Лунный свет в наших венах

      — Вольфганг?       Войдя внутрь вслед за эхом собственного голоса Рия осматривается в безлюдном полупустом помещении; попутно задаётся вопросом: на кой черт им вообще сдалась дверь при таком количестве дыр и наружных арок в стенах? Пройдя ещё чуть дальше становится совсем понятно, что воздух здесь ничуть не отличается от уличного, а если взглянуть наверх… Что ж, очевидно, что непогодь любого толка проникает сюда безо всякого труда.       Это не может быть хорошо для книг.       — Ах, мисс Фрост! Я здесь, наверху!       Вольфганг перегибается через перила на втором этаже и машет рукой, приветствуя гостью. Она, в свою очередь, с пугающей скоростью взлетает по жёлтой скрипучей лестнице.       — Вольфганг! — Рия оттаскивает его от перил так, будто этот рослый тучный мужчина ничего не весит. — Нам действительно необходимо что-то сделать с крышей в твоей библиотеке. В смысле — ты посмотри! Это же абсолютно никуда не годится!       Вольфганг поправляет съехавшие на нос очки и моргает: раз, два. На третий по его лицу расползается растроганная улыбка, и только сейчас, с такого расстояния, Рия замечает на тёмной коже шрамы, располосовавшие большую часть его лица. Надо признать, густая борода и очки неплохо отвлекали на себя внимание до сих пор.       — О, мисс Фрост… это значит, ты планируешь остаться и помочь с этим?       Надежда в его голосе действует на неё не хуже весеннего солнышка на глыбу льда; до того момента, пока поверхность не перегревается и не даёт трещину. Сквозь неё утекает вся решимость, и Рия остаётся безмолвной, безоружной. Мысли странно путаются. Руки прижимают сумку к торсу.       — Я…       К счастью Вольфганг, похоже, и сам не готов получить ответ на свой вопрос прямо сейчас.       — Смотрю, ты нашла свои пропавшие вещи.       — Ох, верно, — Рия крепче обнимает сумку и нащупывает подушечками пальцев шов. Яркий образ Рори Оклоу слишком легко вспыхивает перед глазами. — Я встретила двух ребят у большого костра, чуть дальше по дороге. Они нашли и вернули её мне.       — Вот как?       — Да, так, — она скребёт ногтем по грубой ткани, сомневаясь в следующем шаге. — Кое-кто из них сказал мне пару странных вещей…       Вольфганг обходит её, чтобы собрать оставленные книги со столика.       — Странных? Насколько?       — Достаточно, если сложить со всем остальным, — она точно не знает, что хочет сказать, но впервые за долгое время это её не останавливает. Образы светлячков, лунного календаря и синего отблеска елей в ночи вихрем врываются в сознание без всякого предупреждения и сталкиваются с ещё большим ураганом вопросов. — Считайте это предчувствием, но… меня беспокоит то, как у вас тут всё устроено.       Вольфганг склоняет голову набок, внимательно глядя на неё в ожидании следующих слов. Ну вылитый большой щенок.       — Градообразующего предприятия давно нет, город почти заброшен, нет никаких управляющих органов, а волки воют прямо у ваших домов, — поток её мыслей то и дело перебивается случайными маленькими открытиями, которые налипли на неё за последние пару часов. — Почти все, кого я встретила до сих пор, покрыты жуткими шрамами, и… боже, вы, народ, тут голыми руками с медведями дерётесь, или что?       Для Вольфганга, в чьём теле, кажется, напрягся каждый мускул, её последующий лёгкий смешок становится приятным сюрпризом.       — Потому что если да — становится ясно, отчего я чувствую себя как дома. Плюс: это бы объяснило навязчивый запах мокрой псины ото всюду, куда ни пойду… — она делает глубокий вдох, чтобы успокоиться и привести мысли хоть в какое-то подобие порядка (заодно лишний раз убеждается насчёт запаха). — Пожалуйста, прости меня за грубость. Но я уже совсем запуталась, а ещё даже день не кончился. Тот парень, Лу…       — Значит, ты действительно с ними познакомилась… — Вольфганг выглядит заинтересовано и в какой-то степени обеспокоенно, но, хвала звёздам, ничуть не обиженно.       