Удар звезды смерти

☆☆☆ Раннее и холодное утро. Облака словно упали с неба и нависает легкая, порой прозрачная пелена тумана. Свежесть смешалась с прохладой и будто щёлкнула по носу, что он даже порозовел. А еле уловимый ветерок всё равно пробирает до костей, от чего тощее тело иногда подрагивает и пытается поглубже засунуть руки в карманы пальто, хотя уже некуда, но он рвётся получше их спрятать, не дав замёрзнуть. Пасмурно. Но солнце пытается пробиться сквозь недосягаемых туч, с надеждой подарить миру своё тепло. Где-то вдали главенствуют птицы, мгновенно разрушая привычную тишину. Не в пользу утренним беженцам, что несутся своей дорогой: школа, университет, работа, прочие дела.. начал моросить мелкий дождь, пока самая большая звезда пыталась развеять хмурую погоду и добавить красок в серый мир. Троллейбус давно отъехал от прошлой остановки и стремительно приближается к следующей. К лесу. Ну да, рядом с лесом троллейбусная остановка, на которую и отправляется Хёнджин. Кареглазый замечает на горизонте нужный ему транспорт и подходит ближе к краю тратуара, но в глаза неприятно бьется жёлтый свет фар, заставляя сморщиться. Когда автомобиль останавливается и распахивает свои двери, Хёнджин сильно вцепившись в лямку сумки и плотно поджав губы вступает во внутрь,  словно едет на приговор...хотя может так оно и есть? Нервничает? Да ну, глупости, ты не такой Хван Хёнджин. Он шагает вперёд, не рассматривая людей в округе, половина которых ещё дремлет от невысыпания, ему лишь важно найти свободное место, но всё было забито людьми. А стояли единицы, поэтому никакой давки не было. Ноги немели, но Хёнджин каменная стена, держался за поручень и пялился в одну точку с плакатом, где кот в шляпе едет на велосипеде и высунув язык наблюдает за аквариумами вокруг него, а в них тем временем лениво плавают акулы. — Такая себе рекламка океанариума, — оценил Хёнджин. — Вы что-то сказали? — подняв свой взгляд смутилась девушка, сидящая рядом с этим плакатом. — Нет. Вот и всё, кратчайшие диалоги тоже разбавляют жизнь красками, хоть и не такими яркими, как некоторые моменты или ситуации, главное их прожить. На очередной остановке вышел дедуля, который сидел перед стоящим Хваном, тем самым освободив место. Хёнджин стоял в конце троллейбуса, где сиденья распологались в вертикальном положении по четыре штуки, там же и появилось свободное кресло. Хван уселся, чувствуя облегчение и явное благодарство от ног. Сидящие рядом люди не доставляли никакого дискомфорта, ведь Хёнджин и не заботиться о своём комфорте, хотя всё-таки лучше, если бы их не существовало в этом вагончике. Но однако его смутил слева сидящий парень, весь в чёрном, в капюшоне и в такой же черной маске. Хвану захотелось понаблюдать за ним, интуитивно чувствуя, что он не чист. Тот глядел в телефон, разглядывая фотографию женщины и мужчины, которые стояли в обнимку. Явно женаты. Он долгое время смотрел и смотрел на неё, пока не перелистнул и не появилась знакомая мордашка Феликса, только цвет волос у него был иной: коричневый. А так он толком и не изменился, только выглядит на года два младше себя нынешнего. Хёнджин сохранил спокойствие в лице, но не мог оторвать взгляд от увиденного. Ему почему-то сложно давалась эта информация. Но дальнейшие действия все больше ставили в тупик. Тот "маньяк" зашёл в редактор фотографий и нарисовал черный крест на изображении Феликса. — Эй чел, чувачек рядом с тобой уже пол дня пялится в твою мобилу, — послышался голос какого то быдлы, который каждое слово проговаривал через чавканье жвачки пафосным голосом. Чёрный понял, что это адресовано ему, ведь этот холоп похлопал его по плечу, перед тем как покинуть троллейбус на своей остановке. Незнакомец резко отключил свой телефон и убрал в карман, немного повернув голову в сторону Хёнджина, глядя на его колено, словно не мог посмотреть в лицо, боясь раскрыть свою личность. Хёнджин и глазом не повел, ведь ему не очень охото разбираться в том, куда он смотрел пару минут назад. Конечно неприятно узнавать, что