***
Разговаривая с Авророй, Габи находила всё новое и новое, что могло связать её с этой юной охотницей. Гилберт узнала, что Рори занимается писательством, иногда пишет стихи, но совершенно не умеет рисовать. Джон подметил тот факт, что обе девушки создают новые миры своим творчеством, Габи на холсте, а Аврора на бумаге. — Я могу нарисовать один из твоих пейзажей или персонажа. Даже могу нарисовать стихотворения, которые ты пишешь, — предложила Энн. Это вызвало в Авроре восхищение, и девочка энергично закивала. Неожиданный всплеск эмоций заставил Гади вздрогнуть. В глубине зала троица вампиров кажется мечтала вцепиться кому-то в шею. Они с жадностью смотрели на девушку нефилима, видимо она что-то сказала, либо сделала, потому что их эмоции были явно чем-то не очень хорошим. Ещё и это странное предчувствие, что случиться что-то плохое, больно сдавило сердце. Аврора переключила своё внимание на Кардана, то и дело бросая взгляд на Селену. Та нахально улыбалась, а охотница, хоть и делала вид, но краснела каждый раз, встречаясь с ней взглядами. Колдунья старалась сдерживать себя, теребя края скатерти на их столе и, когда бокал Джонатана наполнился в очередной раз, она быстро схватила его со стола, опустошив двумя глотками. На немой вопрос охотника, Габи пожала плечами. — Трезвой я это не вынесу. — Что случилось? — его брови нахмурились. — Эмоции, — шепнула девушка, — их стало слишком много. — Габи, адаптация, помнишь? — в её глазах блеснули красные искры, а губы изогнулись в лёгком отвращении. — Что ты сейчас чувствуешь? — Хочу вгрызться кому-нибудь в глотку зубами, — охотник хмыкнул, — интересно, кровь нефилимов вкусная? — она склонила голову на бок, словно дикий зверь, рассматривающий свою жертву, зрачки расширились, а улыбка стала такой… знакомой. — Габи, смотри на меня, — он положил руку ей на колено. Девушка вздрогнула, словно вернувшись в реальность. Её грудь стала часто вздыматься, а глаза впились в руку охотника, которая медленно стала поглаживать её колено, поднимаясь выше, к бедру, сжала его и медленно поползла всё выше. — Чего ты хочешь сейчас, малышка? — шепнул он на ушко колдуньи. Габи сжала края стула, на котором сидела, всё тело напряглось словно струна, а весь воздух вмиг исчез из лёгких. — И чего же ты сразу замолчала? — Джонатан, пожалуйста… Мы ведь… — он заткнул её поцелуем, подавляя стоны. Гилберт закинула руки ему на шею, зарываясь в светлые волосы. Оторвавшись от губ охотника, колдунья улыбнулась, касаясь губами его шеи и мочки уха. Плевать, что они находились почти в центре отеля, полного разношерстной Нежити и Сумеречных охотников, плевать, что их могут увидеть, они оба хотели этого поцелуя. Они оба хотели друг друга. — Если ты попросишь меня остановиться, я это сделаю, но… — договорить не дал голос охотника, позвавший Моргенштерна. Он медленно закрыл глаза и вздохнул. — Иногда мне хочется снова начать эту войну, — рыжая рассмеялась, завлекая его в новый поцелуй. — Ты сыграешь мне на пианино? — вдруг спросила та. Глаза охотника расширились. — Ты сотни раз видел, как я рисую, но никогда не играл для меня… Сыграешь мне на пианино, Джонатан? — что-то в душе наполнилось теплом, в этих словах он слышал нечто другое, то, что мечтал услышать давно, что сам испытывал. «Умей читать между строк…» услышал он голос сестры в голове, потому Моргенштерн улыбнулся, коснувшись её щеки, и прошептал: — Я готов играть для тебя вечно, — её щеки покраснели, сердце забилось в два раза быстрее, а улыбка стала мечтательной. Оставив на его щеке мимолётный поцелуй, Габи прошептала: — Я бы не остановила тебя, — что вызвало довольную улыбку, и его глаза в миг блеснули тьмой.***
Наконец, найдя хоть какую-то нить разговора с Селеной, Адель перестала напрягаться, и фейри ей даже понравилась. Она чем-то была похожа на Кардана, и в тоже время разительно отличалась от него. Их разговор прервал звонок её телефона. Номер был неизвестный, и охотница прищурилась, вспоминая, кто это может быть. — Я ненадолго выйду, — шепнула она Грею, целуя в щеку. Фейри улыбнулся и кивнул ей. Она бросила взгляд на Селену и вышла из отеля. Что-то в груди Кардана подсказывало: не нужно было её отпускать, но от мыслей его отвлёк взгляд дочери. Она провожала Адель хищным взглядом. — Веди себя прилично, девочка, — рычит блондин, — если ты обидишь