Рия кивает и спешит продолжить, пока воспоминание о дерзкой улыбке и тёплых руках Рори снова не перетягивают на себя всё внимание:       — Он сказал, что Кристофер… — и вот память всё же подводит её, — что он… не показал мне что-то? Или… я не знаю. Что-то в этом роде. Он казался каким-то странным, когда начал говорить об этом, а потом и вовсе…       Внезапно все попытки сосредоточиться прерывает вой: благодаря отсутствующим кускам стен и потолка слышимый очень отчётливо. Очень близко. Рия подпрыгивает, как она быстро подмечает, больше от неожиданности, чем от страха, и почему-то этот вой кажется ей отличным от простого волчьего зова. Вольфганг инстинктивно хватает её за локти в попытке защитить, и вытягивает голову, глядя куда-то сквозь разрушенные стены. Когда эхо воя стихает, он отрывается от неё и глядит сверху вниз с доброй, но слегка натянутой улыбкой.       — Уф, что ж, в одном ты точно права: то ещё захолустье, а? — с этими словами он берёт её под руку и осторожно ведёт вниз по лестнице. — Уверен, у тебя ещё тонна вопросов, но сейчас давай-ка вернём тебя обратно в дом Волковых, пока не пришлось драться со зверьём голыми руками, — он оборачивается и подмигивает через плечо, давая понять, что прямо сейчас просто дразнится.       — Но разве мы здесь не в безопасности? — вернувшись на первый этаж здания Рия снова осматривает стены, а точнее — обилие дыр в них. — Оу, ну да…       — Не бойся, — Вольфганг мягко подталкивает её к выходу в немой мольбе поторопиться. — К нашей общей удаче, я сегодня побрызгался спреем от волков, так что со мной ты в безопасности.       — Нет такого спр-       — Топай и не останавливайся, девочка!       У дома Волковых их встречает Кристофер, весь перепачканный землёй.       — Я слышал вой… — говорит он, ловя Вольфганга за плечо и каким-то пока неуловимым для Рии образом вкладывая в эти слова гораздо больше смысла, чем кто угодно на его месте. — Вы оба в порядке?       — Всё обошлось, — заверяет Вольфганг. Рия тут же кивает в поддержку его словам:       — У мистера Уайлдера есть спрей.       Кристофер снова переводит взгляд на друга и выпускает пару кудахчущих смешков. Теперь он выглядит более расслабленным, и Рия чувствует, что готова начать прямо отсюда:       — Вы всё это время работали в саду, мистер Волков? — она указывает на испачканные подолы его пальто и многочисленные пятна на рукавах.       — О, это? — Кристофер стряхивает комья грязи с одежды, хоть это и не особо спасает ситуацию. — Прошу прощения, друзья, я не успел переодеться к вашему приходу.       В этот момент он словно седьмым чувством улавливает напряжение в воздухе и смотрит в глаза сперва Вольфгангу, потом Рие.       — Кажется, пришла пора многое обсудить.       Эти слова заставляют челюсть сжаться, но каким-то образом одновременно приносят покой в душу, наполняют её уверенностью. Как если бы падающий со стола стакан на лету поймала чья-то рука. Впервые за долгое время Рия выдыхает весь застоявшийся в лёгких воздух, и нетерпеливая дрожь в её пальцах наконец унимается. Кристофер запускает их в дом, входя последним и запирая за собой дверь. Тут же Рия понимает, что ей недостаёт чьего-то присутствия.       — А где Лили?       Вольфганг и Рия присаживаются на диван у книжного стеллажа. Кристофер немного заминается, встав у камина.       — Ушла раздобыть немного еды на сегодня, — он поправляет стоящую на полке с краю вазу с цветами. Рия сразу узнаёт в них растение, которого с малых лет учат опасаться в её родных краях.       — Одна? — беспокойство нарастает внутри с каждой секундой, пока она разглядывает фиолетовые куполообразные соцветия.       — Не переживай. С ней всё будет в порядке, — Кристофер наконец оставляет в покое вазу и оборачивается к ним. — С нами всеми всё будет в порядке.       По телу молнией проходит дрожь, и она на всякий случай смотрит на Вольфганга. Не найдя в его виде ни угрозы, ни схожего замешательства, она всё же немного успокаивается, довольствуясь видом стыдливого потирания переносицы и поджатых губ.       — Ага, — она возвращает внимание на Кристофера и поднимает бровь. — Так, думаю, я уже готова выслушать, что вы хотели мне сказать.       Кристофер хмыкает и задумчиво гладит неухоженную бороду.       — Прости мою грубость; я знаю, что ты, должно быть, умираешь от любопытства, — он садится в кресло по левую сторону дивана. — Но для начала я бы выслушал тебя. Ты наверняка успела узнать несколько важных вещей.       Рия не уверена, правильно ли она понимает то, куда он клонит, но в голове в след за его словами появляются конкретные открытия. Самые неприятные.       — Да… — она склоняет голову под тяжестью безысходного положения, в котором оказалась и которое только что целиком осознала. — В этом городе действительно больше негде остановиться на ночлег. А ваша заправка — совершенно бесполезна. И я не смогу найти попутку, пока мимо города проезжает так мало машин.       — Если мне будет позволено тебя поправить, мисс Фрост, — серьёзно, но всё же с некой теплотой в голосе говорит Кристофер, — скорее, никто из нас в здравом уме не посадит тебя в любую случайно проезжающую машину. А вызвать сюда такси или связаться со знакомыми и попросить тебя забрать… в общем, тоже проблематично. Как ты наверняка заметила — связи тут нет.       Глаза Рии округляются, когда она вспоминает про свой телефон. Вчера ночью она так и не поставила его на зарядку из-за валившей с ног усталости, и даже сегодня под весом всех этих новых впечатлений напрочь о нём забыла.       — Нет связи? В смысле… совсем никакой?!       — Боюсь, что так. Телефоны в нашей местности бесполезны, — для красочности Кристофер обводит пространство рукой, призывая стереть стены воображением и вспомнить, что сейчас все они, по сути, находятся в густом еловом лесу с парой заброшенных домишек. — Тебе есть, с кем связаться?       Рия за секунду напрягается и ощетинивается, занимая оборонительную позицию.       — Само собой, где-то там есть люди, которые заметят мою пропажу, если вы об этом, — она старается смотреть на Кристофера грозно и неуклонно, но быстро сдаётся, когда слышит его тихий смех.       — Тогда нам следует найти способ дать им знать, что ты в безопасности. Мы с Вольфгангом сможем с этим помочь, хотя потребуется какое-то время.       Библиотекарь опускает подбородок на грудь и сжимает свой свитер в этой области.       — Именно. На исцеление моего раненого сердца, — он прерывисто вздыхает, имитируя глубокую обиду, но Рие не составляет труда прекратить этот спектакль простым касанием до его плеча.       Кристофер не заостряет на этом внимание, но не соскакивает с темы:       — Вполне естественно, что мисс Фрост нам не доверяет. Мы знакомы меньше суток, и я знаю, что любой в похожем положении вёл бы себя настороженно, — Кристофер пересаживается с кресла на свободный край дивана рядом с ней и кладёт свою большую огрубевшую руку поверх её. — Но никто из нас не желает тебе зла, Рия. Пока что тебе придётся просто поверить в это.       Сердце колет холодной серебряной иголкой, когда она осознаёт, что в данной ситуации выбора у неё нет. А так же то, как в самом деле могла ранить этих добрых людей своим поведением.       И всё же до сих пор она сохраняла свою безопасность в пути отнюдь не за счёт наивной вежливости.       — Я благодарна за еду и кров. И обязательно найду способ отплатить за всё это, обещаю, — она вздыхает, пресекая намерения Кристофера её перебить. — И прошу прощения, что вынуждена говорить это вслух, но я не могу вам доверять, пока всё так… непонятно, — Рия высвобождает свою руку и встаёт с места, не в силах больше выносить их взглядов на себе. — Мне непременно нужно поймать сигнал и вызвать такси.       — Тогда ты сможешь спокойно продолжить путь, — продолжает за неё Кристофер как ни в чём не бывало, — и мы всеми силами посодействуем, если это то, чего ты в самом деле хочешь.       Рия сводит брови и слегка поводит подбородком в сторону Кристофера, но не оборачивается полностью. «Если»? «В самом деле»? Что хочет сказать этот старик?       — А пока мы решаем эту проблему, — продолжает он после паузы, будто услышав её немой вопрос, — я бы хотел напомнить, что наш дом — в твоём распоряжении. А ещё, пожалуй, прояснить пару вещей…       Она съёживается, всё ещё не оборачиваясь, чтобы не показывать лицо. Вполне ожидаемые вопросы, которые все в этом доме откладывали из-за её усталости и от которых она сбежала утром, теперь буквально дышали ей в спину.       — Быть может, мы принесём больше пользы идеями, если будем знать, куда ты вообще направляешься, Рия. Какова цель твоего путешествия?       О, этот тон. Кажется, он уже и сам давно всё понял.       — …Ты ведь просто движешься в никуда, я прав?       Конечно, он понял.       — Может, не совсем так, — она тратит последние остатки твёрдости в голосе, отчаянно пытаясь не раскрыть свою полнейшую растерянность. То, как легко он выбил почву из-под её ног своим предсказуемым вопросом, только больше её обезоруживает. — Я… вроде как ищу своё место. Это то, чем занимаются многие люди моего возраста, разве нет?       — Нет, — отвечает Кристофер уверенно и стойко. — По крайней мере — не так. Ты совсем одна, путешествуешь с незнакомцами, и даже не попыталась ни с кем связаться ни ночью, ни утром. В противном случае мои новости об отсутствии связи не удивили бы тебя так сильно.       Рия не может пошевелиться. Все щиты и стены, которые она удерживала сколько себя помнит, неумолимо рушатся.       Что за странное место? Что за странные люди?       — У тебя ведь нет ни семьи, ни друзей в этих краях. Я прав?       — Кристофер… — Вольфганг громко шепчет и ёрзает на диване, но тот не обращает внимания.       — Уверен, раньше у тебя такое не спрашивали. Или просто не успевали. Что ж, наверное, стоит сказать тебе, что ты далеко не первая с подобной историей в этом городке.       Только после этих слов Рия находит в себе силы прямо посмотреть на Кристофера.       — До тебя были двое моих приёмных детей. Такие же потерянные и одинокие, — Кристофер прячет взгляд и теребит рукав лоскутного пальто, явно баюкая какие-то тёплые воспоминания. — А ещё раньше была Лили. Она потеряла своих родных и присоединилась к нашей Общине. Ты можешь расспросить её и Джейкоба, если не веришь мне. Эти двое ужасны во вранье.       Даже рядом с разожжённым камином, и как бы сильно она не обнимала себя за локти, пальцы продолжают холодеть. Но при мысли о Лили и Джейкобе, особенно, если всё сказанное о них Кристофером — правда…       Ведь Рори тоже назвала его «матерью Терезой», когда речь зашла о доме Волковых. Как девушка, не одобряющая упоминания Волковых в своём присутствии, она бы точно предупредила её, если бы стоило опасаться этих людей.       — Значит…       Кристофер приближается на пару шагов и разводит руки в стороны, улыбаясь по-отечески.       — Ты здесь в безопасности.       Рия поворачивается к нему всем телом, надеясь, что он решит, будто её глаза покраснели от дыма, а не от чего-то там ещё…       — И я не хотел бы давить или торопить события, — он оглядывается на Вольфганга в поисках моральной поддержки. — Но раз обстоятельства сложились именно так… Пока мы попытаемся наладить какую-то связь, ты могла бы получше здесь осмотреться, и в конце концов, кто знает… может быть то, что ты ищешь, не так уж далеко?       Сидящий на диване Вольфганг смотрит на Рию, складывает ладони у лица и энергично кивает. Нетерпение всё же перевешивает, когда он вскидывает одну руку вверх над головой:       — А если появятся ещё вопросы — можешь рассчитывать на нас. Община всегда готова прийти на помощь нуждающимся!       Рия смущённо, устало усмехается:       — Даже не знаю, с чего начать… — в этот же момент голос разума будто ловит её за руку. — Хотя нет, знаю. Что это за «Община», о которой я уже не впервые тут слышу?       — Что ж, я как раз к этому вёл, — Кристофер прочищает горло и делает глубокий вдох. Он… что, волнуется? — Как бы мне это сказать… Отвечая на твой вопрос о том, как здесь всё устроено; видишь ли, Мунвуд Милл в основном держится на группе единомышленников, основанной моей матерью много лет назад. Мы называем себя Общиной Мунвуда, и мы…       Рия прерывает его громким «ха»:       — Ну конечно! И как я сразу не поняла?!       