Горло, полное стекла

О да, я бывала здесь раньше, Вижу даже с закрытыми глазами Тени, которые похожи на кровь, Мертвецов везде, где простилается взгляд. Hole in the Sky — Akira Yamaoka

      Перешагнув через бортик ванной, Кэт залезла в горячую воду и, вытянув ноги, расслабилась, позволяя себе на полчаса освободиться от всех тревожных мыслей. Сегодня они с Данте задались целью добраться до разрушенного «Ордена», в котором медиум планировала найти свои старые записи и книги, если их не уничтожил огонь или демоны. Нефилим поддержал её идею без особого энтузиазма, мотивировав тем, что трупы людей из здания никто не убирал, а видеть Кэт это не обязательно, но она была непреклонна, и Данте, скрипя зубами, согласился. Представить творившееся в городе оказалось не так просто, но нефилим точно знал, что стало с мёртвыми людьми за почти четыре месяца нахождения на воздухе.       Медиум твёрдо заявила Данте о своей готовности, хотя при упоминании о разлагающемся, подъеденном паразитами мясе пыл её поостыл, но она мысленно обязалась вчера, пока нефилим нёс сонную Кэт до кровати, не отступать отныне и не сдаваться. Данте не остался с медиумом: он нуждался в одиночестве, чтобы спокойно переварить произошедшее за последнюю неделю — голос матери всё ещё болезненно откликался в сознании.       Отпустив бортики, Кэт закрыла глаза и погрузилась под воду.       Внезапно будто чья-то широкая ладонь опустилась медиуму на грудь, прижимая спиной ко дну ванны, так, что Кэт, при попытке вынырнуть, только усугубила своё положение: воздух и немой крик пузырями вырвались из лёгких. Она распахнула глаза, перед которыми был виден лишь мутный свет, и забила кулаками по воде, поднимая фонтаны брызг. Те же холодные невидимые руки сжали горло, мощным рывком вновь опуская Кэт на дно, прилично прикладывая её затылком — медиуму показалось, что она падает в бесконечную пропасть, прежде чем тьма подступила к разуму.       Голова у Данте раскалывалась, и нефилиму казалось, что тряхни он ею чуть сильнее, мозг вывалится на кухонный стол, за которым он сидел, сжимая в руке горячую кружку только что сваренного кофе. Полночи Данте не мог уснуть из-за собственных дурных мыслей, а под утро его разбудило тихое шуршание Кэт в кладовке — она искала рюкзак, в который можно было бы сложить книги и дневники, если те найдутся под завалами здания «Ордена», в чём нефилим очень сомневался. Ко всему, медиум заявила, что здесь оставаться опасно — демон, конечно, оказала им услугу, когда помогла притащить полуживого Данте в квартиру, но Кэт не могла и предположить, каким боком им выйдет эта помощь, поэтому, как только нефилим разлепил глаза и поинтересовался, что медиум делает, его тут же загрузили работой — несложной, но непривычно бытовой: пока Кэт, сидя на коленях на полу в зале, собирала им одежду, аккуратно складывая ту в большую походную сумку, он из кладовок соседних квартир приносил консервы, которые медиум так же складывала в сумку, плотно прижимая металлические банки друг к другу.       И она искренне улыбалась Данте, который, сидя рядом с ней на полу, складывал башни из законсервированных фруктов в сиропе. Башни выходили Пизанскими и с грохотом падали на паркет, и Кэт их быстро разбирала, расфасовывая, пока нефилим вновь не брался за постройку.       Когда сумки стояли у входа, а завтрак остывал у Данте перед носом, медиум скрылась, а нефилим, сметав всё, напряжённо взирал в кружку, закинув ноги на соседний стул. В тишине квартиры раздался плеск воды и приглушённое мычание, и Данте, поставив кофе на стол, громко произнёс:       — Кэт?       Но никто ему не ответил, зато шум в ванной вновь повторился — нефилим напрягся, размяв плечи, и поднялся, направляясь в коридор.       — Ты там не утонула? — усмехнулся он и постучал костяшками по вставкам мутного стекла в двери.       Не дождавшись ответа, Данте, выругавшись, дёрнул металлическую ручку на себя, вырвав замок, и влетел в помещение, залитое водой — обширные лужи расползлись по синему плиточному полу, замочив низ джинс нефилима, который в два шага оказался перед ванной, тут же запуская руки в горячую воду, где, закрыв глаза, лежала Кэт. Когда Данте вытащил медиума, поддерживая ту под коленями и за спину, голова её откинулась назад, а руки расслабленно повисли. Опустившись на одно колено, нефилим приложил два пальца к шее Кэт и облегчённо выдохнул, чувствуя пульс. Медиум дёрнулась, с ужасом распахнув глаза, и закашлялась, выплёвывая воду, что забила носоглотку.       — Дура, — заключил Данте, помогая ей сесть, оперевшись спиной на ванну.       Кэт хотела сказать что-то в ответ, но приступ кашля заставил вновь согнуться — нефилим аккуратно придержал медиума рукой за плечо, чтобы она не завалилась на бок, и лёгким движением убрал мокрые пряди волос, что прилипли к её лицу.       — Идиотка.       У Кэт перед глазами всё плыло, а в горле першило, она плохо соображала, но при этом попыталась подняться на ноги, что ей удалось только с помощью Данте, который крепко держал ослабшую медиума за талию. Она дрожала, цепляясь за его майку, и беспорядочно шептала, бегая глазами из стороны в сторону, чем откровенно настораживала нефилима, что, взяв Кэт за запястья, заставил отстраниться от себя.       Часто заморгав, медиум удивленно воззрилась на Данте — он стащил с ближайшего крючка огромное махровое полотенце и, накинув его на голову переступающей с ноги на ногу из-за холодного пола Кэт, замотал её так, что торчали только глаза и нос. Нефилим, зло поджав губы, подхватил неудавшуюся ныряльщицу на руки и понёс в спальню, надеясь, что если закутать медиума в двуспальное одеяло, она перестанет трястись и стучать зубами.       Кэт пришла в себя только в комнате, когда поняла, что Данте стаскивает с неё полотенце, одновременно растирая плечи, а затем волосы — она неловко вцепилась пальцами, сжимая, в единственное, что ограждало обнажённое тело от взгляда нефилима. Данте громко хмыкнул и произнёс:       — Я уже видел всё, что хотел — отпусти.       Но медиум отрицательно покачала головой, тогда он просто отвернулся, пока Кэт, оставив влажное полотенце в его руках, залезала под огромное одеяло, заворачиваясь точно в кокон. Данте сверлил взглядом стену, где висел телевизор, слушая чужое наконец выровнявшееся дыхание, обладательница которого пыталась связать увиденное недавно в чёткую картину. Подобного с ней не происходило уже более двух лет, Кэт перестала фантомно бродить по Лимбо, как только избавилась от отчима и присоединилась к «Ордену», медиум помнила с каким сожалением Вергилий принял информацию о том, что она не в состоянии управлять именно этим даром, который приходился на волю случая.       Уронив взгляд на босые ноги нефилима, Кэт медленно подняла глаза на его серьёзное лицо: брови Данте почти сошлись на переносице, а осуждающий прищур высверливал в ней дыру.       — Ты только не подумай, — выпалила медиум, впиваясь вытатуированными пальцами в одеяло, — что я решила наложить на себя руки.       Нефилим отрицательно покачал головой, отворачиваясь. Ему не хотелось думать о произошедшем вообще, чтобы не нагнетать и без того неприятный осадок, растекающийся по сознанию вязкой серой массой. Кэт сидела напротив, широко распахнув глаза и приоткрыв рот, всем телом чуть поддавшись вперёд, — Данте боковым зрением наблюдал за медиумом, понимая, что она ждёт вердикта, но нефилим всегда предпочитал смотреть на вещи прямо, отходя от оценочных суждений.       — Я сделаю тебе чай, — пожимая плечами, заключил он и вышел из комнаты под удивленный взгляд Кэт.       Осознание, что внутри всё стянуло в тугой узел, вызывая неприятное онемение в теле, пришло к Данте, только когда он оказался в гордом одиночестве на кухне. Подобное с ним происходило нечасто: сердце так яростно и быстро стучало в горле, когда Мундус грязными пальцами впивался в грудь Евы, распарывая бледную кожу, когда отец, опустившись на колени, говорил, что всё будет хорошо, а за спиной маленького нефилима возвышался детский дом, когда Мундус схватил Вергилия во время последней битвы, утягивая брата в себя, пытаясь уничтожить и сломить. Подобное происходило нечасто и значило только одно — Данте только что по-настоящему испугался.       Жёлтая кружка с причудливой спиралью рисунка треснула в руке, осыпаясь осколками на разделочный стол, — нефилим, тихо выругавшись, достал новую кружку и, бросив в неё чайный пакетик, залил кипятком. Данте облазил порядком четыре шкафчика в поисках сахарницы, прежде чем заметил ту стоящей на столе около электрического чайника. Хочешь что-то спрятать, положи это на самое видное место, усмехнулся нефилим, вынимая из заварившегося крепкого чая пакетик и бросая туда три чайных ложки сахара.       Он знал, что Кэт предпочитает напитки без добавлений чего-либо — она даже кофе пила чистым, улыбаясь, смотря, как Данте корчится и пытается отплеваться от горечи, а после недовольно взирает на неё. С медиумом ему было чересчур легко, Данте привык к ней.       Когда он вернулся в комнату, Кэт уже оделась и сейчас натягивала гетры поверх джинс: в демоне их продержало долго, и погода на улице с тёплой сменилась на холодную и дождливую, грозящую простым смертным простудой или чем серьёзнее. Пока Данте лежал без сознания, медиум обошла квартиры в поисках подходящей по размеру одежды, дабы быть готовой быстро покинуть точку и переместиться в другую в целях безопасности. Но найти нужные размеры для себя и Данте оказалось не так просто, как хотелось: люди заплыли жиром из-за «Вирилити», и одежда у них была соответствующая — из всего Кэт буквально выпадала.       — Я, кстати, позволила себе очистить твой плащ от копоти и крови, — тихо произнесла она.       Всё, что можно было переделать, дабы не думать о состоянии Данте, медиум переделала: вытирая слёзы тыльной стороной намыленных рук, она выводила въевшиеся в чёрную кожу плаща пятна грязи. Ей больше ничего не оставалось, как просто ждать, когда нефилим очнётся.       — Ты не хочешь мне объяснить, что произошло, нет? — спросил Данте, протягивая чай.       Взяв горячую кружку, Кэт подула, разгоняя клубившийся пар в стороны, и пригубила, скривившись.       — Он сладкий! — тихо возмутилась она, ища глазами, куда можно отставить напиток.       — Пей.       Голос у нефилима был как обычно мягким, но прозвучал на удивление строго и Кэт, ведомая приказом, подчинившись, отпила, обжигая язык, и посмотрела на Данте, который стоял на расстоянии вытянутой руки. Она не привыкла делиться чем-то, нет, не потому, что не хотелось, а потому, что её никогда не слушали: всё только по делу, а собственные мысли оставались при себе. Неизменно.       — Я была в Лимбо, — заключила медиум, смотря Данте прямо в глаза, — как тогда...       — Кошмары, — закончил он за Кэт, — я понял. Но Лимбо столкнулось с реальным миром. Как ты попала туда?       — Ты мне не веришь, да? — Медиум поставила кружку на тумбочку и, подцепив рюкзак, направилась в коридор. — Возьми сумку. Я буду ждать тебя внизу.       Нефилим развёл руками в стороны, удивлённо взирая на то, как она торопливо застёгивала молнии на сапогах и, схватив с крючка заранее приготовленную кофту с большим капюшоном, взяв скрипку, вышла в подъезд, громко хлопнув дверью, — только тогда Данте понял, что стоит с открытым ртом, и захлопнул его, рыкнув. Он откровенно не понимал произошедшее с самого начала и до этой секунды, а странное поведение медиума окончательно выбило восприятие из колеи. На автомате нефилим последовал сказанному и, одевшись, повесив сумку на плечо, последовал за Кэт. Несмотря на то, что она вычистила плащ, её запах остался на потрёпанной коже и на красной ткани изнутри — Данте, поднеся ворот к носу, задумался и запнулся, чуть не сорвавшись с лестницы вниз.       — Блядь, — протянул он, опираясь тяжёлым ботинком в стену, чтобы зашнуровать развязавшийся шнурок.       С улицы раздался гудок машины. Нефилим выругался вновь: только демонов, собравшихся на шум, сейчас не хватало, впрочем, отметил он, тварей действительно не хватало — их хотя бы можно было понять, в отличие от Кэт, которая сейчас сидела в машине и барабанила пальцами по рулю, нервно закусывая губу.       Ключи с сигнализацией она нашла на второй день пребывания в доме в одной из квартир и, выглянув из окна, щелкнула разблокировкой дверей: чёрное авто, стоявшее на стоянке, спиликало и моргнуло жёлтыми поворотниками и фарами. Медиум имела хорошую привычку, передавшуюся от Вергилия, хотя бы минимально просчитывать события наперёд.       Данте вывалился из подъезда и, быстро найдя глазами машину, пригрозил Кэт, занёсшей руку над сигналом, кулаком. Она недовольно скривила губы и выехала со стоянки, остановившись около нефилима, который закинул сумку на заднее сиденье и сел рядом. Мягко надавив на педаль газа, медиум поехала вдоль улицы, не превышая скорости в шестьдесят километров в час, чтобы не сбить демона или человека: обстановка в городе оставляла желать лучшего. Данте вытащил из карманов потёртые перчатки без пальцев и надел — так во время сражения резная рукоять меньше скользила в потных и вымазанных кровью мозолистых ладонях.       Тишина, повисшая в салоне, напрягала нефилима, изредка косившегося на Кэт, что сжав руль, сосредоточенно следила за дорогой, поэтому он, дабы хоть как-то отвлечься, открыл окно и выудил из внутреннего кармана запасную пачку сигарет, оставшуюся нетронутой с психбольницы.       — Давай, ты покуришь, когда мы доедем до «Ордена», — всё так же не поворачиваясь, попросила медиум, — хорошо?       Данте хлопнул ладонью по колену широко расставленных ног и, усмехнувшись, произнёс:       — А давай, ты скажешь мне, где я успел лажануть, ладно?       — Всё нормально, — отрешённо ответила Кэт, поворачивая налево, — до здания «Ордена» осталось меньше пятисот метров, — ты нигде не лажанул.       Она в прошлом слишком часто пыталась донести до людей истину, которую они не желали видеть, и эта истина оборачивалась для медиума бóльшей болью, уча держать всё увиденное, замеченное при себе. Кэт часто казалось, что мир слишком сложен, и сил жить в нём остаётся всё меньше; временами она думала, что пусть всё остаётся, как есть — хуже уже быть не может; ей постоянно казалось, что всё человечество отвернулось, стало серым и пустым, и никто не протянет руку.       