***
Впервые после стольких месяцев, она проснулась с ощущением, что наконец-то смогла спокойно поспать и выспаться. Кот спал рядом на кровати, солнце ещё не поднялось над землёй. Спать она точно не хотела, потому поднявшись со своего места, колдунья направилась в душ, а потом и переодеться. Энн надела чёрные домашние спортивки и красную большую майку, которую когда-то забрала у Макса в Болгарии. Этой майке больше восьми лет, она помнит, как сама рисовала принт на этой майке. Головы двух драконов, которые тянулись друг к другу, вокруг одного было полно звёзд, а голову другого обрамляли цветы. Собрав волосы в пучок, рыжая направилась на выход из своей комнаты. Идя по коридору квартиры, чародейка заметила приоткрытую дверь в комнату Джонатана. Вчера он очень поздно вернулся, потому девушка не стала его беспокоить. Заглянув внутрь, Габи тепло улыбнулась. Блондин лежал на кровати, даже не удосужившись накрыть себя одеялом. Пройдя внутрь, рыжая осмотрелась по сторонам. Она вспомнила, как совсем недавно стояла по середине комнаты на коленях, как он касался её, целовал, сжимая её тело в руках, как будто Габи была куклой. По телу прошлись мурашки, от воспоминаний, а внизу живота завязался тугой узел. Глядя на самого Джонатана, многие могли думать, что охотник держит свою комнату в идеальном порядке, что тут нет не единой пылинки, но всё на самом деле не так. Если в комнате Габи в беспорядке были только её принадлежности для рисования и книгах из-за частого пользования тем и другим, то в комнате Моргенштерна был полный хаос. На столе было множество бумаг, книги, которые лежали даже на полу, на кресле было несколько вещей. Колдунья улыбнулась и взмахнув рукой заставила вещи аккуратно сложится в стопку на кресле. Взяв плед, Габриэлла накрыла им охотника. Джонатан зевнул и сморщился из-за лучика света, что заполз в комнату, сквозь щель в шторах. Закрыв шторы и прикрыв за собой дверь, она направилась в сторону кухни. Спустя два часа рыжая смогла сделать себе завтрак, поесть и направиться в библиотеку.***
«Приветик, мой прекрасный цветочек, надеюсь, что твоё утро было очень хорошим и ярким, как и твоя улыбка. Как насчёт прогуляться со мной по городу и съесть по кусочку вкусной фейской пиццы у моих старых друзей? Жду тебя в парке через час. Кардан.» Улыбка Адель сама заиграла на лице, когда идя с тренировки, на телефон пришло сообщение от Грея. Рядом вышагивала что-то напевая Оливия, её парабатай, в последнее время была в приподнятом настроении, а глаза Уильямс лучились теплом. — Ты в последнее время какая-то весёлая, — заговорила Адель, — неужели в Швейцарии кто-то покорил сердце моего прекрасного парабатая? — Ливи густо покраснела, опустив взгляд. Девушка что-то невнятно проговорила, на что Делия звонко рассмеялась. — Да ладно, Оливка, я не буду пытать тебя, чтобы ты рассказала. Придёт время и ты сама это сделаешь, — рыжая обняла подругу за плечи. Оливия была на пол головы ниже Адель, потому девушка часто закидывала руки ей на плечи или обнимала. — Ты тоже в последнее время светишься, — Уильямс решила перевести стрелки на рыжую, — вижу, что общение с этим фейри даёт свои плоды, — настала очередь краснеть Адель, — он ведь не обижает тебя, Дели? Иначе я… — Нет, — ответила Розмунд остановившись у двери в свою комнату. За всё время, что она знакомым с Карданом, она не разу не слышала от него плохого слова или действия в её сторону. Каждый раз, когда они виделись, фейри никогда не касался её, без разрешения, он лишь отпускал шуточки, осыпал комплиментами, от которых охотница густо краснела, а когда он смотрел на неё своими голубыми, как небо Майами, глазами, она готова была растаять прямо на месте. Кардан не был таким, как Эдриан. Гласс был полон опасности, его взгляд заставлял Адель дрожать от страха, а улыбка была такой развязной, что Делии становилось неуютно. Кардан же, напротив, был совершенно другим. Его взгляд был тёплым, ласкал тебя нежностью и светом, улыбка яркой и приятной, а голос заставлял мурашки бежать по спине. Она знала, что Грей может быть таким не всегда, она видела его в гневе, но так же знала, что фейри никогда не поднимет на неё руку. Джентльмен всегда остаётся джентльменом. — Нет, — вновь повторила Розмунд, глядя на своего парабатая, — Кардан дарит мне лишь радость, Оливия. Я знаю, что он никогда не причинит мне боли. — Откуда ты можешь знать это, Дели? — Потому что он сам не единожды её испытал, — пожала плечами рыжая, — увидимся вечером, у меня свидание через час, — лучезарно улыбнувшись, Адель чмокнула своего парабатая в щёку, направляясь в комнату.***
