EDO 2104: сирабеси

Голова после всего произошедшего болела просто невероятно, и Эйджи лишний раз пожалел, что не таскал с собой какого-нибудь простенького обезбола. Хотя вряд ли в таком месте — тесной комнатушке, комнате для допроса, по сути, где из мебели было лишь два стула и железный стол, прибитый к полу — ему позволили бы хоть что-то употребить. Дожидаясь следующей порции вопросов и новых бумажек для подписи, он шерстил Сеть: сейчас они находились в Синдзюку, если он правильно прикинул, значит — рядом с штаб-квартирой «Накатоми». Те, как настоящие гиены, сразу же почуяли момент и напустили в комментарии своих ботов, голодной толпой взвывших, что если бы в небоскребе была служба безопасности их корпы, то ничего подобного бы и не произошло. Ну да, хмыкнул он. В этом дрянном офисе уже успели обследовать каждый миллиметр его кожи, спросить обо всем, можно было бы даже подумать, мол, ну «Роккаку» точно не просто так ест свой хлеб, если бы эти долбоебы не прозевали такую херню у себя под носом, да еще и не раскрыли его. О чем вообще могла идти речь? Здесь он проведет еще часов шесть как минимум. Плохо. И то, если повезет убедить кого-то; нельзя было исключать, что он наткнется на какого-то упрямого осла, который не захочет давать ему вольную даже после всех полагающихся процедур. Да, разумеется, с ним обращались крайне вежливо, приносили кофе, перекусить, но вопросы начали повторяться, а заходить на второй круг у него не было ни единого желания. Не только потому, что время было невосполнимым ресурсом; проблема была в… Одокуро. Точнее, в наличке для них. С самой очаровательной, на какую он был только способен, улыбкой, Эйджи повернулся к очередному представителю Пиздец Важного Отдела и попросил один телефонный звонок. Да, ему позволили, разумеется, но он понимал, что их будут прослушивать. Но ладно, ладно. Они, люди, работающие в шоубизе, умели говорить так, что только избранные могли прочесть между строк. Поэтому первым делом Эйджи связался с Йошизуми. Та подняла трубку мгновенно. — Я уже все видела в новостях, — произнесла она, прерывая бесполезные прелюдии. — Так и поняла, что вас забрали. Мне сообщили об этом практически сразу. Я еду на встречу с Кирарин. Эйджи помедлил. — Да, ей… ничего не угрожает. — Об этом сообщили тоже. Те, кто работал в системе оповещений, делали свою работу намного лучше, чем охрана… Многое говорило. — Я проведу здесь какое-то время, — не стал темнить он. — Прошу простить, но наш диалог придется отложить. Чуть позже. Тогда я все и расскажу. — Хорошо. Не перетруждай себя, Минору. Ты хорошо справился. — С нами были Мей и Кирарин, и… Еще пара бесполезных слов; но тем самым Эйджи дал понять Йошизуми, что местоположение Некомии и Широ было неизвестно. Та в ответ мугыкнула, явно распознав намек. — Так что, Йошизуми-сан, вытаскивайте нашу звездочку. Я как-нибудь дальше сам. — Ясно, — блекло отозвалась она. — Собрать картину происходящего ничуть не проще, чем огромный паззл. Все мероприятия до конца недели я уже отменила. — Йошизуми-сан. Помолчав, Эйджи добавил: — Прошу прощения. Я повел себя некомпетентно. — Не кори себя сейчас, — отозвалась она, строгим тоном. — Самое главное, что все связанные с этим расходы сейчас покрывают другие люди. На губах невольно заиграла улыбка, но он торопливо подавил ее. — Нет-нет… Я на будущее, — затем, Эйджи откашлялся. — Ладно, прошу меня простить. Пора идти — пришли новые люди. Когда трубку с той стороны повесили, некоторое время он провел в молчании, размышляя. Что ж, осталось только выбраться из этой передряги. Не то, что это было так сложно при должных умениях: его все равно когда-нибудь выпустят. вопрос лишь в том, как скоро. Поэтому, попросив сигарет и затянувшись, он кивнул сотруднику рядом и деловитым тоном заметил: — Приведите вашего самого главного. Пора было разобраться. Ему пришлось прождать достаточно долгое время, прежде чем к нему хотя бы кто-то пришел: вероятно, это был один из начальников охраны, невысокий мужчина с