Эмма. Мы скучали. Куда ты пропадала?
Перед глазами встали силуэты, совсем незнакомые. Кто они? Не знаю. Всегда хотела узнать. Кто такая Эмма? Тоже не знаю. Фигуры улыбались, радостно, счастливо. Они обступили тоненькую фигуру девушки и протягивали руки. Это были дети. Все те же. Такие же лица. Она знает их в лицо, но никогда не слышала их имен. Единственное имя, которое было во снах это Эмма. Почему—неизвестно. Вероятно они зовут ее, а возможно это я....почти никто не называл меня Эммой. С чего бы им? Я....я ведь могу перерезать им глотки, верно? Но они улыбаются...так искренне...так открыто...Почему? Тепло... Может быть это счастье? Определенно нет, определенно. Счастье—это не та вещь, которую можно ощутить во сне с какой-то непонятной компанией детишек. Это—тепло из за того, что мне улыбнулись и относятся хорошо, не посылая в преисподнюю. Да. Точно. Не сказать. что меня как-то ранило отношение людей ко мне и их настрой против меня, просто.... Возможно, да, так и есть. Это-не мои чувства, возможно того, в чьей "шкуре" я сейчас оказалась. Картинка резко меняется. В крови бурлит адреналин, страх и суровая решимость. Девушка сама не замечает, как бежит. Бежит по покатой крыше. Справа, через узкую улицу бежит тот же парень, которого она видела раньше. Даже не видя его лица, можно сказать: он ее ровесник, черные, как смоль, волосы, челка спадает на один глаз, необычно, ведь глаза у него довольно красивые—глубокие, в них прикрыта какая то тайна и потаенная боль, в одно время в цвет волос, в то же время—совершенно другой цвет. Цвет графита, грозовых туч, пасмурной ночи...мокрого асфальта. Не видела здесь асфальта, я вообще сомневаюсь, что я когда-либо видела асфальт. Сон повторяется, опять, один из моих самых ненавистных кошмаров, как предсказуемо, что сейчас будет. Через пару мгновений послышался вой сирены. Огромный монстр сидит на лавочке и произносит слова, которые уже сидят у нее в подкорке мозга. Как будто не знает, что планирует сделать. Начинается стрельба с разных сторон, все они направлены на демона. Она опасается, что в нее могут ненароком попасть и озирается по сторонам.***
Живот пронзает острая боль. Думала, привыкну. Черта с два! Так же больно как и в первый раз и все предыдущие, и все, вероятно, следующие. Эта штуковина. Да, вот эта самая штука с лицом, будто броненосца нацепил, проткнул мне брюхо своими длиннющими, нестриженными, неухоженными культяпками. В первый раз я правда испугалась, я теперь даже истекая кровью и с сумасшедшей болью могу ругаться на весь мир. Колени больно ударяются об землю и заваливаюсь набок. Издалека слышится голос друзей, будто через толстый слой воды. Стоп. Друзей? Ладно, пусть будет друзей, на 284 ночь их можно назвать "друзьями...по сну". Вот бы сейчас лечь и.....умереть? проснуться? Но нет! Я (или не я?) встаю, на обе ноги. Ее рука взымается вверх, держа необычный пистолет. Пальцы выверенным движением переключают что-то. Прицеливается в демона с мартышкой, выстреливает. Все расплывчато, неясно, видна только слабая вспышка. Вновь какие-то настройки. Тело стремительно слабеет, а боль все усиливается. Прицел. Выстрел. Сильная отдача. Кто-то издал короткий, нечеловеческий, вскрик. Пистолет валялся где-то у ее ног. Эмма судорожно-облегченно, с чувством выполненного долга, вздохнула. Теперь и умирать можно. Девушка плашмя падает на землю, в глазах темнеет, силы покидают ее. Ненадолго, конечно же! Ночь только началась!***