Джонатан проснулся не от звонка будильника или телефона, как бы это странно ни было, а от солнечных лучей, которые сочились в комнату сквозь шторы. Охотник перевернулся на спину, чувствуя, что его плечи накрыты чем-то мягким и тёплым. «Я ведь даже постель не раскрывал»: подумал Моргенштерн, принимая сидячее положение, но почуяв запах цитруса и хвои, любимого шампуня рыжеволосой колдуньи, он понял откуда плед на плечах и даже аккуратно сложенная стопка вещей на кресле, и улыбнулся. Приняв душ и приведя себя в порядок, охотник выбрался из комнаты, направляясь на поиски Букашки. Поняв, что в комнате или кухне её нет, блондин направился в единственное место, где она может быть — библиотека. Колдунья сидела на мягком кресле из красного бархата, скрестив ноги в позе лотоса спиной к нему. Её рыжие волосы были собраны в пучок, который явно развалился, они слабо горели на фоне утреннего неба и создавали эффект небольшого пламени на голове. Она что-то рисовала в альбом, а чёрный кот уместился на столике рядом с ней, вылизывая лапы. Заметив охотника, животное подняло голову, неодобрительно фыркнуло и вернулось к своему занятию. «Поверь мне, я тоже не очень рад, что нам придётся жить под одной крышей»: заверил он мысленно кота. На следующее утро, когда он всё же вспомнил о новом члене их квартиры, охотник намеривался обсудить с Габриэллой причины почему кот не может остаться в их доме, но встретившись с жалобным взглядом больших зелёных глаз и этим её: «Ну пожалуйста, Джони», он не смог сказать своё строгое: «нет», и лишь удрученно кивнул. Радости Гилберт не было предела и в её порыве, колдунья накинулась на охотника, быстро поцеловав того в уголок губ. По телу словно пустили разряд тока, когда её губы коснулись его кожи. «Черт, она хоть знает, какие чувства вызывает во мне?»: задал он немой вопрос, но точно знал на него ответ — нет, чародейка и понятия не имеет, как действует на него. Габриэлла была его личным наркотиком, той, кто мог пробудить его чувства, той, перед которой не мог устоять даже Себастьян. Гилберт манила его тёмную сторону, манила его самого, она заставляла его желать её. Он готов был оторвать голову любому, кто просто взглянет на неё, его дико бесило, когда другие парни или девушки, крутились вокруг рыжей, заигрывая и флиртуя, а она, словно не видя его ярости, отвечала им. Джонатану хотелось взять и запереть её где-нибудь, чтобы никто даже не смел смотреть на неё, чтобы она не смела дарить свою улыбку кому-либо кроме него. «Ты моя» кричал голос в голове, «Моя и только, и никто не может видеть твои чарующие зелёные глаза, кроме меня. Никто не будет касаться твоих губ, кроме меня». — Джонатан! — её голос вырвал Моргенштерна из воспоминаний, привлекая к себе. Гилберт повернулась к нему, глядя в глаза. — Ты меня напугал! — Не думал, что я такой страшный по утрам. Ты рано проснулась? — Да, ты представляешь! Оказывается, что он не просто кот, — девушка указала на своё домашнее животное, смотря на охотника огромными глазами. — Это маг, которого прокляли! — Гилберт коротко рассказала про то, кем являлся их новый сожитель и это, не то чтобы вызвало в охотнике хоть какой-нибудь приступ облегчения, значит он не шпион и не чудовище, а просто колдун. — У тебя сегодня нет работы? — Нет и, кстати говоря, я хотел предложить сходить куда-нибудь, потому что мы давно не проводили время вдвоём, — её щеки стали красными, в цвет волос, а улыбка растянулась от одного уха до другого. — Букашка? — И это не свидание? — он тихо рассмеялся, опустив голову. — Да, — прыснул парень, заведя руки за спину, — наше четвёртое «не свидание». Собирайся, выходим через час, — лучезарно улыбнувшись, девушка поднялась с места, двигаясь в сторону своей комнаты. Животное подскочило вслед за новой хозяйкой. Нью-Йорк был ярко освещён солнцем, но это не мешало холодному ветру, который дул с берегов Ист-Ривер, буйствовать