Авиарежим

Goner - Twenty One Pilots

За три дня Тэхён ни разу не написал ему. Не позвонил, не приехал, не попытался хоть как-то связаться, и Бомгю не понимал, почему его это расстраивает. Почему, убедив себя тем, что занят написанием нового натюрморта, он каждые десять минут проверял телефон, надеясь увидеть уведомление о новом сообщении или пропущенном вызове. Но ничего не было, и Бомгю, наконец, сдался и признался самому себе, что хочет написать младшему. Эти три дня он не жил, а существовал, просыпаясь в холоде и неуюте по звонку бесящего будильника и ехал в универ, где старался забить голову предстоящим дипломом и не думать о Тэхёне, что выходило до ужаса плохо. Засиживался там допоздна, а потом ехал домой и снова рисовал и рисовал, стараясь не видеть в каждой своей картине знакомые черты Тэ, который осуждающе смотрел на него, заставляя до боли кусать губы. Так и свихнуться недолго. Всё это время он выживал бок о бок с давящей на уши тишиной, но, ложась спать во второй вечер, готов был кусать себе локти от того, что каждый шорох кажется оглушающим. Сколько бы времени ни прошло, Бомгю никогда не привыкнет к этому. Навязчивая мысль забить на всё и напиться преследовала его как тень, но вместе с тем думать об алкоголе было почти мерзко, потому что воспоминания о том, что он натворил пьяным у Тэ, душили непрекращающимся чувством вины, так что Чхве ни разу не коснулся бутылки с притягивающей жидкостью, покрывая себя матом за одни только мысли о том, чтобы забыться с её помощью. Вернувшись на четвёртый день из универа, он откопал в шкафу колонку и включил на полную громкость какую-то попсу, но, после получаса безуспешных попыток изобразить хоть что-то на пустом холсте, понял, что эта музыка его бесит. Покусав внутреннюю сторону щеки, Чхве нашёл старый плейлист, в который не заходил уже, казалось, вечность. Подумав пару минут, нажал подрагивающими пальцами "play" и прикрыл глаза, как только до ушей долетели начальные аккорды песни AC/DC. "Моя любимая группа." Он в курсе. Ёнджун обожал каждую песню AC/DC, и теперь Бомгю не знал, стоит ли ему продолжать слушать, не замечая, что уже качает головой в такт такой знакомой мелодии. "Разве они не вдохновляют, Боми? Лично мне каждый раз кажется, что я способен сделать всё, что угодно, как только их слышу." Да, хён постоянно говорил, что рок - его личная муза, и Бомгю прекрасно понимал старшего. Так что, внимательно вслушиваясь в слова, он вернулся к холсту и принялся терпеливо ждать, когда пальцы, держащие кисть, перестанут дрожать. Он почти мог видеть Ёнджуна, крутящегося по комнате и во всё горло поющего знакомую песню. "Почему не поёшь со мной, Боми? Ты же тоже знаешь слова." - Мне сейчас не до пения. - произносит он одними губами и буквально слышит недовольный голос хёна. "Не бывает такого! В любой ситуации такой музыке нельзя не подпевать." - В моей можно. "Чем твоя жизнь такая особенная? Ты всего лишь нытик, не способный сдвинуться с мёртвой точки." Такого Ёнджун бы ни за что не сказал. Это был внутренний голос самого Бомгю, и он был абсолютно прав. "Попробуй расслабиться и подпеть" - снова Джун, ласковый, родной. - Не могу. "Почему не можешь?" - Это наша песня, я не смогу петь её один. "Почему?" - Просто не смогу! "Почему?" - Потому что мне страшно! - заорал Бомгю во весь голос, сжимая кулаки, слыша тихий хруст. С изумлением взглянув вниз, он обнаружен, что кисточка переломана пополам. Оглядев комнату, Чхве наткнулся взглядом на окно, уставившись в собственное отражение. - Потому что я буду петь