✧✧✧
— Почему бы тебе просто не перестать занудствовать?! Ты прогнал моих друзей в самый разгар вечеринки, это, знаешь ли, было очень грубо! Кавех был в ярости. Он даже разбил какую-то тарелку, бросив еë под ноги Хайтаму. Учёный держался до последнего. Он столько раз слушал упрёки в свою сторону, что ему уже попросту надоело как-то реагировать на это. Особенно, когда его упрекает его надоедливый сосед. — Повторюсь в который раз: это мой дом. Не твой, Кавех. Еще перед тем, как я разрешил тебе поселиться у меня, мы обговорили, что никаких вечеринок в моем доме существовать не может, — Хайтам наконец посмотрел на своего соседа, кипящего от злости. — Ты нарушил это правило не раз, а в итоге виноват я? — Когда я прошу тебя помочь убраться или сделать что-то, ты всегда шлёшь меня куда подальше! Я не обязан следовать твоим идиотским правилам, если ты не уважаешь меня! Очередная тарелка полетела в сторону Хайтама. — Даже сейчас именно ты бьëшь мою посуду, — Хайтам начинал закипать. — Это уже ни в какие ворота. Ты мне ещë даже плату за жильё за прошлый месяц не отдал. Откуда думаешь брать деньги на новую посуду? — Да иди ты! Если так подумать, то за каждый седой волос на моей голове именно ты в ответе! Кавех осёкся. — А за каждый мой седой волос — ты. Хайтам усмехнулся. — Очень остроумно, зануда, — фыркнул архитектор. — Ты знаешь, насколько неловко мне после этого смотреть в глаза друзьям?! Ах да, нашему мистеру-одиночке этого не понять. Как ты живёшь вообще? Хайтам пытался сдерживать свою агрессию до последнего, но теперь он окончательно потерял терпение. Ему осточертело слушать беспочвенные обвинения и упреки в свою сторону. Учёный моментально оказался перед Кавехом на расстоянии вытянутой руки. Подошёл ближе, заставляя испуганного неожиданностью соседа отступить назад и столкнуться со столешницей. Секретарь давно не терял самообладания. На секунду он даже почувствовал, что готов был свернуть шею своему соседу. Но эта мысль, слава Архонтам, покинула его моментально. Ну и ужас. Рукой он схватил Кавеха за волосы на затылке, приближая его голову к своему лицу. Всего в паре сантиментов от искаженного неподдельной яростью лица Хайтама. Кавех сглотнул тягучий ком. Ему очень редко доводилось видеть обычно спокойного секретаря таким. — Это. Мой. Дом. — выплёвывал каждое слово прямо в лицо архитектору, обдавая кожу горячим дыханием. — Ты здесь лишь временный сожитель. Не больше, не меньше. У тебя нет права распоряжаться моим домом так, как тебе угодно, а уж тем более нарушать правила, установленные мною. Кавех пытался поддерживать зрительный контакт, но тщетные попытки не увенчались успехом. Он поочерёдно отводил и возвращал взгляд. — Чего заткнулся? Пару мгновений назад ты рот ни на секунду не закрывал, а сейчас стоишь, будто не при делах! Хайтам снова с силой дëрнул Кавеха назад за волосы, из-за чего тот громко зашипел и вцепился руками в одежду учёного. — Прекрати! Мне больно! — А знаешь, как мне больно каждый день выслушивать твое подобие нотаций и упрёков? Уши болят. Хайтам наконец отпустил соседа, а тот схватился за затылок. Прежде чем Кавех выскочит из дома, секретарь заметит небольшие капельки слëз на его ресницах.✧✧✧
После очередной ссоры прошло два дня. Кавех так и не объявился, из-за чего Хайтам не на шутку разволновался. Он поспрашивал у знакомых учëных и студентов, но никто не видел Кавеха в последнее время. Путешественница и её маленький компаньон также были в недоумении, куда тот мог подеваться. Новых проектов архитектор не планировал, а в таверне сказали, что Кавех давно к ним не заходил. Хайтаму стало совестно из-за своего поведения во время их последней ссоры. Он вспомнил, с каким выражением лица смотрел на него Кавех. Он правда был напуган?.. Этой дождливой ночью Хайтам как обычно возвращался домой с работы. Ещё издалека он заметил человеческий силуэт на крыльце своего дома. Свет от уличных фонарей не падал туда, но Хайтам надеялся, что это он. Еще