её, то тебе придётся искупаться в городском пруду за одно с пиявками. Знаешь, как они не приятно цепляются на кожу? А твоё красивое платье явно испортиться, — голубоглазый мило улыбается, видя взгляд девочки. — Ты слишком добрый для такого, отец, — фыркает Сел. На его лице появляется хищная улыбка, почти такая же, как у девушки, и выражение её лица становится напряжённым. — Дорогая Селена, — официально начинает фейри, — меня вообще нельзя назвать хорошим или добрым, — он блестит голубыми глазами. Хотя вся спесь в миг уходит, когда он замечает, как Селена хватается за живот, скривившись. — Ты голодная? Давай закажем поесть, — не дожидаясь ответа дочери, он подозвал официанта, — заказывай всё, что хочешь, я оплачу, — и впервые за всё знакомство, он увидел, как бледные щеки дочери покрылись румянцем.***
В лицо ударил свежий ночной запах, судя по всему, приближался дождь. Она ответила на звонок, но в трубке была тишина, лишь чьё-то прерывистое дыхание раздавалось. Грязно выругавшись, Джонатан бы не погладил её по голове за такие слова, Адель выключила звонок, и хотела было уже зайти обратно, как сзади ее схватили чьи-то руки и потянули за угол. Охотница пыталась отбиться, ровно до того момента, как не увидела лицо нападавшего. Коленки предательски затряслись, а тело сковал паралич. Она вспомнила все. То как познакомилась с этим до боли красивым юношей, то как влюбилась в него, то как старалась угождать всем его прихотям, то как унижалась перед ним и позволяла делать с собой все что угодно. Вспомнила их последнюю встречу, когда парень разозлился на нее за то, что она поздоровалась в кафе со своим старым другом. Тогда он ударил её, а Розмунд потом долго объясняла Лив, откуда взялся синяк на ее скуле. Она помнит каждую чёрточку его лица, помнит, что не может сопротивляться ему. Понимает, что даже сейчас, если он скажет ей что-либо, она выполнит все. — Эд… Эдриан? Ч… что ты тут делаешь? — её голос предательски дрожал, она вся превратилась в тугой комок, который сжимался все сильнее от его пронзительного злобного взгляда. — Что я тут делаю? ЧТО Я ТУТ ДЕЛАЮ? Это что ТЫ тут делаешь, Дел?! Ты что, решила будто будет прекрасной идеей сбежать из Шотландии? Думала, что я тебя не найду? — он ударил кулаком по стене, рядом с её головой, отчего девушка сжалась еще сильнее, — Я всегда тебя найду, где бы ты не была. Мы с тобой связаны. Маленькая моя Дел, я скучал по тебе, — он сжал ее подбородок рукой, так больно, что Адель вскрикнула. Поцеловал её, но когда она не ответила на его поцелуй, разозлился и схватил ее за волосы, оттягивая назад и грозно шипя. — Что такое, Дел? Ты не хочешь поцеловать меня? А может, это все из-за мутного блондинчика, который обнимал тебя там? Да? Ты променяла меня, Дел? ОТВЕЧАЙ! — Эдриан… пожалуйста… мне… — Он снова дернул её за волосы, отчего та упала на колени, в которые тут же впились несколько осколков от битой бутылки. Рыжая всхлипнула, чувствуя свою беспомощность, чувствуя свою боль и обиду. А самое главное: злость к самой себе. Ведь так просто встать, достать клинок Серафима и воткнуть его в грудь этого подонка. Но она не могла, не могла заставить себя. Все, что она сейчас могла, это валяться у него в коленях, чувствуя, как он вырывает её волосы и бьет по лицу. «Кардан… пожалуйста», — она не помнит, мысленно ли позвала его или в слух, но когда услышала до боли в груди знакомый голос, наконец смогла спокойно, если в такой ситуации это было возможно, вздохнуть. Она в безопасности, он спасёт её, он не даст никому тронуть её. Она почувствовала, как рука Эдриана отпустила её волосы, услышала хруст костей и то, как чьё-то тело ударилось о мусорные баки, а затем сдавленный стон. — Цветочек, ты цела? Можешь залечить себя? — но девушка не смогла раскрыть и рта. Слезы градом пошли по щекам. Она не была эмпатом, как Габи, но гнев Кардана ощущался физически, заставляя тело сжиматься от страха. — Ты ещё кто такой? Она моя девушка и я буду делать с ней то, что хочу! — в глубине души ей стало несказанно жаль Эдриана. Кардан был искусным воином, который славился своей жестокостью, а Глас лишь подростком, ни разу не бравшим в руки оружия. Эдриан протяжно застонал, когда отпустив его, Грей со всего размаху врезал ему по лицу. Кровь обильно полилась из его носа, и парень не успел сделать и вдоха, как второй удар