EDO 2104: сирабеси

Запах свободы радовал не так сильно, как должен был, в основном из-за навалившихся дел. Первым делом на выходе из небоскреба Эйджи связался с Кагуей: некоторое время ему пришлось провисеть на проводе, дожидаясь доступа, пока, наконец, тот не был получен — с той стороны раздался хриплый заебанный голосок, столь хорошо ему знакомый: — Ну привет. — Ты в порядке? — торопливо поинтересовался он. Но, вопреки ожиданиям, вместо адекватного ответа он услышал… Ну, мягко говоря не то, что ожидал. — Тебе ответить честно? — мгновенно окрысилась Кагуя нетипичным для себя истеричным тоном. — Или, может, ты догадаешься, что я не буду в порядке!.. Зачем ты звонишь, — уже тише. — Хватит этого… этих прелюдий… Я знаю, что тебе все равно. Эйджи аж в осадок от такого выпал. Вот это да! А он еще и беспокоился. Это что тут такое вообще намечается? — Все равно? — цокнул. — Значит, я… — оборвал себя и потряс головой. — Хорошо. Я просто хотел спросить, как у тебя дела, в порядке ли ты. Кагую такой ответ явно не устроил. — Не придуривайся. Ты никогда не спрашиваешь меня, как у меня дела просто так. Давай, спрашивай, что хотел на самом деле. Хватит тянуть резину. — Но я честно хотел это спросить. — Так себе. Такой ответ сойдет? Глубокий вздох. — Рядом с тобой кто-то есть? Мей? Отлично. Скажи, что у нас совещание. Пусть приезжает как можно скорее. Некоторое время с той стороны доносилось молчание. И затем, покорным тоном, Кагуя ответила: — Хорошо. Я передам. Отлично. — Ладно уж. Хочешь вопросы? Хорошо, — Эйджи раздраженно цокнул, косясь в сторону. — Ты недовольна сервисом, который я предоставляю тебе, как менеджер? — Давай поговорим об этом поз… — Сейчас! — Меня… Меня все устраивает. Ты устраиваешь… как менеджер. Но… за последние дни столько всего случилось и выяснилось, — голос Кагуи задрожал, будто от слез, — что я уже… Уже не могу. Ты же не думал, да? Не думал, что я буду в порядке? После того, как выяснилось про ту тварь в квартире? Или после того, что случилось летом? Неужели ты и правда думал? Что я скажу: «да, Минору-сан, все заебись»?.. Ничего не в порядке, Эйджи. — И ты срываешься на мне. Некоторое время они оба молчали. — Знаешь? — резко продолжил он, чувствуя, как начинает ухмыляться, недобро. — А мы с тобой на самом деле не так уж и сильно различаемся, да? — Глупо будет сказать «нет». Соврать, что я не подвержена твоему влиянию… Все это полные глупости… Конечно же… Это так. Шоу-бизнес… он влияет, на всех нас. Шоу-бизнес, блять. Истерики твои влияют. Но этого он не озвучил. В конце концов, Эйджи был профессионалом, и, значит, умел держать язык за зубами тогда, когда этого требовала ситуация. Не только айдолы состояли из лжи на сто процентов — все их окружение тоже. — Хорошо. Хошино Кагуя, — голос Эйджи приобрел стальные твердые нотки. — Мы разберемся со всем этим делом, но после этого я умываю руки. Можешь искать себе другого менеджера. И — молчание, тяжелое, с той стороны. Оно продлилось достаточно долго, но он не отключался. Ждал, когда услышит хоть что-то в ответ. Это был конец. Слишком много крови было пролито за цель, не стоящую стольких стараний. Сколько бы он не стремился, сколько бы не тянулся — все это было бессмысленно и глупо, потому как для нее, для Хошино, он был всего лишь тенью от софитов, одной из многих, безликих. И если не станет рядом его, то она даже не заметит, продолжая купаться в славе. А ведь были какие-то попытки, старания… Зачем? В чем смысл? Поэтому он не удивился, когда на той стороне провода раздалось короткое слабое: — Как хочешь. Дрожащее. В итоге, ей просто все равно. Затем, он отключился. И тут же связался с остальными шиноби: выяснил все, что те сумели отыскать о менеджерах (проще говоря, изначальное