какой-то левый человек пялится в твой экран, но что уж делать сейчас? Казнить, нельзя помиловать? И вот, наступила очередь Хвана покинуть это место, избавляясь от давящей атмосферы социума, оставаясь снова один на один с собой. Хотя пару людей удосужились промелькнуть перед глазами, но разве они что-то сделают, лишь потому, что Хван не хочет их видеть? Но всё же ему придется встретиться с сотнями таких людей, ещё и с некоторыми поконтактировать. Прокручивая момент из троллейбуса, когда в его взоре показалось фото Феликса, он сменил свою суровую и недовольную гримасу на более расслабленную с ехидной улыбкой. — А вот кажется и те самые собаки. ☆☆☆ Университет в нынешнее время был на удивление пуст, обычно здесь толпы людей, стремящихся достигнуть своей мизерной цели: сходить в столовую, библиотеку, туалет, найти свою аудиторию, просто походить в конце концов. А сейчас практически никого. — Санитарный день что-ли? — сам себе задал вопрос Хван, поднимаясь по лестнице, думая о том, чтобы все быстрее закончилось и он вернулся к своей прежней жизни. А когда-то тут учился и Хёнджин. Университет астрономии, физический факультет. — Стоять, кто такой? — раздался до ужаса в прямом смысле этого слова женский голос за спиной Хвана, когда он преодолел лестницу, что вела на второй этаж. — Тётя Чо, — на пятках сделав оборот 180 градусов натянуто улыбнулся Хёнджин, — это я, Хёнджин. — Так-так припоминаю такого, — она сделала задумчивый вид, — это же ты окно в лаборантской  разбил? — Обижаете, — театрально приложил руку к сердцу, — я был тише воды, ниже травы. И это правда. — Хм, ладно, значит не помню. Так, а чего пришел? — К профессору, он у себя? — Без исключений. — Спасибо, тётя Чо, всего доброго, — повторив  разворот, только обратно и спрятав улыбку, Хёнджин побрёл, куда направлялся с самого начала, — стерва. Чо и правда была не той самой старушкой с добрым сердцем, а единоличной дрянью. Следила за местным порядком в этом универе и за каждую оплошность готова была убить. Например, коснулся ты только помытой стены, драй всё заведение. Пошёл проветриться в другое крыло, иди обратно и не высовыйся до конца дня, мол меньше народу, больше кислороду. А если сменную обувь не принесешь, так это всё, начнут кидать угрозы об отчислении. Не организованные. А пока Хёнджин витал в своих мыслях, так и не заметил как добрался до нужной ему аудитории. Без шумного визита, он тихонько стучит костяшками по двери и рефлекторно её приоткрывает, застав очень интересную картину. Опираясь об стол, стоит  всеми любимый профессор Юн и скрестив руки перед собой, внимательно слушает, с запинками в своей речи покрасневшего и опухшего от слёз перед ним парня, который пытается выжить из себя всё что знает, порой импровизировать. На исходящий звук, профессор оглядывается и при виде Хёнджина, рукой подзывает войти и вроде как приятно удивляется. А может делает вид. Парень тем временем даже глазом не шевельнул. А Хёнджин молча зашёл и вильяжно встал около входа, поправляя свое пальто. — Ступай, Джисон, ты не выучил, жду на пересдачу, — разочаровано выдохнув, махнул ему профессор и выпрямился, отлипая от стола. — Черт бы побрал это Солнечную систему, будь я на сотворении мира, дал бы пару советов, как можно упростить Вселенную, — схватив свой рюкзак, парень с психом вылетел из аудитории, по прежнему не взирая на Хвана. — Мда, теорию хотя бы выучил, а то вздумал советы раздавать, — словно сказав это самому себе, профессор перевел взгляд на ждущего Хёнджина, — Давненько не виделись, мой лучший студент, что ж тебя принесло сюда? — Профессор Юн, вы всё так же льстите, — Хёнджин не переставал быть любезным, и у него это неплохо выходило. Говорила же мама "если не получится с чем-то, ступай в актерский, там ты без проблем справишься". Ведь и вправду либо все верят в его любовь к людям, либо лицемерно притворяются. — Что правда, то правда, но ты же сюда не просто поболтать пришёл? — настораживающий вопрос, — Только не говори, что снова по тому поводу. — Именно по нему, — Хёнджин