короткими волосами и крайне лукавым крысиным лицом. На вид — лет сорок, но лицо явно реконструировано, может, даже больше. Такой точно вгонит в спину несколько ножей и не вспотеет. На бейдже значилось — Момо Кагами. Некоторое время они смотрели друг на друга, словно два барана, но затем Момо улыбнулся — улыбка у него была до боли неприятной — и сел напротив Эйджи, сплетя пальцы между собой. Невероятно вежливым тоном, словно ему и правда было дело до всего этого, он начал: — Мне передали, Вы хотели обсудить всю эту ситуацию непосредственно со мной. Эйджи критично осмотрел его. — Вы здесь главный? — В этом отделении? — Момо хмыкнул. — Конечно. Ну и имя, конечно. Но Эйджи лишь доброжелательно оскалился в ответ, ничего не говоря. — Вас должно быть утомили эти процедуры, — заметил Момо, — однако, пока что нам требуется узнать как можно больше о произошедшем. — По пятому разу? — ядовито парировал Эйджи. — Ну да, на это должны быть весомые причины. — Вы даже не представляете. Головы летят только так. — Мне и не нужно, — затем Эйджи вздохнул, надсадно, и потер пальцами переносицу. Ну замечательно… Ладно, спокойно, к нему хотя бы прислали самого главного здесь, это уже хоть какой-то результат на фоне бесконечных бессмысленных допросов. И, судя по всему, именно того, кто и отвечал за болтовню. — Послушайте, Момо-сан. Первый вопрос, пока Вы не начали задавать мне свои. Хошино Кагуя. С ней все в порядке? Момо едва заметно вскинул бровь. — Смею заверить, что да. — Она сейчас… здесь? — К сожалению, я не обладаю полномочиями говорить об этом, — ну конечно, раздраженно цокнул Эйджи. — Но можете быть уверены, ее делом лично занялся наш большой начальник. Улыбка у Эйджи дернулась. — О, значит, когда я прошу самого главного, мне на блюдечке подносят Момо. Прошу прощения, — осклабился он. — Не в обиду Вам. В ответ ему Момо добродушно ухмыльнулся и слегка закатил глаза. — Если бы наш господин Мацусита мог бы разорваться и быть во всех отделениях сразу, я уверен, что он бы так и сделал. Но сейчас он находится там, где ему надо быть. — Я понял, — Эйджи сузил глаза. — Прежде чем Вы перейдете к кормежке завтраками, давайте перейдем сразу к делу. Хотите что-то у меня спросить, или сразу — с места в карьер? — Если у Вас есть какие-то вопросы ко мне, Вы можете их задать. В этот редкий момент передышки. Момо вновь улыбнулся. Эйджи было совершенно не смешно. — Когда меня собираются отпустить? Когда Момо прикрыл глаза, как человек, которого эта ситуация аналогично крайне сильно задолбала, Эйджи сдержал пару едких комментариев. Затем, с легкой полуулыбкой, чуть более приятной, словно пытался наладить контакт, отметил: — Примерно через два-три часа, если я верно все понял. Поймите ситуацию, — он развел руки в стороны. — Дом, в котором проживала Хошино-сан, находится в ведомстве службы безопасности «Роккаку», одного из отделений. И из-за всей той сложившейся ситуации сейчас муштруют просто всех. Поэтому, поймите, я бы и сам был крайне рад избежать всех этих процедур, но сверху приходит все больше и больше отчетов, требующих немедленного заполнения. А они заполняются с Ваших слов. Эйджи тяжело откинулся на спинку стула назад и скрестил руки. — Я все понимаю, Момо-сан. Все прекрасно понимаю. Он проследил за тем, как тот полез в пиджак и достал оттуда небольшой кейс, судя по всему — с натуральным табаком. Человек вкуса. В ответ на предложение взять себе одну Эйджи не стал отказываться. Затем они закурили, и в стерильном воздухе кабинета повис запах табака. — Я крайне сожалею о том, что произошло. Но скажу честно, — на устах у Момо заиграла кривая улыбка, — если бы я занимался этим делом, то такой херни бы не было. — Почему начальник отдела безопасности не занимается этим? — Эйджи свел брови на переносице. — И почему я тут торчу уже битый час? Вы даже не можете сказать, когда меня выпустят. Вы свой хлеб тут явно зазря едите, такое ощущение складывается. А я-то думал, «Роккаку» — не корпорация, титан. Момо даже бровью не повел. — У