Переступая грань

Она не понимала, почему это происходит именно с ней, железной Микасой Аккерман. Каждый взгляд, каждое недосказанное слово, мимолётные прикосновения, — всё это заставляло кровь в её теле вскипать с новой силой. Она никогда не видела в нём своего кровного брата, так же, как и он не признавал её своей сестрой. С самого первого дня между ними было нечто большее, что-то вовсе не похожее на кровные узы. С ужасом Микаса понимала, что с каждым днём её желание и её чувства к этому человеку лишь росли, напоминая огромную снежную лавину, накрывающую её с головой без возможности пошевелиться и сделать вдох, но что делать с этой лавиной, девушка не понимала, не знала, как вести себя, боялась спросить совета у других девушек из её отряда. Микаса больно кусала губы, с силой сжимая в ладонях тёмные волосы, и болезненно жмурилась, как от сильного удара. Лучшая из лучших, она не должна была думать ни о чем, кроме долга перед своей родиной и всем человечеством, но предательский стук в груди, заглушающий прочие звуки, был опровержением этому, разделившим её жизнь на «до» и «после». Чувство влюблённости было вовсе не таким, каким описывала ей мама в детстве: Микаса не чувствовала окрылённой лёгкости, не чувствовала счастья, при взгляде на него, не могла представить себе, как он с любовью держит её за руку. Мама рассказала о мирной и долгожданной влюблённости, но не сказала, что делать, если эта влюблённость будет впиваться в сердце острыми иглами, страшить и заставлять оступаться каждый чёртов раз. Привыкшая полагаться на свои ощущения, теперь Микаса должна была осекать желания своего тела и всё чаще прислушиваться к собственному мозгу: «игнорируй это», «терпи», «не поддавайся». Ей получалось найти общий язык с мозгом и сердцем, когда она сидела в тёмной комнате совсем одна, но, стоило ей оказаться рядом с ним, стук сердца вновь брал верх, перебивая её мысли и мешая сосредоточиться. Появлялось иррациональное желание прикоснуться к нему, нежно провести ладонью по его щеке, обнять его... В какой-то момент всё, что хоть как-то отвлекало её от собственных мыслей о нём, оказалось бесполезным: изнуряющие тренировки, общение с близкими, даже холодный душ, который был её последней надеждой остудить горячую голову. Болезненная привязанность начала приносить настоящие проблемы, когда Микаса впервые оступилась на тренировке с УПМ. Те, кто видел её промах, списали это на переутомление, но девушка знала, что причина её ошибки не пропадёт, если она поспит на два часа больше обычного, а вот усугубиться её положение могло: окажись она в настоящем бою за стенами, малейший промах мог стоить ей или любому её товарищу жизни. Время шло, но решение проблемы не находилось, как бы сильно Микаса об этом ни думала. Никогда прежде не знавшая таких чувств, девушка понятия не имела, как от них избавиться, и возможно ли вообще это сделать. Она пробовала рассказать обо всём Армину, но тот или действительно её не понял, или сделал вид, что не понял, но, к сожалению, никакой помощи не оказал. Микаса пыталась уделять Эрену ещё больше времени, затем пыталась и вовсе оградиться от него, пыталась найти в нём недостатки, которые остудили бы её чувства, пыталась убедить себя в том, что он действительно её брат, пыталась приглядеться к другим парням и девушкам в своём окружении, чтобы сместить своё внимание на кого-то ещё, но всё это лишь сильнее усугубило положение: пытаясь не думать о нём, она заканчивала тем, что думала о нём слишком много. Однажды задержавшись в ванной комнате, Микаса стала невольной свидетельницей совсем не «невинного» свидания Имир и Кристы, после которого в её голове появилась пугающе правдивая мысль: Микаса по-настоящему хочет его. Его кожа очень горячая. Он проводит чуть влажными ладонями по её рукам, скользит по её обнажённой спине вниз, едва касаясь пальцами, слегка сжимает светлую кожу её бёдер и целует её шею. Ей кажется, что его зелёные глаза горят в лунном свете, и это завораживает её, заставляет прикоснуться к его лицу. Он нежно целует подушечки её пальцев горячими, мягкими, чуть влажными губами, вызывая дрожь в её теле, а в следующую секунду целует её губы легко и аккуратно, словно боясь