несколько шагов, и Хайтам успокоился. Его сосед, промокший до нитки, но целый и невредимый, сидел на крыльце их дома, уткнувшись носом в собственные колени. Из-за шума дождя тот, кажется, не слышал (или не хотел слышать) приближающихся к нему шагов. — Кавех... Старший вздрогнул, когда услышал своë имя. Он поднял голову и встретился взглядом с Хайтамом. Последний сразу отметил, что взгляд Кавеха нечёткий. Подошёл ближе и понял: его сосед снова пьян. — Где ты был все эти два дня? — строго спрашивает мужчина. — И где ты успел напиться? Я знаю, что в таверне тебя не было. Кавех отмахнулся. — Гулял, как видишь. — По пустыне, разве что. Только тебе хватило бы мозга шляться не пойми где. — Какой же ты невыносимый, Хайтам. Секретарь тяжело вздохнул. — Почему ты сидишь здесь, мокнешь под дождём? Думал, я тебя дома не жду? — А ты ждешь? — издевательски фыркнул архитектор. — Ключи забыл. Да, снова. Можешь начинать смеяться над тем, какой я неудачник. Но учёному явно было не до смеха. Кавех, чуть пошатнувшись, поднялся на ноги и поравнялся с мужчиной. Хайтам же, сложив руки на груди, бросил равнодушный взгляд на своего горе-сожителя. — Пришёл, чтобы меня упрекать? А сам-то?— архитектор ткнул пальцем в грудь мужчины. — Я ждал тебя несколько часов! «Надоедливый», — Аль-Хайтам перехватил руку Кавеха, нахмурив брови. Тот не отводил взгляда. — Успокоился? Теперь прекращай этот цирк и иди в дом. Простудишься и будешь винить меня, хотя сам не додумался прийти в Академию. Он бросил ключ в ладонь сожителя и отпустил его руку. Вместе с этим заметил, как на миг Кавех перестал хмуриться, но тут же снова свёл брови к переносице и, фыркнув, развернулся на сто восемьдесят градусов. Он вставил ключ в дверной замок и, прокрутив дважды влево, открыл злополучную дверь. Не разворачиваясь к мужчине, он молча зашёл в дом. Позади услышал лишь приглушенное шумом дождя хмыканье. За архитектором в дом вошёл аль-Хайтам, и дверь закрылась. Сняв обувь и небрежно бросив её к стенке, Кавех прошёл в свою комнату, с характерным хлопком закрыв дверь. Аль-Хайтам — не тот человек, который стал бы извиняться за свою оплошность перед тем, кого на дух не переносит. Тем не менее, он приютил этого ненавистного ему парня, каждый день платит за него в ресторане и терпит его характер. Кто на кого ещё обижаться должен? Будь этим человеком кто-то иной, а не Кавех, он бы после первого же оскорбления в сторону секретаря был выставлен за порог с чемоданом в руках. Аль-Хайтам сам не понимал, почему так. То была простая жалость к архитектору или что-то большее..? Переодевшись в домашнюю одежду, секретарь расположился в мягком кресле у камина, предварительно выбрав книгу для чтения. Путешественница и её компаньон не раз делали ему замечания, что он не видит ничего дальше своей излюбленной книги. Ну, что ж поделать, таково хобби аль-Хайтама. Он, сколько себя знает, всегда увлекался чтением и стремился к знаниям. Развлечения в духе вечеринок, которые часто устраивал его сожитель в его доме — это, как считал мужчина, бессмысленная трата времени. Он бы предпочел посетить библиотеку, чем оставаться на подобных мероприятиях (этим он в принципе и занимался, когда Кавех всё же приглашал своих друзей. Не так давно он впервые выгнал всех). Мужчина перелистнул страницу книги, и до его слуха тут же донеслись ругательства из комнаты Кавеха. Несложно было понять, что его сосед, предварительно осушив примерно целую бутылку вина, пытался снять свою мокрую рубашку с замысловатыми завязками сзади, прилипшую к телу. Архитектору, очевидно, это давалось нелегко из-за нетрезвого состояния. Судя по тому, как открыто Кавех ругался, он уже был готов разорвать свой "ебучий кусок ткани", как выразился тот уже раз так третий. Аль-Хайтам нервно сжал книгу в руке: уши вяли от нецензурщины, доносящейся из соседней комнаты. Честно сказать, он готов был взять рядом стоящую вазу с падисарами и треснуть ею по голове пьяного Кавеха, чтобы тот наконец