Разбитая ежевика

Адреналин в крови, машина подоспевших из больницы врачей. Писк в ушах, а ещё какое-то странное состояние, подаренное постепенно прошедшим опьянением. Наги не мог оторвать взгляд от не отвечающего ему Рео. Сам он тяжело поднимал ноги, как-то беспорядочно копошился, пытался притянуть колени к груди, а потом отчаянно топтал пол машины и бил руками автомобильный руль. Отвратительно горячие слёзы текли из уголков глаз. По ощущениям, которые впоследствии появились в горле, Сейширо понял, что он действительно орал во всю глотку. Буквенное сочетание «Рео» исполосило всё внутри него до неузнаваемости. Микаге так и не повернул голову, когда Наги тщетно и старательно пытался докричаться до него. Блондин, на самом деле, не сразу заметил, как из его собственных глаз брызнули слёзы, как из носа тоже всё неконтролируемо потекло, как сердце начало стучать реже. Он словно был слепым котёнком, который искал свою мать; касался предплечья Рео, чья голова была всё также отвёрнута от него, повёрнута куда-то вправо. Закрытые глаза. Голова с кровоподтёками, с осколками на глазах и, возможно, где-то даже под ресницами. По крайней мере, Наги заметил именно это. Сколько времени ушло на то, чтобы дождаться каких-либо спасателей, Сейширо не знал. Он только понял, что это были самые адские часы в его жизни. Часы, когда Наги не знал толком, жив ли Рео вообще. Будет ли жить. Все его мысли были только о парнишке с фиолетовыми волосами с одновременно скептическими и наивными взглядами на этот мир, который ему ещё узнавать и узнавать, потому что жизнь у него была ещё впереди. И у Наги тоже. Но, если окажется, что Сейширо собственноручно загубил всю молодость Рео, блондин был готов запросто расстаться и со своей молодостью вместе с ним. Когда парень устал, потерял всякую надежду дозваться Микаге, он просто рвано, истерично выдыхал воздух, расслабленно откинув голову на подголовник автомобильного кресла. Да, сначала расслабленно откинул, а потом пару раз самостоятельно ударился головой об этот самый несчастный подголовник со всей дури. Наверное, если бы он его этим движением сломал, то в душе стало бы легче. Но на подкорке сознания Наги знал, что это было не так. Ничего ему сейчас не поможет. Разве только подтверждение того, что Рео жив. Кто бы вообще мог представить, что такое могло с ними произойти? Да никто в жизни об авариях так досконально не думает, наверное, пока сам в них, чёрт возьми, не попадает. Потому что каждый раз, когда кто-то слышит об очередном автомобильном происшествии, он в первую очередь думает лишь о том, что «Слава Богу, что за рулём этой несчастной машины был не я!», а уже потом, только потом начинают сочувствовать и сопереживать. Наги на секунду отвёл взгляд от Рео, чтобы затылком полностью упереться в своеобразную твёрдую подушку под головой. Упереться, зажмурить глаза и попытаться осознать то, что на самом деле произошло. Где-то что-то внутри Сейширо начинало яростно дрожать. Неужели действительно он виноват в том, что случилось? Наги будто бы отрезвел и стал прокручивать кадры вечера — так, как они шли друг за другом. Клуб, танцпол, невероятные руки Микаге, его стройное тело, которое повисло на нём, словно картина на стене, коктейли... Чёрт, сколько же он выпил?! В начале вечера и после того, как они с Рео посетили танцпол, куда Микаге самолично затащил Сейширо... А потом ещё — текила, какие-то коктейли. Нет, нет, нет — и он ещё сел за руль?! Наги с силы зажмурил глаза, прижал к ним ладони с растопыренными в сторону пальцами. Ему так сильно хотелось согнуться пополам, чтобы вжаться в самого себя и исчезнуть навсегда; и, на самом деле, он практически это сделал — так, как только ему позволяло его положение в водительском кресле. Только он не исчез. И не исчезнет. Потому что рядом с ним был Рео, который задержал бы рядом с собой Сейширо навсегда. Рео. Тот самый парень, который точно не заслужил того, что сделал с ним Наги. Подумав об этом, Сейширо снова, в сотый раз захотелось, чтобы прямо сейчас в него ударила какая-нибудь молния, потому что Микаге всё ещё не издал ни единого звука. И всё из-за него. Нет, даже не то чтобы из-за какой-нибудь текилы или что там было — всё было только из-за Наги. Потому что ни текила, ни «Кровавая Мэри» не заставляли блондина садиться за руль. У Сейширо в голове зазвучал голос Рео, который умолял его не делать этого. Предлагал же вызвать такси, чтобы доехать до дома. Предлагал другой вариант, где исход тоже мог бы быть другим. А Наги его не послушал. И почему? Чего он этим добился? Что Сейширо хотел доказать бедному Рео? Доказал ли? Они разбились на машине, и теперь Микаге даже не способен ему ничего ответить. Он его даже не слышит. И неизвестно, услышит ли вообще. А всё потому, что сначала сам Наги его не послушал. Чёрт, а слушал ли Сейширо когда-нибудь кого-нибудь вообще, когда дело касалось чего-то серьёзного?! Он же постоянно упрямо гнул свою линию, игнорируя мнения остальных, думая, что только он, Наги Сейширо может быть прав. Да, для чего же слушать других?! Для того, чтобы судьба так жёстко дала понять истинные причины и всевозможные последствия. Наги Сейширо никогда не хотел так сильно не то чтобы умереть — раствориться в воздухе в обмен на то, чтобы с Рео было всё хорошо. Чёрт, только бы с Микаге действительно всё было хорошо. Только бы всё было хорошо. Периодически Наги вслушивался в окружающие его звуки. Но среди них всё ещё не было второго дыхания в автомобильном салоне. И, к сожалению, действительно — здесь, внутри, всё ещё было дыхание только его, Сейширо. Он то и дело отворачивался к стеклу на двери с его стороны, полз взглядом по лобовому стеклу. То тут, то там расползались трещины, полученные благодаря сильному удару машины о другую машину, а ещё и о дорожное ограждение. Но мысли о повреждениях были абсолютно несравнимы с тем, что всплывало в голове Сейширо, когда он краем глаза снова и снова замечал неподвижного Рео. Рео не отвечал. Наги сжатыми в кулаки руками изо всех сил ударил себя по коленям. Рео не отвечал. Удар Наги прошёлся по приборной панели с двух сторон от руля. Микаге всё ещё молчал, а блондин истерично и безответно вжимал педаль газа в пол, зная, что это всё равно ни к чему хорошему не приведёт. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Казалось, Сейширо уже во второй раз полностью задохнулся от слёз. Он поднял глаза к полотку машины, но там тоже никакого спасения не было. Никакого ответа, никакой подсказки. Почему-то практически все люди, когда им нужна помощь кого-то или чего-то бо́льшего поднимают взгляд или голову в целом наверх. И неужели они все поголовно получают помощь?! Наги злился, что лично он помощь не получил. Никто сверху не уберёг ни Рео, ни его. Потому что никого там и не было. Иначе бы Микаге не балансировал сейчас между жизнью и смертью, в чём безоговорочно был уверен Наги. И всё из-за него. Абсолютно всё к чертям полетело из-за него. Наверное, Сейширо в жизни себя за это не простит. Стоп... Он не простит?.. А что тогда говорить о Рео? Если тот выживет, то... что тогда будет делать Рео? Неужели Наги сам, своими собственными руками, желанием обогнать чёртову фуру, выехав на встречную полосу, загубил всё? Загубил Рео. Самого дорогого человека. На месте Микаге он бы никогда себя за это не простил. Если же только Рео вообще очнётся. Сейширо так