Горло, полное стекла

Я лишь откладываю неизбежное, Прикладывая все усилия на то, чтобы свернуть И не дойти до конца дороги. Before I Forget — Slipknot

      Данте оттянул затвор Эбони назад и отпустил его — начищенное до блеска чёрное дуло оружия бликовало на свету. В последний раз проведя по рукоятке тряпкой, нефилим опустил пистолет и положил его на стол рядом с Айвори. Он сидел развалившись на стуле, широко расставив ноги, и постоянно бросал короткие взгляды на часы в гостиной. Плексипп у плиты заваривала себе и Данте уже четвёртую кружку кофе за последние два часа.       Она пришла в дом в пятом часу утра: нефилим проснулся оттого, что во дворе скрипнули петли металлических ворот, а затем едва слышно хлопнула входная дверь. Данте перевернулся на другой бок и аккуратно вытащил из-под подушки, на которой лежала взлохмаченная голова Кэт, пистолеты. Она не проснулась, только повела худым плечом и выше натянула одеяло. Плексипп ворвалась в комнату, резко открыв дверь, и прежде, чем успела известить нефилима о своих успехах, зажала рот ладонью и другой рукой показала палец вверх.       Данте отрицательно покачал головой и, откинув одеяло, поднялся, собрал с пола разбросанные вещи и вышел в коридор, где уже спокойно оделся. Ему хотелось не сталкиваться с Кэт максимально долго. Они с ней так и проспали всю ночь по разные стороны кровати.       — Что, вообще ничего не было? — разочарованно, в который раз, протянула Плексипп.       — Вообще.       Данте от вкуса кофе уже подташнивало, он пытался добраться до бутылок «Diablo», стоявших в холодильнике, но назойливый демон не позволяла ему сделать этого, поэтому нефилим курил, туша сигарету в пепельнице, и запивал всё кофе, вызывая всем проделанным отвращение к самому себе.       — Но она же пришла к тебе.       — И что? — спросил Данте, поднимая взгляд.       Ему уже порядком наскучили все эти разговоры, но Плексипп продолжала раздражать. Она пожала плечами и с издевкой произнесла:       — Не дала, значит.       — Не взял, — спокойно ответил нефилим, отпивая кофе.       — Совесть?       Данте выплюнул горький напиток обратно в чашку и отодвинул её от себя.       — Хуёвесть. Отвали.       Плексипп показала ему средний палец и обернулась на тихие шаги по лестнице: Кэт неспешно спускалась в зал, держа на руках Миноса. Данте не замечал до этого насколько сильно подрос и вытянулся демонический засранец. Гнев барабанил задними лапами по воздуху и утыкался безносой мордой в грудь медиума, которая медленно опустила Миноса на пол и принялась отряхивать кофту от длинной белой шерсти, попутно осматривая гостиную, где Данте с Плексипп отодвинули всю мебель к стенам и закатали ковёр.       Кэт молча рассматривала нанесённую демоном на ламинат белым раствором пентаграмму. Она впервые вживую видела столь сложные пересечения линий и символы — до этого подобное встречалось ей только в книгах, и медиум надеялась никогда в жизни не прибегать к этому. Сумев наконец оторвать взгляд от пола, Кэт посмотрела на сидящего за столом Данте и Плексипп, презрительно смотрящую на нефилима.       — Так скоро, — тихо констатировала медиум и отвернулась, желая удалиться к себе в комнату и спокойно в тишине разобраться со сложившейся ситуацией, но громкий оклик демона заставил её остановиться.       Кэт замерла и обернулась через плечо. Она не понимала, зачем Данте с самого начала просил её о помощи, если Плексипп сама всё подготовила, зачем пытался склонить к своему мнению.       — Нам нужно, чтобы ты перевернула всё кругом, — произнёс нефилим, — как тогда, на заводе «Вирилити».       