Неоновый ирис

Мэй не могла заснуть. Матрас тихонько скрипнул, когда она в очередной раз повернулась на другой бок. Из-за полупрозрачных штор выглядывала яркая луна, отливая серебром на мебели, а за спиной на полу лежал Кадзу. По коже прошли мурашки, едва Мэй подумала о нём. Ей было неловко из-за того, что она одна заняла целую двуспальную кровать. Однако и ложиться в постель с малознакомым, в сущности, человеком – что бы там ни было между ними в прошлом – тоже так себе вариант. Хорошо, что Кадзу сразу всё понял. Он не сказал ей ни слова, когда зашёл в комнату со спальным мешком и увидел Мэй, натянувшую одеяло до самого подбородка. Единственным, на чём настояли все, было не оставлять кицунэ в одиночестве. Особенно после того, что произошло накануне в парке. Мэй была согласна, но по своим причинам. Она боялась, что снова обратится в лисицу, если уснёт. И вроде бы в этом не было ничего плохого, однако одного дня казалось слишком мало, чтобы привыкнуть к своей новооткрывшейся сущности. Мэй надеялась, что присутствие рядом кого-то, кому она доверяла, поможет ей не потерять контроль. Мэй зажмурилась от собственных мыслей. Доверяет ли она Кадзу? Конечно, да. Но почему? Разве можно просто услышать, как вы раньше были близки, и сразу почувствовать доверие к человеку? Это чувство приходит в процессе общения и совместных переживаний, а всё, что происходило в той, странной жизни, было теперь как бы не в счёт. И всё-таки что-то менялось внутри Мэй. Она больше не боялась оставить в квартире свои вещи, забыть закрыть дверь на замок в ванной комнате. Эти вопросы уходили из её головы сами собой. Но у кицунэ закрадывались большие подозрения насчёт того, что могло связывать их с Кадзу на самом деле. Она отгоняла эти мысли прочь, затем смотрела в глубокие тёмные глаза и путалась в своих чувствах ещё больше. Любила ли она? И если да, то как дать сердцу об этом вспомнить? И стоит ли, если уж на то пошло? Она тихонько обернулась. Ей вдруг очень захотелось посмотреть на его лицо. – Не сплю, – сказал Кадзу. Его голос прошелестел в тишине густой листвой. – Знаешь... – Мэй смяла в руках краешек одеяла. – На полу, наверное, холодно? Кадзу молчал. – Я не буду против, если ты поспишь рядом. Только без рук! Кадзу полежал ещё несколько мгновений, а затем приподнялся на локтях. – Что задумала? – Ничего! – Мэй вспыхнула и отвернулась. – Я тебя не заставляю, спи, где хочешь! В ушах стучало. Девушка прислушивалась к шорохам. Какое-то время Кадзу не шевелился, словно обдумывал её предложение, а затем всё-таки поднялся. Мэй почувствовала, как матрас за её спиной слегка продавился вниз. Через пару секунд мужчина улёгся, и всё снова замерло в тихой неподвижности. Мэй обернулась. Он лежал на спине, но смотрел на неё. Он словно бы знал, чего она от него хочет. Мэй сдалась, вздохнула и резко села. – Ладно, – сказала она, избегая смотреть ему в глаза. – Я просто подумала... Мне хотелось бы кое-что проверить. – Проверяй, суетливая. Быстро, пока не передумала, Мэй переместилась на колени и, проваливаясь под землю от неловкости, наклонилась над Кадзу. Его глаза казались такими чужими... – Ты только ничего не делай, пожалуйста, ладно? И прежде, чем он ответил, Мэй подалась вперёд и коснулась своими искусанными от волнения губами его губ. Тонких и холодных. Кадзу действительно сначала ничего не делал, но когда Мэй прервала поцелуй и не стала отстраняться, он потянулся к ней и поцеловал сам. Глубже и решительнее, так, как целовал её раньше. Его руки лежали спокойно, он не хотел пугать Мэй, и в то же время всегда ровное сердце теперь так отчаянно жаждало достучаться до неё. Она поддалась ему с готовностью, однако вскоре пришла в себя и испуганно отстранилась. Его глаза казались такими чужими, но теперь они так явно обещали ей то, чего она хотела. Дом. Мэй вскочила с постели и сбежала в ванную. У неё дрожали ноги, и даже прохладная вода не могла смыть весь спектр эмоций. Неловкость за свой поступок, робость перед его прямолинейностью, смятение из-за отстутствия страха, а ещё... желание? Он смотрел на неё так, будто она сидела перед ним обнажённой – не только телом, но и душой. Когда она вышла, судорожно придумывая, что бы сказать, Кадзу уже спал – или тактично притворялся спящим. Мэй выдохнула, испытывая благодарность. Она на цыпочках прошмыгнула под одеяло и попыталась укутать в нём свои замёрзшие ноги, как вдруг почувствовала чужие тёплые ступни, прижавшиеся к ней, чтобы согреть. Весь день прошёл в пустых хлопотах. У Масамунэ был выходной, но он всё равно уехал на несколько часов, чтобы подробнее доложить Саваде о вчерашней стычке. Они с Такао решили пока умолчать о Мэй и всём остальном. Сама Мэй целый день упражнялась в магии и в том, чтобы избегать взглядов Кадзу. И если с первым, к удивлению, не было особых проблем – училась она очень