Будни лорда-грибника

Этот декабрь в Лондоне выдался сказочным. Снег выпал рано, укутав улицы тонким белым слоем, на витринах и фасадах домов появились венки из остролиста, за окнами мерцали свечи, украсившие пушистые ветви елей. Ты всегда любила Рождество и всегда предвкушала его с радостью и волнением — какие бы перипетии ни происходили в твоей жизни. Однако на этот раз ожидание праздника омрачилось опасностью, нависшей над твоими подопечными, и ты не могла думать ни о чём другом. — Эй, замарашка, что бродишь тут туда-сюда? — грубо окликнул тебя кто-то. Ты вздрогнула, чуть не поскользнувшись, и обернулась. К тебе вразвалочку приближался какой-то мужлан сомнительной наружности. Красный нос и мутный взгляд говорили сами за себя: непрошенный собеседник пьян. — О, а личико-то славное! Грешно такой милашке скучать одной. Поначалу ты не испугалась: вы находились на одной из центральных улиц города, и это создавало иллюзию защищённости. — Простите, сэр, но я не ищу себе компанию. — Ишь, какая важная, что, леди из себя корчишь? — твой ответ отчего-то вывел мужчину из себя. Он с неожиданной для грузного пьяницы ловкостью схватил тебя за руку, да так крепко, что вырваться из его тисков никак не получалось. — Хватит трепыхаться! Будет мне подарочек к празднику… — Отпустите меня! — вскрикнула ты, упираясь. Увы, силы были неравны, а люди, сновавшие по своим делам, не торопились на выручку. Вот тут-то тебя охватил животный ужас. — На помощь! Кто-нибудь! Озлобленный твоим сопротивлением, мужчина резко тебя толкнул, и ты, не устояв, упала на мостовую. Боязливо подняв взгляд, ты увидела, как он вновь надвигается, тяжело дыша, и попыталась отползти, но вдруг позади вас раздался незнакомый голос. — Немедленно прекратите. Из-за спины мужчины вышел другой — молодой, дорого и со вкусом одетый. Приглядевшись, ты ахнула, узнав его. Напавший на тебя увалень замешкался, а юноша тут же подал тебе руку, помогая встать. — Вы сильно ушиблись? — встревоженно осведомился он. — Эй, господин, — заворчал мужчина, сообразив, что добычу уводят из-под носа. — Не лезьте-ка не в своё дело! Однако твой спаситель, кажется, ничуть не испугался. Махнув кэбмену, стоявшему неподалёку, он повёл тебя к экипажу, бережно придерживая под локоть. Вам вслед неслась грязная брань, но этим дело и ограничилось. Как только дверца захлопнулась и кэб тронулся, ты судорожно выдохнула. Неужели всё обошлось? — Виконт Тьюксбери, маркиз Бэзилуэзер к вашим услугам, — представился молодой человек. О, его имя не являлось для тебя тайной. Более того, именно его ты и караулила у здания джентльменского клуба. Кто же мог подумать, что ваше знакомство произойдёт при таких обстоятельствах! — Благодарю вас, виконт, за моё спасение, — тихо сказала ты. Ничего другого ты произнести не сумела, хотя не один день готовилась к этой встрече и репетировала речь. Нападение пьяницы совершенно сбило тебя с толку, а Тьюксбери, сидящий напротив, непостижимым образом сбивал с толку ещё больше. Ты видела его изображение в газете и ещё тогда отметила, что виконт — прехорошенький юноша. Однако оригинал не шёл ни в какое сравнение с фотографиями. Благородный овал лица, острые скулы, крупные губы — и необыкновенные глаза, в полутьме кареты казавшиеся абсолютно чёрными. Он так внимательно и сочувственно смотрел на тебя, что твоё сердце дрогнуло, сбившись с ритма. — Он не успел ударить вас? Нужна ли вам помощь врача? — Нет-нет, что вы, не стоит беспокойства! Я не пострадала. Однако Тьюксбери, судя по выражению его лица, не поверил твоим заверениям. — Позвольте хотя бы сопроводить вас до дома и убедиться, что с вами всё в порядке. Для начала я попросил кэбмена просто уехать с этой улицы, но, если вы назовёте нужный адрес… — Я бы с удовольствием назвала нужный адрес, но он известен только вам. Тьюксбери в недоумении вскинул бровь. Сейчас, вот сейчас ты должна сказать ему правду!.. Набрав в грудь побольше воздуха, ты выпалила: — Я ждала вас у дверей клуба, милорд, с просьбой принять меня и выслушать… Если вы сочтёте возможным. Я не знаю, где вы принимаете посетителей, да и время уже позднее, но… Стушевавшись под его серьёзным взглядом, ты умолкла и прижала руки к груди, опасаясь, что Тьюксбери рассердится. Такому знатному господину вряд ли захочется выслушивать какую-то оборванку, да ещё и в канун Рождества. — Разве что у себя дома, — он задумчиво пожал плечами и с неожиданным смущением добавил: — Признаться, я пока не обзавёлся отдельным кабинетом для