и заставлять людей кутаться в тёплые куртки. Габриэлла гордилась, что поверх чёрного атласного платья надела свитер и пальто. Несмотря на то, откуда она родом, Габи терпеть не могла холод. — Куда мы пойдём? — спросила рыжая, когда они с охотником двинулись вперёд по Улица Кранберри-стрит в сторону Уолл-стрит. Молодой человек, лучезарно улыбнувшись, пожал плечами. Габи нахмурилась. — Ты, что, правда не знаешь? — Понятия не имею, — беспечно добавил парень, — я планировал прогуляться по городу, а может быть и зайти в какую-нибудь забегаловку. — Есть у меня одно место, но, — она задумалась. Стоит ли приводить его в кафе, которое принадлежит людям, что непрерывно связаны с фейри? А если он увидит Валери? Доложит ли он, что по городу ходить девушка на половину фейри? — Обещай, что всё, что ты там увидишь останется в стенах этого места. — Габриэлла, ты что-то от меня скрываешь? — его тон не вызывал приятных ощущений. — Это нарушает законы Конклава? — Возможно. — Габриэлла… — Да ладно, Джонатан! Неужели тебя так заботят законы Конклава? — он тяжело вздохнул, опустив голову. — Просто обещай, что ты ничего не скажешь. Она не враг и живёт спокойно уже очень много лет. — Ладно, — спустя пару мгновений сдался Моргенштерн. — Я не скажу, — Габи тепло улыбнулась, сжимая его руку. Раз она говорит, что не нужно, значит это правда. Парочка дошла до Пятой Авеню, под одной из многоэтажек он вдруг заметил стеклянную стену, на окне которой красивым шрифтом было написано «Дарующий звезды». Зайдя внутрь охотник удивился, что никогда прежде он не замечал такое местечко. Вокруг было множество цветов, несколько столиков стояло вдоль окон, другие расставлены в геометрическом порядке по всему кафе. Слева у барной стойки была винтовая лестница, а с другой стороны дверь на кухню. Рядом была уборная. В кафе приятно пахло цветами и выпечкой, а за барной стойкой стоял рыжий мальчишка лет восемнадцати. Сквозь чары Джонатан заметил, его острые ушки и розу на лице, такую же, как у Кардана. Мальчишка весело улыбался Габриэлле, но заметив за её спиной Моргенштерна, его улыбка в миг исчезла. Фейри с опаской смотрел на него, выжидал, снова всматривался в лицо Габи, будто спрашивая о чём-то. Моргенштерн видел в глазах мальчишки вопрос: «Зачем ты привела сюда охотника?». — Расслабься, Льюис, он не сделает ничего. — Габи… Он ведь… — Ты мне не доверяешь? — парень помотал головой, даже не раздумывая, что вызвало приятное удивление у Джонатана. «Еще один Льюис? Серьезно?»: подумал блондин, а затем вновь всмотрелся в лицо парнишки. Они так тесно связаны? Чего ещё он не знает об этой маленькой колдунье? — Он обещал, Льюис. Рыжий не успел ответить, как за спинами раздался женский голос. Он был довольно мелодичный и приятный. — Прекрати быть таким параноиком, Льюис, — перед глазами возникла девушка. Она была высокого роста, длинные чёрные волосы завитые на концах, большие серые глаза, похожие на грозовые тучи. Она была красивой, идеально красивой, а острые ушки говорили, что девушка не была обычным человеком. — Привет, малышка Габи, — фейри притянула колдунью к себе, а та, в свою очередь, обняла подругу в ответ. — Ты привела к нам охотника? — она бросила взгляд на его руки. На правой руке красовался фамильный перстень Моргенштернов, заметив его, её серые глаза расширились от удивления. Он не видел в них и капли страха, скорее любопытство и опаска. — Себастьян Моргенштерн… — Джонатан, — поправил её охотник, — Джонатан Моргенштерн. Себастьяна давно нет, — она всматривалась в его лицо, изучала, как зверь изучает другого зверя, размышляя соперник он или друг. Видимо, не найдя в нём ничего, что может быть опасным, девушка легко улыбнулась, протягивая тонкую ручку. — Валери Акерман. Добро пожаловать, сын утренней звёзд, — проговорила девушка. Её голос не был похож на что-то, что он слышал раньше. Он был певучий, но с долей хрипотцы, в нём было озорство молодости и вековая мудрость, хотя новая знакомая не казалась ему такой уж старой. — Садитесь, все ваши заказы будут за счёт заведения, — она протянула два меню, продолжая улыбаться, смотря на колдунью и охотника, — я вернусь через пару минут. — Откуда ты их знаешь? — спросил Джонатан, когда Валери подошла к другому