любого хорошего организма есть голова, руки и все остальное. — А ты тогда кто? — не стал сдерживаться Эйджи. Он наклонился вперед. — Ты — жопа, Момо-сан. Тот фыркнул. — Как я и сказал. Все остальное. Руки решают проблемы на месте, голова где-то там раздает указания. А все, что они там навертят — вылезает через нас. Ого, разошелся. — Момо-сан. При всем моем уважении… можете заткнуться на секунду? — А как же объемная картина происходящего? — Я хотел Вам сказать, что вы все — некомпетентные полудурки. Не можете поймать одного психа, застрявшего в стене. И нам приходится разгребать ваше дерьмо, выходящего, как Вы говорите, из каких-то там отверстий. — Это лишь простое донесение информации, — Момо ослепительно улыбнулся. — Пока Вы находитесь здесь в вакууме информации, я думал, Вам будет крайне приятно узнать, что именно творится в наших застенках. — Вы читали старые книжки? Слышали о тихоходках? Так вот, я — как тихоходка. Даже в вакууме могу получать информацию. Момо чуть склонил голову набок, смотря внимательно. — Короче так, Момо-сан. Вот мое чистосердечное признание. Я знаю кто, как и зачем застрял в стене у Хошино Кагуи. Некоторое время в воздухе висело молчание. — Что ж… — Момо сложил руки. — Я с радостью это выслушаю. Более того, с большим интересом. Вы желаете подотчетно или лично? Лично, да?.. Эйджи на мгновение прикрыл глаза, прикидывая все, что успел собрать за это время. И все, что не успели разузнать остальные. Он уже успел получить часть информации от Мей, Широ еще ждал своего часа, но этого было вполне достаточно. Поэтому, чуть пораскинув мозгами, он резко опустил голову и взглянул Момо в глаза. Тот даже не моргнул. — Меня это не касается, — отрезал Эйджи. — Вы сами можете заполнить свою любимые бумажки, а я пойду домой. Вы говорили, что этот условный… как вы его там называли, киберпсих? Сталкер? Пусть так. Вот, есть ли у этого сталкера сообщник? Я вижу, Вы — человек достойный. Так что догадаетесь, если я намекну: возможно, этот человек находится под крылом одной из Ваших дочерних компаний. Вы ведь понимаете, о ком идет речь? Услышав это, Момо слегка потер подбородок, словно сомневаясь. Потом сделал странный жест в воздухе, словно чуть покрутил пальцами, и кивнул, мол, продолжайте. Ну конечно. Отключил системы записи и прослушки. Значит, этот разговор останется лишь между ними. Значит, хоть кто-то в этом цирковом сообществе его наконец слушал. Отлично. Эйджи сдержал улыбку, подавив ее до слабой вежливой. — Я крайне заинтересован. — Вы будете еще больше заинтересованы, если я скажу, что у этого так называемого сталкера был сообщник из мира не совсем легального. Я говорю про якудза, если Вас это интересует. Пизда тебе, Райго. — Один из этих сообщников был посредником между сталкером и кем-то крайне высоко сидящим в «Зетима». Возможно, — Эйджи многозначительно взглянул на Момо, — даже каким-то продюсером, менеджером или кем-то еще выше. Насколько я знаю, сталкер сидел в комнате уже длительное время. Момо даже не моргнул. — Вы можете назвать какое-то конкретное имя? — Не хотел бы быть голословным, все же, боюсь ошибиться… — Не волнуйтесь, Минору-сан. Этот разговор происходит исключительно между нами. За нами сейчас никто не наблюдает. — Не ссы мне в уши, — фыркнул тот. — Я знаю, что твой язык уведет этот разговор за пределы этой комнаты. — Минору-сан. Вы — человек, который прекрасно понимает, как работает корпорация. Я вижу это хотя бы по Вашей роскошной одежде, — Момо обвел его рукой. — И тогда Вы должны понимать, что я крайне заинтересован в получении этой информации. Разумеется, я донесу ее туда, где с ней разберутся, и не сообщу о том, как ко мне эта информация попала. Но, — улыбнулся он, — я получу за это повышение. А Вы — долгожданную безопасность и решение всей этой проблемы. Разумеется, все это, если Ваша информация подтвердится. Некоторое время Эйджи обдумывал услышанное. В общем-то, ему только что признались в банальном шкурном интересе. С людьми, что были честны с собой и