Настороженность и недоверие вознаграждаются, будто подобного не случалось миллион раз до этого, но вкус правоты неизменно сладок. Стирая все сантименты, вызванные последними часами, она осматривает комнату, мужчин в ней, а потом, украдкой, — путь до двери.       — Стой, Рия, — Кристофер поднимает ладони перед собой, выглядя так испуганно и невинно, совсем как тогда, на заправке. — Это, наверное, прозвучало немного странно… Но я лишь хотел объяснить, что мы…       — Грёбаные сектанты! — Рия тычет пальцем в Кристофера и сгибает колени для большей устойчивости, готовая к побегу. — Это объясняет, почему все тут так добры и внимательны ко мне! Но нет уж, спасибо!       С этими словами она хватает с пола сумку и пулей мчится к двери, по пути цепляя ещё и рюкзак. За считанные секунды мозг справляется с перечислением всего необходимого и проставляет галочки на всех нужных пунктах, отмечая: все вещи при ней и возвращаться не придётся. Верно, уж лучше сон под открытым небом на ступенях автозаправки и привычные рискованные поездки с незнакомцами, чем любая религиозно-идейная чушь.       Полностью уверенная в своём выборе, она хватается за ручку двери, не намереваясь дать двум мужчинам позади и малейшего шанса среагировать и догнать её, и тянет дверь на себя.       Только для того, чтобы охнуть и тут же захлопнуть её, для верности подперев спиной.       — ВЫ ВИДЕЛИ?!       Кристофер и Вольфганг выглядят чуть менее потрясёнными, чем она ожидала. Менее потрясёнными, чем она, вся задыхающаяся и похолодевшая. Вместо этого их лица скованны чем-то больше похожим на… беспокойство?       А ещё, что странно, обращены на неё, а вовсе не на дверь, за которой стоит огромный мохнатый монстр. Если ей, конечно, не почудилось.       Плохо, что у Кристофера нет окна рядом со входной дверью.       Слабость в коленях начинает подкашивать ноги, однако Рия всё ещё ясно видит перед собой двух сектантов, что даёт ей неплохую пощёчину. Тяжело сглотнув, она заставляет тело выпрямиться, а вопящий и протестующий разум сообразить, что единственный способ во всём удостовериться — снова открыть дверь. Иными словами, она следует привычной тактике действия в критических ситуациях и просто глушит страх любопытством. Но даже при таком раскладе приходится вложить все свои силы в руку, чтобы заставить её пошевелиться.       Дверь снова открывается, и за ней, ставя под вопрос её психическое здоровье, всё так же стоит чудовище, напоминающее огромного прямоходящего пса. Теперь, когда Рия смотрит на него дольше секунды, она может видеть следы чего-то багрового на его морде, шее и лапах; следы, которые чудище старательно спешит убрать, глядя на Рию искоса и будто в смущении. Тут же, прорывая поволоку страха, ей в голову выстреливает мысль: если все они — «Община» — сектанты, то, возможно, у них существуют причуды вроде ношения ростовых костюмов животных. Почему нет? Это имеет смысл! Потому что всё остальное уж точно его не имеет.       Так что, следуя зову стремительно ускользающего здравомыслия, она не придумывает ничего лучше, чем просто схватить чудовище за шкуру прямо под скулами и что есть силы потянуть вверх. Вместо ожидаемого высвобождения человеческой головы она получает в ответ жалобный скулёж. Очень громкий и очень собачий. В то же мгновение монстр вырывается из хватки, оставляя между пальцев Рии клочки серой шерсти. А сама она…       — Рия!       Эхо Кристофера зовёт её, будто из-под толщи замёрзшего озера. Его дом, всё, что за его порогом, там, внутри… гаснет, отдаляется, исчезает в мерцающем белом тумане, подступающем с краёв к глазам. Всё, что сейчас происходит… Давит. Разбивает. Уничтожает.       Но даже угасающий рассудок не изменяет себе и продолжает издеваться из последних сил: «неплохо для сектантов». Это заставляет её вспомнить о дыхании, отогнать с глаз белый морок и сказать себе: не сейчас. Не сейчас потере сознания и не сейчас неуместным придурошным шуткам. В этой ситуации, как и в любой другой, у неё есть только она сама.       