Глаза открываются сами собой из за не проходящего чувства животного страха. Ооо, этот сон она узнает из тысячи, отборнейший кошмар, лучший из лучших! Словно в тумане поднимается на ноги, вокруг белый коридор. Вот на стену повешены детские рисунки. Тихо, очень тихо, стало тревожно. Вдруг, вдалеке послышался какой-то шум, Эмма ни секунды не думая, побежала в сторону звуков. На бегу она было схватилась за рукоятку своей сабли, но не тут-то было — ее нет. Теперь в этот винегрет отрицательных эмоций добавилось еще чувство беззащитности. Класс, круто! По мере приближения выяснилось, что этот хаотичный звук — звук выстрелов, довольно большого калибра. Вот теперь в душе поселилось какое-то чувство, под названием "Беспокойство за других", а может и страх за них....Еще не понятно. Да и не важно. Девушка ускорила бег, как только могла. В легких начало печь, отчасти из за того, что в помещении была пыль. Наконец, добравшись до комнаты из которой доносились звуки она остановилась и, ни секунды не колеблясь, резко распахнула дверь. Первое, что она увидела, это спины людей, одетых в черную, боевую одежду и бронежилеты. Именно они держали в руках автоматы. Бойцы выглядели безучастными ко всему. На полу валялось несколько тел. Два взрослых, несколько детей, все они были в луже собственной крови. В конце комнаты, прижимаясь к стенке, стоит толпа детей, им нету и одиннадцати. Самые взрослые из них стоят впереди, защищая остальных своими телами. Выстрелы. Пару детей падают замертво. Совсем беззащитные, даже не пытаются убежать, напасть, зная, что у них это не выйдет. Лица всех перекосила гримаса боли и щемящего страха. Она на секунду закрыла глаза, чтобы не видеть этой ужасной картины, но когда открыла, то очень об этом пожалела. Перед ней стоял на коленях мальчик с непослушными волосами, лет восьми. Спустя секунду она осознала что творит. Как бы она хотела остановить свою руку, но замах уже был сделан и ее не остановить. Нож в руке, на большой скорости, вонзился в паренька. Девушка с ужасом перевела взгляд от его лица чуть ниже. Кинжал торчал между ребер и была видна лишь его рукоятка. Вокруг раны начал пестреть и разрастаться красное пятно, кровь. Из уголка приоткрытого рта потекла струйка крови. Глаза выглядели уставшими и чуть закатившимися. Но он улыбался, слабо, но улыбался. Мальчишка посмотрел на нее, ясно, осознанно, его улыбка стала еще шире и он прохрипел: —Эм.....ма.... После этого его глаза закрылись и он начал наваливаться на нее.***
Девушка, судорожно глотая ртом воздух, подорвалась с кровати. Опять. Все тот же кошмар. Она вытерла ладонью холодный пот со лба и потянулась к полке. Там лежали ее золотые часы на цепочке, с непонятными инициалами. Они показывали 6.25 утра. —Гораздо позднее обычного. Удивительно. Видимо, усталость. Еще хриплым ото сна голоса произнесла она. Зеленоглазая выпила холодной воды и умылась, сделала физические упражнения, состоящие из большого количества отжиманий. Это, конечно, важно—поддерживать физическую форму и все такое, то, что оно, по-правде, называлось "не-думать-о-кошмаре", она этого никогда не признает. Дальше в ее рутине стояло заточка ножей и чистка оружия, с чем она успешно справилась. Закончив все свои дела, девушка вышла из своей каюты. —Ухх, хорошо вчера вечером оторвались. Кажись никто из этих племенных не выжил. Ловко мы их. Послышался чуть скрипучий бас одного из верзил, что стоял в компании таких же огромных, покрытых шрамами, разбойников. Оттуда послышался еще один голос. Тоньше, чем у других. Его обладателем был рослый мужчина со смуглой кожей. Создавалось впечатление, что у него были родственники среди индейцев. —На мой взгляд это слишком кровопролитно, жестоко. Нам же было необязательно убивать их. Только услышав эти слова, девушка резко вынула из ножен свой меч и в одно мгновение оказалась рядом с говорящим. У его шеи приставлено острие ее лезвия. —Ты хочешь поговорить об