пришёлся на живот ногой. Глас скрючился пополам, моля Кардана остановится, но блондин наносил удары раз за разом, пока не услышал тихий, почти безжизненный голос Делии, которая позвала его по имени. Это подействовало как катализатор, отстранившись от примитивного, Кардан лишь презрительно фыркнул и, схватив того за волосы, притащил к Адель, поставив на колени. Приподняв его голову, Грей зашипел, словно змея. — Смотри, — говорил фейри, — она спасла тебя от смерти, мелкий червяк. Ты должен всю жизнь молиться на неё, — отпустив Эдриана, Кардан помог подняться Адель, прижимая к себе. — Убирайся отсюда и не попадайся мне на глаза, если я ещё раз тебя увижу, спасти тебя не сможет даже Господь Бог, я убью тебя и поверь, — на лице парня отразилась зловещая улыбка, — меня смогут оправдать и даже помогут избавиться от тела. — Эдриан поднял взгляд, но остался сидеть на месте. — Пошёл вон! — прикрикнул фейри. Миг, и примитивный исчез из поля зрения. Как только они остались вдвоём, Адель без чувств упала на руки возлюбленного, словно понимая, что рядом с ним она может быть слабой, и Кардан всегда её защитит.***
Пару минут назад Джону пришло сообщение, что он и ещё несколько Сумеречных охотников, в их числе Аврора и её кузены, должны отправиться на срочное задание. Джонатан думал, что Кардан проведёт Габи, но когда фейри принёс в почти пустой отель, где осталось несколько вампиров и охотники, полуживую Адель, Моргенштерн забыл всё. Девочка была вся в крови, из колен торчали мелкие осколки стекла, и это заставило Габи ужаснуться. Адель была без сознания, её кожа была бледной, а тело, то и дело дрожало от каждого прикосновения. Кардан рассказал, что на неё напал парень, кажется бывший девушки, и фейри научил его уму разуму. Но Гилберт видела, как горели его глаза, как ему хотелось вернуться, чтобы забрать жизнь того, кто посмел прикоснуться к охотнице. Его гнев уняла Селена, подойдя к отцу и осторожно коснувшись его плеча. Грей повернулся к ней, тепло улыбнулся, сжав руку дочери. Это вызвало в Габи приятные чувства, он сближается с девочкой, это самое главное. Моргенштерн попросил кого-то из охотников отнести Адель в институт, но Кардан бросил на них гневный взгляд. — Я сам отнесу её. — Грей… — Ты думаешь, что я оставлю её в такой момент, охотник? — это последнее слово он выплюнул, словно оно было оскорблением, но Джонатан почему-то улыбнулся и кивнул. Селена вызвалась пойти с отцом и двое фейри, забрав девушку, направились прочь из отеля. — Я сначала перенесу тебя, а потом отправлюсь на задание, — но девушка его остановила. Положив руку на плечо Джонатана, рыжая заговорила. — Задание срочное, отправь со мной парочку охотников, и мы быстро дойдём до дома. Тут ведь не далеко, — он поколебался, но всё же кивнул, — увидимся утром, Джонатан, — она потянулась на носочках и, оставив невесомый поцелуй у него на щеке, в компании двух Сумеречных охотников вышла из отеля.***
Они прогулочным шагом направлялись по улице, смеялись и рассказывали друг другу истории, и Габриэлла даже не сразу сообразила, как темно-красная магия сверкнула перед ними, откинув нефилимов в сторону, и те безвольно упали на землю, не издавая и звука. — Не бойся, — послышался голос из тени, — это я, — на свет вышел тот, кого она меньше всего сейчас хотела видеть. Змеиные глаза Себастьяна сверкнули в свете Луны. — Ты убил их?! — Нет, всего лишь обезвредил, я не убиваю людей, сестра, — он сделал шаг вперёд, но девушка инстинктивно отошла назад, со страхом и гневном глядя на парня. — Габи, пожалуйста… — Не подходи, Себастьян, — он устало прикрыл глаза, кажется о чём-то размышляя. Габи чувствовала эту силу внутри брата. Она не сможет сопротивляться, но попробовать стоит. — Я не хотел делать этого, сестрёнка, но ты вынуждаешь, — взмаха его руки было достаточно, чтобы её тело застыло, он шептал заклинание, а разум медленно покидал тело Гилберт. «Он подчиняет меня…», — сердце забилось в сто крат сильнее, но это бессмысленно. Спустя мгновение, тело ослабло и колдунья упала в руки брата, услышав его последнее: — Прости меня, сестра, но я не могу оставить тебя тут, — а дальше темнота. «И загляни во Тьму, смирившись, и многое познаешь.Там целый мир — намного больше, чем ты полагаешь. Однако помни то ученье, что поведал я — Когда глядишь ты в сердце Тьмы, она глядит в тебя.»