и не понял, что́ с ним, дышит ли он толком. Он не знал, как это проверить. Но чужая грудная клетка за все эти страшные минуты после столкновения с другой машиной не сдвинулась ни на миллиметр, заставляя Наги активнее и глубже рыть себе могилу где-то в собственной голове как минимум. Он сложил руки «лодочкой», прижал прямо к носу, снова закрывая глаза, истошно надеясь, что когда он откроет, то ничего вокруг него такого трагичного не будет. Что это всё — всего лишь самый страшный сон в его жизни. Что сейчас Сейширо откроет глаза, увидит вокруг стены светлой гостиной, а сам он накаченными руками будет обнимать слишком уж мягкую подушку. Рядом с ним, отвернувшись к окну, спал бы Рео, чьи волосы, которые нехило так вспотели в клубной толпе ночью, были всё ещё частично собраны в хвост. Он бы тихо сопел. Спал крепко. Наги бы нежно коснулся взглядом его спины, где сквозь тонкую кожу выступали бы позвонки. Возможно, Сейширо однажды запомнит расположение каждой родинки на спине Рео. Но пока помнил только три. Он любил легонько водить пальцем по коже, соединяя эти три тонкие точки, которые словно были оставлены капиллярной ручкой с тонким стержнем, чернилами цвета что-то около молочного шоколада. Стружка молочного шоколада на такой тонкой, нежной коже. Водить пальцами, касаться родинок подушечками, а потом оставлять аккуратные поцелуи там же. Тем самым будя ворчливого Рео, приглашая его проснуться новым днём и встретить что-то хорошее вместе с ним, Наги Сейширо. Только больше этот Наги не представлял пока ничего хорошего. Он не знал, смог бы на его месте сейчас представить или увидеть что-то бедный Микаге. Какой-то ком поднялся к горлу, одновременно заболело всё снаружи и внутри. Руки тряслись, ладони и покраснели, и покрылись какими-то бледно-жёлтыми пятнами. Сейширо так хотел бы задохнуться прямо здесь и сейчас. Но снова и снова парень думал о том, что тогда он бы точно бросил Рео, так и не узнав, что с ним точно случилось. Это было бы хуже всего. Сейчас Микаге волновал его больше всего другого на свете. Сначала Рео Микаге, а потом уже всё остальное. Наги последний, кто имел право самовольно и так вероломно вмешиваться в жизнь этого парня аварией. В жизнь парня, который, на удивление, был самым дорогим человеком для Сейширо. Что, всё так и закончиться? Здесь? Рео бы этого не хотел. А как же сильно не хотел сейчас этого его парень. Который просто-напросто не послушал умоляющего Микаге, снова сделал всё по-своему. Наги зажмуривался до появления перед глазами цветных кругов. Из-за частого-частого сердцебиения становилось ужасно душно. Сидеть было неудобно. Хотелось сломать всего себя пополам. Двигаясь отчаянно и рвано, Сейширо вновь повернулся к стеклу на двери рядом со своим автомобильным сиденьем. Он всей пятернёй тронул стекло, смотрел, как потихоньку остаётся какой-то частичный след руки благодаря горячему дыханию. Наги вдруг задрожал. Его снова накрыла истерика. Открытые, опухшие глаза постепенно заполнялись слезами. Всего лишь солёной водой, а не твёрдыми, острыми, мелкими осколками, которые медленно тонули в закрытых глазах Рео. Парень немного сменил положение, левым предплечьем прижимаясь к двери, а дрожащими пальцами той же руки касаясь искусанных губ, которые раз за разом мгновенно высыхали, покрывались коркой. Сейширо смотрел куда-то на улицу, но он ничего не видел. Всё проплывало мимо него. Всё было в абсолютно другом мире. Где-то там, в городе, люди продолжали проживать собственную жизнь, спать в тех же кроватях, чёрт побери! А они застряли здесь, отрезанные от всех. Надеявшиеся на какую-то помощь. Помощь, помощь... Откуда её получить? Немного отвлекшись о мыслях о Рео, о