один. "Наконец-то ты начал говорить честно. Хочешь сказать ещё чего-нибудь?" - Я боюсь быть один. Ты был прав, когда говорил, что это может быть серьёзно. Мне страшно, хён. "Ты всё ещё не говоришь о главном." Это правда. Но он не может заговорить о Тэхёне, потому что понятия не имеет, что ответил бы на это Ёнджун, что смог бы посоветовать. "Не молчи. Ты же хочешь сказать, Боми, ну так говори." - Я…я не знаю почему, но мне его не хватает. "Очень хорошо." - Я хочу поговорить с ним, но боюсь. "Чего боишься?" - Того, что он больше не хочет меня видеть. "Тогда почему ты не напишешь ему первым?" - Потому, что он прав, а я…я плохой человек, хён. Твой Боми ужасен, слышишь? - бормочет Чхве в пустоту комнаты, зажмурив намокшие глаза. - Я ударил его и наговорил кучу херни, но я так не считаю! Я пытаюсь не думать о нём все три дня, но…он мне нужен. Я не могу без него. - его голос сломался и последние слова растворились в воздухе, но главное было то, что он сам смог услышать их. - Он важен для меня. - прошептал он, снова глядя в собственное отражение. - Я больше не хочу быть один, я…я хочу помириться с ним и чтобы он был счастлив и улыбался, он такой милый, когда улыбается, хён. А ещё очень заботливый, робкий, но когда нужно решительный и серьёзный. А ещё он…красивый? Бомгю никогда ещё не думал о Тэхёне в таком плане, но да, он красивый. Почему-то эта мысль очень смущала и почти злила. “Почему ты не хочешь думать о том, что находишь его красивым?” Опять это “почему”. Ёнджун задаёт слишком много вопросов…боже, что за глупость, это же сам Бомгю говорит с собой голосом хёна. Разве это не странно? Разве это нормально? “Сейчас мы не об этом, Боми.” Ну да, Тэ красив. И что такого? Бомгю просто упомянул об этом. Это же факт, в этом нет какого-то- “Прекрати умалчивать, ты же пытаешься разобраться в себе, не так ли?” Бомгю неуверенно кивает. Ну да, вроде как пытается. Просто…как может он находить красивым кого-то другого, кто не Ёнджун? “Ну ты же спокойно думаешь, что он милый и заботливый, и о том, что тебе это нравится. Ты просто пытаешься скрыть это от себя, но тебе хочется, чтобы он продолжал любить тебя и всегда был рядом.” - На что ты намекаешь, хён? - Бомгю больше не может говорить с пустотой, он ставит телефон на мольберт перед собой и глядит на улыбающегося Ёнджуна с обоев. - Хочешь сказать, я…я влюбился в него? Думаешь, я просто взял и разлюбил тебя? - слово “влюбился” произносится с трудом и вызывает толпу мурашек. Бомгю и рад бы сказать, что неприятных, но он сам не знает. “Боми, ты же знаешь, что меня тут нет? Я - это всего лишь твои воспоминания обо мне. Но если бы ты влюбился, настоящий я не стал бы возражать.” Экран телефона гаснет, и Бомгю шмыгает носом. Он так не хотел думать о том, что голос хёна в голове всего лишь плод его воображения, но пора бы признать. - Но я ведь не люблю его. - шепчет он, сам не зная, к кому обращается. Он ждёт, что голос хёна привычно ответит ему, но отвечает себе он сам, после секундной паузы: - Ты к нему привязался. Пора признать и это, идиот. “И что ты намерен делать дальше?” Бомгю вздыхает. - Понятия не имею, но пора самому во всём разобраться. Тэхён говорил, что я постоянно убегаю, и он прав, но теперь я хочу понять, что чувствую. “По отношению к нему?” - В том числе, хён. Я не понимаю, может ли это быть нечто большее, чем привязанность. - Бомгю прислоняется к стене, глядя в окно долгим взглядом. - Я не помню, как ощущается симпатия в…любовном плане. “Ты постоянно твердишь, что не любишь его.” - Я и не люблю, но…что, если это