этом? Она даже не пыталась оправдать себя. Да, возможно она делает это ради того, чтобы предотвратить предательство. Он против. Против команды, против капитана. Представляет угрозу. Нужно устранить. Это приказ капитана. Эта длинная мысленная цепочка быстро сократилась и все начало происходить на автомате. Она уже была в предвкушении. Полная готовность вонзить клинок в глотку, услышать сдавленный предсмертный крик, залить кровью палубу. Конечно, ее действия и слова не остались незамеченными. —Посмотрите-ка капитанская шавка пришла. Ну что, как спалось? —Бешенная псина еще не успокоилась? Мало крови пролила, теперь на своих кидается? —Хэй, Безымянная, а хочешь я тебе дам очередное имя? Может Падальщица? Тебе подойдет! Послышался насмешливый свист. Вскоре к нему добавилось еще пару голосов. —Только и умеешь, что убивать. А пиратство это ремесло. Тут и ветер нужно поймать и в шторму уцелеть, а не просто отсиживаться в своей каюте, как крыса! Девушка отошла в сторону, поближе к корме. Она не могла их заставить заткнуться насильно. Причин нету. А еще...еще они говорили правду. Да, она просто машина для убийств. Бешеная псина, которая подчиняется только капитану. Ее выпускают только тогда, когда самим справиться сложно. Монстр. С руками по локоть в крови. Даже пираты с многолетним стажем замарали руки меньше, чем она. Достав из кармана камзола те же золотые часы и посмотрев который час, девушка оглянулась на дверь, которая вела в нижние ярусы корабля. Оттуда выходил последний запоздавший юнга. Часы показывали ровно 7. —Стройся! Громогласным голосом сказала она. Никто не посмел ее ослушаться, но делали это с явным недовольством. —Почему командует парадом именно она. Этот недомерок. Я служу на этом корабле сколько себя помню, но тут пришла эта тварь и заняла место под солнцем. Тут ее нервы не выдержали. Она терпела, когда ей говорили это в лицо и правду. Но не сейчас, это выходило за все рамки. У нее тоже были свои принципы, своеобразные, но были. —Может ты настолько неудачник, что даже спустя столько лет не смог стать хоть чуточку лучше, чтобы занять мое место. Ооо, эти ошеломленные глаза надо было видеть. Кто-то из строя хихикнул. К нему, словно неразумные животные, коими они и являлись, следующие за вожаком, потянулись другие. Дальше каждый счел необходимым вставить свою фразу и мнение. Но одно, самое громкое, долетело до ее ушей. —Такую проказницу надо хорошенько наказать. Ее кровь превратилась в раскаленный свинец. В глазах бушевала буря, настоящее стихийное бедствие. Мышцы напряглись до предела. Она одним скачком оказалась возле, не умеющего держать язык за зубами, увальня. Схватила за левое предплечье одной рукой, второй толкнула в плечо, параллельно ударяя под колено свободной ногой так, чтобы он не смог стоять. Когда противник с гулким звуком упал на спину, она ударила его в живот. Ярость и ненависть застилала ей глаза. Удар. Еще удар. Ублюдок каждый раз скорчивался. Но как только она поняла, что вышла из себя, сделала ошибку, отвлеклась на эмоции, настоящие эмоции, то сразу отскочила, будто он был раскаленным углем. Гордо распрямилась, посмотрела на него сверху вниз. На ее лице заиграла злорадная ухмылка. И сказала громко, чтобы все слышали и как можно презрительнее: —Сам спровоцировал. До этого никто не лез к ней и впредь не будет. Такие попытки она пресекала на корню, грубыми способами, как могла. Пока товарищи помогали пострадавшему подняться, у него, вероятно, были отбиты пару органов. Они старались не смотреть на нее, но иногда все-таки бросали робкие взгляды. В них читались недоверие и плохо прикрытый, но тщательно скрываемый страх. На этот шум, который они устроили, мог бы выйти