Данте не сразу посмотрел на Кэт, он вообще предпочёл бы уронить взгляд в пол из-за пожирающей его самообладание злости. Он злился на всё: начиная с медиума и заканчивая горьким привкусом кофе во рту. Кэт виновато отвернулась, когда Данте посмотрел ей в глаза, и принялась рассматривать свои босые озябшие ноги.       — Нет, — донёсся до него тихий ответ медиума.       Копившаяся по капле со вчерашнего вечера ярость выплеснулась. Нефилим зарычал, сжав руку в кулак, и резко опустил на стол — дерево треснуло под напором и раскололось пополам. Разбившаяся о кафельную плитку кружка залила остывшим кофе всё кругом, включая ботинки нефилима, сахарница со звоном разлетелась о белый, в коричневых разводах, пол на осколки.       Кэт вздрогнула и отступила на шаг от кухни.       Данте поднял упавшие пистолеты и, вытерев их кухонным полотенцем, отправил оружие в кобуру за спину. Осколки и сахар хрустели под ботинками, пока он шагал в гостиную. Плексипп молчаливой тенью двинулась за нефилимом, взяв с разделочного стола таймер для варки яиц, который нашла в одном из шкафов, и протянула сосуд с заклинанием Кэт.       Демон рассказывала Данте, что ей удалось застать расу нефилимов, когда те ещё не были уничтожены: они могли перемещаться сквозь три мира, но не все, как, собственно, не всякий демон мог свободно телепортироваться. Возможно, поэтому и появились медиумы, предполагала Плексипп, чтобы восстанавливать равновесие. Поэтому им сегодня и была так необходима помощь Кэт — только ей одной подчинялось пространство.       Так же Плексипп рассказала нефилиму о том, как, объединившись впервые за тысячи лет, демоны и ангелы погрузили человеческий мир в разруху, желая уничтожить тех, кто нарушал структуру мироздания, только потому, что дышал. Ни рай, ни ад не стали для нефилимов домом — их согнали к людям и перебили точно скот, не оставляя ни шанса на спасение. Обезглавленные и лишённые сердец тела сжигали, съедая сгубленные души, и, когда последний нефилим, сражаясь, пал, демоны и ангелы вновь сошлись в битве друг с другом, но теперь уже за человечество. Случились сотни и тысячи бессмысленных смертей, пока Эмпирей и Лимбо не отделили гранями миры.       Плексипп поведала Данте не так много, но этого было достаточно, чтобы возненавидеть демонов ещё больше: нефилимов мучили, делили их сущности на две половины, превращали в подобных себе — он ясно вспомнил, что сотворили с душой Ассиэль. Данте уже много лет не искал справедливости, поэтому воспринять рассказанное оказалось проще, чем думалось. Единственное, что волновало нефилима — это то, что даже когда весь этот Ад кончится, когда человечество вздохнёт свободно, ему всё равно не позволят жить спокойно. У Данте никогда не будет дома, сколько бы он ни пытался изменить это.       — Ты готов? — спросила Плексипп.       Он молча кивнул и подошёл к краю нарисованной пентаграммы — ламинат тут же затрещал под ботинками и, сломавшись, подлетел к потолку, осыпая присутствующих в гостиной щепками. За покрытие вылетели куски бетона и земли, открывая вид на бесконечно голубое небо под ногами. Данте поднял с пола небольшой камешек и швырнул в образовавшуюся дыру — словно стукнувшись о невидимую стену, камень вылетел обратно и упал около ног Кэт, которая переводила встревоженный взгляд с неба в полу гостиной на таймер для варки яиц в руке Плексипп.       — Мне заставить тебя силой? — осведомилась она.       И хоть в её голосе проскользнули нотки смеха, медиум заметила, как недобро сверкнул целый правый глаз.       — Хей, — рыкнул Данте, — полегче с выражениями, о'кей?       Плексипп пожала плечами и буквально насильно впихнула таймер в руки Кэт.       — Поболтайте, в общем, и отправляйся. Плуто уже ждёт тебя там, а я пойду прогуляюсь. И, это, не забудь о триггере, когда будешь падать, чтобы не разбиться. Не забудь вообще всё, что я тебе говорила и объясняла.       Данте проводил демона тяжёлым взглядом и, дождавшись, когда дверь за ней захлопнется, повернулся к Кэт. Медиум стояла напротив, неотрывно смотря на небо в дыре на полу, и нервно крутила в руках таймер. В гостиной повисла мёртвая тишина, нарушаемая лишь шуршанием страниц старых книг, лежавших на кофейном столике у стены, и скрежетом длинных острых когтей Миноса о паркет, крутившегося вокруг образовавшегося обрыва. Гнев сосредоточенно принюхивался к запаху Ада, доносившегося ветром через пентаграмму.       Нефилим тоже чувствовал, что воздух изменился: пропах гарью, гниением, отсыревшим камнем и страхом. А ещё Данте ощущал не вязавшийся с происходящим лёгкий аромат роз, которые так сильно любила Ева, которые росли на заднем дворе их дома, в саду. Синие цветы, заботливо поставленные в вазу около его кровати. Синие розы, уронившие свои лепестки на заляпанный ангельской кровью пол.       Ад настойчиво звал Данте к себе, обрывками возвращая ему картины прошлого, болезненно сдавливающие грудную клетку.       — Попрощаться не хочешь? — произнёс нефилим, нарушая затянувшийся момент тишины.       Кэт ему не ответила и даже не подняла взгляд, рассерженно сдавливая тонкими пальцами сосуд с заклинанием. Она бы и разбила его, наверное, если бы это не привело к бо́льшим ошибкам, которые уже и так давили на происходящее. Медиум хмурилась, поджимала пухлые губы и нервно вытирала рукавом длинной водолазки выступившие слёзы — последнее время она слишком много плакала. Кэт часто шла на поводу у собственных эмоций, но только когда этого никто не видел. В противном случае она пыталась держаться до последнего.       — Прости меня, Данте.       Слова прозвучали по-детски наивно и едва слышно, но нефилим удивлённо поймал её извиняющийся взгляд. Ему не хотелось, чтобы она за что-то извинялась, да и вообще вспоминала об этом; ему хотелось просто попрощаться по-человечески и уйти не последним ублюдком. Поэтому Данте решил опустить услышанное и перевести разговор на другой путь:       — Послушай меня, Кэт. Будем честными. Мой шанс на возвращение — пятьдесят на пятьдесят. Поэтому давай без всего этого, ладно? — Он тяжело вздохнул и продолжил: — Мне хочется верить Лекс, но будь осторожна. Нарисуй эти свои круги на стенах своей комнаты, чтобы ни один демон не мог достать тебя. Особенно этот. — Данте кивнул на Миноса, крутившегося под ногами. — Скоро эта сволочь попытается добраться до тебя. И, блядь…       Осознание, в какой ситуации он оставляет медиума, свалилось на плечи нефилима новым грузом — Данте казалось, что он скоро переломится пополам от происходящего. Кэт может за себя постоять, напомнил он себе, Кэт справлялась всю жизнь без чьей-либо помощи.       — Лекс пообещала мне, что защитит тебя в случае опасности, пообещала, что расскажет всё, что знает, и научит тому, что знает. Но если что-то пойдёт не так… всади ей пулю в голову или сердце.       Кэт отрицательно покачала головой, когда Данте достал из кобуры за спиной Айвори и протянул ей, держа за дуло, рукояткой вперёд.       — Тебе это пригодится больше, чем мне. Я не возьму.       — Не глупи.       — Это ты не глупи, — строго парировала она. — Не мне драться с полчищами демонов, и не мне спускаться в Ад. Я справлюсь и без твоего оружия.       