столику. Габи лукаво улыбнулась. — Валери дочь лучшего друга Кардана. Она наполовину фейри, её мать была смертной. После смерти Фионы, она стала жить с бабушкой. Льюис, можно сказать, младший брат Кардана, его семья погибла, и Кардан взял над ним опеку. А когда к нему пришла Фиона, Льюис вызвался быть чем-то вроде защитника этой семьи. С тех пор он живёт здесь, — рассказала девушка. Они заказали кофе, вкусную пиццу и пирожные. Когда Моргенштерн сделал глоток кофе, блаженная улыбка заиграла на лице. У них был отменный кофе, какой он не пробовал больше нигде. — А давай поговорим о тебе. — Обо мне? — казалось, что молодой человек был удивлён, — что ты хочешь знать? — Давай поиграем? — молодой человек лукаво поднял бровь, но спорить не стал, — будем по очереди задавать друг другу вопросы. Один вопрос и нельзя лгать, учти, что ложь я могу распознать даже у тебя, — её лицо выражало самодовольство и гордость. Кристофер напрягся, глядя на то, с каким наслаждением она ждала его ответа. Охотник откинулся на спинку небольшого диванчика и глубокого вдохнул. «Стоит ли ей знать о тебе всё?» говорил голос, «Будет ли она относится к тебе так же, как и раньше, когда ты раскроешь ей все свои тайны?» ответ был на ладони. Он был уверен, что Габи не откажется общаться с ним, даже после того, как познает ту его сторону. Но опаска, что колдунья может его испугаться, не давала ему покоя. — Ладно, — кивнул наконец Моргенштерн, — я первый. — рыжая пожала плечами, кивая. — Ты любишь старые фильмы, рисуешь и любишь читать. Какой твой любимый писатель? — Макс Фрай, — быстро, даже не думая, ответила та, — из классиков Оскар Уайльд и Джейн Остин, — добавила рыжая, — а твой? — Я никогда об этом не думал, — ответил блондин, — я много читал, но одного поэта или писателя никогда не выделял. Сколько языков ты знаешь? — Четыре, если не считать Болгарский и Латынь. Итальянский, Французский, Русский, Португальский, — она была полна гордости, — полагаю вопрос «а ты?» в твою сторону будет не очень уместен, да? — блондин улыбнулся, и Энн кивнула. — Тогда спрошу по-другому. Какой твой любимый язык? Не считая родного английского, — Джонатан задумался. — Греческий. Мне нравится греческий и итальянский. — Вау, язык богов. Почему же я не удивлена? — блондин закатил глаза. И так продолжалось на протяжении двух часов: она задавала вопрос, он отвечал, а потом наоборот. Без единой утайки или вранья, честно и открыто, не касаясь чего-то мрачного или больного. Она не спрашивала о Себастьяне, он не задавал вопросов о семье или матери. Никто из них не хотел испортить вечер. Их беседа продлилась бы и дольше, но двери кофейни открылись, Моргенштерн бросил взгляд на новоприбывших, и Габи готова была поклясться, что если бы у него с собой было оружие, то пролилась бы чья-то кровь. Его глаза сверкнули тьмой, черты лица стали жёстче, а руки сжались в кулак. Не выдержав, она повернулась назад, заметив, как в их сторону шли никто иной, как Адель под руку с Карданом.***
— Эй, а почему ты не захотел встретится при Дворе? Раньше тебя это не смущало, — в сторону Кардана, восседающего на скамейке в парке так, словно это был его трон, шёл Шаол. Сев рядом с другом, фейри с непониманием поглядел на лучшего друга. Вздохнув, блондин медленно открыл и закрыл глаза. — Не хочу видеть Амелию и встречаться с до… с Селеной, — прямо и без уверток ответил он, — не готов ещё осознавать, что она и правда моя дочь, — бросив взгляд на друга, он добавил. — И что мой лучший друг, можно сказать брат, спал с моей дочерью, — заметив взгляд Грина, блондин закатил глаза. — Валери рассказала. Не суди её строго, я буквально надавил на неё, — фейри закатил карие глаза и тяжело вздохнул. — Я не знал, что она твоя дочь! Начнём с этого, — его карие глаза удивлённо расширились, — хоть она на тебя и похожа, но характер абсолютно другой, хотя, — рыцарь задумался, — если вспомнить тебя лет пятьсот назад… — Не надо! — оба друга весело рассмеялись. — Правда похожа? — Грин кивнул, заметив, как на лице друга появляется новая эмоция — гордость. Раньше он мог замечать её, когда Грей рассказывал о Габи, о её новых достижениях или триумфах, а сейчас у него появилась своя дочь, хоть он и пропустил почти всю её жизнь, но всё