поранить её. — Микаса, — шепчет Эрен, целуя её грудь и спускаясь всё ниже. — Микаса… Девушка закрывает глаза, поглаживая его широкие плечи, и чуть слышно стонет. — Микаса! — вдруг раздаётся крик над её ухом, и девушка резко выпрямляется, пока перед глазами пляшут размытые мушки и огоньки. — Так крепко уснула на моём плече, да тебе никакая подушка не нужна… Все уже давно ушли. Ты чего? Девушка ошеломлённо переводит взгляд на сидящего рядом с ней парня, который, недовольно нахмурив густые тёмные брови, сверлит её изумрудными глазами, а его щёки почему-то красные, хотя, возможно, так кажется из-за тусклого освещения комнаты. Сон? Они молча смотрят друг на друга несколько секунд, а затем Эрен вдруг тянется рукой к её лицу, тут же прижимая к её лбу свою ладонь. Он пристально, но небрежно смотрит в её глаза, чуть поддетые испугом из-за внезапного пробуждения, и снова краснеет, или ей так кажется (из-за тусклого освещения комнаты). — Ты что-то стонала во сне, — едва слышно говорит Эрен, смущённо отводя глаза и убирая руку от лба девушки. — У тебя температура? Лоб не сильно горячий. Дай-ка… Парень вдруг привстаёт со своей кровати, на которой они сидят, и, неловко обхватывая шею девушки ладонью сзади, притягивает её голову к себе, и снова касается её лба, но на этот раз своими губами, из-за чего Микаса невольно выбрасывает руки вперёд, упирая их в грудь парня в лёгком напряжении. — Ты чего? — непонимающе спрашивает Эрен, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть на неё, но Микаса уже зажмурила глаза и сжала его рубашку на груди в своих кулаках. — Моя мама так нам в детстве температуру проверяла, не помнишь? Микаса боязно открывает глаза. Он сидит прямо перед ней и обеспокоенным взглядом смотрит на неё, пытаясь понять, что происходит, а она не знает и не может ответить на этот немой вопрос в его глазах. Между её пальцев всё ещё зажата грубоватая ткань его зелёной рубашки, но парня это, кажется, совсем не беспокоит. — Ты чего? — снова спрашивает Эрен, но на этот раз совсем не жёстко, а наоборот: аккуратно и с лёгкой опаской. — Напугалась? — Да, — совсем не услышав вопрос, отвечает девушка, глядя куда-то в пол и медленно выпуская его рубашку из рук. — Прости, — не сомневаясь ни секунды, говорит парень, тоже отводя взгляд от её лица. Они молча сидят друг рядом с другом ещё какое-то время, и никто не решается прервать это молчание, пока Эрен всё же не задаёт вопрос: — Расскажешь, что с тобой в последнее время? Микаса смотрит на него с лёгким удивлением, словно видит впервые в жизни. Эрен смотрит на неё в ответ несколько долгих секунд, а потом будто бы пристыженно отводит взгляд. Он точно знает, о чём она сейчас думает: он первый проявил интерес к её самочувствию, хотя прежде задавал этот вопрос только в ответ на такой же вопрос с её стороны, вроде как для приличия. Верно. Она ведь не знает, что он чувствует к ней на самом деле. На что он готов ради неё на самом деле. — Закрой глаза, — чуть слышно просит Микаса, глядя на недоумённый и слегка подозрительный взгляд Эрена, направленный на неё. Знает, что, если сейчас поцелует его, не сможет остановиться, а потом и в глаза ему смотреть не сможет, но всё равно просит. И Эрен молча повинуется. Хоть и боязно, и даже немного нервно, но всё равно закрывает глаза, слегка нахмурившись и втянув голову в плечи. Микаса облегчённо выдыхает, наконец-то почувствовав себя немного лучше, ведь теперь на неё не направлен пытливый и одновременно строгий взгляд зелёных глаз. Зелёных глаз человека, которого она любит. Они молча сидят так около минуты: она бесстыдно рассматривает его напряжённое лицо, пытаясь унять дрожь в пальцах, а он терпеливо ждёт её разрешения открыть глаза, пыхтит и сжимает руки в кулаки. Несколько раз Микаса порывается встать и уйти, чтобы не совершать ошибку, не делать глупостей и не поддаваться своему желанию, как и учил разум, но остаётся, чтобы посмотреть на него ещё несколько секунд, а потом ещё, и ещё, пока Эрен вдруг не начинает быстро и нервно говорить: — Слушай, если это очередная подстава от Жана, Конни и Саши, я сразу предупреждаю — я не… Парень не успевает договорить: чувствуя, как к его губам прижимается что-то сухое, тёплое