окружающими, и не прикрывались какими-то благородными мотивами, было проще всего работать: они знали, что хотели от себя и других, и договориться с ними было возможно. Никакого спонтанного блока или кодекса чести. Момо — явно из таких. Но можно ли было ему доверять? С другой стороны, даже если Момо раскроет его имя кому-то, что это даст? Да, возможно, разбирательство за клевету, но это такая минимальная проблема, плюс они наверняка отмажутся, сказав, что во всем виновато беспокойство за Кирарин, все дела… Поэтому Эйджи цокнул. — Имя якудза я Вам не назову. Единственное, что Вам нужно знать — что сегодня этот человек отправится на долгожданный покой. Сами понимаете, — хмыкнул он, — служба безопасности Эдо постоянно борется с преступными элементами. Вот сегодня вечером они случайно к нему и нагрянут. Отличная служба безопасности, из самых коренных обитателей города. Прямо со дна. — А вот что до получателя информации… Есть у меня кое-кто на примете. Кто шел ноздря в ноздрю с Кирарин? Кто мог быть причастным ко всему этому? И кого было удобно подставить, чтобы оттянуть внимание от них? — Маруяма Есикадзу. Момо вдруг сузил глаза. — Любопытно. — У меня есть предположения, — Эйджи развалился на стуле и легкомысленно взмахнул рукой. — Не могу точно сказать, почему, но, думаю, и сами догадаетесь. Большое количество конкуренции, все это… Иные менеджеры ведут неравную борьбу с нами: их подопечные либо занимают ступень ниже, либо не делят с нами нишу. В отличие, конечно же, от Момусу. Подперев голову рукой, начальник охраны пристально в него вгляделся. — Вы полагаетесь на шестое чувство, или у Вас есть что-то более весомое на руках? — Ну, Вы же говорите о своем будущем, да? — Эйджи кивнул на потолок, намекая на отключенные системы. — Как думаете, Момо-сан, наше будущее может подождать до вечера? Сегодня я смогу предоставить Вам более подробную информацию. Понимаете, сведения о ком-либо в любом случае сыграет Вам на руку. Некоторое время Момо молчал, рассматривая его с кривой снисходительной улыбкой. От такой просыпалось желание съездить ему по лицу, но Эйджи держался: у него было слишком много дел впереди, а гнев он успеет выместить и на Райго. Молчание тянулось, томительное… Пока, наконец, Момо не отклонился назад. И не улыбнулся чуть более ровно. — Минору-сан. Ну же? — Я согласен на Ваше предложение. Затем пояснил: — Дело в том, что Маруяма уже находится под нашим наблюдением. Точнее находился; думаю, если Вы собирали информацию, Вам знакома ситуация с Ецую Химари. Старшая Маруямы, неожиданно покончившая с собой из-за продолжительной депрессии… — Тогда мы не нашли доказательств, разумеется. Но теперь? Будет повод проверить его еще раз. Если у Вас буду еще доказательства, я буду только рад их получить. — Давайте честно, — усталым тоном оборвал его Эйджи. — Я согласен накопать Вам информацию о любом из этих менеджеров. Но мне нужно, чтобы Вы оставили Хошино Кагую в покое. Она останется под моим надзором; я останусь на своей позиции, как и все мои работники. Момо пожал плечами. — Я сделаю все, что в моих силах и компетенции. Но, насколько мне известно, центральный офис безопасности «Роккаку» занимается безопасностью Хошино-сан. И будет заниматься, пока мы не вскроем это дело до конца. Я был бы рад повлиять, но это не в моей компетенции. Но! — он поднял палец. — Я сделаю все, чтобы ускорить решение Вашей ситуации. А дальше Вы вольны делать все, что заблагорассудится. Затем, Момо улыбнулся. Это была жесткая улыбка карьериста, готового рыть в чью угодно сторону ради собственных амбиций. Этот человек опасен, напомнил себе Эйджи. Он знает о вероятных преступлениях Маруямы, но выжидает, пока это не будет выгодно ему. И уж точно не собирается отпускать его самого просто так, без уверенности, что это принесет ему прибыль. Они пожали друг другу руки. Хватка у Момо была жесткой, твердой. На почту тут же пришел адрес защищенного адреса для дальнейшей связи. — Что ж, в этом случае с нетерпением буду ждать вечера. Аэрокар