же. Шаол знал, что Селене, как никому другому нужен отец, а он заменял его всем другим детям, даже Валери, дочери Грина, Кардан был большим отцом, чем он сам. — Я не могу, пока не могу это принять, хоть и хочу… — Почему, брат? Она ведь плоть от крови твоя дочь, ты мне говорил… — Я знаю, что тебе говорил, — перебил он друга, — знаю, но твоя жена не использовала тебя, что бы подняться и не была причастна к смерти твой возлюбленной. — Шаол ничего не ответил, опустив голову. Как бы он не хотел защитить Селену, Грин понимал, что его друг прав, и понять Кардана можно было легко. — Смотря ей в глаза вижу её и мне становится тошно, она ведь манерой речи даже похожа на Амелию, — он вспомнил эту первую встречу, когда Селена попыталась от него убежать. Даже когда он сжимал её горло и от одного его движения зависела её жизнь, она не покорялась, возмущаясь и смея ему дерзить. Гордая, высокомерная и хитрая, такая же, как её мать. Перед ним была симпатичная девушка фейри: светлые и немного кудрявые волосы, бледная кожа, большие голубые глаза и пухлые губы. «Она…похожа на меня…» откинув эти мысли назад, Кардан вернул на своё лицо маску нахальства. — Я так понимаю, — язвительно начал Грей, — ты та самая моя дочь? И как же тебя зовут? — она нахально усмехнулась в ответ, словно её шею не сжимает рука Кардана, они не стоят посередине тёмного переулка, а сидят за столиком в тёплой комнате и пьют чай, ведя светскую беседу. — У тебя нет дочери, разве не так ты только что сказал? Меня зовут Селена, прошу отпустить меня, негоже так поступать с леди Благого Двора, у меня могут быть коготочки, — на его лице появилась даже не улыбка, а оскал, который не предвещал ничего хорошего. Грей сжал её тонкое горло сильнее, пытаясь совладать со своей злостью. И тогда он понял, что Селена Оливейра, фрейлина из благого двора, эта надменная блондинка с азартом в глазах и надменной улыбкой, его точная копия. Из воспоминаний его вывел голос друга. — Ты ошибаешься, брат, — тихо шептал Шаол, — она ни капли не взяла от Амелии, вспомни себя в молодости, взгляни в прошлое и поймёшь, кого на самом деле ты видишь, глядя на свою дочь, — не дав ему договорить, он поднялся с места, вытянувшись во весь рост и, кивнув другу, хотел направиться обратно, как услышал голос Грея. — Присмотри за ней, — говорил он, — чтобы никто не смел обижать, включая и её чокнутую мать. Пиши обо всём, что с ней случается. — Ты всё равно увидишь её. Праздник в честь первого наследника не за горами. — К тому времени я буду готов это сделать. — Я присмотрю, даю тебе слово. — Спасибо, брат, — улыбнулся Грей.***
Аделаида появилась в парке, и ему показалось, что всё вокруг стало намного ярче. Она улыбнулась и Кардан почувствовал, что его сердце билось в такт её шагам. Один, второй, третий… Он не мог поверить, что это вновь случилось, что глядя на эту маленькую девочку, которая тоже пережила немало боли, его чувства вновь оживают, ему вновь хочется жить, хочется вновь за кем-то ухаживать, оберегать, любить… — Привет, — шепнула девушка, подойдя ближе. Кардан весело улыбнулся, взял крохотную ручку девушки, на которой были небольшие шрамы от истлевших рун, и коснулся губами тыльной стороны ладони. — Здравствуй, Цветочек, — глядя ей в глаза, ответил блондин бархатным и низким голосом, заставляя мурашки по её коже бежать в два раза быстрее. — Ты прекрасно выглядишь. — Спасибо. Куда мы пойдём? — он заметил, что ладонь из его рук она так и не убрала, лишь сжала ещё сильнее. — Куда глядят глаза, — улыбнулся Грей, — я просто хочу побыть с тобой вдвоём. Знаешь, когда ты рядом, все мои проблемы и тревоги рассеиваются, — заговорил фейри, погладив девушку по щеке. — Ты заставляешь моё сердце биться чаще, заставляешь его снова ожить. — Кардан, — прошептала рыжая, задыхаясь от эмоций, — я… — Не говори ничего, — улыбнулся он, — я не прошу тебя отвечать мне, просто хотел, что бы ты знала, — не дождавшись ответа охотницы, фейри потянул её за собой, выходя и з парка. Он никогда не думал, что будет чувствовать что-то подобное вновь, такую лёгкость, от присутствия человека рядом, такой трепет, когда чья-то рука сжимает твою, не думал, что душа будет парить, когда у кого-то играет улыбка на лице. Раньше эти чувства у