Данте молча кивнул, убрал пистолет обратно в кобуру и надел потёртый плащ, валявшийся на сдвинутом к стене диване. Подошедшая к нему Кэт свободной от таймера рукой неловко поправила красный воротник, разгладив смятую кожу, и коснулась тёплого кулона на груди нефилима. Алый мягкий свет струился между её пальцами, пока медиум собиралась с беспорядочно скачущими в голове мыслями.       Она бросила таймер на близстоящий диван и обняла Данте, сжимая в кулаки майку на его спине, так крепко, как могла. Лбом Кэт упиралась нефилиму в грудь, и он осторожно обнял её в ответ. Данте понимал, что она не хочет, чтобы он уходил, не хочет, чтобы он оставлял её одну. Поэтому, высвобождаясь из рук Кэт, нефилим будто избавлял себя от цепкого котёнка, и дело лишь осложнялось тем, что он сам этого не желал. И чем больше Данте пытался мягко отстранить медиума, тем крепче и отчаяннее становилась её хватка.       — Пообещай мне только одно, Данте, — тихо произнесла Кэт, поднимая взгляд, — пообещай мне вернуться.       Нефилим коротко кивнул и добавил:       — Обещаю.       Медиум отпустила его и взяла таймер с дивана, отойдя на пару шагов назад. Сосуд с заклинанием мелко завибрировал в руках, когда Кэт опустила на него ладони, готовая крутануть верхнюю часть и начать отсчёт. Дождавшись короткого кивка Данте, она со щелчком повернула таймер, и тишину комнаты нарушил посекундный отсчёт.       Помещение осталось в своём прежнем положении, а вот мир за пределами дыры в полу перевернулся. Нефилим подошёл к самому краю обломанных паркетных досок и, вытянув шею, посмотрел вниз, в бесконечно голубое небо. Он бросил последний взгляд на будто застывшую Кэт и, повернувшись спиной к разлому, расслабил тело, рухнув назад. До того, как потонуть в голубизне неба, Данте видел, как она коротко вздрогнула, ринувшись к нему и протянув руки, но паркетные доски почти моментально закрыли её, восстановив пространство.       Нефилим отсчитывал полторы минуты, отдаляясь от раскинувшейся внизу земли везде, куда простирался взгляд. Он ожидал увидеть раскалённые реки лавы, но от края до края горизонта тянулся плотный молочно-белый туман, через который Данте с трудом различил болотистую местность с тёмными кронами деревьев.       В ушах свистел ветер. Нефилим зажмурился и судорожно схватил ртом воздух — полторы минуты кончились. Данте на секунду повис, будто ударившись о невидимую стену, а потом резко сорвался вниз, спиной вперёд, к земле.       Путаясь в плаще, он с трудом перевернулся, чтобы видеть неминуемо приближающийся плотный туман. Увлажнившийся воздух скользил между растопыренных пальцев раскинутых рук — небо и земля слились в единый водопад на горизонте, мешая различить окружение. Скорость падения стала настолько высокой, что Данте закрыл лицо, чувствуя, как горит на скулах сползающая кожа. Льющий кругом дождь превращался в пар, так и не коснувшись нефилима. Небо потеряло голубые краски: в него будто добавили чернил, накрывая видимость тёмно-синим цветом; и чем ближе была земля, тем холоднее становилось, но Данте не чувствовал этого — Данте пылал изнутри и снаружи.       Ангельская его часть отчаянно рвалась назад, на Землю, саднящая боль в области сердца заставила нефилима отнять одну руку от лица и прижать к местами прожжённой футболке, ощущая, как гулко внутри стучится сердце о рёбра, ускоряя свой ритм.       Под кожей, набухая, проступили красные вены, в мышцах появилась непривычная слабость. Данте зажмурился, когда чёрное свечение вокруг него уплотнилось, а демонические души изнутри пробили тело — нефилим оскалился и открыл глаза, смотря на всё через кроваво-красную дымку. Триггер резким толчком снизил скорость падения, выбив из лёгких весь воздух, и Данте рухнул на землю, вздымая столбы брызг.       