том, что Наги самолично натворил, Сейширо затёкшими руками, которые слушались его кое-как, начал было пытаться найти свой мобильник. Точно! Мобильник... Руками, которые наливались цементом, Наги начал хлопать по всем карманам, о которых он вспоминал, пытаясь найти свой телефон. Правый карман штанов. Сейширо осторожно выпрямил ногу вперёд, расправляя замок, проводя «бегунком» вниз. Пальцы задрожали ещё сильнее, когда в руках оказался искомый предмет. Наги быстро перевернул его экраном на себя, разблокировал. «2.41». И это ещё неизвестно, сколько прошло времени после столкновения. Он вообще во времени потерялся. Наги перевёл взгляд на значок, обозначающий сигнал телефонной связи. Процент того, что ему удастся дозвониться до скорой был меньше пятидесяти процентов. И сколько ещё им придётся прождать? Откуда-то из горла вырвался хриплый, протяжный стон. Сейширо снова почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Он устал от них очень сильно. Подбородок дёрнулся вверх, парень снова коснулся затылком подголовника, с силой зажмурил глаза, как бы пытаясь успокоиться. Только после нескольких подобных секунд Наги пару раз хлюпнул носом, а потом вновь полез в свой телефон. Он не был до конца уверен в том, что знал номер, на который нужно было звонить. Пальцы делали всё за него сами. Наконец Наги приложил к уху мобильное устройство. Сейчас его сердце полностью отключилось, уступая место только раздающимся гудкам. Зрачки бездумно бегали по салону: всё равно Сейширо перед собой толком ничего не видел. Он даже начал считать эти гудки. Казалось, прошло гудков сто, после которых на другом конце провода кто-то поднял трубку. — Алло! Алло! — Наги по-настоящему отчаянно закричал в телефон так, будто бы из рук его вырывали. — Мы в аварию попали! Есть... — слёзы чуть было не помешали ему продолжить, голос Сейширо заметно дрогнул; он прижал ладонь ко рту, — есть пострадавшие. Один без сознания. Его глаза безбожно болели, но парень не мог не покоситься на Рео, который всё ещё не шевелился. Одной рукой Наги прижимал к уху телефон, плотно-плотно, изо всех сил, а второй закрывал рот, пытаясь понять, осмыслить, что ему отвечал диспетчер. Из того, что его уставшему сознанию удалось понять, Сейширо запомнил, что звонок успешно отслеживается, а помощь прибудет в течение часа. На вопрос о возможности оказания первой помощи блондин дёрнулся всем телом, сильнее хлюпая носом. Потому что он не понимал, что́ может сделать. Раз ничего до этого не сделал, то, наверное, ничего сделать толком и не сможет дальше. — Мы отследили Ваш телефонный звонок, спасательная бригада уже едет. Ожидание может занять около часа. Часа?.. А Рео может прождать что-то около этого самого часа?.. Глаза, зрачки Наги буквально расширились от ужаса, когда он это услышал, а сердце снова пустилось в пляс. Он замер, придавленный в кресло немым и холодным ужасом. Сейширо сделал всё, что он мог сделать. А ведь Наги стоило просто-напросто послушать Рео. Который ему говорил, снова и снова умолял не ехать. Сейширо же взял и поделил свою и его жизнь на «до» и «после». Абсолютно пополам. Самое несправедливое было то, что Сейширо с Рео были заперты своими телами буквально в машине, а все остальные просто продолжали жить. Всё ещё просто продолжали жить. Как же Наги возненавидел ту другую чёртову жизнь, которая сейчас ему и Микаге не принадлежала. Время шло невероятно медленно и, в конце концов, Сейширо понял, что задремал. Удивительно. Когда он открыл глаза, его зрение не сразу сфокусировалось. Очень размыто парень видел мелькающие огни где-то за пределами его машины. Но всё-таки где-то очень рядом. Отражаясь в асфальте. О который Наги не