заткнулся. Его от этого удерживало лишь хорошее самообладание. И, слава Малой Властительнице Кусанали, Кавех заткнулся. Прямо рай для ушей. Но не надолго. — Хайтам! — донёсся раздраженный голос архитектора. — Тащи свою задницу сюда, мне нужна твоя помощь! Конечно, Кавех понимал, что секретарь и с места не сдвинулся бы из-за его жалкой просьбы. Он был сыт по горло недавней ссорой с ним, поэтому помощи от него можно и не ждать. Но каково было удивление Кавеха, когда через какое-то время дверь в его комнату открылась, а на пороге показался аль-Хайтам. — О, Ваше величество соизволило помочь? — пренебрежительно фыркнул парень, скрестив руки на груди. — Если продолжишь язвить, клянусь, я уйду, и ты либо будешь спать в мокрой до нитки одежде, либо останешься в оборванных лохмотьях, а деньги на новую одежду я тебе не дам. — Я весь промок, пока ждал твоего возвращения не пойми откуда, так что, будь добр, прояви хоть капельку сочувствия! Кавех снова надулся. Чего и стоило ожидать. — Сам виноват в том, что сейчас не можешь справиться с этим без посторонней помощи. Не я заставлял тебя напиваться до такого состояния. Аль-Хайтам подошёл к сожителю, и тот повернулся к нему спиной. — ...Помоги расстегнуть рубашку сзади, — он замялся. — Пожалуйста. Секретарь больше ничего не сказал, лишь молча выполнил просьбу. На рубашке красовался вырез, благодаря которому немного виднелась спина Кавеха. Аль-Хайтам ухмыльнулся, придвигаясь ближе, и убрал ещё влажные волосы блондина в сторону. Кавех ощутил горячее дыхание на своей шее и невольно вздрогнул, когда мужчина несильно укусил его в шею. — Хайтам!.. — неожиданно резко вскрикнул архитектор и попытался повернуться к мужчине, но на его талию легла чужая рука, придвигая ближе к сильному телу позади. Внизу живота будто что-то перевернулось, стоило только секретарю Академии коснуться губами горячей кожи на спине Кавеха, предварительно приспустив его рубашку. Поцелуй между лопаток, и губы вернулись к шее, а блондин в ответ на касания несдержанно громко выдохнул через рот. В голове запульсировало от нестандартности этой ситуации, но подобное... чертовски возбуждало. То ли из-за выпитого ранее вина, то ли из-за настойчивости и торопливости Хайтама, но архитектор не мог рационально мыслить. Происходящее казалось ему... правильным? Чего уж скрывать, ему определенно нравилось личико своего сожителя. А подобный исход сегодняшнего дня — лучший, которого Кавех и представить не мог. Наверное. Блондин не противился настойчивости мужчины, наоборот, накрыл ладонью руку Хайтама, блуждающую под его рубашкой по груди. Когда чужие холодные пальцы коснулись твёрдого соска, Кавех снова дрогнул. Одежда на нем была все ещё мокрая, поэтому именно в этот момент парень был чувствителен к любому холоду на своем теле. Блондин нашел опору в стоящем рядом столе, стоило мужчине повернуть Кавеха лицом к себе. Хайтам находился так близко, что архитектору было страшно выдохнуть, глядя в его изумрудные глаза. Широкая ладонь беспардонно скользила вниз от груди, затем снова вверх, коснулась шеи сзади и надавила на нее. Мужчина прильнул к чужим губам, моментально получая ответ на поцелуй. Кавех дышал тяжело, он обнял учёного за плечи, придвинувшись вплотную к его телу. Поцелуй прервался слишком быстро, стоило Хайтаму отстраниться, сложив руки на груди. Сосед туманным взглядом посмотрел на него. — Почему ты... остановился? — Ты пьян, Кавех. Как бы я тебя недолюбливал, я не могу себе позволить воспользоваться тобой, пока ты в таком состоянии. — Что? И это тебя останавливает? Серьёзно? Хайтам какое-то время молчал. Он смотрел на опьянëнного вином и его касаниями Кавеха. Готов был прожечь в нем дыру своим взглядом. — Я полностью серьёзен. Архитектор фыркнул и, обвив шею мужчины руками, прошептал ему на ухо: — Я хочу этого. Я пожалею только если ты прямо сейчас закончишь на этом. Кавех как змей-искуситель. Его речи даже в состоянии алкогольного опьянения филигранны