может произойти? И как мне к этому относиться? То есть, в каком-то смысле он мне…дорог, и я не знаю, что с этим делать. Но я разберусь. Сам. “Я горжусь тобой.” Бомгю качнул головой. - Нет, потому что ты не настоящий Ёнджун, а просто голос в моей голове, который я сам себе придумал. Пора прекращать это, хён. Он тихо усмехнулся глупому обращению, но призрачный Джун в голове никак не прокомментировал это. Наверное, старший уже никогда ему не ответит, но оно и к лучшему. Пора что-то менять в своей дерьмовой жизни, хотя бы ради Тэхёна. Без невербальной поддержки ненастоящего Ёнджуна на Бомгю с новой силой накатило одиночество. Словно он отрезал важную часть самого себя…впрочем, кажется, так и было. Но пора выбросить эту глупость из головы. Хён больше не заговорит с ним, Гю это знает, но продолжает отвечать самому себе его голосом, пытаясь представить, что сказал бы сам Джун. Но он ничего не скажет, его ведь больше здесь нет. Он улетел на большом белом самолёте прямо в небо, и, хотя Бомгю не верит в рай, хочется верить, что Ёнджун сейчас там. Из запертого на миллион замков уголка памяти просачиваются воспоминания. Запрещённые, потому то в них нет их с хёном обыденной счастливой жизни. Это последние воспоминания перед тем, как хён скрылся в облаках, но пора признать и их существование. Прежний Бомгю притворялся бы, что их нет, болтая с придуманным голосом в своей голове, словно с вымышленным другом, но новый Бомгю будет честен с собой...ну, он хотя бы попытается. Он помнит, как впервые услышал новость, за которой и последовал самый страшный момент его жизни, страшнее, чем смерть родителей и бабули, хотя казалось, их ничто не затмит. Если бы Бомгю тогда знал, если бы просто предположил, что в результате потеряет последнего дорогого человека и вновь останется один, он бы обязательно сделал что-то. Но он не знал.

Flashback

Starboy - The Weeknd feat. Daft Punk

- Боми-и! Ты не поверишь, что сейчас произошло! - орёт Ёнджун, вернувшийся с подработки, по привычке открывая дверь пинком. Бомгю, нависший над огромным холстом, лежащем на кухонном столе, поднимает голову и радуется возможности отвлечься от работы. - Что-то хорошее? - Пизже! Ёнджун кружит по кухне, по-видимому, настолько сильно охваченный эмоциями, что не может соединить буквы в слова и объяснить. - Ты изобрёл портал в мир, где "Крепкий орешек" происходил на самом деле и идёшь трахаться с Джоном Маклейном? - хихикает Бомгю, убирая со лба тёмные пряди. - Это было бы шикарно, но нет! - Ёнджун плюхается на диван и ждёт, когда младший продолжит угадывать. - То есть ты променял бы меня на Джона Маклейна? - Бомгю обиженно дует губы, отворачиваясь от хёна, а тот фыркает и тянется обнять его. - Да. - Ну иди тогда ему новости свои рассказывай. - младший продолжает наигранно обижаться, хотя самому не терпится узнать, что там стряслось у Ёнджуна такого потрясного. - Ну прости. - хён обнимает его со спины, и Бомгю смеётся, поворачивая голову и глядя на синюю макушку. - Ладно, давай рассказывай. - Ой, короче, - Ёнджун тут же вскакивает и принимается махать руками, так что Бомгю боязливо косится на холст, который рискует пострадать, - я же тусил в куче крутых танцевальных конкурсов, после того, как взял академический. - Не тяни. - просит Бомгю, и старший упирает руки в бока. - Я как раз подбираюсь к главному. Итак! Помнишь, я участвовал в капец жёстком конкурсе? - Каком из? - Бомгю поднимает брови и Джун нетерпеливо машет руками. - Ну тот, над которым я месяц работал! - О, ты так и не сказал, для чего он вообще