мягко приземлился на специально подготовленной площадке. Первыми вышли охранники во главе с Шишиямой; он предложил руку, но Кагуя отказалась — не то, что ей сильно не хотелось, обычно это было чем-то вроде правилом хорошего тона, но сейчас она была слишком напряжена, да и верить какому-то незнакомцу совершенно не хотелось, что бы не говорил очкарик. Следом за ней выбралась и Мей, и они огляделись. До этого она никогда не была в этом районе, и уж тем более не видела частные дома настолько близко; поэтому зрелище одноэтажного дома показалось Кагуе не просто странным, невероятно глупым. Зачем? Такое широкое здание, но занимает всего один этаж, не было бы лучше, если бы его построили ввысь? Вокруг особняка возвышался забор высотой метров в пять; часть участка была отведена под стоянку для аэрокаров, другая — под сад, с настоящими растениями. Больше походило на оранжерею, для расслабления: на фоне слышалась легкая успокаивающая музыка. И даже был бассейн! — Хошино-сан. Сэридзава-сан. Мы прибыли. Позвольте провести вам краткую экскурсию. Внутри все было оформлено в стиле хай-тек, с легким закосом под старину; паркет был из настоящего дерева, как и часть мебели, но современной техники тут было навалом. Очень много стеклянных переборок; доминировали в основном красные и золотые цвета. Несколько спален, огромная ванная размером с их офис, домашний кинотеатр. Бункер на случай непредвиденных обстоятельств. И целая свора датчиков: охрана будет следить за каждым шагом. Пост охраны располагался в отдельном крошечном здании, в углу двора. Шишияма отметил, что будет находиться там все время, не пересекаясь с личной жизнью владельцев; однако, в целях безопасности, будут проводиться регулярные обходы, расписание которых он предоставил следом, отметив, что время можно сдвигать. Следом Шишияма обернулся к Мей: — Вы — постоянный ее телохранитель? Есть ли у Вас какая-то замена? — С Кирарин кто-то постоянно находится рядом, — даже не моргнула та, хватая Кагую за плечо и чуть подвигая к себе. — У меня есть пара сменных охранников. — Тогда нам нужны контакты… — Минору Эйджи, — оборвала его Кагуя, пробормотав первое имя, пришедшее ей на ум. Шишияма чуть помедлил. — Насколько мне известно, Минору-сан не телохранитель, а Ваш менеджер. Кагуя подняла на него озлобленный взгляд. — Он совмещает. Поначалу тот стушевался, кажется, но затем медленно кивнул, видимо, решив не спрашивать более; оповестил, что они проверят его и дадут доступ в особняк. Затем поинтересовался, нужно ли что-то еще; Мей тут же бросила: — Из дома только один выход? Шишияма предоставил ей отчет обо всех входах и выходах, включая один через бункер. Кажется, за этой информацией Мей и охотилась… Если честно, Кагуе было все равно. Напряжение давало о себе знать: все болело, голова раскалывалась, и, честно говоря, все, что она хотела — лечь в постель и забыться долгим беспокойным сном. И чтобы кто-то остался рядом, знакомый… Как хорошо, что Мей была рядом с ней. Она была сильной, спокойно. Хорошо было бы и Майко сюда, втроем было бы лучше. Надо было назвать Майко, надо было… Но какая разница? Если потребуется, она выбьет для нее доступ. Или Эйджи… Да, Эйджи… Он всегда все делал… Всегда подбирал за ней все дерьмо, так он, кажется, говорил?.. А сейчас надо было лишь немного отдохнуть. Далее Шишияма начал нудно рассказывать о времени своего местонахождения на объекте, что внимательно слушала Мей; терпения Кагуи уже начинало не хватать, как и сил, поэтому она просто смотрела в пол, на старые кроссовки, которые нацепила при побеге из квартиры. Вот уж кто бы подумал, что она в таком виде предстанет перед охраной «Роккаку». Вроде бы их актив, а выглядит… Хотя, какая разница? Она всего лишь человек. Пусть разгребают последствия своей безответственности. Вот бы поговорить с кем-то… Пожаловаться… Перед Эйджи будет стыдно. Он и так постоянно решил ее проблемы. Вот бы сюда Майко… — Сэридзава-сан. У Вас есть лицензия на владение оружием? Мей ответила ему долгим