против был бы, наверное, разбить себе голову. Всё было так странно. Сейширо изо всех отказывался признавать реальность. Невероятно жестокую реальность, которая взяла и развалилась по ближайшему окружению здесь, на городской трассе, на улице, где домов-то толком не было. Большее количество домов, как оказалось, Наги успешно проехал. И как он по этой дороге собирался вернуться домой?.. Это уже было неважно. После появившейся машины с бригадой спасателей теперь уже блондин стал смотреть на мир отдельными кадрами. Как Рео, когда они были в клубе. Рео. Наги понял, что ему помогали выбраться из машины. Его тащили наружу несколько пар рук, стараясь это делать как можно аккуратнее. Голова Сейширо инстинктивно поворачивалась направо, он старался посмотреть на оставшегося в машине из-за плеча. Он не мог оторвать от него взгляд. Наги хотелось заорать, лишь бы у него только не забирали возможность посмотреть на Рео. Светловолосый видел, как дверь со стороны Микаге тоже открылась. Только к нему поспешило немного больше человек. Наги же медленно предложили пройти к машине, задние двери которой были распахнуты и приглашали запрыгнуть внутрь. Ноги Сейширо, хоть и нехотя, но всё же его слушались. Мышцы словно были покрыты, залиты каким-то свинцом, а шея застыла в одном положении — голова сама стремилась повернуться направо. Если бы не врачи, Наги так сам бы и не дошёл до машины. Зато он детально видел, а потом прокручивал в голове картину, как один из медбратов, видимо, открыл дверь автомобиля Сейширо пошире, помогая другим аккуратно вытащить тело Рео из машины, уложить того на довольно мобильные носилки. Его ноги аккуратно распрямляли, голову придерживали. Один из врачей пытался было проверить глаза Микаге, держа фонарик в руках. Наги не мог понять всех манипуляций; но зато он понял и прочитал взгляд, который бросил один фельдшер другому. Парень также видел, как у Рео искали пульс, прижимали ухо к груди. И, наверное, больше ничего он толком не видел, потому что именно в тот момент самого Наги вдруг подтолкнули вперёд, чтобы он забирался внутрь машины. — С-скажите, — Сейширо просто не мог больше и дольше молчать. — А с-с тем п-парнем, — его голос дрожал, а ещё Наги пытался помочь себе объясниться движением собственного подбородка вперёд. — С ним вс-... Он жив вообще? Наконец-то Наги это смог произнести. Произнести, чтобы в очередной раз замереть в ожидании. Что хуже: ожидание неизвестной новости, которая может оказаться плохой, или же сама плохая новость? Фельдшер, который стоял рядом с Сейширо и пытался поддерживать с ним какой-то обрывистый диалог, в течение которого он один лишь уговаривал Наги следовать указаниям, оглянулся туда, куда парень пытался показать. Мужчина обменялся с помощью пары-тройки жестов информацией с коллегами, а потом снова развернулся к светловолосому парню, на котором не было лица. — Жив, но что с ним, ещё толком неизвестно. Пока без сознания. Травмы серьёзнее твоих, это точно. Возможно, сотрясение мозга. А ещё я сам, когда мы к машине приближались, заметил осколки стекла буквально на глазах. Нужно будет обследовать. Всё чётко и быстро было выложено. Но Наги так быстро не успел переварить услышанное. Рео. Жив. Сотрясение. Глаза. Что-то с глазами. Да быть такого не может... Нет, он отказывался верить. И жить, наверное, отказался бы тоже прямо сейчас. Где-то внутри у Наги от сказанного стало намного темнее; тучи сгустились. И просвета не было, ни единого. У Сейширо разом закончились все силы. Он на ватных ногах наконец прошёл вглубь машины, сел туда, где ему удалось более-менее удобно примоститься. Голова повернулась в сторону выхода. Там была холодная улица. А ещё