Solar plexus

      Погода сегодня была отвратительная, как и настроение Рейн. Ноябрь месяц на дворе, Саут-Бенд решил, что последний день Хендерсон в городе должен быть самым отстойным.       Рейн вообще ненавидела пасмурную погоду, дождь, или любое проявление влаги. Из-за нее чуть волнистые волосы девушки превращались во взрыв на макаронной фабрике, как часто говорил отец. Но по существу, дела обстояли не так плохо.       Кстати говоря, почему последний день в Саут-Бенде? Да потому что девушка должна была уехать в Хоукинс, который находился в нескольких часах от её родного города. Там жил её кузен — Дастин вместе с матерью — сестрой отца Рейн. Девушка бывала там не так часто, как хотелось бы.       Хоукинс всегда казался тихим и спокойным городком в штате Индиана. Но после прошедшего года всё изменилось. В городе стали пропадать люди, а затем находили их тела. Так и случилось с одним из друзей Дастина, но хорошо, что мальчишка нашёлся.       Когда Хендерсон получила письмо от кузена с такими известиями, у неё были двоякие ощущения. С одной стороны она была в шоке и боялась за Дастина, а с другой — ей была жалко Уилла.       — Рейн, ты уже встала? — раздался стук в дверь. — Можно я зайду?       — Заходи, Ньют, — крикнула девушка.       В дверном проёме показалась блондинистая голова парня. Ньют приходился Рейн сводным братом, отец девушки женился на его матери, когда детям было по пять лет.       С Ньютом она сразу же сдружилась, и они стали, как настоящие брат и сестра. С самого начала они нашли общий язык. Ньют всегда защищал Рейн, а она в свою очередь помогала ему с химией и физикой. Ну что ж поделаешь, если у парня шла лучше физкультура, математика и литература. А тех людей, которые понимали химию он называл ведьмами.       — Доброе утро, — проходя дальше в комнату, сказал он.       — Доброе, — кивнула Рейн, принимая сидячее положение. — Чего пришёл?       — Спросить, всё ли у тебя готово к отъезду? — присел на край кровати Ньют. — Ты хоть выспалась? — увидев мешки под глазами сестры, спросил парень.       — Да, — буркнула Рейн, отвечая на два вопроса сразу.       — Врёшь, — заключил Хоган. — У тебя круги под глазами, как у панды. Милой, маленькой такой панды.       — Ну спасибо за сравнение, — наклонила голову шатенка. — Я всё собрала, не волнуйся, Ньют.       Блондин поджал губы. Он поднял свой грустный и тяжёлый взгляд на девушку, которая сильно хмурилась по всем понятным причинам. Рейн взяла Ньюта за руку, посмотрела в его глаза, грустно улыбаясь.       — Мне жаль, Ньют, — парень покрепче сжал ладошку сестры. — Правда, я буду очень скучать.       — Я тоже буду скучать, Хендерсон! — обнимая девушку, сказал блондин. — И мне тоже очень жаль, что моя мать сука, которая хочет заполучить как можно больше денег твоего отца.       — Ньют, так нельзя говорить, она же твоя мать! — вскрикнула шатенка, освобождаюсь от объятий Хогана.       — А разве я сказал неправду? — и бровью не повёл парень. — Бред. И так оставляет ей дом, и отваливает немаленькую сумму денег, а ей всё мало — она хочет больше. Давай будем честны, моя мать просто сука жадная до денег, которая при разводе хочет отхапать, как можно больше. — настаивал на своём Ньют.       — И знаешь, тут я на стороне твоего отца. Его прекрасно можно понять, — выдал Ньют. — Ты несовершеннолетняя, в будущем тебе на что-то нужно будет учиться в университете, а ему жить и дома ещё покупать нужно. Неизвестно, сколько это тягомотина с разводом ещё продлится. Он же тебя подальше отсюда отправляет. Рейн, тебе самой не надоело это всё? — вскинул бровями парень. — Мне ужасно.       — Ньют, я думаю, что мой отец и твоя мать разберутся без нас, — поджала губы девушка. — А теперь, извольте покинуть мою комнату, сударь, я хочу переодеться и приступить к завтраку.       — О, ну тогда извольте откланяться, сударыня, — поднявшись с кровати и склонившись в шуточном реверансе, произнес повеселевший блондин. — Ваш завтрак будет стоять на столе ровно через десять минут, — сказал он, скрываясь за дверью.