него вызвала Яна, раньше он думал, что кроме неё не сможет любить кого-то ещё. Он жил с этим осознанием почти три сотни лет, грел это внутри, надеялся, что они будут вместе вечно, но её у него забрали. Кардан не смог этому помешать, отрёкся от любви к другим, поклялся, что его сердце похоронено вместе с ней, но что это? Он снова живой, снова дышит, мир вновь обрёл краски, благодаря юному ангелу, который держал его руку, так трепетно смотрел ему в глаза, таял от его касаний и ждал от него шаг. Он все эти месяцы отталкивал её, избегал, игнорировал, превращал все её попытки выразить свои чувства в шутку. Каждый раз, когда он отталкивал её делая шаг назад, Адель делала пять навстречу. Она не сдавалась, сражаясь за свои чувства, за своё и его счастье и этим вызывала в Грее восхищение. Больше он не мог этого делать, его силы на исходе, разве можно противиться, когда тебя любит сущий ангел? Разве можно отказаться от любви Небесного дитя? Он ведь не такой дурак… — Расскажешь как у тебя дела в институте, Цветочек? Всё ли хорошо? — они шли по берегу Ист-Ривер. Адель аккуратно держала его под руку, прижавшись ближе. Ветер понемногу стал стихать, потому кутаться в пальто было не так обязательно. — Без Ливви было скучно. Правда меня развлекали трое ребят из Лондона. Кузины и кузен. Они составили мне компанию и мы весело провели время, — улыбнулась Адель. — Тренировались вместе, ходили в столовую, правда в тренировках у меня до сих пор не получается бой на двуручном мече, — она удрученно вздохнула. — Даже Джонатан не понимает почему, он всё время будто выпадает из рук, — Фейри улыбнулся. Двуручный меч был его основным орудием, он мог с лёгкостью сражаться с ним, и никто не был ему в этом равен. — Я могу научить тебя, если хочешь. Это моё основное оружие, я научился держать его в руках раньше, чем ходить или говорить, для меня не будет трудностью обучить и тебя, — её глаза засеяли, и Кардан понял, что чувствовал себя настолько довольным, будто выиграл в лотерею. — Господин, юный господин! — перед парой появилась красивая женщина фейри в слишком лёгком для такой погоды платье и светлыми волосами, — юный господин вы не желаете купить своей даме приятный подарок? — только сейчас Кардан заметил, что стояла она возле лавки, в которой было полным полно самых разных безделушек. Начиная с украшений, заканчивая платьями и прочими аксессуарами. — Я тебя знаю? — она улыбнулась такой детской и милой улыбкой, что ему стало совестно. — Возможно юный господин не помнит, но я была близкой подругой вашей матушки, — внутри что-то больно кольнуло. Никаль… Девушка, которая была верной и единственной подругой его матери Мериды. Она сильно изменилась, после их последней встречи, когда она держала на руках мёртвое тело его матери, истекающей кровью. Смотрела на него большими зелёными глазами, которые раньше сияли словно два алмаза, а сейчас потухли и стали похожи на блеклые точки в глазницах. Она стала старше, лёгкая седина покрыла её волосы, но Никаль не потеряла той красоты, из-за которой за ней бегали почти все рыцари Благого Двора. После смерти Мериды, она не захотела оставаться при Дворе, так же как и Кардан считала, что Королева лишь отправила на бойню своих людей, прекрасно осознавая, что большая часть из них погибнут в сражении. — Никаль… — прошептал Грей, глядя на неё, и глаза фрейлины вдруг снова загорелись тем огнём, какой он помнил. Женщина подошла к нему, улыбнулась, протягивая руки для объятия, и Кардан не мог противиться этому. Заключив её в тиски своих рук, фейри счастливо улыбался. — Как же я рада тебя видеть, мой мальчик, — отстранившись, проговорила та. — Не познакомишь нас с твоей чудесной спутницей? — повернувшись к Адель, спросила женщина. Охотница покраснела, прижавшись к блондину ближе, и улыбнулась ей. — Это леди Аделаида Розумнд, миледи, — проговорил Кардан, и голос его впервые показался Делии похожим на настоящего принца, того, кто всю жизнь жил при дворе. — Она леди моего сердца, — ей показалось, что весь её мир замер на этом мгновение. Кардана это ни капли не смущало, он лишь крепче сжал руку охотницы, смотря на свою знакомую. — А это Никаль, подруга моей матери и можно сказать моя наставница, — его лицо излучало тепло. Он