***
— А-Чэн, ну же, побежали! — бархатистый голос словно эхо вдали, не прекращает звать мальчишку в пурпурных одеяниях по имени, — А-Чэн! — Там опасно, не смей, матушка будет ругаться! — кричит в ответ своему брату будущий Глава. Вэй Ин упирается руками в бока, качает головой и широко улыбается, продолжая стоять по пояс в прохладной воде озера Чжуцзян. Ему не малых усилий стоило вытащить брата к самому дальнему из водоёмов территории Пристани Лотоса, где взор родителей не достанет их ближайшие пару часов, до вечерней тренировки. Цзян Чэн же, естественно не желая пачкать своё новое ханьфу в озёрной тине, вслед за Усянем снимает верхние одежды, оставляя на теле лишь тонкую хлопковую рубашку и бредёт за ним в воду. — Из-за тебя нас высекут на глазах у всего двора. — констатировал младший, устало выдыхая от одной только мысли что домой им уже не успеть даже если они побегут со всей скоростью, ибо озеро Чжуцзян и вправду находилось слишком уж далеко. — Наш А-Чэн трусишка, так и скажу шидзе когда она спросит почему мы со свидания вернулись совсем не уставшими, — похабные подмигивания Вэй Ина означали что его реплика была шуткой и Цзян Чэну стоило бы посмеяться над её двусмысленностью, но тот лишь фирменно закатил глаза и принялся выбираться обратно на берег, попутно смахивая с себя мокрые объятия шисюна, — А-Чэн, ты зануда каких поискать! Ну не уходи! — Это не свидание, сумасшедший… — бурчание под нос и недовольный взгляд не останавливают попытки Усяня крепко обнять брата и потащить его за собой дальше, вдоль берега, на прогулку которую старший всю жизнь будет помнить как их первое свидание.***
Молодой человек дёргается во сне, роняя подушку на пол, от чего задевает спинку кровати затылком и резко просыпается от ноющей головной боли. На обратной стороне дрожащих век словно отпечатаны образы двух счастливых и беззаботных подростков — его самого, пусть и в странной одежде, и второго мальчишки, чья улыбка заставляет ничего непонимающее сердце пропустить несколько ударов. — Вэй Усянь… — шепчет парень куда-то в темноту разглядывая свои руки за которые во сне держал его брат. «Или кем там мы друг другу приходимся.» — мысль не застревает в сознании надолго, смытая отвратительным чувством стыда за то что мальчишка из сна притягивает его как магнит, даже будучи почти ребёнком. Немного подумав, проснувшийся сел на разворошенной кровати и потянулся к скинутым наспех джинсам, валяющимся где-то под учебным столом, что бы достать оттуда свой телефон, быстро набирая номер подруги. — Цзян, мать твою, Чэн, ты на часы смотрел? — усталый, но больше раздражённый голос донёсся с того конца провода. Парень лишь развёл руками, примирительно улыбаясь, словно его кто-то может увидеть и тихо произнёс: — Он опять мне приснился. Тот красавчик и я, мы будто были детьми и бегали по болотам в ханьфу, как персонажи из недостоверного исторического сериала. На самом деле, эти сны сильно выматывали юношу, всё выглядело словно осколки воспоминаний которые Цзян Чэну не принадлежат, как когда все вокруг тебя поздравляют с тем что ты взял золотую медаль по плаванию на школьных соревнованиях, но ты никогда и не умел плавать. Ему это не нравилось, ничего не помнить и одновременно понимать что сны — просто плод его бурной фантазии. — Ужасные сериалы. — Ты любишь их за грустный сценарий и красивых девиц. — улыбнулся А-Чэн. — Не ёрничай, тебя тут карма из прошлой жизни преследует, посмотрим кто будет последним смеяться. — молодая девушка резко выдохнула в трубку и Цзян Чэн понял что та снова закурила даже не выбравшись из постели. — А-Цин, предыдущая ты явно сгорела к чертям, раз сейчас не боишься в кровати курить. — Всё лучше я буду гадать кем была, чем видеть это как тебе дано. Плохой знак, очень плохой. — Вэнь Цин качает головой вновь выпуская облако токсичного дыма в темноту комнаты. Её посещает мысль что соседка может проснуться в любой момент и поднять бучу за курение