Blackbear – Idfc
Хван замечает (не специально, так получается), что большую часть времени Чонин носит водолазки, чокеры или рубашки с высоким воротником-стойкой. Вроде как конец весны, все хотят поскорее напялить летнюю форму. А младшеклассник ... Скрывает добрую часть шеи. Возможно, он неумело прячет метки своего парня? Хван хмыкает на эту мысль, потому что парень у Яна выглядит максимально приличным и прилежным учеником. Неужели в постели он собственник, который не может не оставить следов? Интересные эти ботаны, размышляет Хёнджин. Выходит, они так часто трахаются, что засосы (или что там под воротом водолазки) не успевают сходить? Хван облизывает пересохшие губы и продолжает неотрывно смотреть на Чонина, что занят детализацией натюрморта. Что в нем такого, чтобы хотеть брать его так часто? У него необычные глаза, лисьи, которые смотрят строго и зло, длинный язык без костей и большой рот. Хван неосознанно вспоминает, как мальчишка может зараз засунуть в свой рот целый кимпаб. По его спине пробегают мурашки, и разряд тока прошибает вдоль позвоночника. Потому что в голове возникает неправильная картинка с Чонином. Хван не может остановить поток мыслей, где Ян широко открывает свой грязный рот и берет член старшего. Сразу глубоко, заглатывая и постанывая. Он втягивает щеки, создавая приятное засасывающее ощущение и насаживается на стоящий член Хвана. Ян смотрит на него своими глазами, черными, как бездна ада, и отсасывает с остервенением. Хенджина прошибает пот, капельки скатываются по вискам и прячутся за ворот рубашки. Он расстёгивает на ней две верхние пуговицы, потому что наваждение в его воображении никуда не девается: Чонин стонет с его членом во рту и сжимает головку глоткой. Хвану так ошеломительно хорошо в своих мечтах, что он запоздало понимает, что в реальности у него тоже стоит. А справа его тормошит за локоть учительница. - Хэй, Хëнджин, ты чего замер? Осталось 15 минут, а у тебя еще молочник даже не намëтан, - она окидывает ученика еще раз взглядом, тот сглатывает. - Извините, задумался, - он моргает часто-часто, чтобы прийти в себя. Слева парень слышит, как Ян хихикает. Хëнджин поворачивает голову и впервые видит, какой Чонин, когда улыбается, а не дерзит в ответ. Его глаза превращаются в полумесяцы, на щеках проступают две ямочки, а звук, что вырывается из его груди такой мелодичный. - Эй, это не смешно! - А, по-моему, очень, - хмыкает на это младший. - Ты возбудился на британский фарфор, - ухахатывается Ян. И Хван надеется умереть и никогда не возвращаться к жизни. Если бы тот знал, что это нихера не фарфор виноват в его стояке. В голове Хëнджина на секунду проскакивает мысль, как же Сынмину повезло: видеть такого мальчишку каждый день. Да нет, думает Хёнджин, что за бред? Какое ему дело до пацана? Таких, как он, сотни. И почти все сами идут в руки Хвану, только помани. Он просто был под впечатлением от видео, что прислал Феликс. Вот и всё. То, каким, на самом деле, мог быть Чонин всего лишь вызывало праздный интерес, не более. Да, он хорошо поет, выглядит свободнее и живее. Будто это другой человек, а не эта мраморная угрюмая статуя гаргульи. И этот его любовник, Сынмин, даже не выглядит нёрдом. Хван почему-то бесится, внутри него растет злость, но он не может понять, с чем это связано. С неоконченной картиной? На его холсте хаос и неразбериха из овалов и квадратов. К черту это искусство! Настроения нет абсолютно. Когда звенит звонок с урока, в проеме появляется Ким собственной персоной. Хёнджин на это лишь фыркает. - Ну, конечно, его рыцарь в сияющих доспехах тут как тут! – ворчит он себе под нос, собирая вещи в сумку. - Готов идти? – Сынмин привычно обнимает друга, заходя в класс. - Если только ты покормишь меня. Не успел ничего купить на перерыве, - хнычет Чонин. И это буквально больше слов, чем он сказал Хенджину за всё это время. - То есть, ты можешь нормально разговаривать, не огрызаясь на любую реплику собеседника? - зачем-то вклинивается в беседу младших Хван. - Какие-то проблемы? - Ким смотрит на него через плечо. - Забей на него, Минни, - закатывает глаза Ян и уже тянет Кима за лямку рюкзака к выходу. - Погоди. Он тебе докучает? - хмурится Сынмин. Он помнит, что друг о чём-то подобном упоминал вскользь. Мол Принц школы доебался до его рисунка давеча. - Это