и мягкое, Эрен открывает глаза, готовый разораться из-за очередного розыгрыша знаменитого трио, но перед ним оказывается Микаса, которая осторожно прикасается губами к его губам. Эрен готов поклясться, что слышит этот звук: звук, с которым рвётся тонкая нить. Микаса прижимается к его губам аккуратно и ненавязчиво, но боится отстраниться. Если сейчас он в замешательстве, то совсем скоро это пройдёт. Девушка нежно сминает его губы своими, полностью сосредоточившись на своих ощущениях, и слегка прикусывает его нижнюю губу, отчего Эрен вдруг шумно вдыхает и пытается отстраниться назад, из-за чего они оба падают на его кровать. Оказавшись прижатой щекой к его груди, девушка выпрямляет руки, нависнув над юношей сверху, и замирает. Впервые с тех пор, как Эрен в первый раз выбрался из атакующего титана, она видела его настолько беззащитным и ошеломлённым. Он лежал под ней, уставившись на неё так, словно она вернулась с того света. Девушку кольнула острая иголка вины — кажется, она напугала его. — Микаса, — произносит Эрен, но совсем не так, как в её мечте, ведь в его голосе отчётливо слышится недоумение и растерянность, а не страсть или нежность. — Не двигайся, — просит девушка, стараясь не поддаться нарастающей панике, и, как только парень, вопреки её просьбе, пытается приподняться, Микаса вдруг хватает его за оба запястья и заводит его руки вверх, прижимая к постели. — Не двигайся! Эрен замирает. Продолжает смотреть на неё, словно оленёнок на охотника, а щёки красные. Не сопротивляется, когда она наклоняется к его лицу и прикасается губами к его губам, но и на поцелуй не отвечает. Девушка снова выпрямляется, и на этот раз смотрит в зелёные глаза с мольбой. Она не может сказать ему — не знает, как подобрать слова, поэтому хочет показать прикосновением, но не как прежде. Не просто по-семейному коснуться руки в минуты тревоги, не просто по-семейному прижаться губами ко лбу, пытаясь определить температуру тела, не просто по-семейному прижать к груди, захлёбываясь слезами беспокойства и облегчения. Переплести свои пальцы с его пальцами, слегка сжимая их. Поцеловать его губы своими губами, ощутив их тепло. Прижаться к его телу, дав ему почувствовать мягкость своей груди. — Почему ты стонала моё имя во сне? — вопрос обрушивается на голову девушки, как пуд холодной воды, приводя в чувства. Он продолжает смотреть на неё, но на этот раз напряжённо, словно ему действительно важно услышать её ответ, и не двигается, как она и просила. — Мне… так хочется… — сдерживая обжигающие слёзы, которые вот-вот побегут по щекам, девушка отпускает его прижатые к постели запястья и отстраняется, садясь на его бёдра. Эрен приподнимается, и его лицо оказывается совсем рядом с ней, но парень не спешит скинуть девушку с себя, лишь пытается заглянуть в её глаза, которые она старательно отводит и прячет. Он чувствует, как стук его сердца бьёт по его собственным ушам, мешая думать о чём-либо, кроме смущённого лица девушки, рядом с которой он провёл больше половины своей жизни. Девушки, которая бросалась на его защиту даже в те моменты, когда никто не был уверен в том, что он заслуживает этого. Девушки, которая теперь плачет от страха быть непринятой им. Она подносит руку к своему лицу, пытаясь спрятать слёзы, скатившиеся по щекам, и чувствует, что совершила самую большую ошибку в своей жизни, осмелившись поцеловать его сейчас. От мысли о том, что ей не удастся сбежать куда подальше и вместо этого придётся жить с этим всё отведённое ей время, Микаса лишь старается глубже дышать, но вместо этого нервно сопит, на ходу придумывая себе оправдание. Сказать, что у неё лихорадка? Или соврать, что нашла одну из увеселительных заначек Пиксиса на кухне? Притвориться, что проиграла спор, и это действительно проделка Конни и Саши? Чему он поверит? Вопреки ожиданиям девушки, Эрен не смеётся над ней, не злится, даже не пытается её утешить, — лишь терпеливо ждёт рядом, когда она придёт в себя. Через несколько секунд парень отнимает её руку от её лица, аккуратно взяв за запястье, и проводит большим пальцем по её щеке, стирая слезу. Не успевает Микаса прикрыть лицо другой рукой, как вдруг Эрен беспрепятственно приближается к её губам