Пару секунд он судорожно пытался вдохнуть, прижимая руку к груди и отплёвываясь от крови и сырого песка. Грязная влажная земля буквально втянула Данте в себя — он со стоном перевернулся на спину, смотря на туман из образовавшейся от удара воронки. Сквозь звон в ушах нефилим слышал стоны душ и непрекращающийся ливень, стучащий о лужи. Холодные капли падали на обгоревшую кожу лица, которая стремительно затягивалась — одежда вымокла почти моментально и прилипла к телу.       Уперевшись в вязкую землю, Данте медленно поднялся и выпрямился во весь рост, оглядываясь по сторонам. Грязная вода стекала по вискам, лицу и шее, впитываясь в чёрную футболку. Внутренности будто скрутило в тугой узел, заставляя нефилима судорожно вдыхать ртом, в попытке восстановить дыхание; грудная клетка болела от удара, сердце яростно колотило о рёбра. Данте казалось, что он вот-вот потеряет сознание.       Соображать чуть яснее нефилим сумел, только когда чьи-то цепкие пальцы сомкнулись чуть выше локтя и потащили его дальше от места падения.       — Уходим, пока за нами не пустили хвост, — сквозь порывы ветра произнёс голос.       Дождь хлестал почти ровной стеной, заливаясь в глаза. Данте рассмотрел женскую спину, обладательница которой тащила его вглубь тумана к едва заметным очертаниям огромных каменных врат, чья конструкция покосилась под вечным ураганом. Нефилим позволил подвести себя к боковой стене, стоявшей на куске земли, резко уходившей вниз — Данте покачнулся от высоты, находившейся под ногами. Комья отсыревшей породы сорвались вниз с обрыва в беснующийся океан, и всё те же цепкие женские пальцы схватили его за ворот плаща и вжали в отсыревший кирпич стены, приложив затылком.       — Приди же ты в себя, — прошипела женщина. — Приятного мало, знаю, но соберись.       Данте стёр с лица разводы грязи и с трудом сфокусировал взгляд, посмотрев на незнакомку.       — Плуто?       Плексипп говорила, что его встретят и проведут до последнего круга, говорила, что на Плуто можно положиться, что она не подведёт — нефилиму хотелось в это верить, но пистолет он всегда держал наготове. Сейчас демон смотрела куда-то сквозь Данте слепым взглядом глаз, чью склеру заволокла белая пелена.       — Кто ещё будет рисковать своим положением ради наполовину ангельского ублюдка?       Нефилим оскалился и попытался дотянуться до Айвори, но Плуто перехватила его руку и продолжила:       — У меня не было особого желания ввязываться в это, парень, но происходящее граничит с моими моральными принципами, поэтому возьми себя в руки. — Демон резко отвернулась от Данте и подняла голову, смотря в дождливое небо. — Ты наделал много шуму. Охота на предпоследнего нефилима официально открыта.       Избавившись от хватки демона и отряхнувшись от этого прикосновения, словно от невидимой грязи, нефилим материализовал Мятежник, чувствуя, как горит метка на спине, согревая озябшее под ливнем тело.       Плуто сняла закреплённый на ремне сосуд и протянула Данте, которой недоверчиво принял фляжку, покрутив ту в руке. Он знал, что внутри: тяжёлый запах крови ощущался даже из-под плотно закупоренной крышки.       — Для чего это?       — От тебя смердит ангельской кровью, — ответила демон, проверяя закреплённые на груди метательные ножи.       — Это ослабит меня.       — Это спасёт тебя. Демоны знают твой запах. Это собьёт их с толку. Нам нужно уйти как можно дальше, прежде чем они поймут, в чём дело.       Данте открутил крышку и принюхался к содержимому, резко отвернувшись: пахло отвратительно — примерно это же нефилим чувствовал, когда ему кололи прописанные Мозгоправом внутривенные инъекции. Кровь мёртвых ангелов. Данте усмехнулся самому себе, зажмурился и приложил флягу к губам, откидывая голову назад.       