пара медработников, которые завозили носилки также внутрь; после очередной пары манипуляций подвижная часть носилок под матрасом подогнулась так, что голова Рео оказалась полностью в поле зрения Наги. Сейширо молчал, совершенно не дышал и смотрел только на чужую кожу, на которой авария оставила свои мелкие следы. И самый главный след, как бы Наги ни пытался этого отрицать, скорее всего, действительно коснулся именно глаз. На Рео надели кислородную маску, врачи снова начали проводить какие-то манипуляции, телами то и дело закрывая его от блондина. У которого внутри всё стало каким-то мёртвым. Невероятно мёртвым. Теперь осталось доехать до больницы. Уставший от неизвестности Наги повернул голову, чтобы теперь посмотреть туда, где должен был по идее находиться водитель. Ему слишком больно было смотреть на Микаге. Абсолютно невыносимо. Вдруг этот самый Микаге не сможет в ответ посмотреть на него больше никогда? Наги страшился этого и всячески пытался избежать подобной мысли, но она огромный когтем дракона прижала его к земле, не давая возможности сдвинуться и убежать. Машина, сначала покачиваясь из стороны в сторону, очевидно выбираясь из некоторых неровностей дорог и ям, тронулась в путь. Набирала скорость. Включилась «мигалка» со звуком. Какой-то настоящий кошмар наяву... Наги пытался забыться хотя бы ненадолго. Его глаза действительно опухли, ему было их сложно держать открытыми. И закрытыми тоже. Веки не слушались, веки давили. Зрение частично как будто бы притупилось. Горло тоже саднило. Тут вдруг пришло какое-то уведомление на телефон. Наги отрешённо снова разблокировал чёртов экран. Ничего интересного. Палец сам полез в галерею, где хранились фотографии и видеоролики. Там был он, а рядом с ним был Рео. Они фотографировались на фронтальную камеру буквально перед тем, как зайти в клуб. А ещё фотографировались в самом клубе до начала всеобщего веселья. Они тогда не выпили ни грамма алкоголя. На одной фотографии Микаге словно специально немного ссутулился и поднял руку, в которой был телефон, отобранный у Наги, над собой, чтобы в кадр попал и он, и стоящий немного за ним его же парень. Рео смотрел с фото с какой-то этой постоянной «хитринкой» в глазах. Как же Наги любил это в Рео. А на других фотографиях, в клубе как раз-таки, они стояли перед каким-то вытянутым зеркалом на стене. Рео снова держал чужой телефон в левой руке, пальцами правой показывал «пис». А ещё он дерзко высунул язык. Наги снова выглядывал откуда-то из-за Рео. Если посмотреть на выражение его лица, могло сложиться впечатление, что он будто не сразу понял, чем занимается Микаге. Такое, небольшое недоумение в смеси с заинтересованностью. Фотографии, на которых Рео ещё был цел и невредим. Он ведь действительно стоял рядом с Сейширо. Такой живой, вкусно пахнущий, а потом даже немного потный, совершенно открытый, готовый отдать Наги всю свою душу и всего себя. Сейчас парень бездумно перелистывал фотографии только с этого посещения клуба. Он зациклился на них, может быть, даже ненадолго почувствовал себя одержимым. Так было и легче, и одновременно больнее коротать минуты, которые машине требовались для того, чтобы преодолеть расстояние до больницы. Наги вдруг заблокировал телефон, сжал его в руках. Он даже забыл о том, что его собственные ноги болели, дико болели. Но хотя бы на них точно можно было передвигаться, пользоваться ими. Они не были ни сломаны, ни как-то по-другому не испорчены в течение аварии. Фактически Наги остался цел. Сейширо, который сам полез за руль. В абсолютно пьяном состоянии. А весь, абсолютно весь основной удар принял вместо него ни в чём не виноватый Рео. Наверное, для парня со светлыми