и касается их сначала робко и осторожно, а затем чуть требовательнее и сильнее. Они отстраняются друг от друга почти одновременно, но медленно, будто не зная, что будет в следующую секунду, и потому стараясь остаться как можно ближе друг к другу чуть дольше. — Нам уже не по пятнадцать лет, — вдруг едва слышно говорит Эрен, устало прижимаясь лбом ко лбу девушки. — Почему ты не рассказала мне? Микаса молчит. Говорить здесь не о чем, Эрен и сам это понимает. Их никто не учил признаваться в чувствах, а страх быть отвергнутыми, страх испортить и так непростые отношения никуда не исчезал. Задавать вопросы больше нет смысла: Эрен видит — Микаса не хочет поворачивать назад. Она знает, что теперь, что бы ни случилось, как прежде уже не будет, и поэтому ей нечего терять. Впервые Эрен чувствует, что она ждёт от него ответа, что действительно хочет, чтобы в этот раз он решил сам. «Прекрати относиться ко мне как к своему младшему брату!» — почему-то звучат его собственные слова в голове, и парень вдруг едва заметно улыбается уголками губ, поднимая взгляд на Микасу, которая терпеливо ждёт его решения. И Эрен целует её. Неловко и смущённо, но нежно и мимолётно, словно спрашивая у неё разрешения. Желая убедиться, что её желание действительно настолько сильное и искреннее. Микаса закрывает глаза и вдруг проскальзывает подрагивающими пальцами под ткань его рубашки, отвечая на поцелуй, что заставляет Эрена снова улыбнуться. Он легко проходится языком по её губам, прежде чем позволить себе углубить поцелуй. И этого поцелуя оказывается достаточно, чтобы вскружить им головы. Робкие мимолётные касания перерастают в разгорячённые, пусть и всё ещё немного неловкие, но от этого лишь более искренние и страстные. Эрен постепенно отстраняется от её губ, спускается чуть ниже, продолжая целовать её кожу, проводит языком по её шее, старается не задерживаться подолгу на каком-то одном месте, потому что хочет знать, какие поцелуи понравятся ей больше всего. Микаса рвано дышит, цепляясь за его плечи и запуская пальцы в тёмные волосы, и Эрен вдруг осторожно меняет их положение, и теперь девушка оказывается лежащей спиной на его кровати, но она не сопротивляется нависшему сверху парню. Он наконец целует её грудь, срывая с её губ первый несмелый стон, из-за чего она тут же с силой зажимает рот ладонью. — Пожалуйста, скажи мне, если тебе будет больно, — шепчет Эрен, смущённо отводя взгляд, что заставляет Микасу посмотреть на него совершенно другими глазами. — Не хочу причинять тебе дискомфорт... Девушка с готовностью кивает, и Эрен впервые за очень долгое время видит её смущённую, но всё же улыбку. Он улыбается ей в ответ, но через несколько секунд становится серьёзным, осторожно располагаясь между её ног. Войти оказывается непросто, Микаса всё ещё напряжена, и это напряжение усиливается, но Эрен терпеливо и нежно поглаживает её кожу, пытаясь успокоить и дать ей понять, что всё в порядке. Девушка слегка приподнимает бёдра, чувствуя его искреннюю поддержку. И Микаса вдруг выдыхает, слегка улыбнувшись: это оказывается вовсе не так мучительно больно, как говорили подруги-кадетки, опираясь на рассказы старших девушек, лишь немного неприятное чувство чего-то нового внутри себя. Девушка мысленно благодарит его за проявленную осторожность — кинув мимолётный взгляд вниз, Микаса понимает, что даже крови, которая, якобы должна быть, нет. Эрен слегка прикрывает глаза и хмурится — внутри неё так горячо и узко, и это оказывается так неожиданно приятно, что он вдруг невольно стонет, заставляя Микасу шумно втянуть воздух ртом и распахнуть глаза от неожиданности. Они встречаются взглядами на несколько секунд, но тут же синхронно отворачиваются, немного придя в себя и засмущавшись. — Не думай ни о чём, — негромко говорит девушка и тянется рукой к его покрасневшему лицу. — И не останавливайся... Эрен подаётся вперёд и позволяет её ладони коснуться его щеки, а после наклоняется к ней чуть ближе, из-за чего невольно входит ещё глубже. Микаса закусывает губу и жмурится, прислоняясь щекой к прохладной ткани подушки, но старается перетерпеть волну новых ощущений, пусть и не самых приятных. На её глазах появляются едва-различимые слезинки, и