капитан, но он даже не планировал. Капитан Боунс, последователь Капитана Крюка. После того, как последнего съела Крокодилиха, экипаж остался без командира, потому что у него не было преемника и других должностей кроме матроса. Капитан Боунс добился своего звания путем самого честного и благородного из доступных: кровопролитными боями. Там, безусловно, не обошлось и без интриг. Вскоре после того, как нынешняя глава корабля подписал документ о том, что девушка стала его заместителем, он слег с тяжкой и неизвестной болезнью. После этого к ней начали относиться еще презрительнее, хотя куда уж больше. Нередко ей приплетали причину тяжелой болезни капитана. Ее приказов слушались неохотно, исполняли обязанности безалаберно и мухлевали, глядя прямо ей в глаза. Из за этого производительность и слаженность команды резко упало. Ничего не поделаешь. Вроде все улеглось, можно продолжать. Сегодня в планах на утро было раздать всем задания, проследить за их выполнением и уладить дела на острове, теперь уже свои. —Одноногий Джо—и кто его так назвал?—сегодня помогаешь на кухне —Боб. Ты чистишь пушки. —Кассиан—молодой юнга—на этот раз твоя очередь драить палубы. И так далее и тому подобное. Очередь подошла к последнему члену команды. —Лоренц—длинноволосый блондин, напоминавший француза—пересчитай запасы провизии. Неожиданно, где-то за ее спиной показалось движение, а потом и послышался сдавленный и удивленный голос: —Эмма? Да, это тот самый момент, когда все полетело к чертям.***
Когда к ним прибежал окровавленный и еле живой индеец, они с трудом его успокоили, подлечили и отправили спать. Сами они не могли заснуть, не приняв решения. —Огненная Гиена.....Что это могло значить? —Гиена это животное из отряда хищников, живущих в Африке. Отличается жестокостью и беспощадностью.....а еще она может есть сухие кости.... —Ухтышка. Где ты это все нашел? —Э....ограбил элитную ферму, чтобы спасти детей, а заодно и книги прихватил......А вообще у нас тоже такая книга была....Они все одинаковые... —И правда.... Тут два задумавшихся о чем-то своем парня услышали тихий, неуверенный голос. Это оказалась Джиллиан, которая всегда излучала уверенность: —А еще это созвучно с Огненной Гееной. Во многих религиях—символ ада. —А Джиллиан права! Отличное прозвище для человека, который так вселяет страх. Норман и остальные согласно кивнули. Тут в разговор вмешался, молчавший доселе Питер Пэн. Мальчик выглядел бледным и осунувшимся —Она монстр. Это правда исчадие ада... Особенно когда она в гневе. —Стоп. Это девушка? —Определенно. Но я бы так не сказал. Она, скорее, бестия. В сражении, она гораздо смертоноснее Капитана Крюка. Не советую даже встречаться с ней. Многие подумали об одном и том же и сразу воодушевились. Вдруг это их какая-то потерянная подруга, например Эмма или Паула. — А....какое у нее имя? — осторожно спросила Гильда. — Имя? У нее нет имени. Каждый зовет ее как хочет. Племя индейцев, представителя которого вы видели, зовет ее Огненная Гиена. Те, которые живут там—он показал рукой куда-то на север — зовут ее Сердце Бури. Почему? Не знаю. А мы — он так воодушевился, что уже стоял на пне, где недавно угрюмо сидел Страх перед этой пираткой отступил — зовем ее Лисица! — теперь он почти кричал, кто-то из спящих зашевелился — Или Огонек — уже чуть тише продолжал он. Парень немного помолчал, подбирая слова, и, наконец, сказал: —Это чтобы поднять боевой дух и показать, что мы ее не боимся. Мы еще покажем, кто тут главный. После коротких переговоров они решили на следующее утро сходить посмотреть, чтобы убедиться, что это их, либо же не их, подруга. И заодно установить реальную степень опасности, которую несет в себе эта