был. - припоминает Гю, и хён кивает, всё ещё выглядя возбуждённым до невозможности. Кажется, если он сейчас не расскажет в чём дело, то просто взорвётся. - Я не хотел говорить, потому что не был уверен, что пройду, а приз просто невероятный! Точнее, даже не приз, но я не знаю, как наз... - он оборвал сам себя, - так, неважно! Ты сейчас охуеешь! - Ты победил? Хён делает глубокий вдох и Гю зажмуривается, ожидая, когда на него обрушится звуковой шторм в виде ёнджуного крика. - ДА, И ТЕПЕРЬ Я НА ПОДТАНЦОВКЕ У ОДНОЙ К-ПОП ГРУППЫ! Бомгю распахивает глаза и шокировано глядит на Джуна. - ЧЕГО-ЧЕГО? У КАКОЙ? Старший пожал плечами. - Не знаю, я не запомнил названия, и не было времени их гуглить - мне же нужно было готовиться. Ну короче, мне полчаса назад пришло сообщение, и я вообще стоял прямо на улице у выхода из магазина, чуть не забыл его закрыть, блин, и охуевал, мне уже показалось, что я сплю, но нет! Это правда! Я настолько невероятен, что буду у них на подтанцовке! А-А-А!! Бомгю вскочил на ноги и бросился обнимать Ёнджуна, сам не переставая визжать от восторга. Джуни же всегда мечтал, чтобы его заметил кто-то важный, и вот это произошло! Его хён будет танцевать с настоящими айдолами, как не орать от радости, зная это? Ёнджун тем временем продолжал вещать, прижимая Бомгю к груди. - А ещё они будут снимать клип, и меня там пару секунд будет видно, представляешь? Но сначала нужно выучить танец, так что уже завтра с утра мне надо будет куда-то там ехать, и мы начнём! А потом у группы будет тур, и, если всё будет хорошо, вся подтанцовка полетит с ними! И я тоже! - Это потрясающе! Я же говорил, что ты самый талантливый из всех, кого я знаю! Ёнджун обхватывает ладонями чуть покрасневшие от возбуждения щёки Бомгю и прижимается к его губам своими, на миг застав того врасплох. Младший слегка подвисает, но тут же принимается жарко отвечать, запуская пальцы в синие волосы. Но через пару секунд отстраняется, потому что вопросов слишком много, да и вообще, надо же отпраздновать. К чёрту рисунок, он закончит его когда-нибудь потом. - А что за тур? Джун обнимает его и улыбается. - Мировой, представляешь? Придётся работать, как проклятому, потому что уже почти всех набрали, но я им так понравился, что они решили, что должны меня взять. Скорее всего, я буду допоздна задерживаться, мне же нельзя отставать. И когда мы закончим - полетим в тур, и до самого лета я буду светиться в компании айдолов! Прикинь, вдруг меня там заметит ещё какая-нибудь важная шишка, и я стану мега популярным? Бомгю не ответил. Он вообще пропустил последние слова хёна, потому что… - До лета? - младший отстраняется, вдруг растеряв свою весёлость, глядя в глаза Ёнджуну, который слегка хмурится. - Ну да. Я разве не сказал? Тур будет длиться где-то месяца три. - Но…но как же учёба? Сейчас же только март. - с надеждой неясно на что бормочет Бомгю, но хён только беспечно пожимает плечами. - Я не зря взял академический, так что можно вообще не париться. - А…подработка? - Да фиг с ней, она мне уже не нужна. - Джун отмахивается, не переставая улыбаться до ушей. - Но…но…ты что, просто возьмёшь и бросишь всё? - растерянно спрашивает младший, и Ёнджун глядит на него с удивлением. - О чём ты, Боми? - О…обо мне… - то, что волнует Бомгю куда важнее дурацкой учёбы и подработки. - Я останусь тут один на три месяца? Я думал, ты поможешь мне подготовиться к сессии и…ну…будешь поддерживать и всё такое, как и всегда. Ёнджун прикусывает губу. - Ты…можешь поехать со мной? Бомгю мотает головой. - Мне надо учиться. И…ты