Эрен даёт ей минуту, чтобы привыкнуть, а потом начинает медленно двигаться, внимательно наблюдая за её реакцией. Это оказывается ещё более приятно, и парень бессильно опускает голову, постепенно ускоряя темп своих движений. Думать о чём-либо постороннем просто не получается: Микаса едва слышно стонет в ритм его движений, цепляясь пальцами за белую простынь под собой, и кусает губы, стараясь быть как можно более тихой, чтобы ни в коем случае не привлечь в комнату посторонних. Быстро неприятное чувство сменяется новым, более приятным, но всё же этого недостаточно, чтобы довести её до предела, и девушка, полностью забывшись, опускает руку ниже, начиная ласкать себя, что вызывает у Эрена новый интерес, и он удивлённо останавливается, завороженно наблюдая за ней. Микаса смущённо подносит свободную руку к лицу, пытаясь прикрыть покрасневшие щёки, и отводит взгляд, тут же начиная жалеть, что не сдержалась. — Так... приятнее, — негромко оправдывается девушка, не глядя на парня, и вдруг чувствует, как он перехватывает её руку внизу. — Могу я?.. — помолчав несколько секунд, всё же решается спросить Эрен, поддавшись минутному чувству безграничной храбрости и уверенности в себе. Микаса удивлённо смотрит на него снизу вверх, а потом вдруг смущённо кивает и аккуратно берёт за запястье, направляя его руку в нужном направлении. Он прикасается большим пальцем к её клитору, слегка массируя, и девушка приглушённо вскрикивает, выгибаясь в спине, что заставляет Эрена удивлённо вдохнуть. Он послушно повторяет её движения рукой до тех пор, пока она не убирает свои пальцы, тут же впиваясь ими в мягкую подушку под своей головой, и довольно прикрывает глаза. — Эрен, — Микаса тяжело дышит, прижимаясь щекой к подушке, и приподнимает бёдра навстречу его движениям. Он снова начинает двигаться внутри неё, одновременно стараясь сделать ей приятно снаружи, и замечает, как меняется её поведение. Теперь Микаса, кажется, даже выглядит иначе: тёмные волосы разбросаны по белой подушке, девушка отчаянно прикрывает губы запястьем, а выражение её лица — смесь блаженства и мучения, — ей искренне приятны его действия, хоть она и старается скрыть это, и это возбуждает лишь сильнее, заставляя ускорять темп. — Эрен! — Микаса вскрикивает, почувствовав, что скоро достигнет предела, и сжимает белые простыни между пальцев, с трудом сдерживая второй вскрик, когда парень вдруг входит глубже, слегка приподняв её ногу. Эрен задыхается, прижимается к ней всем телом, целует её шею, кусает там же, почти бесконтрольно, зализывает укус и кусает снова, заставляя её хрипло стонать в его плечо, одновременно ласкает её рукой внизу, доводя до предела слишком внезапно, слишком ярко. Микаса вскрикивает чересчур громко, — Эрен невольно думает о том, что кто-то может зайти в открытую комнату в любой момент, и от мысли об этом внизу живота подрагивает, — и девушка сжимает его бёдра между своих ног, вместе с тем вся сжимаясь внутри. Он успевает выйти из её напрягшегося в оргазме тела в самый последний момент — учебники из кадетской школы не научили признаваться девчонкам в любви, но про половое размножение вида человеческого рассказали просто и понятно, да так, что все кадетки остались под впечатлением от подробностей влияния беременности на женский организм, — и с приглушённым вскриком привычно кончить в собственную ладонь. По телу разливается обжигающе-горячее тепло, заставляя все мышцы расслабиться так, что становится тяжело держать вес собственного тела, и Эрен бессильно опускается к девушке вниз, утыкаясь носом в ложбинку между её грудей и сгребая её в охапку горячими руками. От её тела исходит такой же жар, а сердце колотится непривычно быстро, и только сейчас он замечает смущённую улыбку на её губах, и не может не улыбнуться этому сам. — Я думал, случилось что-то страшное, — отдышавшись, говорит Эрен, приподнимаясь на руках и заглядывая ей в лицо. — Ты была сама не своя. — По-твоему, влюбиться в тебя это не страшно? — вдруг парирует девушка, всё так же прикрывая уже более заметную улыбку тыльной стороной запястья. Эрен улыбается в ответ счастливо и искренне, а Микаса впервые понимает, что не видела эту улыбку на его губах с самого детства.