и почти чётки. И это обезоруживало. — Как протрезвеешь — я посмотрю, насколько сильно ты желаешь этого. Да ты если и вспомнишь сегодняшний вечер, то скажешь, что ничего подобного ты не говорил и вообще я мудак такой. — Плевать! Ты довёл меня до такого состояния и собираешься бросить одного?! — именно в данный момент Кавех казался действительно пьяным. Он толкнул Хайтама в грудь, а сам упал на стул, отведя взгляд куда-то вниз, себе под ноги. — Ты невыносим! Хайтам понемногу терял терпение. Даже в такой ситуации они умудрились поссориться. Он подошёл на пару шагов ближе и встал перед соседом с недобрым взглядом. Наклонился и схватил Кавеха за челюсть, повернул его лицо к себе. — Это я-то невыносим? — рычит он в лицо архитектору. — Да ты не лучше! Просишь меня сделать то, о чем пожалеешь утром... Ещë и хамишь. По мере того, как Хайтам продолжал, его голос становился громче и грознее. Он был на грани потери самообладания. Оба прекрасно знали, что лишь Кавех способен довести Великого Секретаря до такого состояния. Только, чëрт возьми, он. — Если я сейчас продолжу, то не смогу остановиться, каким бы хорошим самообладанием не владел, — он продолжал сжимать челюсть Кавеха, а последний смотрел прямо в его изумрудные глаза, не отводя взгляда. Большой палец коснулся губ архитектора. — Я доведу начатое до конца. Что бы ты ни сказал, как бы ни умолял, я не могу гарантировать, что остановлюсь по первой же просьбе. Кавех сглотнул. Такой секретарь Академии ему нравился больше. Властный, не терпящий возражений, даже упрямый. Эти слова не соответствовали спокойному образу Хайтама, которого обычно видит общественность. Такого Хайтама видел лишь Кавех. Архитектор ощутил, как в районе паха стало теснее. Разум окончательно затуманили алкоголь и возбуждение. Его даже не волновало, что он желает переспать со своим соседом, которого на дух не переносит. Хотя, не переносит ли? Непонятные чувства, отдаленно напоминающие влюбленность, накрыли Кавеха с головой, когда в студенческие годы он познакомился с аль-Хайтамом. Но он никогда не думал, что будет жить с ним под одной крышей, не говоря уже о том, чтобы переспать. А сейчас казалось, что так и должно быть, что это правильно. — Лучше отоспись и протрезвей, — наконец снова заговорил учёный. Но Кавех был слишком упёрт, чтобы вот так легко сдаться. Начал — доводи дело до конца, а не веди себя так, будто ты проявляешь заботу. Хайтам и забота — две несовместимые вещи. Поэтому он взял дело в свои руки. Сначала он пошёл издалека: приоткрыл пухлые губы, впуская чужой палец на его губах в рот и слегка кусая его. Хайтам, кажется, ожидал чего-то подобного, поэтому его лицо осталось беспристрастно. Он сам дразнил Кавеха, а теперь, когда тот поддался на его провокацию, не мог совладать с собой. Ему хотелось большего, и он был не в силах устоять, когда упрямый архитектор дразнил уже его. Кавех послушно выпустил палец изо рта и спустился со стула на колени перед мужчиной. Он положил руки на его бëдра, смотря снизу вверх. — Нет. Не в этот раз, — Хайтам сбросил чужие руки со своих бёдер. — Ты очень пьян. Откусишь ещё. Кавех хмыкнул, но не возразил и, пошатываясь, поднялся на ноги. Снова прижался к столу, подзывая учёного. Тот беспрекословно подошёл к нему. Кавех собрался что-то сказать, но в итоге лишь громко охнул, когда Хайтам поднял его под бёдра и бросил на рядом стоящую кровать, оказываясь над блондином. Тонкие губы коснулись мраморной кожи на шее Кавеха, язык вел мокрую дорожку снизу вверх, скользя вдоль яремной вены. Сердце бухнуло о рёбра от подобных действий со стороны Хайтама. Будь это кто-то другой, у Кавеха ни за что не встал бы член от парочки касаний — он уверен. А сейчас хотелось ощущать его касания на своей коже, хотелось чувствовать его всем телом и несдержанно выкрикивать его имя каждый раз, когда тот испытывал его своими касаниями. Поцелуи касались шеи, ключиц и подбородка, а руки блуждали по груди архитектора, в то время как