что, оставишь меня одного? - Хей, Боми, ну ты чего? У тебя же будет Кай. - старший приближается, чтобы обнять младшего, но тот отступает, недоверчиво хмурясь. - Три месяца, хён! Я не увижу тебя три месяца? Это же очень много! - Да, но…я ведь не могу поменять их расписание. - бессильно отвечает Ёнджун. - Но послушай, Боми, это не так много, как кажется. Я вернусь к тебе где-то в середине июня, ты даже не заметишь, как пролетит- - Середина июня? То есть даже не начало…? - Бомгю чувствует, как у него дрожат губы. Эгоистично? Да, это же такой шанс для Джуна, но…середина июня? Как он вообще доживёт до лета без хёна? Они ни разу за все три года отношений не расставались так надолго. - Боми, я понимаю, мне тоже будет тяжело. - расстроенно говорит Ёнджун, снова приближаясь, кладя руку на плечо младшего. - Но это же не навсегда, всего лишь каких-то три месяца. Всего лишь? Да это же…будь Бомгю хорош в математике, он бы посчитал и выкрикнул это число в лицо хёну. Три месяца! Это же больше девяноста дней! От осознания того, насколько велико это число, к горлу подполз неприятный ком, и Бомгю нервно прикусил губу. - Боми, ну не расстраивайся, пожалуйста. - слова хёна всё равно что нажатие на кнопку "активировать слёзы", и Чхве шмыгает носом, пытаясь сдержаться и не заплакать. Ёнджун грустно улыбается и гладит его по голове, взвихрив и без того неаккуратно лежащие волосы. - Всё будет хорошо. Слёзы брызнули из глаз, как по щелчку пальцев, и Бомгю отстраняется, всхлипывая. - Как я буду без тебя? Я же останусь совсем один! И он, и Кай будут слишком заняты подготовкой к сессии, у них не будет много времени на что-то помимо учёбы, а Бомгю просто не готов просыпаться каждый день на протяжении следующих трёх месяцев в одиночестве, готовить себе еду, да и просто находиться без осознания, что ещё немного, и хён распахнёт входную дверь с задорным криком "я дома!", а после побежит первым делом обнять Гю. От одной мысли о том, что ему придётся выживать одному столько времени, по телу пробежала дрожь. Захотелось кричать, показать эгоистичную сторону себя, которая не хочет отпускать хёна, которой…страшно. Страшно снова оказаться одному, как было до их отношений. Да, Кай его лучший друг и всегда был рядом в нужный момент, но это же совсем другое. Хотелось как-то донести до Ёнджуна, что ни в коем случае нельзя оставлять Бомгю одного, иначе…по ощущениям, произойдёт что-то ужасное. Мрачная темнота поглотит его всего, и он навсегда будет один. Глупо, да, но коленки уже дрожат, а руки почти что трясутся, как у припадочного. Он быстро утирает слёзы и пытается не смотреть в глаза хёну, которые выражают такую бесконечную печаль, что сразу становится совестно, но поднимающаяся изнутри волна не останавливается. Бомгю не знает, что им движет, когда он спешно покидает кухню, не слушая взволнованного Ёнджуна. Натягивает куртку и злится, хватая шапку(ярость яростью, но хён постоянно твердит, что если увидит Гю на улице без неё и шарфа - даст пизды), всё ещё игнорируя слова старшего, который, видя, что Чхве никак не реагирует, перекрывает собой дверь и скрещивает руки на груди. - Бомгю, успокойся, пожалуйста, давай договорим. - Иди на хуй! - голос дрожит, а мозг подсказывает, что ведёт он себя, как глупый подросток, обидевшийся неизвестно на что, но он всегда был таким. Хаотичным, постоянно принимающий спонтанные решения, крайне редко обдумывая последствия. Ёнджун говорил, что ему нравится эта черта в Бомгю, посмотрим, как ему понравится это. - Это всего лишь три месяца! - ещё немного, и хён