Удар звезды смерти

☆☆☆ Лежа на полу в холодной комнате, что освещена лишь лунным светом и сиянием звёзд, юноша делал заметки в своём старом и потрёпанном блокноте. Содержание, находящиеся на этих листах вызывали яркие и бурные эмоции, порой ночные слёзы, что тихо стекают по его белоснежному лицу, оставляя блестящий след. Холод бродит по телу, останавливаясь на каждом участке, но хрупкое тельце не обращает внимание на мороз, а точнее не чувствует его физически. Иссине-чёрное небо было усеяно мириадами мерцающих звёзд в эту темную и неспокойную ночь, (ведь вдали слышались завывания кровожадных волков, обитающих в густом лесу за парком, в который люди не суются из-за страха, поселившегося в их душах. Трусы) каждая из которых была известна каждому… кроме одной. — Сырые дни сурово давят, на жизнь печальную мою. Сколько мыслей не крути, смысл жизни не найти, — бормотав себе под нос, парень продолжал вести запись, не отрывая руки, — нелепо. Иногда мне кажется, что есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчёт Вселенной я уже сомневаюсь. Думай, Хван Хёнджин, думай. Откинув блокнот в сторону Хван неприязненно протер глаза сухими ладонями, кусая обветренные губы и загоняя себя в тупик безнадежности, но в последние секунды развернулся, отправляясь по верному пути. — А что если… — резко подскочив, Хёнджин подхватил свой источник, куда вписывается его информация и подбежал к письменному столу, что был озарён блеклым голубым светом. Зачеркнув старую версию, он поспешно принялся за новую, — я раскрою твою тайну и создам новую жизнь. ☆☆☆ Путь жёлтоволосого парня струила бледно-белая луна. Он мчится со всех ног, куда глаза глядят и надеется лишь на одно — выжить. Тропинка в этом старом парке почти заросла, на каждом шагу торчали густые ветви, казалось непроходимые. В этом округе не были ни души в дневное время, что уж говорить про глубокую ночь, поэтому смысл звать на помощь равен нулю. Неизбежно спотыкаться об каждый камень или сук, было мучительно и больнее в раза три. В один миг, уставшие ноги не выдержали очередное препятствие и закончилось это падением и без того побитыми коленями в кровь. Тяжело дыша, в случае задыхаясь, юноша кое-как отрывает свое изнеможенное туловище от земли, опираясь содранными ладонями об сырую землю. Он снова пытается бежать, ведь страх, что погоня не прекратилась не давал покоя. Парень не в силах больше нестись и рваться вперёд с такой скоростью, поэтому он еле ковыляя ногами, остановился около ближайшего дерева, хватаясь за его ствол, как за спасательный круг и пытаясь отдышаться. — Не время умирать, — откинув голову назад, юноша умоляюще взглянул на звёздное небо, словно оно чем-то поможет. Или поможет? За дрожащей от холода, пробирающегося под ветровку спиной, послышался шорох сухих листьев, — помогите. ☆☆☆ — Да что такое? — постучав по телескопу тонкими и ледяными пальцами, раздражился Хёнджин, — Почему ты не фокусируешь? Я за тебя приличную сумму отдал. Пнув вещь в глубь балкона, (частые срывы иногда посягали на жизнь Хвана) он тяжело вздохнул и достав пачку сигарет из кармана, подошёл к открытому окну. Да, Хёнджин курил. Это снимало его напряжение, но скорее вошло просто-напросто в повадку. За свои двадцать два года, он впервые попал в эту темную сторону вредных привычек год назад, не понимая, что от этого сложно отделаться. Но нужно ли? В данный момент нет никакой необходимости. Ветер обдувает его нежное лицо и мягкие локоны волос. На улице никого, кроме уймы автомобилей, которые пристроились в какое-нибудь местечко, дабы переждать очередную ночь, а на следующее утро умчаться с водителем по делам, чаще на работу. Свет горел в нескольких комнат и то, очень тусклый, словно их жилище освещал лишь светильник. Заставив себя прикрыть глаза, Хёнджин зажимает сигару меж пальцев, второй рукой достает из другого кармана зажигалку и поджигает край. Втянув в себя никотин, Хван почувствовал бессилие и расслабление по всей плоти. Он выдыхал кольца серого дыма, которые тут же рассеиваются в пространстве, затем вдыхает ещё, начиная взирать на бездну звёзд. Его внимание всегда привлекала только одна звезда, отдаленная от всех, словно изгой. Каждую ночь вокруг нее было пустой промежуток в диаметре нескольких километрах. Всю жизнь Хван идёт лишь к одной цели — открыть эту звезду. К удивлению все астрономы и великие учёные запретили даже думать о ней, неизвестно по какой причине. Но Хван должен выяснить, почему? Может они просто не в силах, что-либо о ней узнать? Или считают её никчёмной, хотя в чём заключается их ход умозаключений? Или всё-таки есть иной повод? Хмыкнув, думая о их безрассудстве, Хёнджин полез за второй сигаретой, пытаясь ее зажечь