейриса из Дома Таргариенов, Второго его имени, Короля Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Лорда Семи Королевств и Защитника Государства, — десница хладнокровным голосом зачитывал формальный приговор, — я, Отто из Дома Хайтауэров, лорд Хайгардена и Хранитель Юга, приговариваю тебя к смерти. Десница не видел, но отчётливо представлял себе боязливый взгляд убийцы. Но выпученные серые глаза лорда Анвина Пика, полные страха и скованного ужаса, его порадовали. — Милорд-дедушка, — прикоснулась к его левой руке Маргери в траурном одеянии. — Позволь мне исполнить приговор. Предложение удивило Отто. Он никогда бы не поверил, что его собственная внучка это произносит. Он знал цинизм Галиссы — отпечаток абсолютного безразличия к ней её покойной матери. Он знал странности и доброту Хелейны — результат абсолютного безразличия к ней её покойного отца и отрешённости от ней части её семьи. Он знал дружелюбие и доброжелательность Маргери, помнил её совсем маленькой девочкой, что бегала по садам, нося на голове обруч их свежесорванных цветов, улыбающуюся компаньонкам, утешавшую Линессу из-за смерти её деда, матери, а потом и отца. Но теперь она леди Маргери Талли, леди Риверрана, жена, мать и бабушка, дочь убитого чёрными сира Майлза Хайтауэра. Ей объявили войну точно так же, как и её деду. Кермит сидел с удивлённым лицом, которое Маргери не видела. Женщина смотрела на деда, а её муж — ей в затылок. — Дай Маргери право на месть, отец, — вступился за неё Бриндон, её дядя. — Мы ещё доберёмся до тех, кто устроил это. Но возможность расправиться сейчас с исполнителем для Маргери, вероятно, единственная, — шепнул он гораздо тише. Бриндон оказался прав. Отто не подал виду, но такое желание мести, несвойственное Маргери, он воспринял с удивлением. И в то же время он гордился, потому что она достойная дочь, которой Майлз бы гордился. Хайтауэр вручил внучке кинжал. — Режь острым концом. Маргери встала и строго посмотрела вперёд, приподнимая уголки губ кверху, но взгляд её был устремлён на верёвку. Недолго она смотрела и на кинжал деда. Тишина в зале прерывалась звуком раздающегося глубокого дыхания леди Маргери. Набравшись смелости, она зло сверкнула глазами и наотмашь со всей силы ударила кинжалом по верёвке. Механизм сломался. Часть верёвки молниеносно убежала вверх, а часть упала через дырку на пол. Под убийцей рухнул табурет, и он начал кряхтеть, дрыгать связанными руками и ногами, дёргаться. Однако тварь не могла сделать ни единого глотка воздуха. И десница считал, что убийца действительно это заслужил. Поняв, что она наделала, Маргери уронила кинжал. Звуки убийцы заглушили звук упавшей стали, а потому никто не обратил на это внимания. И сама леди Талли закрыла открывшийся в ужасе рот ладонями. Кермит сковал жену в объятиях и успокоил её, пока Отто непоколебимо до конца смотрел на окончание жизни убийцы Майлза и Гвейна. — Всё хорошо, Марг, — успокаивал жену Кермит Талли, обнимая ту своими широкими ручищами и целуя в щёку, касаясь рыжей бородкой и усами её кожи. Отто, смотря на чету Талли, сел. Немая тишина продолжила стоять в зале. — Хайтауэр! — воскликнул лорд Джон Рокстон, вставая с места, — Хайгарден! Алан Тарли, Лионель Хайтауэр и Беннифер Флорент поддержали клич. — Я хочу поднять кубок, — вставая с места, Галисса Хайтауэр, леди Флорент, поправила ткань платья на своей тонкой талии, а уж по фигуре старшая внучка Отто в свои сорок три года давала фору многим молодым девицам, — за свою кузину, леди Маргери Талли. Выпьем за Маргери Бесстрашную! — Слава леди Маргери! — поддержал лорд Касвелл. К этим словам и этому замечательному тосту присоединился лорд Кермит. — Я так хотел сына, отец, — признавался некогда отцу Майлз. — У тебя, сын, есть дочь. И поверь, она будет предана тебе больше, чем кто-либо ещё, — улыбаясь, парировал Отто Хайтауэр, смотря на внучку. — А дочери всегда любят своих отцов больше, чем сыновья. Тогда Майлз слегка пожурил Отто. Сыну показалось, что отец просто принижает то, как сильно его любят его сыновья — не меньше Алисенты. Но Отто говорил о другом. И в день, когда леди Маргери Хайтауэр отомстила за отца, забыв про всё остальное и отринув все сомнения, как раз и раскрылось то, о чём Хайтауэр говорил сыну.