задание, на которое он их послал до того, как начался пиздец в небоскребе). Самый большой пласт информации передал Широ, даже по тем, кого Эйджи ему не доверял — что было крайне полезно, потому что найденные им кусочки помогали сложиться в одну большую картину. В итоге, все было просто, блять, замечательно: Кидо — бывший «красный самурай», Маруяма был повязан с делом о самоубийстве сэмпая, Асура работал с «Расемоном», Аой же… Да, вот, Аой. Она была повязана с криминальным миром, аналогично, и главным человеком, выделявшимся в той сети, был некий Сато Ясумицу — проще говоря, криминальный кризис менеджер. Эйджи слышал о нем: о строгом человеке в очках с крайне невыразительным лицом, который был готов помочь решить любой вопрос за соответствующие деньги. Человек, придерживавшийся абсолютного нейтралитета, и не принадлежащий никому. Вот и накопали грязное белье. Еще и намечавшиеся разборки с Райго на свалке… Просто, блять, восхитительно. — Некомия, хорошая работа, — отчеканил он. — Все издержки из-за работы пересылай на мой счет. Куда направляетесь теперь? — В манга-кафе. — Чего? Мангу почитать? — осклабился он, но Широ перебил уже готовящуюся обвинительную речь: — Там сидел хакер с удаленным доступом. Поищем следы. Ах да… Та флешка, о которой говорила Хошино. Ну да, ну да. Хорошо, это была неплохая идея, пусть принятая и без его одобрения (что жутко бесило), и он кивнул, приказав держать его в курсе. После этого он отключился и чуть потоптался на месте, озираясь по сторонам. Наступало утро — люди постепенно выходили на улицы, занятые своими делами. И их у него тоже было сполна, даже слишком. Надо было решать, надо было… Конечно, у него была идея, весьма рисковая. Но стоило ли? С другой стороны, что ему терять? Все мосты сожжены. Дороги назад не было. Он мог продолжать это, бесконечно, словно бродячий звезд, воющий на звезды, но пора было ставить в этой истории точку. Не все заканчивается так, как хочется. Никто не получает то, что хочет. Поэтому, первым делом, он связался со своим приятелем — Карасу Ямагатой — и почти пулеметом выпалил: — Сейчас все на кону. Возможно, мне нужно будет залечь на дно, и мне надо, чтобы ты мне в этом помог. Я готов работать на тебя, ставка не столь важна, главное — пообещай, что поможешь. — Все настолько серьезно? — несмотря на глупый вопрос, голос Ямагаты звучал серьезно. — У меня есть контакт. Поможет исчезнуть, если что. Зовут… Сато Ясумицу. Опять, да? Он работал с Аой; значит, это либо человек, которому ни в коем случае нельзя доверять, либо тот, за кого надо хвататься, как за спасительный крюк. Но Ямагата настаивал на том, что это был проверенный контакт; и Эйджи помнил, что компания его приятеля едва не уничтожила себя, пока туда не пришла его жена — а с ней, наверное, и этот кризис-менеджер. — Я оплачу все издержки, связанные с ним, а с тобой мы разберемся уже потом. Что ж… Была не была. Эйджи уставился в телефон, почти не решаясь. Но потом все же нажал кнопку вызова. Цубонэ Аой, значилось на той стороне. Они встретятся. Переговорят в ресторане «Сидзуока», на нейтральной территории. Ее ведь тоже наверняка беспокоит вся эта ситуация в «Зетима», и, уж точно, она не хочет проблем своей подопечной, той миловидной девочке, Вивиан. — Минору-сан, — раздался с той стороны ее голос, меланхоличный, холодный; словно у куклы. — Без сюрпризов, хорошо? Как жаль, подумалось ему с улыбкой, что не выйдет. Потому что следующим на очереди на звонок стоял Ивакура Кидо. Они стрелой примчались в манга-кафе — надо было спешить, пока могли остаться хоть какие-то следы хакера. Был ли это кто-то из воспоминаний Канашибари? Могла ли она узнать его?.. Но прошло около шести часов; вряд ли взломщик оставался тут все