И сейчас ей нужно бежать.       Так она и делает.       Лишь добравшись наугад до моста через реку она понимает, что уже успело стемнеть, поскольку видит вдали знакомый отблеск лунного света на металле. Не раздумывая, она несётся к нему, что есть сил, не зная и не желая думать, что ждёт её дальше и как ей из этого выпутываться. Всё, что она может делать сейчас — не терять из вида дорогу. Но встречный ветер так сильно высушивает её глаза, что каждый его порыв теперь ощущается, как лезвия, и ей приходится зажмуриться.       Что приводит к столкновению. Судя по ощущением — не иначе, как со скалой. Тёплой, ловящей её за плечи скалой. Знакомой скалой.       — Воу, котёнок, ты в порядке?       — Рори!!! — слёзы хлещут из глаз так, будто прорвало плотину. Чёрт разберёт — из-за ветра, или из-за всего, от чего она бежала ему навстречу. Она хватается за Рори, как за уступ над пропастью, хотя та и сама крепко держит, почти что обнимает её. — С-святые звёзды, Рори, нам надо отсюда убираться! Лу с тобой?       Пока она пытается восстановить дыхание, Рори нервно посмеивается, что на удивление благотворно влияет на состояние Рии.       — Так, стоп, притормози, — Рори сгибает колени в полуприседе, чтобы заглянуть в лицо Рии снизу, и берёт её дрожащие руки в свои. — Куда убираться, и почему? — её успокаивающий взгляд становится острее, когда она нащупывает остатки меха на руках Рии. — Оу…       — В каком смысле «оу»? Что значит «оу»?! Это не… — Рия прерывисто дышит до тех пор, пока ужасающий холод осознания не сковывает лёгкие. — …оу.       Рори, такая уверенная и дерзкая ранее, теперь выглядит странно… виновато?       Ей это совершенно не идёт.       — Ты… Ты всё знаешь. Так ведь?       — Умный котёнок, — Рори, судя по всему, не собирается отпускать её руки в ближайшее время, полностью игнорируя её жалкие попытки высвободить хоть одну из них. — Видимо Кристофер всё же показал тебе. И, хм, не слишком деликатно, ха? Не похоже на него.       Рия вкладывает все силы в последний рывок, успешно вернув свободу своим рукам, и на откате отступает от Рори на шаг или два. Но далеко не отходит, чтобы продолжить смотреть ей в глаза, когда девушка снова выпрямляется во весь рост.       — И ты… ты тоже… такая?       — Оборотень? — это слово из фэнтезийных новелл с привязкой к действующей реальности звучит так нелепо, что Рие почти смешно. — Так и есть, малышка. К сегодняшнему утру мы с Лу думали, что ты уже знаешь… ну, как тут всё устроено. Но потом он вернулся, хрюкая, как скотина, и стало ясно, что Кристофер ничерта тебе не рассказал. Так что, да, эм… мы, вроде как, ждали, пока тебе там всё выложат. В дела Общины вмешиваться неохота.       Рия почти не слышит всё, что говорит Рори после громового «так и есть». Эта фраза становится точкой невозврата в уютный и безопасный мирок неведенья, где она ещё была более-менее уверена в завтрашнем дне. Точнее, в том как собирается до него дожить. А теперь…       Фоновое жужжание Рори сливается в бессмысленный, но успокаивающий звуковой поток. Панику постепенно смывает, неторопливо и нежно, как песчинки с прибрежной гальки. Нервы больше не обнажены, не натянуты. Происходящее всё ещё кажется сюрреалистичным и неправильным. Но пока она слышит голос Рори, пусть и не разбирая слов… что ж, она вполне может справиться со всей той правдой, что должна на неё обрушиться.       — И Лу…?       — Хм? — Рори будто выдернули обратно в реальность, где бы ни странствовал её разум до этого. — А, да. Он тоже волк. Как и я, Бьянка, её бестолковый муженёк… ну и вся Община, как ты уже знаешь.       — Смотрящий, неужели даже Джейкоб…       — Особенно Джейкоб, — при его упоминании Рори смеётся как-то по-особому, непохоже на то, как она смеялась в любой другой раз до этого. — Только не делай его целью своих допросов. Он у нас стеснительная маленькая булка.       Рия хватается за голову и усмехается через нос, глядя Рори под ноги.       — Не буду, — обещает она, словно это действительно важно. — Тогда что насчёт тебя?       Рори слегка наклоняет голову и сужает глаза, стараясь не выпустить из них озорную искорку. Уголки её тёмных губ игриво дёргаются.       — Что, я похожа на стеснительную маленькую булку?       Рори приближается к ней, больше не боясь спугнуть, и с каждым её маленьким шагом Рия ощущает почти нестерпимую потребность сделать то же самое и как можно скорее уничтожить любую дистанцию между ними. Где-то в этой девушке, внутри, скрывается то же чудовище, что предстало перед ней на пороге дома Волковых считанные минуты назад. Оборотень, теперь она точно это знает. Тени у костра прошлой ночью, её шрамы по всему телу, этот необъяснимый запах опасности и… чего-то ещё. Всё теперь обретает смысл. И всё же, отрицая самый инстинкт самосохранения… пожалуйста, ближе.       — Дерзишь, котёнок. Это от испуга? — Рори подходит на достаточное расстояние, чтобы снова без труда дотянуться до её руки и начать поглаживать круги на её тонком запястье. — Мне нравится.       Несдерживаемая дрожь пробирает всё тело и проносится по коже мурашками. Рори быстро замечает это, но не определив настоящую причину цепляется за единственную очевидную. Игривое нахальство на её лице сменяется беспокойством — таким искренним, что Рие сдавливает глотку. Рори не ждёт больше ни секунды и заключает её в медвежьи объятья, окутывающие, оберегающие, такие нестерпимо тёплые. Ей слышен какой-то шёпот, пока Рори зарывается носом в её растрёпанные бегом и ветром волосы: словно мантру Рори повторяет, что они в безопасности и всё будет хорошо. Когда Рия совсем успокаивается, обмякнув в её объятьях, Рори спрашивает чуть громче, чем шёпотом, не ослабляя хватку и не отстраняясь ни на миллиметр:       — Боишься меня?       Рия пользуется вернувшейся к ней силой, чтобы поднять и прижать свои руки к широкой спине Рори. Та усмехается где-то над её ухом:       — Это да или нет?       — А как бы тебе хотелось?       — Осторожнее, котёнок. Я далеко не всегда такая милая.       — Я тоже не всегда позволяю малознакомым девушкам-оборотням звать меня «котёнком».       Рори перестаёт сдерживать смех и гладит её по затылку.       — Приятно быть исключением, — позволив Рие издать ответный смешок она, не ослабляя объятий, отрывает её истощённое тельце от земли и так шагает вместе с ней до разожжённого в их маленьком лагере костра. — Вот, погрейся немного, а я раздобуду тебе одеяло и чего-нибудь пожевать. Весь стресс как рукой снимет.       Вау, кажется, у них схожая тактика борьбы с трудностями. Еда.       Рори бережно усаживает её на сиденье из шины, уже собираясь уйти к трейлеру, но Рия ловит её за руку.       — Стой! Что если… Кристофер…       Рори проводит большим пальцем по её костяшкам и нежно улыбается:       — Не переживай. Волки из Общины сюда не суются. Я потом объясню, как это работает. А сейчас просто… жди меня здесь, — Рори нехотя отпускает её руку, и полное отсутствие контакта с её кожей ощущается почти болезненно. — И не вздумай никуда уходить. Даже не шевелись. Поняла?       Рия быстро кивает за неимением лучшего ответа. Этого достаточно, чтобы Рори вернула ей доверительный кивок и поспешила внутрь своего ржавого разрисованного прицепа. Темнота тут же сгущается вокруг Рии и костра перед ней, а звуки становятся мучительно громкими. Всё, что сейчас остаётся — обнять себя за локти и просить у звёзд, чтобы Рори забыла про поиски дурацкого одеяла и просто поскорее вернулась. Её объятия, в любом случае, куда приятнее и теплее.       Рия кусает себя за щеку и таращится в огонь.       …определённо, эти странные мысли и поведение от шока. Любой на её месте отчаянно нуждался бы в поддержке, защите. В друге.       К утру всё пройдёт. Непременно пройдёт.       А пока…       — Вот и я! — внезапное появление вызывает у неё лёгкий писк, и Рори хихикает себе под нос. — Скучала по мне?       — Ты быстро, — отмечает Рия, глядя на скомканное покрывало и миску с закусками в её руках. Рори заметно сдувается и строит нечто похожее на щенячьи глазки, опускаясь на сиденье рядом с ней.       — О-о, значит, нет?       Бровь Рии изгибается, а уголок рта сам по себе ползёт вверх от вида её наигранной обиды. Рори сдвигает свою шину и садится к ней вплотную, накидывая на их плечи принесённый плед, а миску с закусками ставит ей на колени. Рия берёт в руки кусочек и вертит его при свете огня, разглядывая.       — Что это?       — Вяленая оленина, — Рори отвечает с явно сквозящей в голосе гордостью. — Когда-нибудь ела такое?       Не потрудившись ответить Рия впивается зубами в мясо и выдирает кусок прямо по волокну.       — Вау. А ты клыкастая, — Рори наблюдает за тем, как она пережёвывает и жадно глотает своё угощение, — для человека.       — Звёзды, как же вкусно! — с восторгом тараторит Рия, сразу откусывая следующий кусок. — Сто лет не ела такое! Ты сама её сделала?       Рори расправляет плечи и вздёргивает подбородок:       — И приготовила, и поймала, и освежевала тоже я!       Рия слегка давится, когда ей напоминают всё ещё дикий на её вкус факт: Рори, как и все, с кем она успела познакомиться в этом городе — оборотни. Доказательства всё ещё ощущались жжением от грубой шерсти между её пальцев и отдавались звоном в ушах от пронзительного, нечеловечьего скулежа. Рори прижимается поближе и гладит её по спине, словно боясь спугнуть ещё хоть чем-то.       — Это всё для тебя слишком, так ведь? — Рори смотрит в костёр, ещё больше кутая Рию в одеяло. — Не переживай. Я была в куда большем ужасе, когда со мной всё это произошло. Правда мне было, типо, лет десять…       — Брось, это ты сейчас дразнишься?       — Я? Пф-ф, не, никогда. Что ты!       Рия слабо тычет её под рёбра наугад, вызывая только смех: свой и Рори. Эта большая синеволосая панкрокерша-волчица оказалась права насчёт одеяла и еды. Интересно, сколько раз ей самой приходилось успокаиваться так же, пока она, как и Рия, не взяла этот способ за основу основ?       — Сейчас я уверена, что могло быть и хуже, — запоздало отвечает Рия. — Справляться с этим, я имею в виду. Это… чёрт, мне просто нужно немного времени и бутылка водки, чтобы свыкнуться с мыслью, что я в самом деле застряла в городе, полном сказочных существ, а не приложилась головой о бетон у какой-нибудь обочины.       — Ого, это ты серьёзно?       — Ну, ладно: всё, кроме водки. Я и алкоголь пересекаемся только в плохих шутках.       — По тебе легко сказать, куколка, — где-то в груди Рори слышится довольное урчание, когда Рия хихикает и подталкивает её плечом, тем самым прижимаясь ещё ближе. — И, хей, если тебе это поможет — Кристофер, конечно, та ещё поберушка, но даже он не стал бы доверять кому попало. А раз он решил довериться тебе, значит…       Перед глазами пролетают обрывки событий в доме Волковых. Разговор с Кристофером и Вольфгангом. Их невыносимо беспокойные лица. Волк за их дверью. Рия съёживается.       Кристофер доверяет ей.       — Я ужасный человек…       Рори обхватывает её плечи целиком.       — Нет. Просто сбитый с толку маленький котёнок.       Голос этой женщины, её успокаивающие поглаживания, запах, который Рия впитывает не носом, а будто самими порами… Всё действует на неё самым невероятным образом. А ведь они знакомы, сколько, всего один день?       — Вот что. Я не думаю, что ты горишь желанием возвращаться туда сегодня, так что оставайся здесь на ночь. Со мной.       …       Всего один день, всего один день!!!       — Я присмотрю за тобой, обещаю, — насмешливый тон Рори выдаёт либо умение читать мысли, либо желание снова поддразнить.       Но она права. Сейчас Рия не в силах даже подумать о возвращении назад. А сытость и тепло от костра, одеяла и тела Рори начинают делать с ней своё дело. Голова невыносимо тяжелеет, и она не находит ничего лучше, как просто сдаться и опустить её на грудь Рори. Отсутствие сопротивления играет финальную ноту в этой странной, но такой чудесной колыбельной из её сердцебиения и потрескивающих дров.       Рия засыпает.