приёма прошений. Такой ответ поразил тебя. Тьюксбери не выказал никакого пренебрежения или снисхождения — напротив, он будто извинялся за то, что не может организовать вашу беседу должным образом! — Если… Если вы найдете это допустимым… — пробормотала ты, крепче стиснув ладони. — Я была бы вам безгранично признательна. — Мне не составит труда, — он ободряюще улыбнулся. — К тому же, я живу совсем рядом, всего несколько минут — и мы будем на месте. О такой удаче ты и мечтать не смела. Может, Тьюксбери откажет тебе, когда узнает, в чём состоит твоя просьба, но пока он больше напоминал ангела, посланного тебе небом. И держался он так обходительно, будто ты была ему ровней, распахнул дверь экипажа и галантно подал руку, помогая спуститься. Тонкая корочка хрустнула под твоими ботинками: недавние лужи замёрзли, и теперь по всему городу ребятня со смехом и бойкими возгласами каталась по ледяным дорожкам. Однако здесь, у дома виконта, было не шумно, ведь он жил, как и следовало ожидать, в богатом квартале, где простой люд почти не встретишь. Над входной дверью красовался венок из омелы и затейливо скреплённые друг с другом ветви остролиста и можжевельника, а ещё какого-то неизвестного тебе растения с ярко-красными листьями. — Как замечательно украшен дом! — искренне восхитилась ты. — Такого изящного декора мне не доводилось видеть прежде. Спохватившись, что комплимент получился сомнительным — откуда у беднячки вообще могут быть стоящие примеры для сравнения! — ты прикусила язык, но лицо Тьюксбери озарилось счастливой улыбкой. — Очень рад слышать. Я сам составлял композицию, а пуансеттию, — он указал на красные листья, — привёз из путешествия мой дядя, у нас её редко встретишь… Прошу, проходите. Очутившись внутри, ты на мгновение замерла. Честно признаться, ты не задумывалась о том, как должно выглядеть жильё виконта — но картина, представшая перед твоим взором, в любом случае впечатляла своей необычностью. Из заснеженного зимнего города вы попали в оранжерею, полную ярких цветов и причудливых растений. — Почти как ботанический сад!.. — удивлённо выдохнула ты. — Или даже тропический лес. Отчего-то Тьюксбери опять смутился. — Я собираю редкие экземпляры… Выхаживаю, наблюдаю… Здесь, конечно, не очень деловая обстановка, но… — Но это же изумительно! Настоящее волшебство. Он просиял. — Ох, милорд, что же вы не предупредили, что у нас гости! — из глубины дома показалась пожилая экономка. — Чего желает молодая леди? — Ничего, прошу, не утруждайтесь, — тут же заверила её ты. — Я совсем ненадолго, я всего лишь… Не слушая твоих возражений, экономка поспешила на кухню, отдавать указания прислуге. Тьюксбери тем временем помог тебе снять твоё ветхое пальто. Он оказался так близко, что ты различила нотки дорогого парфюма, переплетавшегося с цветочным ароматом, наполнявшим комнату. Сердце вновь ускорило свой бег, дыхание участилось. Ты едва ли не отскочила от виконта, чьё присутствие действовало на тебя совершенно неподобающим образом. — Итак, я весь внимание, — сказал он, предлагая тебе кресло у невысокого стола и садясь напротив. — Дело касается детского приюта, в котором я работаю. Ты решила сразу изложить суть проблемы — сухо и сдержанно, в фактах. Однако эмоции очень скоро взяли над тобой верх. Ради детей ты была готова свернуть горы, ты любила каждого из малышей всей душой. Хотя в твои обязанности входило лишь поддержание дисциплины, ты стремилась окружить ребятишек теплом и заботой, мастерила для них игрушки, тайком обучала грамоте тех, кто постарше, заступалась и выгораживала всех перед грозным попечителем, мистером Фоулом. Он с трудом тебя переносил, но не торопился выгонять — его устраивало, что ты поддерживаешь какой-никакой порядок в приюте и готова работать за смехотворную плату. Как бы тяжело ни было, ты не теряла присутствия духа — ради детей, чтобы и они не вешали нос. Но несколько дней назад всё изменилось… — Я узнала о сделке, которую мистер Фоул заключил с владельцем стекольной фабрики… Фоул будет отдавать ему в аренду тех, кто старше девяти лет. И они будут трудиться без перерывов, в том числе ночью, у раскалённых печей… — Но закон обязывает… — начал было Тьюксбери. Ты запальчиво перебила его: — Фоул не из тех, кому есть дело до законов! Он прекрасно понимает, что сироты бесправны, поэтому можно делать всё, что заблагорассудится. И они не получат ни пенни за свой труд, всё пойдёт ему в карман! Сморгнув проступившие слёзы, ты посмотрела прямо на Тьюксбери, силясь