это время. Влетев туда, они огляделись: это было не самое большое помещение с кучей компьютеров и полок, заставленных либо планшетами, либо старой бумажной мангой, выходившей еще до кризиса бумаги. Ничего интересного. По углам были раскиданы подушки-мешки, из чего Некомия сделала вывод, что некоторые посетители тут, наверное, даже спали. Они с Широ обменялись быстрыми взглядами; пока она сама отвлекала владельца, приятного вида старичка, Широ подрубился к местной сети и быстренько выведал, к какому компьютеру вели следы на флеш-карте: точнее, на каком из терминалов были крайне подозрительные логи в момент, когда кто-то кинул флешку Кагуе в лицо. Пока Широ пытался подключиться к местным камерам, Некомия состроила миловидное лицо и поинтересовалась у владельца о чем-нибудь забавном, что тут недавно происходило; сама она представилась студенткой с журфака из Тодая, которая писала про местный мелкий бизнес. Старику такое внимание явно льстило, и он смущенно рассмеялся: — Да, есть тут парочка завсегдатаев, такие странные ребята и девчата… Вот, вчера компьютер один сломался на время, кто знает, что это было! За ним вроде бы такая приличная девочка сидела, в милой шапочке, волосы, правда, крашенные… Блондинка в шапке. Ямано Асами. — Убежала, правда! Я ее больше и не видел. А платить-то кто за ремонт будет?.. Все из своего кармана приходится оплачивать. Старик поднял глаза к потолку с неимоверно страдальческим лицом. В это время Некомия смотрела отнюдь не на старика — на почту Широ прислал ей нужные файлы, и она включила их на оптике, в тот самый момент, пока болтала о всякой чепухе. И видела: как в моменты, когда в логах поднималась подозрительная активность, в одну из закрытых кабинок входил один и тот же человек. Молодой, неформально одетый, с пирсингом… Черными с зеленым отливом волосами и яркими красными очками. Красивый, помпезный… Словно… Павлин. — Постоянно за тем терминалом сидела… Что-то в этом разговоре не совпадало с данными с камер. Старик врал, осознала Некомия. Он тоже был в доле. И сейчас им просто морочили голову. Их уже ждали… Все это время. Перед отъездом Мей уговорила ее немного поесть, затем — отправила спать, сказав, что день был ужасающим, и она — первая, кому сейчас необходимо отдохнуть. Затем, она отчалила, пояснив, что у нее есть дела — важные, конечно же, касавшиеся всего этого дела… Честно сказать, Кагуя плохо ее слушала. Она правда пыталась уснуть, но сон не шел, совершенно. Лежа в кровати, все, о чем она могла размышлять — о последних словах Эйджи, сказанных перед тем, как он оборвал связь. Это было неправильно, Кагуя знала; она сорвалась, и это было глупо. Нельзя было поступать так в той ситуации, он ведь часто ей помогал, рисковал там, в небоскребе. Но эмоции взяли верх, и теперь, как только все это закончится… Эйджи уйдет, оставшись далеким воспоминанием о проведенных вместе нескольких годах. Нельзя было так говорить. Нельзя. Боже, почему все летит в тартарары? Почему все не может пройти нормально? Она ведь так старалась, правда. Пыталась делать все, что в ее силах, чтобы не быть мертвым грузом, глупой девой в беде — но только так все и выходило. Неужели судьба и правда ее ненавидит? Сначала Кирико, теперь — это. Может, лучше бы тогда в переулке ее застрелили. Было бы намного проще. Легче. Всем было бы намного лучше, если бы она просто исчезла. Прекратив бороться со сном, она отправилась бродить по дому. Все здесь было обставлено в ее вкусе: так, как обустроилась бы она сама. Словно кто-то крайне хорошо знал ее вкусы. А может, у нее просто было дерьмовое чувство стиля, и потому его легко можно было угадать. Кто знал?.. Тоскливая улыбка коснулась ее лица, и затем ноги сами понесли ее обратно в кабинет, в