***

      Дастин вставал достаточно рано, иногда для того, чтобы встретиться у Майка и поехать в школу всем вместе, а иногда просто так. Но через какое-то время он сам привык к таким ранним подъёмам, и это стало его привычкой.       Его мать — Клаудия Хендерсон — знала об этом. И поэтому тоже вставала рано, чтобы порадовать своего единственного сына вкусным завтраком. И сегодняшний день был не исключением.       На лестничной клетке Дастина встретил приятный и манящий запах блинчиков с черникой. Мальчишка как можно быстрее спустился на первый этаж, направляюсь в столовую, где его ждала тарелка блинчиков и улыбающаяся мать.       Но сегодня день отличался от всех остальных. Ведь именно в этот день вечером должна была приехать его ненаглядная кузина Рейн. Хендерсон просто обожал девушку, как и его друзья. Рейн часто приезжала на какие-то праздники, вместе со своим отцом и семьёй (с матерью Ньюта и самим парнем, с которым мальчишка очень хорошо ладил).       — Там-парам, парам-пам‐парам‐пам-пам! — подскоками завернув в столовую, напевал Дастин. — Сегодня приедет Рейни, приедет Рейни!       Мать посмотрела на своего сына, одарив его улыбкой. Счастливый Хендерсон устроился за столом, начав поедание блинчиков, пока Клаудия дожаривала последнюю порцию блинов.       — Дасти, ты едешь сегодня в школу на велосипеде, или тебя подбросить? — спросила его женщина.       — Не, мам, меня Стив подбросит, — махнул рукой мальчик. — Если что, он меня и привезёт, ну так чисто для ясности.       Женщина кивнула и удалилась из кухни. Дастин быстро дожевал свой завтрак и побежал наверх, вспомнив, что не собрал свой рюкзак. Быстро закинув в сумку нужные книжки, мальчик помчался на выход из дома.       Возле тротуара уже стояла BMW 733i 1980 года, за рулём которой сидел Стив Харрингтон. Парень со светло-каштановыми волосами и объёмной причёской, секретом которой так хотел завладеть Дастин, помахал мальчику. Хендерсон быстро закрыл входную дверь, подбежав к машине старшего товарища, и запрыгнул туда.       — Привет, Стив, — широко улыбнулся Дастин, обнажая верхний ряд зубов, а точнее частичное его отсутствие.       — Привет, — неуверенно протянул парень. — Ты чего такой радостный, Хендерсон? А эта улыбка с утра пораньше?       — Мне что, улыбаться нельзя? — Стив приподнял одну бровь, заводя мотор.       — Можно, Хендерсон, но сегодня твоя улыбка чересчур радостная, даже для тебя, — пожал плечами парень.       — Что значит даже для меня, Стив? — возмутился Дастин.       Стив закатил глаза. В салоне повисла тишина.       — Не хочешь — не рассказывай, — сказал Харрингтон, не поворачиваясь на мальчика.       — Ладно, ладно, я скажу, — заговорил Дастин. — В общем, ко мне сегодня вечером приезжает кузина, представляешь? Я не видел её с самого Рождества, и так успел соскучиться, мне уже поскорее хочется её обнять! — защибитал он.       И так всю дорогу до школы. Дастин не на минуту не смыкал рта. Он говорил и говорил. Стив уже пожалел, что вообще спросил про причину его улыбки. Лучше бы Харрингтон молчал, а то теперь приходится выслушивать:       Рейн то, Рейн сё. Рейн такая классная, такая умная. Аж бесит, а ведь Стив с ней даже ещё не знаком.       — А я говорил, что она красивая? — спросил Дастин. — У неё длинные чуть волнистые волосы, каштанового цвета, глубокие карие глаза, прямой нос и пухлые губы, которые часто бывают накрашены вишнёвым блеском. — описал он свою кузину Стиву.       — Хендерсон, я искренне не понимаю, зачем мне эта информация, — припарковав машину, сказал Харрингтон. — Я тебе больше скажу, я её ещё не знаю, но она уже меня бесит, — выдал Стив.       Парень не знал, почему так. Вроде такого быть не должно. Он ведь правильно подметил, что даже не знает её, да он не разу и не видел её, даже глазком.       Может, дело было в Дастине? С каким восхищением и восторгом говорил он об этой Рейн. Нет, можно понять, она его кузина и всё такое, но эти его горящие глаза, когда он говорит о ней…       Может, это банальная ревность? Но, согласитесь, ревновать малого к его же кузине глупо, когда ты сам ему никем не приходишься.       Может, просто Харрингтон настолько привязался к Хендерсону, что ему просто неприятно слышать, когда он говорит о ком-то с таким же восхищением, как когда говорил о нём, даже если это его кузина.       — Стив, нельзя судить о человеке только исходя из чьих-то рассказов, — вполне правильно сказал Дастин. — Я вот раньше думал, что ты полный придурок, а когда узнал тебя ближе, то понял, что ты очень хороший и даже ранимый.       — Я не ранимый, Дастин, — сказал Харрингтон.       А было ли сказанное правдой? Что было со Стивом, когда Нэнси его бросила? Сказала, что не любит его, а всё, что было между ними, просто выдумка. Ему было больно и плохо.       Но Стив никогда бы не подумал, что сможет найти утешение в мелком. Харрингтон сам и не знал, как так получилось. Просто в один из дней парень подбросил Дастина до дома, и пошло-поехало.       — И раньше я действительно был придурком, — горько произнес Стив.       — Харрингтон, я уверен, что ты подружишься с Рейн, как только поближе узнаешь её, — сделал вывод Дастин.       — Вылезай из машины, Хендерсон, на урок опоздаешь, — пропуская последнюю фразу мальчика, сказал парень.