девушка. Когда солнце уже встало, Питер Пэн с Норманом и Реэм, которые одолжили у возмущающейся Динь Динь немного Волшебного Порошка, отправились в место, где вероятнее всего находился корабль. Их догадки оказались верны, Веселый Роджер, бросив якорь, стоял в одной симпатичной лагуне. Они осторожно спрятались за внешней стороной борта и только тогда осмелились посмотреть что там происходит на его палубе. Первое, что они увидели это была стройная девичья фигура в свободной белоснежной блузке, черных брюках с высокой талией, но ботинки с большой подошвой и высотой до середины голени, выглядела неестественно грубо по сравнению с элегантным костюмом. Камзол королевского синего цвета с золотыми деталями лежал на одной из бочек. Девушка стояла к ним спиной и раздавала приказы громилам. У нее была все та же непослушная шевелюра, которая напоминала успокаивающий, но в тоже время резвый и неподатливый огонь в камине в момент, когда на нее падали лучи солнца. Ее голос, такой родной, его невозможно было спутать ни с чьим другим, все так же излучал уверенность. Но он поменялся, стал жестче и холоднее. В нем не было тех ноток воодушевления, который вечно подбадривал друзей, заставлял их идти дальше и не терять надежды. Стал холодным, казалось каждое ее слово — ледяной клинок, который вонзается прямо под кожу, вырывает кусок сердца. Но это все-таки была она, Эмма, их Эмма. Когда они ее увидели, то что-то в них оборвалось, сердце затрепетало. Знакомый вкус предвкушения долгожданной встречи ужа чувствовался на кончике языка. Адреналин уже так родно разлился по венам. Норман, всегда собранный, теперь, казалось, готов прямо сейчас помчаться навстречу целой банде. Вконец, его терпение не выдержало. Беловолосый выпрыгнул из укрытия и встал на палубу с радостным, но в то же время шокированным окликом. —Эмма! Рэю ничего не оставалось, как последовать за ним. Непроизвольно, на выдохе, он повторил фразу Нормана, получилось похоже не эхо. За эти два дня они много раз проигрывали в голове момент их воссоединения, но реальность выходила за границы их воображения***
Рыжеволосая оглянулась на источник звука. Что-то внутри нее рухнуло, возможно, высохшее, от отлившей крови, сердце, а, может, что-то похуже. Так ее звал только один человек, и этот голос точно не принадлежал ему. Перед ней стоял беловолосый парень, ее ровесник. Этого не может быть. Нет. Те самые парни из сна. Они, живые, улыбающиеся, существующие....причины ее кошмаров. Изумрудные глаза начали застилать слезы. Но, на удивление новоприбывших, она без раздумий достала свой меч и наставила на них. Ее голос и руки дрожали, казалось, что она вот-вот сядет и расплачется как маленький ребенок: — Вы.....почему вы здесь? Я же просила больше не приближаться ко мне. После того, как вы причинили мне столько боли, вы думаете, что я с радостью встречу вас? Я жалею, что познакомилась с вами. Если бы я могла что-то изменить, то с радостью сделала так, чтоб мы никогда н встретились. Вы практически уничтожили меня. Разрушая день за днем. Я устала от постоянной лжи и утайки с вашей стороны Она медленно, угрожающе, приближалась к парням, чьи глаза напоминали спелые фрукты по величине, от шока. Не сказать, что это была ложь чистой воды. Она понятия не имела кто эти люди, так же как и то, как сильно попала в цель. Знала только то, что они были знакомы раньше, до того как потеряла память. А еще знала, что каждую ночь, без исключения, как бы сильно она не уставала, ей снятся кошмары. Ужасные, леденящие кровь кошмары. Каждый раз: кровь, крики и смерть. Каждый раз ощущается, будто потеря близкого человека. Каждый раз кошмар уносит из нее какую-то частичку души. Вскоре уносить