тоже начнёт злиться, но пока держит себя в руках, в отличии от младшего, который в шаге от истерики. - Для тебя карьера важнее меня! - кричит он, пытаясь прорваться к выходу, видя, как глаза Ёнджуна расширяются. - Что за херню ты несёшь? - Чхве хватает Бомгю за руку, но тот вырывается, сердито сдувая со лба чёлку. - И куда ты собрался? Отличный вопрос, Гю понятия не имеет, но это что, важно? Важнее того, что хён собирается променять его на тур с айдолами? Важнее того, что он останется совершенно один до лета, а до него сейчас, как до луны. - Не твоё дело! - шипит он, наконец встречаясь яростным взглядом с хёном, в чьих глазах тоже кипит злость, но какой-то частью сознания всё же хочет, чтобы старший настоял, чтобы не дал ему выйти. - Там почти ночь! Бомгю, почему ты так паникуешь из-за трёх, блять, месяцев? Я понимаю, мне тоже- - Ну да, я ведь не айдол, зачем ради меня оставаться! - он пышет злостью, не замечая текущих по щекам слёз. Что за дурость он сейчас сказал? Бомгю сам не понял, причём это тут вообще, и по приподнятым бровям хёна видно, что тот не менее ошарашен. - Выпусти меня! Я совершеннолетний, ты не имеешь права! - Ладно, давай! Иди! - Ёнджун почти кричит, резко распахивая входную дверь и отходя. Бомгю провожает его злым взглядом и выскальзывает из квартиры, показывая напоследок средний палец, словно ему совсем не жаль и он не будет реветь в лифте через пару секунд. Погода в марте ветреная и холодная, особенно вечером, так что он ёжится и идёт куда-то наугад, гневно бормоча ругательства себе под нос. Но долго это не длится: злость утихает так же быстро, как и вспыхнула, и на её место приходит страх, сковывая конечности хуже холода на улице. Хён оставит его одного. Об этом страшно даже просто думать, мысленно возвращаясь во времена детства и подростковых годов, где с ним были только Кай и бабушка…а потом только Кай. Теперь Бомгю чувствует вину по отношению к Хюнину за свои слова. Тот ведь не оставит его одного, а до экзаменов ещё много времени…может, позвать его жить к себе? Тогда в квартире точно не будет тихо и, может, страх отступит куда-то во тьму. Да и потом…у него ведь есть и другие друзья. Он уже давно не зависал с Феликсом и Чанбином, а Ли ведь тоже будет скучать по Джуну, так что проводить время разлуки вместе с ним звучит как хорошая мысль. Господи, чего он наговорил хёну? Чувство вины усиливается, когда он вспоминает свои же слова, слёзы текут с новой силой, и Бомгю торопливо утирает их похолодевшими пальцами. Вот придурок, испортил такой важный для Ёнджуна день! Тот ведь так радовался, нет, чтобы поддержать, он начал кричать, а теперь вообще сбежал из дома. Дойдя до знакомой площадки, Гю плюхается на качели и прячет ладони в карманы. Боже, он что, обвинил Джуна, самого лучшего, самого заботливого и любящего парня, в том, что для него карьера важнее отношений? Но Чхве же знает, что это не так. Зачем он это сказал? Ёнджуну теперь больно, хён расстроен, а всё из-за того, что Бомгю, видите ли, страшно одному. Как ребёнок, ей-богу. Но ведь правда же страшно. За три года он почти отвык от этого чувства, и теперь паника накрывает с новой силой. Но, чёрт, зачем он устроил Ёнджуну этот скандал? Он ведь ни в чём не виноват! Ещё и послал его…боже, Бомгю, должно быть, худший бойфренд в мире! Закатил истерику и сбежал из дома только потому, что у его парня появился прекрасный шанс проявить себя и быть замеченным кем-то важным, кто поможет ему исполнить мечту своей жизни и стать знаменитым танцором? Боже, так ведь делают абьюзеры! Бомгю