слишком громко сказано. Пошли за булочками! - Яну честно все равно, что там бубнит первый красавчик их района. Это никак на него не повлияет, и в будущем им тоже не придется взаимодействовать: разные классы, разный возраст, не пересекающиеся хобби. - А ты что же его защитник? - усмехается Хëнджин. Его злость снова поднимается и будто бы сжимает глотку тисками. Он скалится, посматривая то на одного, то на другого парня. - Если ты его трахаль, то будь добр объяснить мальчику, как себя вести со старшими. Ким вскипает за секунду и подается всем корпусом вперед. Удар приходится чуть ниже ребер, справа, и это неожиданно и больно. Хван сам не знает, кто его тянул за язык. Но мальчишка не промах: он наносит еще парочку точных ударов, и Хëнджин не успевает ответить, сваливаясь пыльным мешком на пол. - Ты с ума сошел?! - шипит Чонин. - Тебя накажут! Бежим! - блондин выпихивает друга из класса за пару секунд, оставляя Хвана пыхтеть на полу в пустом классе. Вот тебе и ботаны. - Ты зачем его побил? - насуплено тянет Ян, быстро шагая к выходу из школы. - Хочешь выговор и отметку в личном деле? - Не хочу, чтобы какой-то ловелас так о тебе отзывался, - фыркает Сынмин. У него несколько лет комдо* за плечами. Даже если они больше не пара, это не значит, что он оставит Чонина в беде. - Не думай о нем. У меня и без этого проблем хватает. Мать хочет, чтобы я пошел в подготовительную школу со следующей весны, - ворчит Ян. - Как-то рано, не находишь? - они выходят за ворота школы и направляются в свою любимую пекарню. Там старик-японец готовит самые вкусные булочки в округе. От одной мысли об их божественном запахе у Чонина во рту появляются слюни. - Требует, чтобы я занял первое место в рейтинге. - Ну, в следующем году и займешь место Бан Чана. Я тебе, так и быть, уступлю, - улыбается Сынмин. Он скользит по чужой ладони своей и переплетает их пальцы. Ему не хватает тепла Чонина, хочется его себе обратно, всего такого взъерошенного и уставшего. В горле застревает ставшее за 9 месяцев привычное "люблю тебя". - Ей всегда мало, - тяжело выдыхает Ян. - Они подали документы на развод, кстати, - вдруг оповещает его друг. - Вот это новости, - бесцветно откликается старший. И обнимает свободной рукой Чонина. - Ты в порядке? - Даже не знаю. Это было ожидаемо? Но внутри всё равно непонятное месиво из страха и неуверенности в завтрашнем дне. Она была уверена, что я останусь с ней. - Знаешь, я восхищаюсь госпожой Ян в этом плане, - хмыкает его друг, целуя куда-то в загривок. - Скоро всё это закончится. Надеюсь, твой отец найдёт себе порядочную женщину. - Боюсь, моя мать выжгла в нем всю надежду на что-то хорошее. Они заходят в пекарню, и там, как всегда, полно людей всех возрастов. Школьники, как и они, толпятся группками вокруг кассы, студенты нетерпеливо поглядывают на часы, выжидая очередь. Две дынные булочки оказываются в животе у Яна спустя 15 минут ожидания. Сверху он заливает в себя покупной айс-кофе, и его организм снова готов функционировать. Парни берут упаковку булок для своих друзей и выдвигаются в путь. Сегодня они тусят у Хана. Ну, то есть, как тусят - Сынмин помогает Хану нагнать пропущенный материал по всем предметам. Но когда их будет в доме больше двух, никто не вспомнит об учебе. Дом Джисона пока ничем, кроме пластика и очистителя для стекол, не пахнет. На первом этаже уже обставлен зал и спальня родителей, а комната Хана больше походит на склад коробок и пакетов. - Проходите, но не рассчитывайте на домашнюю горячую еду: мама сегодня в аврале до ночи. Чонин вспоминает, как вкусно госпожа Хан готовит фирменное карри. На душе тоскливо еще и потому, что прежний дом Ханов давно принадлежит не им. С тем местом столько воспоминаний, даже слезы наворачиваются на глазах. Чонин мотает головой, хмурясь: видимо, он слишком чувствительный сейчас из-за всего происходящего в его собственной семье и не только. - Итак, что я упустил за время разлуки? - Джисон сидит, прижавшись со спины к Чонину, ожидая, пока Сынмин закажет доставку. - Скучные будни? - пытается отшутиться младший. - Ну, разве что, Минни подрос, а я стал лучше учиться? - Ага. Вымахал Сынмо, теперь жди любовных писем, - тихо посмеивается Джисон. - Хëн, так больше никто не делает, - Чонин фыркает брезгливо и закатывает глаза. - А как теперь