распахнул свою сумку, доставая оттуда уйму бумаг, раскладывая их на столе. — Хёнджин мы же уже говорили о том, что её запрещено изучать, — более грубо сказал профессор, садясь за свой стол, параллельно смотря на бумаги. — По моим подсчётам, эта звезда не из нашей Вселенной, — смотря прямо на профессора утвердил Хёнджин, а услышанное вовсе не понравилось мистеру Юн, — в мире не одна Вселенная. Профессор Юн откинулся на спинку кресла и скрестил руки за головой, переводя взгляд на Хёнджина. — И что за чушь ты несешь? — ожидаемое сказал мистер Юн, чему Хёнджин усмехнулся. — Давайте на чистоту, — руками облокатившись об стол, начал Хёнджин, — абсолютно все знают, что никогда, никто не изучает и никаким образом не обсуждает эту звезду, тобишь им вовсе неинтересно, могут конечно полететь вопросы: а почему? А просто потому что на ней поставили крест. Она сложна для вашего разума или например никто не может получить никакую информацию о ней. Примерно так всем говорят? И люди верят, так глупо. Но меня интересует вопрос. Сколько людей знают истину? Профессор молча слушал. — Почему же мы видим эту звезду, если она из другой Вселенной? А сейчас узнаем. Во первых это не звезда, а глобальный объект, которому нет определения, ведь в нашей Вселенной его не существует. Мир, который неконтролируем, творит порой удивительные вещи. Ведь все мы считали, что Вселенная одна и она бесконечна. Из-за временного столкновения двух мегагалактик, этот объект пришел к нам из другого универсума,  который надвигается к нашей Земле, а звёзды словно расчистили ему путь, иронично, правда? Проблема в том, что у него космический размер, поэтому этого столкновения Земля просто-напросто не выдержит. Наступит конец света. А, и ещё этот объект через год  увеличит свою скорость в миллиарды раз, по неизвестной причине и вот тогда воссоединится с Землёй, разбив ее вдребезги. Ровно девяносто девять лет прошло с момента образования этого неизведанного тела, но люди о нем не задумывались, а те кто раскрыл, что это такое, умолчали, обезнадежив всех нас, — Хёнджин твердил все уравновешено, разводя пальцами на листах бумаги, показывая каждую деталь, а мистер Юн словно и не удивился. — Ты третий, — коротко сказал профессор, чем поставил Хёнджина в ступор. — Не понял. — Ты третий, кто об этом знает, — пояснил мистер Юн. — И почему люди не знают об этом и спокойно живут, ничего не подозревая? Мистер Юн перевёл дыхание. — Французский астроном проделал всю ту же работу, что и ты, когда увидел непонятную точку на небе, похожую на звезду. Всем было плевать, ведь развитие науки иногда вставало в ступор. Но не ему, за то что он сказал, в том числе и про то, что через сто лет от Земли ничего не останется, его посчитали сумасшедшим и посадили в психбольницу. Я второй, но зная эту историю, у меня не было шансов, что мне поверят, хотя я пытался рассказать, но меня подняли на смех, — профессор Юн говорил отрывисто и явно слышалось волнение в его голосе, — после кончины французского астронома, запретили интересоваться этой звездой, считая, что в этом нет необходимости, а поптыка может привести к тому же суициду, что и того астронома. Создали легенду, что она заставляет человека сходить с ума. Но её решили ликвидировать с недавних пор, поэтому многие молча придерживаются правил. Хёнджин был поражен этой новостью и до сих пор не верил в то, что и правда люди ужасно глупы. Сколько он ещё раз об этом подумает? Да много. Они же от этого не поумнеют. — Но человество за столько лет могло бы создать то, что нас сумело защитить, но по своей  глупости, приписали нам же договор, — Хёнджин стал собирать бумаги, — теперь осталось ждать всего лишь год и нам всем конец.   — Прошу не распространяй этого, пусть люди проживают этот год спокойно, — умоляюще попросил профессор. — А они и не поверят. Глупцы, глупцы, — усмехнувшись Хёнджин ушёл, не попрощавшись с профессором. — Хотя они бы не додумались сотворить то, что могло бы нас сберечь, уверен, исход бы был один. Гомосапиенс - громко сказано.