словно вернулся в те времена, когда был ребёнком. Глаза Никаль блеснули восхищением. Она коснулась щеки Адель, словно мама, вся её суть излучала материнское тепло. — Рада познакомиться с тобой, дорогая, — шепнула Никаль, — ты очень красивая. — Благодарю, вы тоже, миледи. — Позволь сделать твоей возлюбленной подарок, милый? Он точно ей понравится, — женщина зашла в лавку и вернулась через пару минут с красивым талисманом в видел полумесяца и звезды. — Возьми это, дитя. Если ты повесишь это над своей кроватью, то сможешь видеть только приятные сны, а это, — она протянула красную коробочку, — просто красивая безделушка, которая точно подойдёт твоей фамилии, — она лукаво улыбнулась отдавая коробочку в руки девушки. — Но это очень дорого, я… — Это подарок, красавица. Ты ведь не просто клиент, ты возлюбленная моего мальчика, а это очень важно для меня, — зелёные глаза Никаль наполнились слезами, — чтобы он был счастлив. — Спасибо, — одними губами прошептала охотница, — клянусь, что он будет счастлив, миледи, — она бросила взгляд на блондина, на лице которого сверкала самая блаженная улыбка. Впервые за долгое время, его душа вновь обрела покой. — Никаль очень хорошая, — спустя пару минут, когда парочка попрощалась с женщиной, которая взяла с Адель обещание, что она вновь заглянет к ней просто пообщаться, проговорила Делия. Коробочку она так и не открыла, сказав, что сделает это уже в Институте и вместе с оберегом положила в карман пальто. Кардан кивнул, обнимая её за плечи. — Да, она была единственной подругой моей матери, той, кому мы доверяли безоговорочно. После смерти моей семьи, Никаль, как и я, отказалась жить при Дворе. Это было выше моих сил. Там остался Шаол, но по большей части по моему просьбе, это был единственный выход для защиты Валери и всей её семьи, — Розмунд понимающе кивнула. Она тоже не вынесла бы жить там, где пролилась кровь её родных, в частности Адель согласилась на переезд из Майами именно из-за этой причины — всё напоминало о родных. — Давай сходим в кофейню? Ты ведь ещё не пробовала пирог, который делает Эми? Ох, это высшее наслаждение, — блондин лучезарно улыбнулся, сворачивая на Пятую Авеню. Но какого было их удивление и волнение, когда заходя под руку в кофейню, они встретились со злым взглядом Джонатана Моргенштерна и радостной Габи. — Кажется, у нас проблемы, Дели, — шептал фейри. — Ну не убьёт же он тебя у всех на виду, — подавляя смех, сказала девушка, — Габи не даст этого сделать, как и я. — Вся надежда на вас, — они весело рассмеялись, направляясь прямиком к парочке. — Привет, у вас что снова «не свидание»? Как мило, садись миледи, пообщаемся с нашим друзьями, — Грей самодовольно улыбнулся, присаживаясь рядом с охотником. — А у вас что? Тоже «дружеская прогулка»? — хмыкнула Гилберт, — или ты одумался? — Нет, что ты? У нас свидание и далеко не последнее, принцесса, — щеки охотницы стали ярче, чем волосы Габи, когда та хитро прищурилась, смотря на подругу. — Джонатан, душа моя, прекрати сверлить меня взглядом. Я понимаю, что ты сходишь по мне с ума, но не нужно так явно выражать свои чувства, тут же дамы, — Габи прыснула от смеха, Адель лишь отвернулась, пытаясь скрыть улыбку, а глаза Моргенштерна наполнились ещё большим гневом, когда губы Кардана растянулись в самодовольной и язвительной улыбке. — Надо же, дядюшка пришёл, — Льюис весело помахал фейри, через барную стойку, направляясь на кухню. — Валери, там твой второй папочка! — Заткнись, Льюис, я занята! — Грей лишь весело рассмеялся, когда в окне кухонной двери заметил, как рыжая макушка Льюиса пробежала в другую сторону помещения. Компания весело смеялась, слушала рассказы друг друга. Даже хмурый Моргенштерн поддерживал шутки Кардана, что вызывало в Габи лишь приятные эмоции. Друзья давали ей ту силу, которая помогала ей держать самые её мрачные мысли в узде, тот мрак, который она ощущает в себе, мрак, который течёт по её венам вместе с кровью. «Ты видишь Тьму? Она везде. Давай ей имена, чтоб мрак обрёл бессмертный дух. Желанием полна бесформенная темнота, что хочет волей стать и обращать всё в пустоту, и большего желать». Она сжимала руки, слушала голоса друзей, смеялась в месте с ними, но всё равно слышала этот голос, который твердит