инопланетянин

***

Освободившись пораньше, Чонгук по дороге домой заезжает в кафе. Покупает две порции острой лапши, две порции салата с уткой и кока-колу. Кажется, он никогда не уходил с работы засветло. За последние несколько дней пришлось попробовать много чего нового. Он даже начинает замечать, что уже не закатывает внутреннюю истерику каждый раз, когда что-то идет не так, как должно. Выйдя из кафе, Чонгук сталкивается с девушкой – лет восемнадцати с выкрашенными в голубой волосами – которая продает рукодельные ошейники для собак. У ее ног, прислонившись к витрине, стоит плакат, на котором написано, что вся выручка пойдет в фонд приюта для животных. Буквально два дня назад Тэхен рассказывал, что вступил в какой-то волонтерский клуб. Увидел где-то объявление и уже успел поучаствовать в мероприятии – он весь день трещал о том, скольких собак выгулял, какие песики были милые и как ему их жалко. С ума сойти можно: с собственным жильем не разобрался, только переехал в чужой город, но об остальных волнуется больше, чем о себе. У него либо слишком большое сердце, либо не слишком много ума. Хотя, скорее, и то, и то. Чонгук покупает красный сплетенный ошейник с белой надписью на английском «Super star», переводит оплату на счет, от красивой упаковки почему-то отказывается. Всю дорогу он пялится на покупку, положенную вместе со всем остальным на соседнее сидение, представляя, как обрадуется Тэхен, как они сразу же примерят ошейник на Ентана, как те завтра пойдут на утреннюю прогулку в нем. Неосознанно улыбается этим мыслям. Но весь энтузиазм пропадает, стоит ему оказаться в квартире. С чего это Тэхену обрадоваться? Подумаешь, какой-то ошейник. Зачем Чонгук вообще его купил? Они абсолютно чужие люди, возможно, больше и не увидятся. Глупость какая-то. Подарок, так и не дойдя до тех, для кого покупался, отправляется в боковой карман рабочей сумки. – Хен, ты сегодня рано. – Да, закончили работу над проектом… А ты? Вяжешь? Тэхен сидит на полу, скрестив под собой ноги, и вяжет – в руках у него по спице, а на коленях уже приличный кусок, кажется, будущего свитера. Ярко-желтого цвета. Получается, он сам их вяжет. То-то оно и понятно, трудно представить, чтобы кто-то еще один носил такое. Чонгук не видел раньше его за этим занятием, но не удивляется ни на секунду. Скорее, даже считает это логичным. Тэхен в нелепом цветастом свитере, вяжущий, нахмурив брови и притянув свое творение к носу, еще один цветастый нелепый свитер, выглядит смешно. Ентан спит, умиротворенно свернувшись на диване, положив морду на передние лапки. Когда он спит, дома всегда так спокойно. – Да. Наткнулся во время прогулки на магазин, где продают пряжи. Все равно еще пять дней до того, как я официально приступлю к работе, и мне нечего делать… О, хен! Давай я и для тебя свяжу! – Ким останавливается и поднимает голову вверх, просияв в своей квадратной улыбке. – Я, пожалуй, откажусь. – Ах да, ты же больше по костюмам, – он встает, отложив свитер на пол. Подходит к Чонгуку и осматривает с ног до головы так, что тому становится некомфортно в какой-то момент – Когда мою швейную машинку доставят, я сошью что-нибудь интересное для тебя, – скорее, утверждает, чем предлагает. Можно представить лица подчиненных Чонгука, если он придет в офис в одежде от Тэхена. Чонгук не препирается. Он привык и смирился с тем, что действия Кима невозможно предугадать и эффективнее не оспаривать. Тот всегда делает то, что делает. Не стоит пытаться следовать за его мыслями – они устроены по-другому. И, наверное, по-своему прекрасны. Все, что в нем есть раздражает, задевает своей вольностью, кажется неправильным, но отчего-то исправлять это не хочется. Будто его «неправильность» - самое правильное из всего, что могло произойти. – Хен, ты принес ужин!.. Умираю с голоду. Тэхен достает приборы, соусы и салаты, подогревает и раскладывает еду, принесенную им, на предложение помочь просит посидеть. Носится, словно хозяюшка, настолько ловко, словно рыба в воде на кухне Чонгука. Они садятся напротив друг друга. Тэхен кладет лапшу в его тарелку, прежде чем положить себе. Он всегда так делает. – Хен, еще немного, и я привыкну к тому, что ты покупаешь для меня такую вкусную еду. – А я привыкну ужинать и завтракать дома. – Должно быть, так скучно есть в ресторанах одному. – Это просто еда. Что в этом может быть веселого? – Все можно делать весело. После еды Тэхен готовит какао. Добавляет много молока и сахара, делает его горячим, достает печенье с глазурью в форме собачек. Они пьют его в зале, выключив свет, за просмотром реалити, в котором группа людей пытается выжить в тропическом лесу. Абсолютно глупое и бесполезное. Они сидят совсем рядом, их плечи касаются – Чонгук чувствует, каждое движение младшего. Как тот борется со сном, то укладываясь на спинку дивана, то выпрямляясь. Тэхен полностью увлекается шоу, что совсем не замечает, что на него смотрят. Он улыбается, беззвучно и устало смеется, зевает, закрывает глаза, почти засыпая, потом открывает их и продолжает наблюдать за людьми на экране. Вечером, когда неустанная и пробивная энергия перестает литься из него фонтаном, Тэхен становится запредельно нежным. Его кожа, его воздушные волосы, свитер, домашние штаны – все кажется таким мягким. Хочется дотронуться, просто чтобы проверить. Проходит не много времени, прежде чем Ким сдается и засыпает, опустив голову на плечо старшего, умиротворенно вдыхая и выдыхая. Ентан в это время просыпается и все еще полусонный пристраивается на коленях Чонгука. Тот очень долго думает над тем, что ему делать. В итоге досматривает то дурацкое реалити до конца, замерев, почти не дыша, наблюдая за подрагиванием чужих длинных ресниц, боясь разбудить и спугнуть этот абсолютно странный и непривычный момент. Это то, во что превратилась его жизнь всего за несколько дней. Или это просто сон, он проснется, и все станет прежним, обыденным и серым. Сердце перестанет истерично биться в груди, паникуя из-за незнакомых чувств, в квартире станет тише и холоднее. Все вернется в свое русло. Только Чонгук до сих пор не может понять, хочет он просыпаться или нет. Комната освещается только светом от экрана телевизора, на стене подрагивают три тени. На полу лежит желтый недовязанный свитер. А за окном после нескольких дней перерыва снова начинает покрапывать дождь.