признаются в любви? - Ну, типа, телефон есть? Или можно лично подойти, - Ян оборачивается на друга всем корпусом. Тот щиплет его за бока, вызывая гогот. - Ты! Я не растил тебя таким хамом! Распоясался без меня? Ким тебе всё позволяет, небось, - хохочет в голос Хан, щекоча младшего. Тот извивается на полу, заходясь в новом приступе смеха. - Он ещё строже, чем Бан Чан! Ранее упомянутый, к слову, вскорости материализуется, чтобы лучше познакомиться с Джисоном, о котором столько болтают мелкие. По иронии судьбы, семья Банов была теми людьми, что въехали в старый дом Ханов. Так парни и познакомились. Крис был подарком небес: с мягкой улыбкой, спокойный и в поисках друзей. Мальчишки быстро сошлись на схожих вкусах в музыке, упросили ходить в ту же школу, что и они. Не то, чтобы это была замена Джисону, нет. Но свежую рану Бан смог залатать. - Ну и? - тянет Хан под вечер, когда они с Яном все же вынуждены спутешествовать до магазина. - Что? - зеркалит приятель. - Ой, серьезно, Ян? Я все ногти сгрыз от нетерпения, когда вы мне расскажете про ваши отношения. А вы оба тихушничаете?! Я же взорвусь! - Хан так активно жестикулирует, что едва не сбивает пакетом прохожего. - Ох. Простите. - Понимаешь, у нас нет отношений. Ну, любовных. Больше нет, - Чонину самому тяжело думать обо всем этом. Его сжирает чувство вины, что он человек, вечно портящий всё на свете. - Погоди, Ким писал, что вы пара, - хмурится Хан. - Мы встречались. Но решили расстаться, - Ян смотрит, наконец, в глаза другу. И понимает, что придется пояснить. - Видишь ли, я не смог больше так. Минни хороший, он любит и заботится. Но у меня не выходило, как бы ни пытался, ответить тем же. Я люблю его иначе, как родственника, как брата или товарища. Плюс, мы не истинные... - Господи, подумаешь, - отмахивается Джисон. - Думаешь, его это смутило бы? Ну неприятно, наверное. Но он, по ощущениям, готов любить за двоих. - В том-то и дело, - тише продолжает Ян, сглатывая ком в горле, - он достоин того, кто будет обожать его так же, с такой же силой. Я только оттягивал неизбежное. Не хочу ненавидеть себя еще сильнее, чем сейчас. Ну не выходит у меня влюбиться, как ни пытаюсь! - Тише, тише, ребенок! Понял я, понял. Ну и страсти у вас тут, - Хан по привычке прижимает голову Яна к своей груди. Он всегда так его успокаивал в детстве. Сейчас это тоже срабатывает, Чонин дышит ровнее, только носом печально шмыгает. - Я только делаю ему больнее... Думаешь, мы сможем снова быть просто друзьями? - Кто знает? Отношения – это работа. Даже дружеские. Ким умный парень. Он любит тебя уже давно. Не знаю, что могло бы изменить его чувства к тебе на что-то негативное. Они покупают немного спиртного (благодаря поддельным документам Джисона, только тсс), еду быстрого приготовления и много полуфабрикатов. - Столько пакетов. Надо было брать Чана в качестве носильщика, - кряхтит Чонин. - Насильника, - глупо шутит Хан и сам же смеется. Младший одаривает его разочарованным взглядом. - Кстати, как он тебе? - осторожно спрашивает Ян. - Впервые вижу такого трудоголика, при том излучающего позитив 24/7. Я бы подумал, что он на чём-то, если он не был вашим приятелем. Ну, типа, обычно у меня уходит достаточное количество времени, чтобы наладить контакт с новым человеком. Но Чан будто открыт для всех. Это обезоруживает, - рассуждает вслух Хан. - Он такой всегда. Страшно подумать, что у него за предназначенный, - хихикает Чонин. Джисон улыбается на это высказывание. - Либо полный мудак, либо такая же светящая в ночи лампочка... ... Феликс трижды чихает, не закрывая рта, и Хёнджин пихает его за это в колено. - Эй! Какого хрена?! Я твои боевые раны зализываю, а он еще и дерется, - шипит Ëнбок. - Тебя что мама манерам не учила, животное? - Хван складывает руки на груди и морщится. Сынмин рассек ему бровь и оцарапал щеку. Хëнджин бы забил на такое, но Ли посчитал иначе. Мать Тереза, правда, посмеивалась, пока обрабатывала ранки. - Мама учила меня правильным выпадам и бить по морде тех, кто не умеет принимать мою любовь и нежность. Сиди смирно, позорище, - цокает языком спортсмен. Вообще-то, при откровенно миловидном лице и сухопарой фигуре, Феликс был гордым обладателем 63 медалей по тхэквондо. И действительно мог надрать любую зарвавшуюся задницу. Но предпочитал решать конфликты