волосами это было худшим наказанием за его вольное, необдуманное желание сесть за руль пьяным. Думая при этом, что ничего не случится. Чёртова... кто? Кого бы Наги хотел назвать сейчас «чёртовой» или «чёртовым»? Кого, если не себя и алкогольных бесов, которые спутали ему мозги? Только себя он и должен был винить. Чем он, собственно, и занимался. И готов был заниматься всю оставшуюся жизнь. Если бы это только помогло Рео прийти в себя. Город вокруг едущей по нему машины изменялся плавно и постепенно. Он был такой яркий, неспящий и контрастный. Все же горевшие ранее лампочки внутри Наги были жестоко разбиты. И он, наверное, никогда бы не заслужил новых радостных светлячков внутри себя. Постепенно машина начала замедлять ход — Наги это почувствовал. А потом полностью остановилась. Парню снова помогли — только теперь уже выйти. Медбрат придерживал его за предплечье. И хорошо. Ведь Сейширо не смотрел на дорогу; он смотрел на растрёпанные фиолетовые волосы, которые то и дело резко колыхались от движения носилок. Самого Рео аккуратно накрыли чем-то вроде «покрывала». Всё-таки ночь, и было прохладно. Их повели, повезли по коридорам больницы. Наги даже не пытался разобраться, как тут что устроено. Он позволил собою руководить. Словно безвольной куклой. Поворот, ещё один поворот, очередной коридор. Рео всё это время был вроде бы неподалёку. Но то, как же Наги резко дёрнулся и обернулся, когда работники резко поменяли курс и повезли Микаге на носилках куда-то в другую сторону. Сейширо отказывался смотреть вперёд перед собой — он смотрел только на ускользающего от него Рео. У Наги перехватило дыхание и расширились зрачки. Сердце пропустило удар, и, кажется, устало. Потому что дальше парень машинально и бесчувственно проходил осмотр врачей, которые изучали его повреждения, дабы успешно быть госпитализированным. Как итог: растяжение мышц в ногах в нескольких местах, совсем небольшой вывих руки, влекущий за собой наложение бандажа на кисть. Ссадины, царапины. Полу-шоковое состояние. Наги, наверное, сейчас по-настоящему хотел умереть. Он не заслужил отделаться настолько легко. Сейширо положили в одну из палат, сопровождая фразой, смысл которой заключался в том, что он будет находиться здесь уж точно какое-то время. Суматоха закончилась. Резко закончилась. Поэтому, когда Наги сидел на своей временной постели с чистым бельём, он чувствовал, что постепенно сходит с ума. Он трепетно закрыл глаза, пытаясь отключиться от всего окружающего. Внутри была только слепая, бесполезная надежда на то, что всё это — худший сон в его жизни. Но, к сожалению, это была самая худшая реальность Наги Сейширо. Парень сидел, ничего не слышал, уйдя в себя. Идущее время его не волновало совсем. Он чувствовал, как матрас под ним прогибался, пружины то и дело поскрипывали. Сколько так просидел Наги, было неизвестно. Его внутреннюю только-только восстановившуюся тишину звуком открывающейся двери разбила вошедшая медсестра. — Кто здесь Сейширо Наги?! Наги невероятно устало повернул голову направо, дабы посмотреть на молодую, серьёзную девушку. — Я, — полушёпотом ответил он. — Нужно сделать ещё один рентген, пройдёмте со мной. Ему максимально не хотелось никуда идти. Хотелось слиться с несчастным больничным матрасом и остаться здесь навсегда. Сейширо на уставших ногах прошёл через палату на выход. Только сейчас он ощущал некоторую боль в теле, полученную из-за ударов аварии. Две фигуры вышли из палаты. Поднимая опухшие веки, Наги осматривал всё то, что проплывало мимо. Пациенты, которые тормозили врачей, чтобы у них что-то спросить, женщина с тележкой, наполненной едой, пост дежурной медсестры... Стоп, что?! Пост? Может