взглядом. — Разумеется, — медленно отчеканила она. — Вы можете запросить документы у Йошизуми Юрики, если потребуется. Шишияма кивнул. — Я позабочусь о том, чтобы Ваше оружие доставили Вам как можно скорее после проверки. Если ситуация того потребует… — он замялся, словно сам факт такой оговорки уже говорил об отсутствии профессионализма. — Вы можете воспользоваться чем-то из нашего снаряжения. Боже, неужели надо так долго тянуть все эти разговоры?.. Неужели нельзя оставить все это на потом? — Располагайтесь, — наконец, произнес Шишияма. — Однако, убедительно Вас попрошу до конца недели не покидать это место. В первую очередь, разумеется, Хошино-сан. Целую неделю… Жаль, что съемки навернутся. А было бы так хорошо в них поучаствовать. Попробовать что-то новое. — Также господин Мацусита уполномочил меня сказать, что все Ваши активности до конца недели улажены. Он свяжется с Вами позже. Теперь же прошу прощения, я приступлю к своим обязанностям. И он покинул комнату, оставив их с Мей наедине. Сейчас они находились в просторном офисе: с кучей стеклянных шкафов, огромным деревянным столом и стулом, настолько мягким, что, казалось, в нем можно было утонуть. Шишияма объяснил им, что камеры в этом доме управлялись охраной, однако доступ самого высокого уровня был у нее: если захочет выключить, пока спит, то до тех пор, пока сама не включит, камеры работать не будут. Вот бы отключить их все сейчас… Не хотелось, чтобы кто-то за ней наблюдал. Мей тут же вывела на экране компьютера этот чертов сайт, с которого все началось. Видеть его сейчас совершенно не хотелось, но Кагуя понимала, почему она это делает, поэтому лишь пронаблюдала за этим, удерживая какие-либо комментарии при себе. Новая запись… Ну конечно… На фото — она сама, мокрая с головы до пят, словно ее облили из ведра. Крайне сердитая, но как-то… комично, по-дурацки. На фото она… нет, тот незнакомый человек, что притворяется ею, грозил пальцем в камеру, а подпись гласила: > Что бы не говорили в новостях, все это был очень большой пранк! И тому, кто устроил этот пранк, лучше вести себя смирно! Мне розыгрыш совсем не понравился! Этот человек… знал о том, что это сделал Эйджи… Опустившись в кресло напротив Мей, Кагуя несколько раз сжала пальцами подлокотники. Мягкие. Эйджи, наверное, убил бы за такое в офисе. Затем подняла взгляд на Мей. — Как думаешь… — голос ее дрожал. — Может, нам сделать настоящий дневник? Чтобы эта фальшивка больше ничего не могла писать? Мей вскинула бровь. — Тогда нам придется доказать, что мы настоящие. — Сейчас же есть все эти официально одобренные блоги, — Кагуя покачалась на стуле из стороны в сторону. — Может быть, выбить у Юрики какую-нибудь галочку или что-то в этом роде. — Это точно займет некоторое время. — А может… — она наклонилась вперед и нервно облизнула высохшие губы. — Как думаешь! Если я внезапно объявлю о своем уходе, на каком-нибудь «Нико-Нико», как отреагирует этот блог? Скажу, что больше нет никакой Кирарин… Есть только Хошино Кагуя, единственная и настоящая. Мей ответила ей вежливой улыбкой. — Все зависит от того, кто прячется за маской и чего добивается. — Знаешь, обычно я так не говорю, но я хочу, чтобы этот человек очень сильно помучался, придумывая новый план для своей идиотской шутки. Однако, договорить дальше они не успели; следом позвонила Йошизуми. Прежде всего она сказала, что крайне рада, что сейчас с Кагуей все было в порядке — хотя бы физически, а уж над остальным они поработают (оставалось лишь криво улыбаться), но затем добавила: — Слава богу я пробилась по этой защищенной линии! — значит, сделала вывод Кагуя, скорее всего даже этот диалог прослушивали. — Ты просто не представляешь… Как ты? Как? Хороший вопрос. Не ощущаю желания жить. Продолжать. Хочу закрыть глаза и раствориться, перестать быть. Но ничего из этого Кагуя не ответила. Никто об этом не узнает. Она — айдол, а айдолы, как известно, на сто процентов состоят из лжи. Поэтому, растянув губы в улыбке, она проговорила: — Все хорошо.