быстро, вспоминая то, что когда-то давно уже знала – то со вторым дела обстояли куда как хуже. К счастью, Кадзу не было в комнате, когда Мэй проснулась. Собственно говоря, утром вообще никого не оказалось дома, и девушка наконец-то смогла спокойно и без всякой спешки принять ванну. А когда вернулся Такао, Мэй пристала к нему с расспросами о туманной сове, которую случайно наколдовала накануне. – А я-то надеялся, что ты всё вспомнишь самостоятельно, и мне не придётся заново рассказывать тебе, что у кицунэ может быть два вида магии, – шутливо сетовал Такао, выкладывая на кухонный стол фрукты и упаковки с печеньем. – Ну ладно. Время у нас ещё есть, так что ставь чайник. Занятия было решено прекратить после того, как Мэй обессиленно рухнула прямо в объятия дзёнина и на несколько секунд совсем выпала из реальности. К тому же, уже наступил вечер, а это означало, что пора было отправляться к тому загадочному человеку, о котором упоминали Хонг и Сатоши. Поэтому через час вся компания уже вваливалась в открывшиеся двери метро. Мэй сидела между Такао и Кадзу и удивлялась тому, как все негласно решили одеться в чёрное, словно делили один разум на всех. Это было даже забавно. У неё и Кадзу были похожие кожаные куртки, а Такао облачился в длинный плащ, с которым очень эффектно конрастировали распущенные белые волосы. Хонг надел чёрную водолазку, через которую проступали все его рельефные мышцы, а Сатоши, игнорируя прохладную погоду, сидел в футболке. Он всё время посматривал на часы. Им нужно было ехать до самой конечной станции. Наблюдая за всеми ними, Мэй ощутила, как ей стало тепло. Пустота в душе, которая возникла в тот самый момент, когда она поняла, что окружающий её мир на самом деле всегда был чужим, а воспоминания – фальшивыми, теперь заполнялась новым чувством. Чувством единения и причастности к общему делу. Её хрупкие плечи касались других, сильных и надёжных. Мэй всё ещё смутно помнила, что они сделали для неё там, в иных уголках пространства и времени, и что она сама сделала для них, но точно было понятно: они все – одна команда. Когда нужная станция, наконец, показалась за стёклами, Сатоши подскочил и первым направился к дверям вагона. К тому моменту они остались единственными пассажирами. На платформе стоял лишь один человек – Масамунэ. Мэй не удержалась и хихикнула, как только увидела его. Араи приподнял брови: – Мэй? – Нет-нет, не обращай внимания. Кстати, красивая рубашка! Масамунэ с сомнением осмотрел свои чёрные, как ночь, рубашку и брюки и только пожал плечами. – Куда нам дальше, Хонг? – спросил Такао. – Если я не ошибаюсь, до эскалаторов должен быть выход на подземную парковку. А там будет дверь... Они с Сатоши уверенно повели всех вперёд. Мэй подумала, что они и впрямь напоминают ниндзя, только разве что масок не хватало и сюрикенов. Интересно, что бы сказала Лин, увидев её в такой ситуации, да ещё и вместе с профессором Наито? Кадзу шёл наравне с ней, рядом, но в то же время держа дистанцию. Как тень. Мэй не могла разобраться, обусловлена ли его отстранённость тем, что он просто хотел дать ей больше личного пространства или банальным равнодушием. Но когда она снова ловила на себе взгляд его внимательных глаз, последний вариант отпадал столь же быстро, сколь на щёках Мэй проступал розовый румянец. Дверь, о которой говорил Хонг, была настолько серой и неприметной, что едва ли кто-нибудь мог бы её обнаружить без специального на то намерения. Ниндзя постучал особым образом, выждал пару секунд, а затем постучал ещё раз. Дверь моментально отворилась и из-за неё показалась большая хмурая голова. – Травяной чай, – спокойно сказал Хонг голове. Дверь открылась чуть шире, пропуская гостей вперёд. Мэй стушевалась. Чувство лёгкости улетучивалось без остатка при виде грозного охранника. Постепенно стало приходить осознание, что всё происходящее – не бред и не игра. – Всё хорошо, – ровный голос раздался над самым её ухом, а пальцы оказались в чьей-то чужой ладони. Кадзу мягко подтолкнул Мэй вперёд, но сам оставался сзади, словно закрывая её от всего мира. Они оказались в тёмном коридоре и несколько мгновений шли в совершенных потёмках, пока, наконец, не показалась другая комната, окутанная табачным дымом и тусклым светом жёлтых ламп. За столом сидела черноволосая девушка. Она быстро обвела всех взглядом и задержалась на Кадзу. В груди Мэй неприятно кольнуло. – Здравствуй, Азуми, – поздоровался Хонг. – Мы назначали встречу. – Да, я помню, – ответила девушка. – И он готов вас принять. Она встала и подошла к ещё одной двери, стукнула в неё дважды, отворила и отошла в сторону. Мэй мало что могла рассмотреть, кроме кожаного дивана, с которого поднялся невысокий человек. Когда он приблизился, Мэй увидела длинную седую бороду. Азуми почтительно поклонилась. То же сделали все остальные. – К вам гости, Чонган-сан.