словами. К счастью Хвана. - Чего это я "позорище"? - закусывается Хван. - Нахер ты к младшим драться полез? - Да это не я? Ким первый начал! - взревел Хëнджин. - Что?! - Тебе 5 лет что ли? Еще ногой топни, заплачь и позови мамочку, - голос Феликса становился ниже и строже. - Что тебе надо было от Чонина? - Ничего. Просто выбесил. Не знаю. Постоянно за него взгляд цепляется, - еле разборчиво ворчит Хван. Феликс закрывает флакон с перекисью, убирает ватные тампоны и оставляет всё в шкафу школьного врача. - Слушай, оставь мальчишку в покое. Он, конечно, далеко не подарок, но что тебе от него надо? Он явно не из твоего фан-клуба. Выбери кого-то другого, пока ищешь "истинного", - уже спокойнее продолжает Ли. - У Йенни ебнутая семейка, как я слышал. Нахер ему сверху первого красавца школы в буллеры? - "Йенни"? - Хван замирает на секунду, повторяя прозвище школьника. - Так его приятели иногда зовут, - пожимает плечами Ëнбок. - Они грезят пройти прослушивание и стать настоящей группой. Как тебе видео, кстати? - Интересное, - отрешенно выдыхает Хёнджин. В его голове что-то щелкает, будто осознание. Но осознание чего – пока не ясно. – Походят на нормальных людей. - Детка, сбавь градус своей сучности. Ты перед экзаменами иногда тоже на человека с натяжкой похож, - пихает друга в бок Феликс. Хёнджин ойкает, ведь там свежий ушиб от младшеклассника. – Ну признай, что его голос тебя очаровал? - Ничего подобного. - А мне понравилось слушать. Необычно. И Бан Чан так красиво поет, умереть можно, - тянет в забытье Ли. - Это который «возможно, тот самый Крис»? – уточняет Хван. Ему с какого-то момента интересно узнавать, как продвигаются поиски истинных у его друзей. - Возможно, - уклончиво отвечает Ёнбок. – Я думал сблизиться с ним, а потом уже задавать личные вопросы да искать метку на чужом теле, - при этом щек австралийца едва касается румянец. Господи, если бы у Феликса была возможность осмотреть Криса, он бы отдал свой новенький айфон, наверное, не задумываясь. Но Чан вел себя с ним сдержанно, учтиво и ни разу даже комплимента не сделал или какой сальной шуточки не отпустил. Феликс пассивно-агрессивно сгорал в томлении, не зная, какую стратегию выбрать. Он ждал знаков от судьбы, но та, видимо, была невероятно занята чем-то другим. Зараза такая.***
Минхо привычно закидывает на плечо сумку с формой, захлопывает шкафчик и покидает раздевалку. На сегодня со школой покончено, на часах 4, впереди еще половина пятницы. По счастью, домашки много не задали. Он пересекает холл на первом этаже, уже выходит за дверь школы и видит незнакомца, стоящего у ворот. На нем распахнутая куртка и обтягивающие бедра джинсы. А в зубах леденец на палочке. Ли останавливает взгляд на губах парня, и они кажутся ему милыми. - Странно ли называть чьи-то губы «милыми»? – хмыкает Лино. А затем их глаза встречаются, и незнакомец улыбается ему. Минхо завороженно смотрит, и уголки его губ сами по себе дергаются вверх. - Хан-и! – басит из-за спины Феликс неожиданно. И Минхо ругается про себя, хватаясь за сердце. С этит друзьями он когда-нибудь умрет от инфаркта. – О, Лино, и ты здесь? - Иду с тренировки, - он откашливается, когда незнакомец приближается, - представишь? - А, да. Это наш новенький, первый год старшей школы. Хан Джисон, - тот кланяется и его брови забавно изгибаются, делая всё выражение лица парня трогательным. – А в красном углу ринга – Ли Минхо, предпоследний год обучения. Лучший танцор, забияка, но готовит, как бог. - Не слушай его, - отмахивается Минхо, кивая Хану головой в знак приветствия. Ему хочется узнать парня перед собой, тот выглядит интересно. – У вас какие-то планы? - Планировали отправиться в музыкальный магазин. Ты с нами? – глаза у Феликса довольные, его желание познакомить этих двоих (неизвестно откуда взявшееся, но Ёнбок называет это «чутьем») осуществлялось куда органичнее, чем он мог себе представить. Могло ли быть, что своенравная Богиня Судьбы вершила свою волю таким образом? - Если мы забежим поесть? Я всю энергию истратил у станка, - Ли исподтишка рассматривает Джисона, пока тот отмалчивается. Наверное, стесняется, думает старший. - Держи дынную булочку, - тихо тянет Хан, протягивая шуршащий бумажные пакетик, - она вчерашняя, но дико вкусная! Феликс мысленно отдает балл Джисону: подготовился.