инопланетянин

***

Они едут в торговый центр покупать все необходимое для обустройства квартиры, в которую уже через пару дней заселится Тэхен. Рабочий день закончен, но в магазине полно людей, с воодушевлением отдающих заработанные деньги за весь этот пропиаренный хлам, от которого тут ломятся полки. Чонгук катит огромную тележку между рядами, пока Ким с разных сторон тащит в нее все, что ему понравится. – Смотри, какие милые, хен! – кладет набор огромных кружек в форме котов. – О, вот это мне нужно, – большая настольная лампа. – А это для атмосферы, – ароматические свечи с четырьмя разными запахами: шоколад, ваниль, клубника, банан. – Хен, это же идеально! Мне нужно обнимать что-то во сне, – огромная удлиненная подушка в виде фиолетового единорога. Покупки делают Тэхена счастливым. Он останавливается через каждые два метра, чтобы рассмотреть, потрогать, показать очередную «прикольную милую штуку». Они почти пол часа ищут вешалки, и за это время в тележку ко всему остальному успевают отправиться: два плаката с мстителями, махровый плед, фигурка Сейлор Мун, органайзер для канцелярии, пачка карандашей, пара игрушек для Ентана. – Зачем тебе столько растений? – Чонгук расставляет по багажнику шесть горшков с большими и совсем крошечными цветами. Из всего состава он узнает только кактус – круглый с крупными острыми иголками. – Три мне, три тебе – отвечает Тэхен, укладывая в салон все остальные покупки. – Мне? Зачем? Я даже не умею за ними ухаживать. Заберешь все себе. – Нет, хен, они для тебя. Ты знаешь, что растения поглощают негативную энергию? Ну или что-то вроде того – я как-то читал… так вот, в каждом доме должны быть растения… к тому же они миленькие… Чонгук скупил бы все растения в мире, если бы это так работало. Никогда ему не были нужны никакие цветочки, кактусы, фикусы. Но Тэхен говорит с такой уверенностью, будто это абсолютная необходимость. И смотрит, кажется, ожидая, что он запрыгает от радости. От радости Чонгук не прыгает, но не отказывается. Возможно, это такой способ отблагодарить – очень даже по Тэхеновски. И тот определенно расстроится, если его подарок не примут. Или не расстроится, просто заберет все с собой. Чонгук не хочет проверять. День на этом не заканчивается. Вчера вечером их обоих пригласили на спонтанную вечеринку Юнги в честь подписания какого-то контракта и выхода песни. Вечеринка посередине недели – чтоб этих артистов с их графиками! Чонгук придумывает миллион отмазок, но, конечно же, кое-кто не отстает от него весь день, хлопая оленьими глазищами, и уговаривает пойти. – Зачем вообще приглашать нормальных людей на такую вечеринку? Я ни черта не разбираюсь в этой их индустрии! – продолжает он жаловаться вслух, играясь с Ентаном в гостиной в ожидании Кима. Тот копается с выбором прикида уже пол часа. – Да брось, хен, будет интересно! Нам повезло быть в списке приглашенных, – Тэхен выходит, держа в руках по вешалке. На одной их них висит джинсовка с кучей разноцветных нашивок, на другой по классике уже знакомый свитер с динозавром – Это или это? Чонгук около минуты переводит взгляд от одного к другому и выбирает меньшее из зол – джинсовку. – Я думал, ты выберешь свитер. Ну ладно... А что, если там будут звезды? А что, если там будет Пак Хеншик?! Думаешь, он даст мне автограф? – Там не будет Пак Хеншика, Тэхен. Они уходят, вновь оставив Ентана одного в квартире. Тэхен прощается с ним почти десять минут, все продолжая и продолжая хвалить за хорошее поведение сегодня в их отсутствии и обещает вернуться не поздно. Чонгук ловит взгляд пса и мысленно перечисляет ему все то, что с ним сделает, если хоть что-то в его квартире к их приходу пострадает. Вечер начинается с короткой речи Юнги с благодарностями, потом они слушают несколько песен, спродюсированных им, поднимают первые бокалы. После официальной части включается музыка на фоне, и гости расходятся по группам. Мин представляет их с Тэхеном как своих близких друзей, вероятно, ради приличия обменивается с ними несколькими фразами и, попросив прощения, уходит дальше. Чонгук не знает здесь никого и