Клюква после вареников.

Черная муха с зеленоватой спинкой летает над плитой. Надо следить за ней, все эти летающе-жужжащие твари так и норовят со всей дури шмякнуться куда-нибудь в соус и бесславно в нем утонуть. А потом клиенты жалуются. Хотя сегодняшние (Соми, хозяйка одной из множества едален палаточного типа на улицах Сеула, быстро стреляет глазками на угловой столик) не то что муху, крысиный хвост в своей еде не заметят. Сидят тут уже добрых часа четыре, выжрали столько соджу, что завтра придется заказывать лишние три ящика, а это значит, что с поставщиком надо связаться ужасно рано, хотя бы в пять утра. А сейчас почти два, и уходить они все никак не собираются. - Аджума, - орет один из них, растягивая гласные, - еще соджу принесите! Им уже хватит, конечно же. Им уже два часа назад было хватит, так что только из жалости к женам Соми разбавляет соджу проточной водой. А они еще хвастают, что легко идет. Идиоты. Из-под прилавка она достает подготовленную бутылку и топает в угол. - Спасибо, аджума, вы так добры к нам, надеюсь, мы вас не задерживаем? - Конечно, нет, - улыбается Соми полузвериным оскалом. - А вы можете к нам присесть? - Зачем это? - В прошлый раз вы начали рассказывать нам историю, но мы не помним ее окончания. Как дети, ей богу, так любить сказки в таком-то возрасте. Впрочем, они правы, Соми действительно не закончила рассказ - в палатку зашла пара пьяных вегугинов, и ей пришлось мучиться с ними, пока они не ушли, а к тому времени дорассказывать стало некому. - Ну что же, на чем мы остановились? - У нас тут новенький, а вы можете все с начала? - Это длинная история... - Ну аджумааааа. - Ну ладно, - она присаживается на пустой стул, внимательно его осмотрев перед этим. - С чего это я начинала? - С любви. - Ах да, точно, с любви, - Соми находит пару наименее пьяных глаз и улыбается. Тут нет ни одного мужика моложе пятидесяти, все это время они говорили о работе, шлюхах и молоденьких школьницах. А теперь про любовь подавай. Детский сад. - Любовь - такая штука, которой не существует... Лица разочарованно вытягиваются, Соми продолжает. - Ее не существует, если вы прогнозируете ее приход, рассчитываете наиболее удачное время и в толпе выискиваете самое подходящее для ваших будущих детей лицо. Она приходит сама, маскируясь под сотни разных эмоций, ласково гладит по голове, а потом с проворством маленького кролика вгрызается куда-то в кожу. Прямо здесь, в одном из самых романтичных мест в этом городе, - Соми делает театральную паузу, дожидаясь хотя бы улыбок, однако они слишком пьяны, чтобы оценить ее тонкий юмор, - я видела множество формирований пар. Часто все начиналось с какой-то безделицы вроде пролитого на брюки соджу или случайного толчка локтем, но самое лучшее и действенное - это нехватка мест. В прошлый раз рядом проходил какой-то съезд очередной партии чего-то там, весь район был увешал синими флагами, отъявленные активисты бегали с воодушевленными лицами, а вечером в палатке был аншлаг. И пили эти ребята прям как вы, - добавляет она мысленно. - Почти в десять внутрь с горящими глазами пришла вегугинка, и я уже готовилась звонить дочери, говорящей по-английски, но вегугинка бодро заказала три бутылки соджу в пакетик и - в этом и состоит случайность - увидела у меня ттокпокки с грибами. Она попробовала штучку, потом еще, потом заказала целую порцию, устроилась за последний свободный столик и начала употреблять все это, запивая, как истинный кореец. К моменту, когда внутрь ввалился он... - Айдол какой-то, - объясняет рядом сидящий новенькому, - но аджума упорно не говорит его имени. Колитесь, аджума, кто это был? - Я не скажу, сколько не уговаривайте, - она с достоинством, закаленным годами работы, выдерживает натиск голосов, - я не знаю его имени. Вы же знаете, сколько у нас айдолов, где тут запомнишь. - Ну да, - протягивают они разочарованно. - Ну так вот. Когда он зашел внутрь в этой жуткой айдоловской маскировке - байка с безразмерным капюшоном и похожая на половину лифчика черная маска - ей было уже очень хорошо, так хорошо, что когда он присел к ней за столик, она даже не сразу это заметила. Когда она поняла, что тело напротив уходить не собирается, и более того, собирается с ней разговаривать, девица сделала вид, что его не понимает. Я за прилавком дохла. Только что она спокойно отсчитывала деньги по-корейски и уточняла, когда я закрываюсь, а тут "ай донт андэстэнд" по кругу и все. Так прошло почти полчаса и бутылка соджу у каждого, когда у него зазвонил телефон. Я не помню точных слов, но он сказал что-то вроде "я сижу в нашей палатке из детства напротив жирной страшной иностранной макаки, так что, нуна, не волнуйся", а девица взбеленилась. Столько матов я даже у недавних разведенок не слышала. Он сидел, хлопал глазами и пытался вставить хоть слово, но она его совершенно не слышала. Потом, - Соми разрешает себе хихикнуть, - чувство гордости взыграло в его заднице и он стащил с себя маску со словами "да ты знаешь, кто я такой, коза иностранная?" Дальнейшую сцену надо было видеть. Она побледнела, потом покраснела, потом шлепнула со всей дури себя по щеке. Потом брезгливо посмотрела на стол, вытерла о бока ладони, осторожно собрала вещи, подмышку засунула недопитую бутылку соджу и, тщательно его огибая, вышла на улицу. - На этом все? - разочарованно протягивает новенький. - Не, - ухмыляются остальные, - точно не все. - Не все, - кивает Соми, - через полторы минуты гипнотизирования полупустой бутылки айдол выскочил за ней. Девица, судя по всему, отошла недалеко (в ее состоянии вообще то, что она прошла по палатке и не развернула ни один столик - чудо), и они начали ругаться. Он орал что-то про антифанатов, непостоянство, тяжелую жизнь, ограниченную папарацци и кучей обязательств. Она сопротивлялась, что мол, никто и не заставлял, и с твоими то данными лучше дома сидеть, орехи колоть, и мол в фанаты она и не записывалась никогда. Потом они снизили тон. Айдол плаксивым голосом начал жаловаться на какие-то брюки, попеременно хлюпая носом. Она поддержала его в страдальческом тоне и тоже начала вопрошать, за что ей эти лица на потолке (на этом месте я потеряла нить разговора, потому что толпа политиканов начала рассчитываться за вечер). Когда я отдала сдачу и выпроводила самую шумную компанию, на все том же месте чокались айдол и вегугинка. - Ну и что, причем здесь любовь? Один вечер и одна ночь - не показатель, - перебивает мужик справа. - Недавно моя дочь смотрела телевизор, - победно продолжает Соми. - Девицу эту отправили на родину из-за какого-то из пальца высосанного скандала. А айдол по какой-то внезапной случайности решил сниматься у режиссера, который задумал фильм - где бы вы думали? Правильно, на ее холодной и суровой родине. Ее рожа мелькает там рядом с все этим же айдолом, как приклеенная. - Да ну? Уехать из Кореи ради бабы, да еще и жирной? - спрашивает все тот же мужик справа. - Вот поэтому ты и разведен два раза, - гогочет новенький. Соми стреляет глазами на кухню. Муха с зеленоватой спинкой торжественно шествует по краю сковороды, накреняется и бултыхается в оранжевый соус. Соми незаметно поживает плечами. От судьбы не уйдешь.