котором происходил роковой разговор с Эйджи. Если бы только она сказала все немного иначе… Надо было попросить приехать, надо было… Но это так эгоистично. У Эйджи столько дел. Она не может… Не может постоянно оттягивать внимание на себя. Это неправильно. Но так желанно. Опустившись в кресло, некоторое время она посидела в нем, раздумывая, что делать дальше. Понаблюдала за камерами, полазила немного в Сети: но ничего интересного там не нашла. На душе противно скребли кошки, от одиночества хотелось выть. Это все твоя вина, твердило что-то в голове. Если бы не ты, Мио бы не умерла. Если бы не ты, твоим шиноби было бы намного легче. Кирико была бы жива. Их кровь — на твоих руках. Пальцы невольно сжали подлокотники сильнее. И Кагуя набрала Кумамона. Невольно, рука сама сорвалась. Но в ее голове зарождалась идея — плохая, но в то же время правильная. Давно пора было это сделать. Да, Йошизуми-сан расстроится, но она наверняка найдет много других хороших талантов. Никто не будет ей угрожать, никто не будет мешать ее бизнесу. Все будет хорошо, как и у остальных. А Кирарин же… Кому какое дело до Кирарин? Ее забудут на следующей неделе, когда выйдет новый хит Момусу. — Да? — раздался неуверенный голос с той стороны. Они редко говорили вслух; Кумамон предпочитал общаться текстом, и обычно Кагуя ценила его жажду анонимности. Но сейчас ей требовалось иное. Придется ему потерпеть. Звонки отслеживались. Плевать. Плевать, что с ней сделают. Пора ставить точку. Затем, Кагуя включила камеру на терминале. — Алло?.. Ой! — Сперва-наперво, — проговорила она спокойным голосом, смотря в глаза черно-белой аватарке, — я хотела поблагодарить тебя за помощь. На той стороне раздались крайне смущенные звуки. Ну еще бы. Не каждый день тебя благодарит твой идол. Такой смешной. Жаль, что приходится звонить ему по такому поводу. Очень и очень жаль. — Я-а-а-а стараюсь? Делать вещи? — Это много для меня значит. Я хотела бы сказать тебе об этом лично. Наверное, такие вещи надо было говорить с лицом чуть более улыбчивым, но на маски не осталось никаких сил. — Да?.. Хорошо?.. Кумамон был растерян. Она слышала по его голосу. — Но у меня есть еще одна просьба. — Я сделаю что угодно, — пробормотал он, и Кагуя кивнула. — Как хорошо ты обрабатываешь видео? — Ну… — Кумамон замялся. — У меня есть знакомые, которые могут с этим помочь, но сам я больше по нулям и единицам. Хорошо. — Я хочу, чтобы ты кое-что выложил в Сеть. Сейчас мы это запишем. Сможешь? — она вновь вперилась взглядом в аватарку. — Изобразить из себя режиссера? — Могу попробовать?.. — Спасибо. В этот раз, Кагуя постаралась улыбнуться и даже сделала свой фирменный жест, изобразив пальцами звездочку. Черт, как же не хотелось делать все так. Как в дешевой драме. Она еще, когда жила с Мисакой, ненавидела такое, а теперь приходится поступать аналогично. Терять все нажитое за несколько лет, просто за щелчок пальцев… Как же глупо! Но она знала, что это единственный выход. Ведь если больше не будет Кирарин — то не будет и проблем. Ни у кого. Ни у товарищей, ни у врагов. Затем, Кагуя настроила камеру на терминале. Поставила кадр так, чтобы ее четко было видно; сложила руки замком на столе и кивнула, говоря Кумамону, что можно начинать запись. Ее возможности тут были ограничены, но там, на Хоккайдо, у него имелся доступ к любой точки Сети. Он все сделает. Поможет ей… наконец поставить в этой истории точку. Какая же она эгоистка. Но Эйджи был прав. Она — точно такая же, как и он. Затем, Кагуя подняла взгляд в камеру. Не улыбаясь. Надо было бы причесаться… Хотя бы умыться. Хотя, какая разница? Так будет натурально. Да и нет смысла беспокоиться о будущем, если ты сейчас рвал его нить. — Я хочу обратиться к своим дорогим