понятия не имеет, что тут потерял. – Тут нет Хеншика, – заключает Ким после того, как обходит весь зал пару раз – Но зато закуски вкусные. Ты попробовал? Я принесу. Они сидят в углу, пьют шампанское (которое, оказалось, ничего себе таким) и наблюдают за всеми этими музыкантами/певцами/танцорами и кто там еще есть, которые веселятся, болтают и очень много фотографируются. Чонгук в рубашке и пиджаке и Тэхен в разноцветной джинсовке с футболкой с железным человеком под ней выглядят комично и очень сильно выделяются среди этих разодетых в бренды людей. – Эй, вы почему кисните? Классная же вечеринка! – перед ними впервые появляется Чимин. Держит в руках бокал, улыбается, прищурив блестящие глаза. На нем кожаные штаны в обтяжку и коротенькая куртка, розовые волосы уложены, а на лице макияж – его вполне можно принять за какого-нибудь актера или айдола. – Я думал, тут будет скучно, но эти ребята умеют веселиться! Я так долго уговаривал Юнги пригласить вас, вы просто обязаны оторваться! – он выпивает все шампанское залпом. Раздается протяжное «Чимин-щи, идем к нам» женским голосом, после чего Пак, еще раз велев им повеселиться, удаляется. – Ни с кем не хочешь познакомиться? – Чонгук спрашивает у Тэхена. Странно видеть его притихшим. Чон был уверен, что тот найдет общий язык со всеми тут. Ким пожимает плечами: – Мне не нравятся эти люди. Отстойная вечеринка. Ого, ему тоже что-то может не нравится. – Давай уйдем отсюда, хен. Идея не кажется плохой. – Хорошо. Я пойду предупрежу Юнги, – Чонгук встает с места, но тот не дает ему уйти, поймав за руку. – Нет, хен, это будет долго. Давай никому не скажем. Просто сбежим. Пошли. Тэхен тянет его за руку к выходу, они забирают верхнюю одежду, проходят мимо охраны, также держась за руки, выходят на улицу. Ночной город завораживает рассекающими темноту искусственными огнями: фонари, вывески, фары машин. Не так, как днем, но все равно очень шумно. – В Сеуле всегда так много людей по ночам? – спрашивает Ким, неловко отпустив его руку. – Да. Этот город никогда не спит… Я вызову такси. Чонгук вытаскивает телефон, но не успевает даже отыскать приложение, как его снова останавливают. – Не надо, хен. Давай прогуляемся. – Обещали дождь ночью. Он вот-вот начнется. – У меня есть зонтик, – Тэхен показывает рюкзак, который таскал весь вечер на спине. Чонгук молча прячет телефон обратно в карман. Они идут вдоль дороги, мимо них проносятся люди – всегда компаниями или парами, витрины круглосуточных кафе, магазинов, аптек. Между ними почти полметра расстояния и сладкое напряжение – скорее из-за выпитых бокалов шампанского. Возможно, это чувствует только Чон. Ему кажется, что происходит нечто… совершенно странное. – Сеул такой красивый, – заговаривает младший, довольный оглядываясь по сторонам – Ближе к новому году, должно быть, станет еще красивее. Странно будет отмечать новый год далеко от семьи... Ну, по крайней мере, со мной будет Хосок. – Хосок? – Мы будем жить вместе. Он тоже из Тегу, но переехал два года назад. – Вы с ним друзья? – Да, друзья. Еще со школы. Он учится в университете, до этого жил в общаге, но с завтрашнего дня мы станем соседями. Чонгук старается не обращать внимание на чувство, кольнувшее под ребрами. Он почему-то думал, что Тэхен будет жить один, с Ентаном. Что это была только его привилегия – целая неделя жизни с ним. Но нет, в этом не было ничего особенного, теперь Тэхен будет готовить завтраки для своего друга Хосока, разговаривать с ним по вечерам, пить с ним какао и смотреть фильмы. Продолжит жить где-то там далеко, а следы их совместного времяпровождения исчезнут уже через неделю, навсегда выветрятся из квартиры. Представлять все это не хочется. – Завтра мы съедем, на этот раз точно, – тихо смеется младший – Хен, я не знаю, как тебя благодарить, мы доставили тебе столько неудобств. «Не съезжайте» – почти слетает с его языка, но Чонгук вовремя себя останавливает. – Вы не доставили никаких неудобств, – произносит он вместо этого. Они сворачивают в парк. Шагают вглубь вдоль высоких деревьев, фонарных рядов и скамеек, минут пять, пока