будет нечего, души практически не осталось. Слезы застилали глаза, было практически ничего не видно, но ни одна слезинка не скатилась по ее щеке, не сделала ни шагу назад, как бы сильно не cодрогалась. Ноги парней уперлись в деревянный борт корабля, а впереди приближался дорогой сердцу человек, который немилосердно наставляет на них острие клинка. К счастью, за их спинами была доска, выходящая за границы судна. Они не хотели разбираться зачем она, да и времени не было. — Но я вас не ненавижу. Я готова вас простить. Просто не попадайтесь мне на глаза, никогда. Забудьте про мое существование. Мы с вами не знакомы и никогда не виделись. Черноволосый на выдохе, шокированно, произнес: — Нет..... В этом единственном слове было столько отчаяния и неверия, что оно заменило целый рассказ. Как только девушка ступила на хлипкую дощечку, все слезы, что были так же поддельными, разом высохли. На лице расцвела ухмылка. Бывают ухмылки после совершенной дерзости, бывает — садистская, озорная, презрительная, оценочная. Каждая из них когда-либо отражалась на ее лице, но не в этот раз. Сейчас ее лицо было озарено коварной ухмылкой, напоминающую звериный оскал. На волосы попал солнечный свет и они, казалось, засветились. Пиратка закинула свою саблю на плечо, выглядела уверенно, гордо. Она была похожа на лисицу. Лисью королеву. — Ну, раз нет, то ничего не поделаешь — девушка приблизилась к ним вплотную и прошептала им на ухо — придется вам умереть — и резко вернулась в предыдущую позу. Она заметила, что "живой кошмар" с первобытным страхом косится на саблю на ее плече и хмыкнула: — Не беспокойтесь, ненаблюдательные детишки. К тому моменту, как она сказала, друзья уже заметили петли, перекинутые через их шею. Вероятно, это произошло когда она приближалась к ним. Но у нее была одна рука занята мечом, и как веревки незаметно опустились — непонятно. А, нет, понятно. Тут, неподалеку, как раз рядом с доской, есть веревка, что ведет в никуда. За нее-то она и дернула, когда подходила. А этот рывок навстречу заставил их посвятить все свое внимание ей, пока на шеях затягивалась петля. — Я — между тем продолжала она — предоставляю вам выбор. Смотрите: можете весело покачаться в петле а можете, так же задорно, пойти на корм моей акуле. Какой вариант лучше — не знаю, не пробовала. Рыжеволосая начала рассматривать как переливаются солнечные лучи на поверхности ее меча, играть с ним: — Ах, у меня есть еще один вариант — принять мои условия. Что? Не хотите, ну тогда ладно. Эмма надавила ногой на нажимную плиту, которая задействовала, хоть и примитивный, но механизм: плита активирует рычаги, которые дергают веревку, привязанную к куску дерева. Этот кусок дерева поддерживает доску в горизонтальном положении. Без него доска сложится. Земля исчезла из под ног пришельцев. Дощечка с громким стуком встретилась с деревом корабля. Звук скрыл отсутствие характерного всплеска, который должен быть при погружении в воду. К счастью, они незаметно успели ослабить хватку на шее и выскользнуть из нее при падении. Их спасло умение летать, о котором чуть не позабыли. Видимо, девушка была настолько самоуверенна в себе, что даже не проверила, не убедилась, в том, что они мертвы. Это их и спасло. Норман и Рэй крепко прижались спинами к Веселому Роджеру. Они тяжело дышали. Казалось, сердце готово отделиться от прочего организма и основать свою электростанцию, так быстро оно билось. Подождав с пять минут они тихонько вернулись на остров. Питер Пэн еще в начале улетел к мальчишкам, потому что делать ему больше там было нечего. В убежище парни возвращались в опущенном состоянии. Им было о чем рассказать друзьям, но эта перспектива их не радовала.***