и ночные разговоры, но кого в итоге это должно волновать? Третья затяжка вызывает кашель. — Я выкину твои карты и остальные ведьмовские побрякушки, они всё равно не работают. Молодой человек протяжно зевает, немного успокоившись от болтовни с подругой детства, это всегда помогало ему после подобных сновидений. Наверное потому что Вэнь Цин увлекалась магией (если бы она услышала что Цзян Чэн назвал её гадания «увлечением» то непременно бы прокляла его на десять поколений вперёд). Игры это или нет, но девушка безошибочно предостерегала своих друзей от опасностей и выглядела пугающе серьёзной когда разговор заходил обо всём «потустороннем». — Они работают, просто прошлое у твоей души мутное и будущее тоже, а ты нереальный идиот. И чего вообще тогда сразу ко мне бежишь как только твой смазливый жених снится если не думаешь что это плохое предзнаменование? — У меня ощущение… словно я скучаю по нему, хотя едва ли знаю о нём что-то кроме имени и того что он любит пошлые шутки. — А-Чэн, скучать по тому кто мёртв столько сотен… или тысяч лет, может быть даже опасно. Я читала о мстительных духах которые цепляются за душу человека и мстят ему в каждой из его жизней. — Опять ты за своё. Перерождения не существует, — как маленькой девочке, начинает объяснять парень, растирая затёкшую шею свободной рукой, — а этот парень наверное просто актёр какой-нибудь которого я случайно запомнил, вот и снится теперь! — раздражения никакого нет, Цзян Чэн буквально всем своим телом ощущает что подруга не шутит и серьёзно боится того что эти сны могут означать. Он лёг обратно на кровать, накрываясь тёплым одеялом с головой, что бы не слышать шагов спешащих на работу людей, доносящихся с улицы. До будильника остаётся минут сорок, не больше. — После университета буду ждать тебя в нашем кафе, приходи к семи часам, поговорим об этом, хорошо? Брат нам такую свинину приготовит, пальчики оближешь. Юноша на автомате кивает, молча соглашаясь на встречу и проваливается в недолгий и беспокойный сон.***
— Совсем из ума выжил, раз якшаешься с этими… — мальчишка в фиолетовом поморщился и отсел подальше, на край резной скамейки, словно от его друга мерзко пахнет. — Матушка узнает… — Госпожа Цзян, да простит она меня, в любой бочке затычка, что ни сделаю, то ею попрекаешь! А сам то ты что чувствуешь А-Чэн? Неужели тебя не волнует как та девица вокруг меня кружилась? — юнец, кажется, терпел подобное слишком долго и мгновенно вспылил, ранее не позволяя себе так высказываться о благородной чете Цзян. Вэй Ин подскочил с места и упёрся руками в сиденье скамьи в аккурат вокруг брата, заключая того в ловушку. Младший лишь злобно запыхтел, насупившись ещё больше и вовсе отвернул от собеседника лицо. Внутри него всё кипело так что хотелось врезать невыносимому парню. — А должно меня волновать? Ты так на неё глядел что впору было тебе глаза повыдёргивать и ноги переломать, и не плясал бы с нею больше! Всяко было интереснее чем со мной, да? — Цзян Чэн кричал глядя в сторону, лишь бы не пересекаться взглядами с тем на кого смотреть уже давно очень больно. Оставалось лишь встать, отпихнув нахала от себя и уйти в свои покои, а Вэй Усяню полезно было бы и на улице подремать, что бы ни язык ни руки не распускал. — Ни одна из тех девушек что сегодня пытались одарить меня вниманием не сравнится с твоей красотой, А-Чэн — губы, кажется, шепчут сами, без дозволения хозяина и старший сам удивлён что смог произнести то, о чем на самом деле думал, хоть никогда скрытным и не был. Только вот страх потерять доверие брата сильнее любых желаний и, ретировавшись, Вэй Ин выпрямляется, умоляя всех богов лишь о том что бы его Цзян Чэн не распознал в вопросе о чувствах — ревности, а в речи о красоте — нежной влюблённости старшего. — Говорю же, из ума выжил. — бросает Цзян Чэн, перед тем как побежать со всех ног к своим покоям и запереться там на всю ночь. По его щекам текут горячие слёзы обречённости.***