неподатливой зажигалкой, которая никак не хотела выдать свой огонёк. — Да чтоб тебя, что за день такой-то, — после сказанного, она и вовсе выпала из его рук и полетела на землю с третьего этажа, старой хрущёвки, от чего Хёнджин жалобно промычал и отправился за спичками, лежавшими на журнальном столике, которые сразу же нашли общий язык с Хваном и наконец подожгли ему эту гребанную сигарету. Нервозность парня как рукой сняло, после новой втяжки. Он облокотился на раму окна, высовывая голову наружу и вглядываясь в одну точку. Не отражая никаких эмоций, он продолжал наблюдать за будто эфемерным телом, лежащим на земле, которое не подавало никаких признаков жизни. — Интересно, — выкинув окурок в окно, Хёнджин поплёлся в прихожую параллельно запахивая свой длинный и серый кардиган, который выхватил по огромной скидке на рынке и не снимая домашних тапочек, вышел и побрёл вниз. Со скрипом отперев старую и ржавую подъездную дверь, которая магнитит с божьей помощью, светловолсый неспешно вышел, не отрывая пристального взгляда от беспомощного объекта. Подойдя ближе, он возвысился над парнем, гипнотизируя его жёлтую макушку. Сев на корточки, Хёнджин аккуратно перевернул его лицом к себе, щупая пульс в области шеи, тем самым убедившись, что он живой. На секунду Хван остановился на лице парня, в глаза сразу же бросались части, обсыпанные веснушками. — Какие звёздочки, — восхитился тот, переводя взгляд на ссадины, что перебивали аккуратность и четкость его лица, — наверное тебе нужно помочь? Он издал смешок и закинув худосочного парня на спину как пушинку, понес его в дом. Эхо тяжёлого топота раздавалось по мрачному подъезду. Всё же тащить побитого на третий этаж, оказалось сложнее, чем идти по ровной поверхности. Хёнджин подкинул сползающего незнакомца обратно на плечо и двинулся дальше. На переходе между первым и вторым этажом, послышался звук в двери открывающегося замка. Хван, не обращая внимания продолжил путь. — Кто это тут шляется на ночь глядя, опять алкашня? — прищурив глаза, выглядывала соседка снизу, пытаясь разобрать силует Хёнджина, но мигающая лампочка на площадке второго этажа, бескорыстно ей мешала, — эй, а что ты на себе несешь? А Хёнджин всё шел и шел, ему от слова вообще не хотелось коммуникатировать с этой ворчаливой особой, что постоянно сует свой нос, куда не надо. Задайте ей вопрос кто с кем поссорился четыре года назад, кто развелся на днях, кто, где и когда убили местного дворника в прошлом месяце, так она без колебаний, не упуская ни одной детали ответит. Типичная сплетница, которая сутками напролет сидит на лавочке со своими такими же подружками и обсуждает сериалы, показывающиеся по телевизору каждый день. Так банально. Придерживая одной рукой юношу, а второй открывая дверь, Хван прошел внутрь своей пропахшей сигаретами квартиры. По полу были разбросаны энциклопедии и книги по астрономии, а также куча ежедневников и примечания, висящие на стенах. В единственной комнате этого жилья, находилось раздвижное кресло и такой же потрёпанный диван, но годы берут своё, и он уже не в силах раскладываться, в отличие от более старого кресла. Покоились они друг напротив друга, а рядом с креслом находился тот самый журнальный столик, прижатый к стене, чтобы занимать как можно меньше пространства. Находился он в том же состоянии, что и его товарищи — диван и кресло. Четвертая ножка отличалась тем, что её не было, вместо этого, опорой стала книжка про космос, которая совсем была не по душе Хвану. Вернёмся к креслу, над которым смиренно висел телевизор, покрывшийся слоем пыли, о нем явно позабыли. На полу стлался затрапезный временем и уже давно затоптанный ковер, но довольно чистый, если не считать невыводимых пятен. Хёнджин донес парня до дивана, не снимая с него замызганной и испачканной в крови ветровки, поверх надетую на серую толстовку, примерно до колена. Он, шоркая ногами по линолеуму отправился на кухню и из самого нижнего ящика в кухонный стенке, достал нашатырь и небольшой комплект для обработки ран. Вернувшись в комнату, Хёнджин наблюдает, что жёлтая макушка перевернулась на другой бок, словно он не лежал в отключке и был на волоске от смерти, а как ни в чем не бывало мирно спал. — Пристроился, — слегка улыбнувшись и шмыгнув носом, Хёнджин снова присел перед ним на корточки и поставил предметы на тумбочку, стоящую рядом с диваном. Свет по прежнему был выключен. Взяв в руки водный раствор гидроксида аммония и кусок ватки, он поднес её к органу обоняния, поводив перед ним туда сюда, от чего юноша сморщился и приоткрыл глаза, но тяжёлые опухшие веки закрывались снова. Но между этим, взор всё-таки застал, что рядом сидит неизвестный для него Хван, хоть и расплывчиво. Парень