вздрагивает от этой мысли. Он же своими действиями может заставить Джуна чувствовать себя виноватым. Боже, что, если он решит отказаться от предложения работать с айдолами из-за слов Гю? Чхве вскакивает. Этого нельзя допустить! Он что, правда мог вынудить хёна так поступить? Нет-нет-нет! Неужели он и правда абьюзер и манипулирует Ёнджуном? Из глаз снова льются слёзы, но Бомгю не замечает их, поворачиваясь и торопясь домой. Нельзя, чтобы Джун отказался от работы своей мечты из-за него! - Бомгю! Силуэт далеко впереди выкрикивает его имя, и вина давит ещё сильнее. Из-за него хён волнуется… - Я здесь… - Голос дрожит, и когда старший подбегает, Бомгю опускает голову, кусая губы. Ёнджун приближается и осторожно обнимает его, прижимая к груди, отчего только сильнее хочется плакать. Хён начинает говорить что-то, но младший перебивает его, поднимая взгляд и встречаясь с взволнованными глазами. - Пожалуйста, только не отказывайся от их предложения! Ёнджун слегка улыбается и мягко поглаживает его по спине. - Я почти решился написать им, что ничего не выйдет, но не могу. Нам стоит поговорить об этом, не думаешь? Бомгю кивает и шмыгает носом. Он слегка успокоился, узнав, что хён ничего не отменил, но теперь заново начало накатывать осознание, что тот точно уедет. Около минуты они просто молча обнимаются, не замечая ничего вокруг, видя только друг друга. Подняв на старшего глаза, Бомгю тихо хихикает сквозь слёзы. - Шапку не надел, хён. Ёнджун шмыгает носом и кивает. - Прости за всё это… - шепчет Гю. - Я…я не знаю, что на меня нашло. - Я всё понимаю, мой маленький. - так же тихо ответил хён, и по спине у младшего побежали мурашки от этого обращения. - Но…послушай, Гю, меня очень беспокоит твоя реакция. Ты постоянно твердил, что я "оставлю тебя одного", и, хм, я, конечно, знаю, что ты не любишь сидеть без компании, но…тебе не кажется, что это серьёзно? Бомгю прижимается к Ёнджуну, хмурясь и не очень понимая, что на это ответить. - Я просто…просто не хочу без тебя… - Слушай, ты ведь рассказывал, что…ну…рос один. - осторожно начал хён, поглаживая младшего по голове. - Может, тебе стоит поговорить об этом с психологом? Это может быть серьёзной проблемой. - Мне не нужен мозгоправ, я не псих. - фыркает Бомгю, и Джун недовольно цокает языком. - Я просто буду по тебе скучать, из-за этого и устроил это всё… Прости меня, мне…мне правда очень стыдно. Я чувствую себя истеричкой. - Всё хорошо, я же сказал. Боми, мне тоже будет без тебя очень тяжело, но я ведь вернусь к тебе, уверен, ты не заметишь, как время пролетит. А ещё сможешь видеть меня в телеке, круто, правда? Бомгю кивает, утыкаясь лицом в грудь страшного и тихо всхлипывая. - Может, сходишь к психологу пока меня не будет? - Никуда я не пойду, тем более без тебя. Психологи…страшные. - еле слышно добавляет Гю, и Ёнджун тихо смеётся. - Как насчёт завтра? - У меня занятия весь день. - Ладно, тогда давай продолжим этот разговор, когда я вернусь, идёт? Это нельзя оставлять без внимания, хорошо? - Ёнджун обхватывает ладонями лицо Бомгю и тот нехотя кивает. - Отлично, теперь я с чистой совестью могу ехать. Младший снова шмыгает носом, отводя взгляд, и Джун мягко целует его. - Я обещаю постоянно звонить и писать. У нас же наверняка будут выходные или типа того, так что ты не успеешь соскучиться. - Только не влюбись там в какого-нибудь айдола. - тихо просит Бомгю, и Ёнджун снова смеётся, обнимая его. - Мне никто кроме тебя не нужен. - Как ванильно. - Гю морщит нос, но тут же вторит хёну и тоже смеётся сквозь слёзы. - Зато правда.