Сильнее сжав руль, медиум бросила короткий взгляд на Данте, лицо которого говорило, что его обладатель потерялся в разговоре: Кэт заметила в глубине серо-голубых глаз зарождающийся гнев, разгорающийся в груди нефилима, поднимаясь выше, — ей совсем не хотелось ощущать на себе всю мощь демонической стороны Данте, которою медиум сейчас, сама того не осознавая, провоцировала, поэтому, аккуратно притормозив посередине дороги, Кэт поставила машину на ручник и развернулась всем корпусом к нефилиму.       — Я не понимаю, что с тобой происходит, — заключил он, вытаскивая сигарету и отправляя её за ухо.       — Я тоже, — честно ответила медиум, отводя взгляд в сторону, на огромные бетонные дома. — Прости, со мной иногда такое бывает, что я ни с того, ни с сего срываюсь, воспринимая слова неправильно. Я не хотела...       Её слова прервал мощный раскат грома: небо над центром города, над башней Мундуса, задрожало, искажаясь и преобразовываясь в плотный сгусток тьмы. Данте наклонился вперёд, пытаясь разглядеть творившееся над головой, но крыша машины воспрепятствовала этому, и тогда он открыл дверь, чтобы выйти на улицу, но цепкие пальцы Кэт, впившиеся в предплечье, и её испуганный взгляд заставили нефилима остаться в салоне.       Ясное небо будто тряхнуло, и сине-чёрный сгусток пришёл в движение, расползаясь над городом: тонкие дымчатые нити переплетались друг с другом, закрывая солнце, словно чернила, капнувшие в воду, захватывали новые территории — буквально за пару минут всё потонуло во тьме. Кэт боязливо притянула к себе ноги и закрыла уши ладонями, утыкаясь лбом в колени, когда новый раскат грома прокатился над головами, и хлынул дождь — внушительные капли забарабанили с такой силой, что лобовое стекло треснуло по центру, расползаясь паутиной по всей площади. Данте поспешил закрыть стекло со своей стороны — ветер с ледяным дождём окропил лицо, и нефилим, выругавшись, вытер его рукавом плаща.       — Что за хуйня?       Кэт оторвала голову от коленей и воззрилась сквозь сетку трещин во тьму, из которой прилетали капли: больше ничего видно не было.       — Мой сон, — тихо произнесла она, впиваясь пальцами в волосы, — то, что я видела в Лимбо.       Перевалившись через медиума, Данте выключил фары, чтобы яркий свет не мешал ему видеть в полной тьме — даже ночи в Лимбо-сити не были такими тёмными — слева от машины ветер вырвал вместе с кусками асфальта фонарный столб, который с грохотом рухнул на мостовую, зацепив при этом разграбленный овощной киоск.       — Тачку сейчас перевернёт к ебеням, — прошипел нефилим, опуская кресло, чтобы было проще перелезть назад. — Шевелись же, Кэт!       Будто очнувшись, медиум быстро пролезла между передних сидений и оказалась над развалившемся во всю длину Данте. Передние колёса оторвались от земли, и машина приподнялась. Под короткое, но громкое: «Блядь!» — Кэт оказалась прижата к нефилиму: левой рукой он обхватил её за талию, а правую положил на затылок, прижимая к своей груди, — медиум зажмурилась и принялась считать удары его сердца, обняв Данте в ответ.       Такое хорошее начало дня скатилось в ничто, отметил нефилим, а ведь ему даже пришлось наблюдать обнажённое тело Кэт, что минусом данных суток точно не назовёшь.       Медиум вскрикнула, когда машину резко опрокинуло налево, но весь урон пришёлся на приложившегося головой Данте, которому пара новых синяков была лишь скромным дополнением к привычному хаосу, появляющемуся на теле после каждого боя. Автомобиль отлетел к бетонному строению неудачно для себя, но удачно для своих пассажиров: стёкла с треском вылетели от удара, и машина рухнула на крышу — нефилиму удалось в последний момент перевернуться, проявив чудеса собственной реакции, чтобы не оказаться над Кэт, сверху, и не сломать ей пару-тройку рёбер.       Теперь через разбитое стекло Данте видел сине-чёрное небо, которое вместе с новым оглушающим грохотом пробила яркая искрящаяся молния, прорвав тем самым тёмную гладь: тонкими змеями электрические разряды охватили всё пространство, разрывая дымчатые нити, — сквозь дыры пробилось яркое солнце, отражаясь от капель дождя, которые срывались с чернильного неба жидким золотом. Кэт оторвала голову от груди нефилима и воззрилась на всё это великолепие, что отражалось теперь в её зелёных глазах.       — Что это было? — отчеканил Данте, выбивая кулаком дверь.       — Я не знаю...       Медиум попыталась подняться, но, запутавшись в ногах нефилима, чуть не въехала тому коленом в пах.       — Ты поосторожнее, о'кей? — рассмеялся он, расставляя ноги шире. — Мне это ещё пригодится.       