последний держал руку на затылке Хайтама, иногда надавливая, чтобы мужчина побольше задержался на определённом месте. Когда Кавех давил слишком сильно, учëный в качестве предупреждения кусал кожу, получая в ответ тихие всхлипы и вздохи. Поднявшись выше, Хайтам приблизился к чужому лицу для поцелуя. Сначала укусил губу, немного оттянул. А когда проник языком внутрь, лишь слегка коснулся зубов архитектора и моментально же отстранился. Дразнил. Кавех не успел возмутиться, как Хайтам повторил то же самое, углубив поцелуй. Мягко, нежно, но в то же время чувственно. Кавех громко вздохнул через нос и несдержанно простонал в поцелуй, и секретарь дал ему отдышаться. Кавех сейчас выглядел невероятно сексуально: приоткрытый после долгого поцелуя рот, подрагивающие ресницы, раскрасневшиеся щëки и ниточка слюны, тянущаяся от губ к подбородку. Хайтам оседлал бёдра соседа, создав небольшое трение между своим возбуждённым членом и чужим пахом. Через плотную ткань штанов это ощущалось слабо, но стоило секретарю прижаться бёдрами сильнее, как Кавех тихо взвыл. — Я... говорил, что ты невыносим? — Кавех дышал тяжело, глядя на учёного из-за опущенных ресниц. — За сегодня — раз восемь. Это девятый, — говорил Хайтам тихо, постепенно избавляя партнера от штанов. — Не-вы-но... Ай! Прекрати кусаться! Хайтам ухмыльнулся и оставил на груди новый укус. На этот раз Кавех ударил его ногой по пояснице. Приспустив нижнее белье, мужчина взял в руку влажный член — Кавех вздрогнул от касания. Оставляя поцелуи на груди, ученый массировал головку члена, растирая предэякулят по всей длине. Его рука двигалась медленно. Мучительно медленно. Кавех пытался сам толкнуться в его руку, на что получил очередной укус. — Не двигайся сам. Нельзя. — Нужно мне твое... ах... разрешение. — Я тебя понял. Кавех было уже обрадовался, но слишком рано. Хайтам, козёл такой, решил помучать его. Он прекратил ласкать его и встал с кровати. — Ты... — Невыносим? — ...сволочь. Вернулся уже с небольшим тюбиком. — Что это? — интересуется Кавех. — Лубрикант. Кавех вздрогнул. — Мне... Мне кажется, что я пока не готов... — Именно поэтому я планирую подготовить тебя. — Нет, я не... — Я предупреждал, что не остановлюсь, — выдавив содержимое тюбика на пальцы, Хайтам увидел, как Кавех занервничал. Всë-таки, это был его первый раз, поэтому очевидно, почему он нервничал. — Я буду аккуратен и нежен, пока ты не будешь чувствовать себя хорошо. Его слова обнадëжили Кавеха. Он ощутил, как холодные пальцы касаются его промежности. Сначала один, от которого архитектор вздрогнул, но продолжал молчать. Одна фаланга, другая, — и вот, два пальца внутри. Хайтам, как и обещал, двигался внутри медленно, внимательно следя за реакцией Кавеха. Когда пальцы принялись двигаться свободно, Хайтам раздвинул их, как ножницы, затем добавился и третий, что заставило архитектора рвано вздохнуть. Пальцы участили движение, и Кавех уже не пытался сдерживаться. Он чувствовал, как пальцы бьют по простате, и захныкал. От удовольствия. — Вот видишь, как хорошо твоё тело принимает меня. Приятно? Кавех готов был задохнуться от новых для него ощущений, он кивнул в ответ. Даже когда Хайтам прекратил движение пальцами, пытался сам насадиться. На это Хайтам лишь едва заметно ухмыльнулся и вытащил пальцы. Ощущение пустоты внутри Кавеху не нравилось. Он тёрся о горячий член Хайтама, умоляя о большем. Тот отстранился и перевернул податливое тело на живот. Рукой сжимал шею, вдавливая голову Кавеха в подушку. — Теперь я точно не буду сдерживаться. — И не нужно. Я хочу чувствовать тебя полностью... Пожалуйста... Горячая, измазанная лубрикантом плоть прижималась к Кавеху сзади. Архитектор приподнял бëдра навстречу. И Архонты, как же это заводит. Сначала проталкивает головку — Кавех приглушенно стонет в подушку. Чем глубже Хайтам, тем громче хнычет архитектор. — Надо же... — усмехается учёный. — Я столько тебя растягивал, а ты всё равно такой узкий. Он толкнулся в податливое