не становится относительно тихо и спокойно. В парке почти никого нет. Чонгук видит только еще одну пару – парня и девушку, держащихся за руки, но и те очень быстро проносятся мимо и скрываются из поля зрения. Ким идет, смешно покачиваясь в своем синем пуховике, засунув ладони в карманы, все говорит и говорит, смотря перед собой, ни на что не обращая внимания. Он частенько так уходит в себя, перестав что-либо видеть или слышать. А Чонгук то и дело бросает на него взгляд, зациклившись на чертах лица. Тэхен очень милый. Настолько милый, что хочется заобнимать его изо всех сил, хотя бы разок. Это желание шокирует и в то же время отзывается мурашками по всему телу, бабочками в животе, а оттого, что оно неосуществимо – почти физически больно. Нет, нет, нет, Чонгук, это не может быть правдой, только не это. Ты не можешь думать о нем в таком свете. Даже под алкоголем. Даже когда рядом никого нет. – Мы будем приходить в гости, хен. Хорошо? – Хорошо. – Вот черт, дождь начался. Чонгук, вывернув руку ладонью вверх, подставляет ее под мелкие частые крапинки. Тэхен вытаскивает из рюкзака черный зонт и раскрывает его, подходит поближе, чтобы укрыть их обоих. – Думаешь, когда выпадет первый снег? – спрашивает Ким, когда после недолгой остановки они продолжают идти. Все звуки заменяются постукиванием капель, которые все увеличиваются в размерах и убыстряются – вытягиваются, устремляясь к земле, и одна за другой разбиваются об асфальт. Шум дождя и голос Тэхена прямо под ухом. Тот подходит к Чонгуку еще ближе, почти прилипает к боку. Чонгук чувствует его дыхание, и, наверное, сходит с ума – ведь его пальцы начинают покалывать, а сердце замирает. Этот зонт явно не рассчитан на двоих взрослых мужчин. – Хен, встань поближе. Ты промокнешь в пальто, – Ким сразу замечает, когда Чонгук, растерявшись от собственных ощущений, отшатывается назад. А потом сам подходит, сделав шаг, разворачивается так, что теперь Чон может видеть его большие блестящие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, и губы, полные красивые розовые губы. И на этот момент все застывает между ними. Бегущий туда-сюда взгляд Тэхена замирает, столкнувшись с его взглядом, он шумно сглатывает и слегка раскрывает рот, будто хочет что-то сказать, но не говорит. Чонгук осознает, насколько ничтожны эти сантиметры между ними и как легко можно их преодолеть. Чувствует, как с каждой секундой все труднее противиться ощущениям, как эти ощущения повторяются в том, кто стоит напротив, не двигается, только сжимает сильнее кулачок, обхвативший ручку зонта. Нет, нет, они не могут это сделать. Чонгук не может это сделать. Это все разрушит. Он стискивает зубы и стряхивает с себя минутное наваждение. – Думаю, недели через три, или через месяц. – Что? – Тэхен непонимающе хмурит брови и переспрашивает. – Ты спрашивал про снег. – Ааа, – Ким опускает глаза и отодвигается. – Я вызову такси. Они едут, прилипнув каждый к своему окну, сохраняя абсолютное молчание. Чонгук думает о том, что предотвратил эту огромную ошибку за секунду до того, как она случилась, и утопает в сожалениях так же, как дороги за окном утопают в воде. Ентан поджидает их прямо у двери, громко тяфкая и подпрыгивая, Тэхен берет его в руки со словами «привет, мой малыш», и проходит в гостиную, где садится на пол и продолжает гладить и нахваливать собаку. Чонгук сразу же направляется на балкон, покурить. Откуда через стекло наблюдает за парнем, который, наигравшись с собакой, снимает верхнюю одежду и готовит себе постель на диване. До сих пор непривычно видеть кого-то в своей квартире. Но это уже не кажется таким неправильным. Впрочем, уже завтра Тэхен съедет. Все закончится, не начавшись. А ведь Тэхен не был против. Если только Чонгук не сошел с ума и не придумал все это. Тэхен тоже этого хотел. – Хен, ты не замерз? Сделать тебе горячий чай? – Ким появляется перед ним, как только он выходит из балкона. Выглядит взволнованным, тянет вниз полы и без этого большой футболки с железным человеком. – Нет, все в порядке. Спасибо. Я пойду спать. Завтра работа. – Угу, – Тэхен поджимает