Оперевшись в сиденье, Данте буквально выскользнул из-под медиума и, поднявшись, вытащил из шеи осколок стекла, что впился в кожу при ударе. Всё то же стекло хрустело под ботинками, когда нефилим, протянув руку, помог Кэт выбраться из машины, но, оказавшись на улице, Данте она не отпустила — только сильнее сжала его ладонь и тепло улыбнулась. Нефилим, отразив словно зеркало её улыбку, стёр дорожку крови большим пальцем свободной руки со щеки медиума.       — Надо тебя подлатать, — отметил он, мягко высвобождаясь и наклоняясь к салону через разъём от выбитой двери.       Вытащив рюкзак, футляр для скрипки и сумку, Данте протянул весь багаж Кэт и, подцепив авто, перевернул — машина с грохотом встала на колёса, а на мокром асфальте зазвенели развинтившиеся детали. Нефилим стёр ладонью пот и мелкие капли дождя, что ещё продолжал идти, рывком открыл багажник, вырвав всё удерживающее его, и принялся рыться среди чужих вещей. Поставив сумки на крышу авто, медиум обошла Данте и с любопытством заглянула ему через плечо: нефилим вытащил аптечку и, захлопнув багажник, повернулся.       Кэт вздрогнула, когда нефилим коснулся вымоченной в спирте ватой щеки, стирая дорожку крови, что сочилась из пореза, который Данте заклеил широким пластырем. Опустив взгляд на асфальт и закусив нижнюю губу изнутри, медиум теребила вытатуированными пальцами край подмокшей из-за мелкого дождя кофты. Нефилим всё так же молча надел на её голову капюшон, закрывая чуть влажные волосы.       — В гараже около «Ордена», возможно, остались нетронутые машины, — предположила Кэт, растирая больную, неприятно зудевшую щеку ладонью.       Данте пожал плечами, снял сумку с вещами с крыши, повесив на плечо, и направился к перекрёстку, который должен был вывести к закоулку, где раньше находился штаб.       Никогда ещё нефилиму не приходилось смотреть за кем-то кроме себя, да и с этим, признаться, он справлялся отвратительно: если бы не регенерация и сумасшедшее везение, его труп уже давно бы растаскали по Лимбо демоны, а сейчас с Данте была Кэт, неспособная себя защитить, находящаяся не как обычно, по другую сторону в виде фантома, а рядом, по сути, в самом настоящем аду. Шансы выжить у человека один на один с демоном ничтожно малы.       — Данте, — окликнула его Кэт и, дождавшись, когда он остановится и повернёт голову в её сторону, добавила: — Спасибо... что не даёшь мне умереть.       Не найдя, что ответить, нефилим отвернулся, дёрнув лямку и перекатив походную сумку на спину, повернул за угол, шагая вдоль улицы; медиум второпях закинула рюкзак на плечо и, взяв футляр со скрипкой в левую руку, побежала за отдаляющимся Данте. Зеркальная гладь луж разлеталась под подошвами сапог Кэт и искажала отражавшееся в ней ясное небо.       — Ты знаешь, что это было? — спросил Данте догнавшую его медиума.       Та отрицательно покачала головой и свободной рукой скинула капюшон, озираясь: мощный ураган вырвал столбы и деревья, посаженные вдоль улицы, с корнем — комья земли, размоченные дождевой водой, покрыли чёрный асфальт грязью. Кэт заворожено смотрела на смятые и перевёрнутые машины, прикидывая, что бы было, если бы не быстрая реакция нефилима — впрочем, если бы не Данте, её бы убили при штурме «Ордена». Вылетевшее из окон домов и витрин магазинов стекло хрустело под ногами, нарушая мёртвую тишину улицы, — Кэт боялась представить, сколько людей погибло из-за аномальных погодных условий.       — Мы там не пройдём, — заявила она, направившемуся к прежнему входу в здание «Ордена» Данте, — наверняка люди Мундуса всё уничтожили. Зайдём с другой стороны.       Кэт не была уверена в своих словах, но она точно знала, что у главных дверей погибло больше всего её друзей — штурмовики ворвались, открыв огонь на поражение, — на глазах медиума, спрятавшейся за углом и зажимающей ладонью рот, пули проделывали в людях дыры, пачкая кровью белые халаты. Ей совсем не хотелось тревожить эти воспоминания, поэтому Кэт направилась дальше по узкой улице к невысокому строению. Данте наблюдал, как она подходит к ржавой лестнице и закидывает футляр со скрипкой за спину к рюкзаку.       — Здесь раньше была лестница, — проворчала Кэт, осматривая крышу, где между каменных балок лежало потрескавшееся стекло.       — Зачем нам она? — усмехнулся нефилим.       — Чтобы спуститься.       — Мы спрыгнуть можем, — пожал плечами Данте и ударом ботинка разбил ближайшее стекло, заглядывая внутрь помещения, вниз.       — Данте, тут не меньше шести ярдов! Я себе все ноги переломаю. Давай спустимся, обойдём, и ты разобьёшь дверь.       — Я не собираюсь таскаться туда-сюда и вновь обходить улицу. — Он поманил медиума пальцем. — Иди сюда.       