тело. В первый раз настолько резко и сильно, что выбил из лёгких Кавеха воздух. — Чëрт возьми, как же ты сжимаешь меня, Кавех... Хайтам издал первый стон, больше походящий на утробное рычание, постепенно набирая темп. Толчки становились чаще, резче, из-за чего Кавех нередко давился воздухом и стонал во весь голос. Он наконец подходил к разрядке. Именно в этот момент Хайтам убрал руку с его шеи и замедлился. — Ну нет, Хайтам, пожалуйста... — его член пульсировал, мужчина отчаянно сжимал простынь под собой. Мучительно больно. Он пытался дотянуться до своего члена, но его руки оказались перехвачены. — Чтоб тебя, блядь! — Тише, не ругайся. — Да как тут не ругаться, когда ты не даёшь мне кончить! — Не смей прикасаться к себе. Ты кончишь лишь от меня. Не. Смей. Он говорил в своём излюбленном властном тоне. От этого Кавех млел. Чëрт бы побрал этого учёного. Тот и не собирался долго мучать архитектора. Не покидая полностью его тела, Хайтам повернул его на бок, пристроившись сзади. Он подхватил его под ногу и возобновил движения внутри. Кавех снова часто отчаянно захныкал от каждого толчка. Хайтам поцеловал шею архитектора, не прекращая двигаться. Каждый раз, когда тот входил полностью, Кавех стонал особенно громко, часто срываясь на крик. Это была самая настоящая услада для ушей. Кавех наконец с громким криком излился. Через пару мгновений Хайтам вышел из тела и, проведя рукой по своему члену, кончил. Оба мужчины тяжело дышали, особенно Кавех, который только что ощутил последствия самого сильного своего оргазма. Немного отойдя от разрядки, он почувствовал, как пальцы сжимают его подбородок, и Хайтам развернул его лицо к себе. Он поцеловал его, и Кавех практически сразу ответил. Оба мокрые, грязные, но каждый доволен. Ещё какое-то время полежав в тишине, Кавех обернулся к мужчине, который уже встал с кровати и направлялся в другую комнату. — Ты в порядке? — тихо спросил Хайтам, заметив, что сосед полностью отошёл от оргазма. — В полном. Вернулся учёный уже с полотенцем. Он заботливо вытер тело Кавеха от эякулята. Молчание в данный момент не отягощало — наоборот, каждый понимал, что слова сейчас не нужны. Тем более, Кавех был готов вот-вот уснуть. Алкоголь и разрядка давали о себе знать. Решив, что архитектору будет лучше принять душ утром, Хайтам сам направился в ванную. Когда вернулся, обнаружил соседа спящим.✧✧✧
— Да не мог я!.. — Я же говорил. Хайтам закатил глаза. Упрямый Кавех сразу после того, как протрезвел, начал обвинять ученого в том, что тот воспользовался им. Это было ожидаемо, но все равно вылилось в очередную ссору. — Куда ты? — Не твоего ума дело! — огрызнулся Кавех, направляясь к двери. — Снова в таверну напиваться пойдёшь? Для чего? Чтобы я снова трахнул тебя, потому что в трезвом состоянии ты не хочешь признавать того, что тебе это понравилось? Щëки Кавеха залились румянцем, а сердце бухнуло о рёбра. В голове начали невольно появляться моменты и воспоминания о проведённой вместе ночи. Смутные, редкие, но в то же время такие подробные и чëткие... Да, он хотел, чтобы Хайтам трахал его постоянно, но будет слишком унизительно признать это! Ни за что, по крайне мере не в трезвом состоянии! — Я прав? — Н-ничего подобного! Не обольщайся! Хайтам пожал плечами. — Ладно, твоë дело. Не забудь ключи, а то вчерашняя ситуация повторится. Под "вчерашней ситуацией" Хайтам уж точно не имел в виду их совместную ночь. Но Кавех вспомнил именно это. — И не напивайся до беспамятства хотя бы в этот раз, пожалуйста, — цокнул языком учёный. — Я не хочу, чтобы подобное недопонимание повторилось снова. Кавех, все ещё не смотрящий на Хайтама, сжал ключи в руке. — Значит, сегодня я вернусь домой трезвым, — он снова зарделся и чуть понизил голос: — Сегодня я планирую запомнить всё в мельчайших подробностях. И Кавех в смущении выбежал из дома, оставляя Хайтама в некотором недоумении. Чего-чего, а этого он не ожидал. Улыбка коснулась его губ. — Ну, раз ты так желаешь...