резко распахнул зеницы и с робостью взглянул на Хёнджина. Лунный блеск, просачивавшийся внутрь, будто целенаправленно освещал лишь Хвана. — Где я? Я умер? — в бреду паниковал очнувшийся, а Хёнджин наклонил голову набок, рассматривая напуганного парня с щенячьими глазами. — Я не знаю, что тебе это даст, но ты у меня дома и полностью живой, — сохраняя спокойствие, пояснил Хван, — ну наполовину точно. — А почему ты светишься, как ангел? — попытавшись сфокусировать взгляд, не унимался тот. — Похоже ты нехило ударился, — предположил Хван, — хотя я голову сегодня помыл, наверное поэтому она у меня сияет и блестит. Шутки Хёнджина явно были не к месту, и они не особо пришлись по душе этому эмоциональному парнише, это можно было понять по закатанным глазам, которые вот-вот выпадут. — Ты не похож на похитителя, — уверенно утвердил желтоволосый, продолжая разглядывать Хвана — А где ты видел ангелов-похитителей? — смеётся Хёнджин и подмигивает собеседнику, затем тянется к перекиси водорода, — по правде, я хорошо маскируюсь. — Перестань, — надувшись на незнакомца, велел парниша, но это сопроводилось новой партией хохота. Зачем Хёнджин отшучивается, когда человеку плохо и у него явно какая-то большая проблема, раз он в таком состоянии валялся под чужим окном? Он хотел отвлечь его, чтобы тот не ворошил эту ситуацию в данный момент и хоть немного забылся, ведь неизвестно, что может случиться, если он начнет прокручивать этот момент снова в своей голове, вдруг дойдет до панички? Хван ведь не знает этого юношу и что с ним стряслось. Но Хёнджин был поражен глупости жёлтоволосого, но тем не менее, он пшыкает жидкость на раны, находящиеся на лице, а тот от неожиданности шарахается и отпрыгивает. — Да я обработаю. Юноша недоверчиво взглянул на руку Хвана, но всё-таки вернул свое положение и подставил лицо. Хёнджин в кратчайшей тишине перерабатывает побои, а тот разглядывал его расслабленное лицо. Взгляд парня замер в одной точке — на родинке под глазом Хвана, словно увидел что-то сверхъестественное, а тот почувствовав на себе сосредоточенный взгляд, приподнял краешки губ, заканчивая свою работу. — Ну всё калека, я тебе больше не нужен, — придерживаясь своей тактики, продолжил Хван, возвращая аптечку на место. — Как ты меня нашёл? — проигнорировав своеобразный юмор Хёнджина, поинтересовалась жёлтая макушка. — Ты у меня под окном валялся, — после услышанного тот подорвался к балкону, разглядывая тёмную улицу, освещённую лишь пару фонарями. — Я не помню как сюда прибежал, — взявшись одной рукой за раскалывающуюся голову, поблекнел незнакомец. — А имя помнишь? — не переставал забавляться. — Феликс, — кинув угрожающий взгляд в сторону Хёнджина ответил он, — Ли Феликс. — Так ты счастливый? — выпалил Хван, вспоминая перевод этого имени с латинского и усаживаясь в кресло. — В этот момент особенно, — съязвил Ли, хотя не очень любил это дело, просто эта особа выводит из себя. — Кто знает, вдруг так и есть? А вообще невежливо не узнавать имя у собеседника, — скрестив руки перед собой, возмутился Хёнджин. — Ой...извини...а...а ты? — вернувшись к разуму поспешил спросить Феликс. — Я Хван Хёнджин, — он слабо помахал в сторону Феликса, — конечно это не мое дело, но человеческое любопытство берёт вверх, что-то серьезное стряслось? Хван понимал, что ему не стоит напоминать Феликсу, ведь сам пытался позаботиться об этом. Но рано или поздно Ли снова вернётся в прошлое своего разума, думая о том, что произошло, тем более, он вроде более менее оклемался. — Собаки гнались, — что пришло на ум, то и ляпнул Феликс, чему Хёнджин усмехнулся. — Хорошо, пусть будут собаки. Ли опустил глаза в пол, словно ощущал чувство вины или как то облажал перед Хваном, хотя скорее всего «врать» не входит в качество Феликса, и обманывать Хёнджина не было исключением. Какая то неловкость повисла между ними, поэтому Феликс больше ничего умного не придумал, кроме как сказать, что ему стоит уйти. — Иди, — не моргнув глазом ответил Хёнджин, чего и ожидал Феликс. Спасибо на том, что он его не бросил на улице помирать, куда ещё просить переночевать, а не вернуться домой и каждую секунду оглядываться по сторонам, поэтому он неспешно пошел к выходу, — не боишься, что собаки вернуться? Фраза Хвана, который продолжал пялить в точку, где ранее стоял Ли, заставила того остановиться. Но он ведь уже смирился с этим и настроился на то, что не останется больше здесь. С другой стороны он смог оторваться от погони, поэтому вряд-ли за ним будет слежка, хотя даже осознавая это, страх все равно остался, а еще эффективен вариант, что его будут караулить возле дома. — Не боюсь, — кинув напоследок, ушёл Ли, от чего Хван оскалился и покачал головой.