Кэт нахмурилась, но подошла к нефилиму, который подхватил её на руки, и она сообразить не успела, а они уже летели вниз — Данте просто шагнул в пустоту. Приземление не было мягким: медиума тряхнуло, но сильные руки нефилима уверенно держали её за талию и под коленями; он аккуратно поставил Кэт на пыльную и усыпанную стеклом землю. Медиум даже осуждать Данте за этот поступок не стала, зная, что он пропустит всё мимо ушей, повторяя свои безумства раз за разом.       Всё так же хмурясь, она отвернулась от расплывшегося в ухмылке нефилима, осматриваясь: косые лучи, бившие с потолка, освещали машины, что стояли на парковочных местах.       — Мы можем взять любую? — поинтересовался Данте.       — Конечно, — кивнула Кэт, не без улыбки наблюдая, как довольный нефилим зашагал в сторону чёрного джипа.       Открыв дверь незапертого авто, он кинул сумку на заднее сиденье и, забрав протянутый медиумом футляр, отправил его туда же.       С тяжёлым сердцем медиум подошла к дальней стене и, неуверенно потоптавшись на месте, нажала на кирпич — пыльный блок отошёл в сторону, и синий луч осветил глаз, сверяя сетчатку с всё ещё работающей базой данных «Ордена». Кладка задрожала, ссыпая на пол каменную пыль, и медленно отошла в стороны, открывая путь в тёмный коридор, в котором изредка моргали лампы: подача электроэнергии в городе после буйств погоды нарушилась — в здании запустились резервные генераторы.       Следующие двери заклинило, Кэт сумела протиснуться, а нефилиму пришлось расширить проход, выслушивая скрежет металла по бетону, что царапал слух. Оказавшись внутри, медиум тут же зажала рукой нос: тяжёлый трупный запах повис в помещении — на глазах у Кэт навернулись слезы; она прижала подбородок, приподнимая воротник кофты выше и застёгивая его до упора. Ей не хотелось пребывать здесь лишние секунды, поэтому медиум сорвалась с места, нужно было лишь пересечь зал общего сбора и повернуть налево, чтобы оказаться в блоке с комнатами, где спали и проводили своё время все члены «Ордена».       Нефилим успел схватить Кэт за капюшон до того, как она успела переступить порог зала. Медиум обернувшись недовольно воззрилась на него и прошипела:       — Ну чего?       Она была раздражена и напугана, ей хотелось как можно скорее разобраться со всеми делами и оказаться на свежем воздухе — обстановка кругом давила. Проигнорировав выпад в свою сторону, Данте вновь принюхался, убеждаясь, что не ошибся: всё кругом провоняло мокрой шерстью и кровью.       — Что ты видишь, Кэт? — Он отвёл ладонь влево, указывая на тёмный угол.       Медиум нехотя повернула голову в сторону того, что так старалась игнорировать весь путь.       — Труп.       Тело уже разложилось и омылилось, Кэт мысленно порадовалась человеческому зрению, неспособному увидеть детали, которые заставили бы её желудок не просто болезненно сжаться, а распрощаться с завтраком. Личинки насекомых давно облюбовали гниющую плоть.       — А я половину трупа, поэтому стой здесь: здание теперь гнездо гневов, а они любители человеческого мяса. — Данте, похлопав её по плечу, вошёл в зал. — Я сейчас вернусь. Будь тихой девочкой.       Лампы в огромном закрытом помещении работали лучше, чем в коридорах, освещая разбитые экраны компьютеров и прочей электроники; нефилим опустил взгляд на мазки крови на полу, ведущие в самый тёмный угол зала. Данте громко свистнул, высвобождая Мятежник из тела, и схватился за резную рукоять, которая привычно легко легла в руку, делясь демоническим теплом с хозяином.       Твари не заставили себя ждать, выползая отовсюду и заключая нефилима в плотное кольцо. Красные глаза гневов, не мигая, смотрели на чужака, что пробрался в их убежище; большинство из них припали к земле, готовясь к атаке, — Данте внимательно следил за движениями демонических существ, за тем, как они напряжённо бьют по каменному полу внушительными хвостами.       Тварь напала со спины, но нефилим оказался быстрее, одним точным ударом отсекая врагу голову, — горячая кровь окропила его лицо, а меч в руках приятно задрожал, предвкушая бойню. Больше Данте не ждал атак: с рыком кинулся на ближайшего гнева, вонзая Мятежник тому в шею; его охватил привычный азарт и жажда чужой смерти. Он не замечал редких ударов когтей и зубов, что разрывали его одежду вместе с кожей и мышцами — ускоренная регенерация, подпитываемая душами, затягивала травмы почти моментально. Охваченный собственными инстинктами, нефилим не заметил, как Мятежник принял форму Арбитра, замедляя его, но взамен давая привычное ощущение превосходства. Тяжёлая секира, опускаемая на чужие головы, раскидывала куски плоти по полу, залитому кровью, который покрывался сетью оранжево-красных трещин после удара.       