только одно: «Выпусти, давай играть, играть, я хочу играть, выпусти меня, дочь мрака, дочь Лилит». Даже не поняв как, она вернулась в свои мысли, в тот мрак, который, словно добрая мать, обнял её, принимая в свои объятия. «Придай ей крылья, душу дай бесцветию ночному, что бытие ведёт к концу и погружает в кому. Алтарь воздвигни в своих снах, и сумрак вечный славь. На алтаре свой ужас, гнев, свой страх ему оставь». — Габи, что ты думаешь? — подала голос Адель, возвращая в реальность девушку. Сумрак отпустил её, отдал в руки своим друзьям, разочарованно вдыхая, но обещая, что скоро вернётся к ней. — Габи? — она бросила взгляд на Джонатана, а тот, словно понял, что с ней кивнул и протянул руку. Когда рука Моргенштерна дотронулась до рыжей, эти голоса в голове буквально исчезли, с ужасом шипя на охотника. — Простите, я задумалась, — Адель тепло улыбнулась и, понимающе, кивнула, — О чем вы? — Как насчёт вечеринки в отеле вампиров? — спросил Грей. — Они устраивают её. Хочешь пойти? — рыжая ветрено кивнула. — Габи, с тобой всё хорошо? — Лучше, чем может быть, — ответила та, — правда, — она старательно улыбнулась, а в голове девушка услышала голос полный насмешки: «Врунья…» — шептала тёмная сторона. Адель и Кардан посидели с ними почти час, после чего попрощались и улыбнулись им. Парочка двинулась в сторону Института, близился вечер, и Адель нужно было возвращаться. Грей, как настоящий джентльмен, вызвался её проводить. Когда они подошли к зданию, блондин взял её за руку, смотря в глаза. — Я должен тебе сказать то, что держал в голове очень долго, Адель, — рыжая замерла. — Не перебивай меня и просто слушай, — она кивнула ему, сжав руки фейри сильнее. Блондин тяжело вздохнул, смотря в её большие фиолетовые глаза, полные тепла и радости. Чтобы Яна чувствовала, если бы узнала об его любви? Была бы она рада за него, что он вновь стал ощущать себя живым? Он уверен, что она была бы счастлива, если бы знала, что после её смерти, он не стал корить себя, не стал губить себя и закрывать своё сердце. «Ты прекрасен, моя любовь, » говорила она, «Если со мной когда-то что-то случится, то прошу тебя, не закрывай своё сердце, будь счастлив, не лишай мир своего доброго сердца полного любви». Почему же тогда он не смог понять? Если бы он был умнее… — Я не такой хороший, каким тебе кажусь, Адель, — его голос был полон боли, — я убивал таких как ты, убивал невинных, которые должны были жить. Я сражался на стороне Себастьяна Моргенштерна, служил той цели, которую он хотел, — она это знала, она знала его историю, но почему-то ей всё равно стало некомфортно, когда он это говорил. Будто осознание этого пришло только после его слов. — Но ты ведь это делал, что бы спасти семью и Яну с Габи… — Да, — шепнул он, — и если бы мне дали выбор, я бы сделал это вновь, — её сердце дрогнуло от страха, — я бы вновь поднял меч, вновь пошёл бы на войну, вновь убил бы нефилимов или кого-то другого, — его глаза были холодны, как сталь меча. — Ради твоей защиты, я вновь пойду на это, ради защиты Габи и семьи Валери, ради своей семьи. — Ради моей защиты? Но… Почему? — он улыбнулся, протянул руку, касаясь её щеки, погладил по волосам, а взгляд опустился на губы. «Пожалуйста, поцелуй меня»: кричала она в голове, но видимо фейри умеют читать мысли, потому что его рука, которая лежала на щеке, потянула её ближе. Кардан опустился к её губам, невесомо касаясь их, и прошептал. — Потому что… — договорить ему не дал голос за спиной. Розмунд казалось, что она уже видела этого человека. Особенно это взгляд, серьезный и полный уверенности. «Валери…» подумала девушка. — Брат, у нас случилась беда и ты очень нужен Двору, — блондин тяжело вздохнул. — Что случилось, Шаол? — Наследник пропал. Ты единственный, кто сможет помочь найти его. Королева ждет, — устало опустив голову, молодой человек взглянул на друга. Это и правда был отец Валери и сходство отлично проявлялось в движениях, взгляде и образе. — Это срочно. — Ладно, — Грей перевёл взгляд на девушку. — Прости, моя леди. Мы поговорим потом, — оставив на щеке охотница поцелуй, — обещаю, — девушка не успела сказать и слова, как оба парня исчезли, а в руках она обнаружила красную розу. — До встречи, мой рыцарь, — улыбнулась девушка.