К горлу почти мгновенно поступила тошнота, сжимая его изнутри, не успел нефилим сделать и двух глотков. Ему стоило больших трудов не выплюнуть содержимое на землю; привкус железа будто въелся в язык.       — Ну и дерьмо, — прохрипел Данте, отдавая полупустую фляжку обратно Плуто.       Демон убрала её за пояс и вновь посмотрела в тёмное небо невидящим взглядом.       — Будет немного неприятно, — тихо заключила она. — Потерпи и не ори слишком громко.       — Всм?..       Остаток фразы застрял у Данте где-то внутри, а вместо неё из груди вырвался судорожный вздох. Нефилим опёрся на стену, соскребая ногтями отсыревший кирпич, и наклонился, смыкая зубы до боли, мешая крику вырваться наружу. Данте казалось, что он пылает, горит заживо — будто мясо отходит от костей. Взгляд расфокусировался: зрачок расползся по серо-голубой радужке; мир перед глазами искажался и дрожал.       Нефилим медленно опустился на колени, а потом, расплескивая грязную воду, рухнул на спину, часто задышав. Метка на спине ныла, расползаясь острой болью по рёбрам к груди, пробираясь к сердцу, — и мир на секунду замер. Капли дождя остановились над лицом Данте, будто заледенев на секунду, а потом сорвались вниз привычным ливнем, заслоняя обзор.       Боль и жар отступили так же неожиданно, как и появились, оставив после себя неприятное чувство внутренней пустоты. Нефилима мутило, и стоило ему подняться на ноги, как тошнота с новой силой подступила к горлу. Данте наклонился, одной рукой прижимая кулак ко рту и пытаясь унять собственное состояние, а другой — упёрся в кирпичную стену, удерживая вертикальное положение.       Плуто одобряюще постучала по его плечу, привлекая внимание к себе, и заключила:       — Нам стоит поторопиться.       Нефилим вяло кивнул и последовал за демоном, которая обогнула стену, тянувшуюся на много ярдов вверх, и пошла вдоль обрыва. Далеко внизу огромные волны океана снимали слои горной породы, заставляя строение крениться в сторону воды.       — Тебе не стоит использовать ангельские способности здесь вообще, — произнесла Плуто, — если не желаешь усугубить своё положение.       — Я понял уже.       Демон обернулась на Данте через плечо и криво усмехнулась.       — Что-то я в этом очень сомневаюсь. Опасность исходит не столько от демонов, сколько от того места, где ты сейчас находишься. Ангелу не место в городе Дит. Происходящее вызывает конфронтацию двух твоих сущностей, каждая из которых по разному черпает силы из мира. Твоя светлая сторона может сыграть здесь против тебя. Будь осторожен.       Данте утвердительно угукнул, показывая, что слушает, и ближе подошёл к стене, дабы не сорваться вниз и не разбиться об острые скалы, верхушки которых виднелись из тёмной воды. Плуто, шедшая перед ним, ступала куда увереннее, цепляясь острыми золотыми когтями за отсыревший кирпич. Под её кожей всё тем же золотом, будто светясь изнутри, расползались линии, складываясь в сложный рисунок.       — Куда мы вообще тащимся? — спросил Данте, когда очередной кусок горной породы под его ногами сорвался в океан. — Там же был вход.       — Был, но тот вход — далеко не единственный. И он охраняется лучше, нежели другие. Чем тише мы попадём во внутрь, тем будет лучше для нас обоих. Раньше добраться сюда было куда проще, пока находящееся здесь не начало разрушаться пару месяцев назад. Скоро всё, что здесь есть, частично сольётся с человеческим миром. Все души, заточённые в этом месте, получат свободу — демоны поглотят их, начнут бороться за них. Вы с братом развязали слишком страшную войну.       