Последний гнев решил напрыгнуть на него сверху, и Данте, выпустив из рук Арбитр, выхватил пистолет из кобуры, наставляя его на демоническую тварь, и скривил губы в улыбке.       — Эбони, — усмехнулся Данте, — ебани по демону, детка!       Оглушительный выстрел озарил вспышкой света общий зал и сотряс стены — гнев с разодранной мордой, через которую пронеслась разрывная пуля, завалился на бок, клацнув напоследок жёлтыми зубами выбитой ударной волной челюсти. Нефилим сдул дым, что поднимался из дула, и, крутанув Эбони в руке, убрал пистолет за спину.       — Кэт! — крикнул он в тишину. — Всё чисто, идём дальше.       Из-за угла вначале показалось бледное лицо медиума, а потом и она сама. Руками Кэт охватила себя за плечи и, аккуратно переступая через трупы демонов, направилась к дверному проёму, ведущему в коридор с комнатами.       Данте был в комнате медиума за всё время лишь дважды и то пробегом, до всех событий она хоть и была постоянно с ним, личное пространство Кэт оставалось личным. Настоящее неподдельное доверие к нему пришло, наверное, тогда, на причале, когда нефилим под градом пуль бросился за ней и спас. Что продолжал делать и сейчас.       Комната медиума была совсем небольшая: у стены стояла одноместная кровать, а рядом стол с компьютером, заваленный проектами и книгами. Подлетев к шкафу у противоположной стены, Кэт сняла рюкзак с плеч и принялась засовывать туда некоторые свои вещи, туда же полетели рисунки, чертежи и имеющиеся в наличии книги — всю библиотеку Вергилия намеренно сожгли при штурме. Буквально через пару минут рюкзак оказался набит до́верху, поэтому медиум пересекла комнату и вытащила из-под кровати сумку с её личным ноутбуком, в дополнительные карманы которых она сложила сушеные травы и небольшие стеклянные баночки — Кэт не знала, придётся ли ей вновь варить зелья, но подстраховаться стоило.       Сидевший на кровати Данте вытер лицо, залитое кровью и по́том, оторванным от простыни куском ткани и продолжил наблюдать за медиумом, что мельтешила перед его глазами туда-сюда. С крючка она сняла тубус с пентаграммой и засунула в боковой карман рюкзака пустой наполовину баллончик с зельем.       — Ты всю комнату решила вынести? — насмешливо поинтересовался нефилим.       — Я только самое необходимое взяла, — ответила Кэт, стараясь застегнуть молнию, но огромный том порядка девятисот страниц воспрепятствовал этому; тогда медиум оставила всё, как есть, и протянута рюкзак Данте, невинно улыбаясь. — Он что-то тяжёлый вышел.       Закатив глаза, нефилим покачал головой, поднялся на ноги и, забрав ношу, спросил:       — Это всё?       Кэт энергично закивала головой и, повесив на плечо сумку с тубусом, направилась за вышедшим из комнаты Данте. Ей хотелось как можно скорее оказаться в машине и уехать отсюда как можно дальше, хотелось сесть за книги и чертежи да сварить новое зелье в конце концов — заняться привычными делами, чтобы вернуть себе душевное спокойствие.       Когда они вошли в зал, тишину пронзил тихий надрывистый вой, сорвавшийся на писк, и шедшая до этого за нефилимом Кэт замерла, оборачиваясь и вглядываясь в темноту, где детёныш гнева упирался длинными передними лапами в мёртвое тело сородича. Сердце медиума отчего-то болезненно сжалось, когда несмышлёное демоническое существо уткнулось ровным носом с полосками ноздрей в окровавленную шкуру, и Кэт, развернувшись на пятках, уверенно направилась в сторону чужой трагедии.       Гнев, заметив её, встрепенулся, отрываясь от трупа, и попятился к стене, запинаясь мощными задними лапами за ещё не сформировавшийся до конца длинный хвост. Он был чуть меньше взрослой кошки, производил впечатление потерянного ребёнка, нежели безжалостного убийцы в будущем. Припав на одно колено, Кэт протянула руки в сторону вжавшегося спиной в кирпичную кладку существа, но тяжёлые ладони Данте, опустившиеся ей на плечи, не позволили сделать этого, отодвигая назад. Подняв голову, она увидела чёрное дуло, наставленное на гнева, — нефилим медленно нажал на спусковой крючок, но Кэт, схватившая его за запястье, дёрнула руку Данте вниз.       Пуля зацепила кожу твари над полным острых мелких зубов ртом. Гнев вжался в стену ещё сильнее, забарабанив задними лапами по полу, и, прижав непропорционально большие уши к голове, бросал безумный, полный ужаса взгляд на Эбони, металл которой отражал редкие косые лучи света.       — Что ты, блядь, творишь? — прошипел Данте. — Это демон, грёбанный демон.       — Не убивай его. Это всего лишь детёныш.       Кэт было действительно жалко гнева, горло болезненно сдавило: когда-то она точно так же жалась в стену, защищая голову от ударов отчима, и кричала, срывая голос, пока демон тащил её за волосы в спальню.       — Из него в любом случае вырастет дрянь, которая будет бросаться на людей. — Данте вновь поднял пистолет. — Кэт, не глупи. Что с тобой сегодня?       — Пожалуйста, не стреляй... ради меня.       Снова эта фраза, нефилим зарычал, метаясь в сомненьях, но руку не опустил.       — Не в этот раз.       Медиум рывком поднялась на ноги, закрывая гнева спиной, и посмотрела на Данте, на запачканном кровавыми разводами лице которого ясно выделялись злые серо-голубые глаза. Холодный металл чёрного пистолета уткнулся Кэт в живот.       — Все получают шанс, Данте, тебя в детстве не убили демоны, меня не прикончил отчим. Он совсем маленький, посмотри же! Только не говори, что не был в таком же положении.       Был, конечно, подумал нефилим, когда способности в нём ещё не проснулись, а демоны уже вовсю травили жизнь, он прятался в детском доме за мебелью, чтобы когтистые лапы не выпустили ему кишки, только хрена с два Данте в этом признается.       — Охуенная логика у тебя выходит, — цинично усмехнулся Данте и убрал пистолет, — истинно женская. Хуй с ним — пусть живёт. Живёт и убивает таких же людей, как ты.       Поджав губы, Кэт, толкнув плечом нефилима, выбежала из зала, скрывшись в темноте коридора. Рыкнув, Данте пнул рядом лежащий труп демонического существа, заставляя того перекатиться с живота на спину, и шугнул маленького гнева, оцепенение которого тут же спало, и он скрылся в темноте, поджав хвост.       Дождавшись, пока клокочущая в груди ярость частично стихнет, позволяя мыслить разумно, нефилим направился к выходу. Ему снова было паршиво из-за случившегося: признаться, он не видел ничего ужасного в том, чтобы поднять на женщину руку, если она того заслужила. Демоны тоже различаются по полу, а Данте убивал всех, и пагубные привычки просачивались в его «нормальную жизнь» — он ничего с этим не мог поделать, он этого не замечал. Кэт была уверена, что нефилим не выстрелит, но только Данте знал, что его палец, лежащий на спусковом крючке, дрогнул. Демон есть демон, подумал он, и никакая ангельская сторона ситуацию не поменяет. Если бы нефилим мог, он обязательно бы вырезал всё, что досталось ему от отца. Данте боялся однажды потерять контроль.       Кэт сидела на водительском месте, как ни в чем не бывало, когда нефилим залез в машину, громко хлопнув дверью. К его приходу медиум уже покинула парковочное место и открыла металлическую дверь. В полной тишине салона машина медленно выехала на улицу.       — Нельзя оставлять всех тех людей, что были мне дороги, гнить дальше, — тихо произнесла Кэт. — Их слишком много, нам столько не захоронить, поэтому я подумала сжечь здание «Ордена». Пусть найдут покой в огне, они заслужили этого.       Прижавшийся лбом к стеклу Данте положительно угукнул, не отрываясь от видов города.       Сердце у медиума ёкнуло, когда она бросила короткий взгляд в зеркало: за машиной, запинаясь в лапах, бежал тот самый гнев. Кэт сильнее сжала руль и попыталась сконцентрироваться на дороге, но крошечная фигура, движущаяся за машиной достаточно быстро, всё никак не давала этого сделать. И тогда медиум приняла, возможно, одно из самых безумных решений в своей жизни.       Резко затормозив, Кэт выскочила из машины до того, как Данте успел что-то сказать, и двинулась навстречу гневу, попутно стаскивая кофту.       — Даже не думай! — зарычал нефилим, тоже выйдя из джипа. — Кэт!       Но медиум уже протянула руки к демону, у Данте внутри всё оборвалось в ожидании, что сейчас тварь кинется на Кэт, а он стоит в неудобной позиции для выстрела, но гнев лишь прижал уши и уткнулся безносой мордой в тёплые человеческие ладони. Губы медиума сами собой расплылись в улыбке, и она, аккуратно накинув на спину демона кофту, подняла того на руки и уверенно направилась обратно к машине, стараясь игнорировать испепеляющий взгляд Данте, что неотрывно следил за свернувшимся в клубок объектом.       — Хватит глупостей на сегодня, Кэт.       Но медиум проигнорировала прозвучавшие слова и села за руль, расположив гнева у себя на коленях. Данте готов был выть от человеческой глупости, впившись в волосы.       — Ты едешь или нет? — голос Кэт прозвучал на удивление холодно и ровно.       Разве мог он оставить её, да ещё теперь и с демоном на пару? Ответ нефилим знал прекрасно, поэтому, молча открыв дверь, он сел в машину, вновь утыкаясь лбом в стекло. С медиумом говорить смысла не было, а ему совсем не хотелось спорить, смотреть на слёзы и истерику, ему вообще ничего не хотелось — наверное, организм после травмы Мозгоправа до конца не восстановился, раз Данте так быстро вымотался. Он найдёт способ избавиться от гнева, но не сейчас — сейчас, если прозвучит хоть слово, накалённую обстановку рассеет Кэт, впившаяся ему в горло.       Нефилим горько усмехнулся собственным мыслям.