фанатам, — начала она монотонным голосом. — Все это время я участвовала в вашей жизни, как ваш айдол и певица. Это были хорошие приятные времена. Честно говоря, я ничуть не жалею о том дне, когда впервые в жизни взяла в руки микрофон. Каждый раз, когда я выходила на сцену, и вы приветствовали меня, мое сердце словно хотело выпрыгнуть из груди. Все вы, конечно, знаете, что айдолы — всего лишь бизнес, но мне хотелось верить, что, хотя бы кто-то из вас видел в этом не только способ заработать, но и попытку связаться с вами, фанатами. Как бы глупо и самодовольно это сейчас не звучало… Знаю, сейчас многие растащат это видео на куски. Скажут, что это всего лишь оправдания, будут потешаться. Я не хочу винить таких людей: в чем-то они правы. Глупо сейчас говорить о какой-то связи с фанатами. Но, видите ли… В последний год много чего плохого произошло. Ужасного, даже. Единственное, что удерживало меня на плаву — ваши добрые слова, которые продолжали тянуть меня вперед. Жаль, что так все произошло. Все эти вещи. Их не сможет скрыть ни лоск сцены, ни выдуманные счастливые песни. Я хотела бы сказать, что… Мне было приятно знать вас всех. Своих фанатов. Может быть, я пожалею об этом, но… Я хочу объявить, что я прекращаю свою карьеру, как айдол. Совсем недавно в интернете появился блог, якобы моего имени. Все, что там написано… лишь следствие одной из ошибок, совершенных мною за этот год. Как карма… да, как говорилось в том шоу. Этот человек действительно много знает. И он крайне сильно хотел мне насолить. Что ж, думаю, он будет рад. Теперь его ненавистная Кирарин исчезнет, и ему не придется больше писать все те посты. Подделывать фото, обманывать вас. — Надеюсь… Я запомнюсь вам как радостный айдол, который принес вам много счастья. Улыбок. Большое спасибо вам всем. Я крайне рада, что у меня была столь отзывчивая и большая аудитория. Мне будет очень сильно вас не хватать. Затем, Кагуя поклонилась. Щелкнуло что-то; раздался голос Кумамона: — Запись… завершена, — он чуть помялся, явно не решаясь спросить больше. — Ты… ты серьезно? — Я больше так не могу, — пробормотала Кагуя, опуская взгляд вниз. Пальцами она вцепилась в колени. — Все это слишком много для одной меня. Из-за всего… что происходило… из-за меня у всех слишком много проблем. Знаешь, как кипящая вода: мое терпение начало испаряться. И, в конце концов, просто закончилось. Голос предательски дрожал. Что ж, она сделала это. Уничтожила собственное будущее, разорвала его в клочья. Но зато больше не придется даже думать о том, что будет потом — потому что его не будет. Не будет больше ничего… Лишь непроглядная густая мгла. — Как истинный фанат Кирарин, я приму это, — твердым голосом отозвался Кумамон. — И буду с тобой до конца. — Я знаю… — прошелестела она, чувствуя, как по лицу катится что-то теплое. — Знаю. Поэтому, я попросила записать видео именно тебя. — Хорошо. Хорошо… — он словно задумался. — Я сделаю это. Затем, откашлялся. — Я был с тобой с самого начала. Так что, ничего удивительного, — судя по голосу, он вяло улыбнулся, — что буду с тобой и в конце. Что ж. Теперь, точка поставлена. Откинувшись назад в кресле, Кагуя закрыла глаза. Прямо позади нее, в отражении стекла, мелькнуло отражение: изломанное, искалеченное, девушки в нетраннерском костюме. Она что-то шептала одними губами, но голос ее остался неуслышанным. Мигнул экран. Отражение Мио исчезло. Где-то в домике охраны, сотрудники «Роккаку» резались в кой-кой. Наблюдая за ними из-под полуприкрытых глаз, Шишияма едва заметно улыбался; сам он в это время играл в го на планшете. Недолго; как только партия завершилась, он свернул все и вышел на рабочий стол. Оттуда на него, с заставки, смотрел огромный тигр с окровавленными зубами.