разгадать, что он думает. Виконт не торопился с ответом, и ты попыталась объяснить, почему обратилась именно к нему. — Услышав о сделке, я отчаялась, ведь детям не у кого просить заступничества. Но потом вспомнила о вас, милорд. Ходят слухи, что вы не раз помогали простым людям… О ваших прогрессивных взглядах трубят все газеты. Писали, что вам удалось найти управу даже на лорда Макинтайра, а ведь он — один из самых влиятельных людей Лондона! Тьюксбери подался вперёд и протянул руку, словно хотел оттереть твои слёзы, но в последнее мгновение не решился это сделать. Его ладонь опустилась на стол, совсем рядом с твоей. — Я не всемогущ, — немного неловко улыбнулся он. — Но если дети нуждаются в защите, я не останусь в стороне. Сделаю всё, что в моих силах, чтобы выручить ваших подопечных, даю слово. Не удержавшись, ты вскочила с места и бросилась к нему, однако вовремя отшатнулась, ругая себя за этот порыв — не могла же ты заключить в объятия виконта, даже если он повёл себя так благородно и милосердно. — К тому же… Если очаровательная леди так верит в меня, разве я вправе её подвести? Ты зарделась и опустила взгляд в пол. В этот момент вас прервала экономка — она принесла чай и целый поднос всевозможных сладостей. Ты смущённо села на прежнее место и замолчала. Когда экономка ушла, Тьюксбери сам возобновил разговор, объяснив, что ему понадобится время, чтобы составить план действий. — Нам нужно условиться о следующей встрече. Если не возражаете, назначу вам здесь же, чтобы не пришлось караулить меня и подвергать себя опасности… О, ты не возражала. Несмотря на безрадостный повод, приведший тебя в этот дом, у Тьюксбери было так красиво и уютно, что уходить отсюда не хотелось, и мысль о возвращении грела душу. Впрочем, сейчас ты задерживаться не собиралась, считая, что и так злоупотребила гостеприимством. Поблагодарив виконта за то, что выслушал и не оставил в беде, ты скомкано откланялась. — А вот и яблочный пай… Как, молодая леди уже уходит?! — экономка замерла с очередным подносом. — Пресвятые небеса, вы даже не притронулись к десертам! — Но я… Мне уже пора идти… — Что ж, я соберу вам корзинку с собой! — экономка покачала головой. Ты окончательно стушевалась. С одной стороны, она повела себя радушно и ничем не дала понять, что бедной девушке не место в доме богатого аристократа. С другой — её намерение вручить тебе в дорогу еду само по себе подчёркивало твоё незавидное положение. И всё же ты не посмела обидеть женщину отказом — а ещё подумала, что дети обрадуются сладостям. Тьюксбери вышел проводить тебя. На улице давно стемнело, снег тихо кружился в свете фонарей. Откуда-то доносились рождественские песнопения. Между вами повисло томительное молчание: каждый словно стремился что-то сказать, но не решался произнести это вслух. Наконец, заговорил Тьюксбери. — Вы ведь не простолюдинка, верно? — Отчего вы так считаете? — спросила ты, не опровергая его предположение. Раз он догадался, отнекиваться нет смысла. — Вы иначе говорите. Иначе держитесь. Иначе смотрите. — Да, у меня дворянское происхождение, — сухо ответила ты. Тьюксбери, очевидно, ждал подробностей, но у тебя не было желания раскрывать их. История о том, как ты осталась сиротой в тринадцать лет, попала на попечение к дальнему родственнику, который помыкал тобой, а порой и распускал руки, прозвучала бы слишком слезливо. Он пригрозил, что лишит тебя всякого обеспечения, если ты сбежишь, но ты всё равно сбежала, пусть и понимала, как нелегко придётся без денег и покровителя…. Ты сделала свой выбор, и дороги назад не было. К вам подъехал кэб. — Что ж, до скорой встречи, — негромко сказал Тьюксбери, помогая тебе подняться в экипаж. Ты позволила себе крепче сжать его ладонь в знак признательности за всё, что он для тебя сделал. — Рад нашему знакомству. — Взаимно. В это короткое слово ты постаралась вложить всю благодарность, которую испытывала. Хотя знакомство с Тьюксбери пробудило в тебе не только это чувство… Именно поэтому ты, не удержавшись, выглянула из окна экипажа вскоре после того, как кэб тронулся с места. Ты всего лишь хотела ещё раз взглянуть на приветливый дом, с такой любовью украшенный к Рождеству, и не надеялась, что увидишь и его хозяина. Однако виконт по-прежнему стоял на улице. Снег невесомо опускался на его тёмные волосы, припорошил воротник и плечи пиджака. Тьюксбери смотрел тебе вслед — и, когда ваши глаза встретились, улыбнулся. Это походило на настоящее рождественское чудо. Это оно и было.