Плуто остановилась около небольшой перекошенной арки и, наклонившись, прошла внутрь. Данте в последний раз сквозь стену дождя взглянул на почти чёрный океан и прошёл за демоном.       То, что открылось перед ним, не подвергалось никакому логическому объяснению.       Нефилим стоял на краю огромной многомильной ямы, уходящей далеко вниз, где синим куском виднелось небо. Стоило Данте сделать шаг, как он оказался в совершенно ином положении: теперь голубоватый туман в середине ямы казался небом. Нефилим удивлённо рассматривал каменную стену, на которой стоял — Плуто же по-прежнему находилась на небольшом выступе, оказавшимся аркой моста, тянувшегося на другою сторону. Данте сквозь дымку над своей головой рассмотрел очертания города, светившегося неоновыми красками.       — Необычно для тебя, не правда ли? — усмехнулась демон. — Мозг не взрывается?       У нефилима, привыкшего к законам физики человеческого мира, на глазах рассыпались пространственные шаблоны. С подобным он сталкивался, когда дело дошло до тюрьмы и до Боба Барбаса, но если там всё лишь перевернулось, то здесь действовали сюрреалистичные принципы.       Данте внезапно вспомнилось, как он подростком закинулся какой-то демонической дрянью и точно также ходил по стенам и по потолку своего сознания.       — К этому привыкаешь, — пояснила Плуто, спрыгивая на качающийся длинный деревянный мост.       — Что-то сомневаюсь. Я в своё время не привык.       Спустившись к демону, Данте опёрся на канаты руками и посмотрел вниз, на кусок голубого неба. В клуба́х голубого тумана будто запутались сотни лестниц, мостов и выступов, а по краям ямы находились города, обращённые друг к другу крышами высотных зданий. Нефилим видел, как внутри всего этого кипит жизнь, как она растекается оглушающим потоком по венам все сущего: огромные дома возвышались из выбоин ямы, открывая вид на лабиринты улиц, по которым мельтеша носились тысячи демонов. Данте слышал звуки тяжёлой музыки, доносящейся отовсюду и разлетающейся эхом, отражаясь от стен. Данте ощущал запах жизни, выпивки и сумасшествия — никакой гари и сырости. Это совсем не то, что он ожидал увидеть, не то, чем потешали человечество сотни лет.       — Что там внизу? — спросил нефилим, опасно перегнувшись через канат. — Небо?       — Это лёд, тюрьма. Место — куда ты держишь путь. Живое напоминание всем нам, что будет, если мы воспротивимся и решим идти против своей природы.       Данте взглянул на Плуто, выжимающую русые волосы, забранные в тугой хвост на затылке, — вода капала на белые деревянные доски моста, на котором они стояли.       — Почему просто не спрыгнуть вниз?       — Самый умный, да? — осведомилась демон. — Ты так легко не попадёшь в это место. Тебя просто закинет на любой круг, в любой ров на потеху демонам, которые тебе будут не под силу из-за численного преимущества. Всё не так просто, как кажется.       Данте стянул сырой плащ, прилипший к телу, и перекинул через плечо. Плуто прошла вперёд и лёгким движением отправила кулон нефилима под его чёрную майку, чтобы тот не привлекал внимание чужих глаз, и пару раз хлопнула Данте по груди, а затем, резко развернувшись, направилась вдоль моста.       — Добро пожаловать домой!       Нефилим будто очнулся от её голоса и хмыкнул:       — Я не демон. Это не мой дом.       — Только наполовину, парень. — Плуто обернулась на него и подмигнула, усмехнувшись. — Только наполовину.       Перед Данте из клубо́в бело-голубого тумана готовы были предстать города, возведённые в войне и страхе, — возведённые для того, чтобы жить и сражаться.