✈✈✈

Atlantis - Seafret

Время пролетело слишком уж незаметно, и вот Бомгю уже в аэропорту, обнимает Ёнджуна на прощанье и пытается не плакать. Сердце разрывается, словно он отпускает хёна навсегда, и Гю не может наглядеться на Джуна, словно стараясь запомнить каждую его чёрточку. У хёна с собой большой чемодан и фотоаппарат - они летят в Японию, и он обещал наделать кучу фотографий. Ёнджун улыбается, а вот Бомгю кажется, что он вот-вот заплачет, но ему не хочется, чтобы старший улетал, волнуясь за него. До вылета осталось всего ничего времени, и хён пока болтал с Феликсом. Вообще-то его провожала целая компания, но многие уехали, всё-таки, сегодня будний день, так что только Бомгю, Кай, Ёнбок, Сынмин, которого Гю практически не знал, и Чанбин, которого притащил Ли, благополучно решили забить на учёбу. Чхве с тоской смотрел на часы, понимая, что ещё пара минут, и Джун улетит от него на три с чем-то месяца. Хюнин рядом успокаивающе поглаживал его по плечу и шутил, что они смогут наконец покрысить про хёна за его спиной, что вызывало улыбку, которая, впрочем, тут же меркла. С каждой новой минутой в животе что-то беспокойно скручивало, а коленки начали дрожать с новой силой. - Не переживай так, Бомгю. - Феликс хлопнул его по плечу, беспечно улыбаясь. - Даже не заметишь, как этот танцоришка вернётся и будет всем рассказывать, какой же он теперь важный и знаменитый. - Будет делать вид, что не знаком с такими простыми людьми, как мы. - Хмыкнул Сынмин, тоже приблизившись к ним. Ёнджун скорчил в ответ рожицу и весело отозвался: - Да я уже без понятия, кто вы. Пришли просить автографы? - О, да, я ваш главный поклонник! - хихикнул Сынмин, а Ёнбок рядом фыркнул. - А я твой хейтер. У-у-у, на мыло таких зазнавшихся танцоров! - Ах, охрана, выгоните его. - приложив пальцы ко лбу, наиграно-устало произнёс Джун. Чанбин, видимо, ставший за секунду охранником, смеясь, заломил руки Феликса за спину, не слушая его вопли, пока остальные покатывались со смеху. Табло на стене почти ощутимо давит, жестоко показывая время вылета, которое наступит совсем скоро. На наручных часах те же неумолимые цифры, не желающие понять Бомгю и его молчаливой мольбы остановиться, прекратить отсчитывать время, чтобы оно замерло, и они с Ёнджуном навечно остались вместе. Этого не происходит. - Так, всё, идите отсюда, нам с Бомгю тоже надо попрощаться. - притягивая младшего к себе за руку заявил Ёнджун, и Ёнбок снова захихикал. - Oh my, только не трахайтесь прямо тут, а то максимум, куда ты полетишь - это в полицию. - Брысь отсюда! - шикнул на него хён, и Феликс поднял руки в примирительном жесте. - Да всё-всё, ребят, бесплатного порно не будет, валим. Они удалились под рассуждения Чанбина о том, что порно в большинстве случаев бесплатное, а Бомгю повернулся к Джуну, чувствуя, как губы подрагивают, а к горлу подступает ком. Только бы не расплакаться прямо тут. - Не переживай так, хорошо? - хён по привычке обхватил ладонями лицо младшего и прижался к его лбу своим, вызывая у Гю мурашки по всему телу. - Я напишу тебе как только сяду, и вообще буду писать каждую свободную минуту, обещаю. - Я уже скучаю. - прошептал Бомгю, грустно улыбаясь. - Но я постараюсь от тебя отдохнуть. - Как можно от меня устать, я же идеален. - тем же шёпотом игриво отозвался Джун, и Гю прыснул, но тут же посерьёзнел. - Я люблю тебя. - И я тебя люблю, Боми. Не волнуйся, всё будет хорошо. Бомгю кивнул и прикрыл глаза, почувствовав прикосновение к губам. Когда они смогут поцеловаться в следующий раз? Как дожить до возвращения хёна? Хочется, чтобы этот момент длился вечно, пока они могут стоять, соединяясь губами и сердцами, совершенно не заботясь о людях вокруг, чувствуя друг друга. Но это невозможно. - Мне пора. Гю сильнее прижался к Ёнджуну, изо всех сил желая задержать его хотя бы на минуту. Но хён прав - ему нужно идти, иначе он опоздает. - Пока… Отстраниться от старшего было почти невозможно, но всё же он сделал это, покусывая губы, на которых всё ещё оставался призрачный след поцелуя. Хён взял чемодан и пошёл ко входу, туда, где уже толпились другие танцоры и стафф. - Удачи, ты будешь лучшим! - крикнул сзади Феликс, не переставая махать Джуну, который улыбнулся и показал большой палец. За секунду перед тем, как скрыться в коридорчике, ведущем в самолёт, который было видно из огромного окна, Ёнджун повернулся к Бомгю, убирая только что показанный проверяющему билет в карман, и послал младшему воздушный поцелуй, задорно подмигивая. Гю робко улыбнулся и кивнул, незаметно утирая одинокую слезу. Он непременно дождётся своего хёна.

Наивный.