губы и опускает глаза вниз – Спокойной ночи, хен, – раздумывает еще пару секунд, не поднимая взгляда, но так ничего и не сказав, разворачивается. А Чонгук снова ощущает это. Когда сердце бьется прямо у ребер, и стуки его отдаются по всему телу, от них закладывает уши. Оно не успокоится, пока не получит свое. Предупреждает о том, что он очень пожалеет, если не сделает это. Что последняя из огромных стен, стоявших между ними, вот-вот обрушится – нужно приложить совсем крошечное усилие. Чонгук не хочет отпускать его. Черт бы все это побрал. – Тэхен. Тот тут же поворачивается, смотрит растерянно, но, прежде чем он успевает о чем-либо спросить или что-либо произнести, Чонгук в несколько быстрых шагов доходит до него. Прикосновение к его щеке, которая оказывается ровно такой же мягкой, как в представлениях, отзывается током, что прошибает насквозь и совсем не ранит. Легкая дрожь выдает непонятно чье волнение. Чон ловит блеск в его больших глаза, старается придать себе уверенности, скользит ниже – к таким желанным губам, и, убедившись в отсутствии сопротивления, подается вперед и целует. Тэхен шумно выдыхает носом, двигает губами в ответ, сначала совсем незаметно, а потом смелеет и раскрывает рот, кладет руки на плечи Чонгука, который встает еще ближе, вплотную, и перемещает ладони на чужую тонкую талию. Чонгук точно пьянеет с каждой секундой, жадно проникает языком, игнорирует необходимость дышать, прижимает к себе сильнее – Тэхен ощущается совсем крошечным, легким, как пушинка, будто сломается, если надавить на него совсем чуть-чуть. Он подстраивается под чужой напор, иногда не успевает, но не останавливается, постанывает в поцелуй, и эти стоны его глубоким голосом сводят с ума. Чонгук укладывает парня на диван, так кстати расстеленный, нависает над ним, заведя колено между его бедрами и подставив руку рядом с его головой, снова целует в губы, спускается ниже, припадает к смуглой коже шеи, которую перед ним раскрывают. – Хен… – Тэ выстанывает сквозь сбитое дыхание – Танни на нас смотрит. – Нет, – Чонгук не останавливается, исследует второй рукой его тело, опускает ее ниже, мнет бедра через жесткую ткань джинсов – Он спит. – Он не спит. – Плевать. Они оба понимают, что сегодня на этом стоит остановиться. Им не стоит заходить слишком далеко. Но ни одному из них это не оказывается под силу. Чонгук распаляется все сильнее с каждым прикосновением Тэхена, видит перед глазами слово стоп красным цветом, но сам себя посылает нахер, ибо это слишком сладко и тепло, ибо он слишком долго был одиноким и никогда никого так сильно не желал. Он не настолько силен, как думал. Их тяжелые вдохи и стоны приглушаются, когда раздается звонок – вселенная будто взирает на их мольбы и решает помочь. Чон понимает, что звонят ему, но игнорирует, пока Тэхен не выставляет руки перед собой и слегка отталкивает от себя. – Тебе следует ответить. Чонгук водит глазами по его опухшим, раскрасневшимся и влажным губам, прилагает тонну усилий, чтобы не наброситься на них снова, и уже заранее ненавидит того, кто решил с ним связаться. Звонящим оказывается Чимин. – Эй, вы куда пропали? – пьяный голос Пака раздается у уха сразу после нажатия зеленой кнопки. – Мы дома. – Ты чего так громко дышишь? Трахался что ли?.. Вы почему ушли, даже не предупредив? Это очень грубо вообще-то. Вы могли обидеть этим Юнги. – Мы ушли два часа назад, а ты заметил только сейчас. О чем ты?! – С Тэхени все в порядке? – Чимин явно не в том состоянии, чтобы что-то выяснять. – Да, с ним все хорошо. Даже слишком хорошо. – Ладно, я просто заволновался. Предупреждать надо, когда уходите… Ладно, я пойду, котенок меня заждался. – Это был Чимин-хен? Тэхен сидит на диване, собрав рядом ноги, все такой же красный и растрепанный. Не знает, куда себя деть от смущения. – Да. – Он злится? – Не думаю. Тэхен прочищает горло, прежде чем произнести: – Пойдем спать? – Да. Нам стоит. – Да. Завтра трудный день. Спокойной ночи. Чонгуку так сильно хочется подойти и поцеловать его перед сном один последний раз. Но он отчего-то это не делает. – Спокойной ночи.