быть, Наги там сможет узнать что-то про Рео? Упрямо игнорируя ноющую боль в ногах, а ещё в придачу и серьёзную девушку, которая его сопровождала, блондин стремительно бросился к посту. У него на языке крутилось только одно. — Рео! Микаге Рео! Умоляю Вас, скажите, пожалуйста, что с ним?! Где он?! — Что? А Вы, собственно, кем будете пациенту? — Мы вместе поступили сюда после аварии! Медсестра за постом смерила Наги недовольным взглядом. Она поджала губы, накрашенные коралловой помадой, а также свела брови чуть ближе друг к другу. Но всё-таки начала искать что-то; видимо, среди каких-то карточек. На счастье Сейширо карты недавно поступивших ещё не успели спрятать куда-то далеко. — Микаге Рео? — Да! — Наги же нервно оглядывался, предполагая, что его сейчас, как это и бывает в подобных ситуациях, так часто показываемых в кино, силой уведут туда, куда он и должен прийти. Но пока что у него была возможность выслушать нахмуренную постовую. — Так, Микаге Рео... Травма головы — а! Сотрясение мозга, — бормотала женщина себе под нос. — Предполагаемая потеря зрения. Быть такого не может, чтобы это было правдой. Это не могло быть правдой. Как минимум, не в голове Наги. Нет! Этого быть не могло! Это какая-то ошибка! Это... Это... Потеря зрения? Уши Наги вдруг были разрезаны криком. Последним криком Рео, который он слышал перед столкновением с другой машиной. Крик, который был наполнен таким диким отчаянием и жестоким желанием жить. Всё, что нужно было, Наги вот так и узнал. Резко, больно. Колюще-режуще. Просто отвратительно. Но зато теперь он больше не сопротивлялся. Сейширо позволил обхватить себя за плечи, отправить в нужный кабинет и обследовать так, как это было нужно там. Он пропустил мимо ушей все результаты, которые ему озвучили. Потому что Наги волновало другое. — Скажите, — парень слабо зацепился за халат отходящей от него медсестры. — Микаге Рео — вы можете мне сообщить, когда к нему можно будет в палату? Сейширо невероятно умоляюще смотрел в серые глаза с густо накрашенными чёрной тушью ресницами. Медсестра смерила его взглядом сверху вниз, коротко кивнула головой. А потом ушла куда-то. Наги по-настоящему ощутил, что сейчас он остался один. Совершенно один. Однако же ждать встречи с Рео ему пришлось совсем недолго. Только-только закончив свой медленный, одинокий путь до палаты и буквально вот-вот опустившись на кровать, Наги снова было отвлёкся на звук открывающейся двери. На пороге показалась медсестра, которая до этого пыталась отвести его на обследование. — Вы спрашивали про Микаге Рео? — Да, — Наги сам не понял, как он это произнёс. Будто это сделали за него. — Он ещё не пришёл в себя, но его перевели в палату. Можете, — сейчас лицо женщины изменилось, как бы демонстрируя, что говорила она это как-то нехотя, — можете пройти к нему. Только ненадолго! Просто проведать. Бо́льшего Сейширо сейчас и не хотел. Он быстро сорвался со своего места и последовал за медсестрой, как только вышел из палаты. Прошёл один коридор, второй, какой-то ещё длинный и несколько-несколько поворотов. Вдруг девушка замедлила ход, вытягивая руку, дабы коснуться ручки двери определённой палаты. Наги обратил внимание — «310». Сначала медсестра осторожно заглянула внутрь, а после развернулась, чтобы подать знак Сейширо — заходи, мол, но только тихо! Парень так и сделал. По крайней мере, надеялся, что так и сделал. Потому что, заприметив Рео, он был на грани потери самообладания. Голова Микаге частично утопала в мягкой подушке, на лице была специальная маска, к которой была приделана трубка, позволяющая дышать и поддерживать работу лёгких, пока парень был без сознания. На глазах — повязка. — Вот он, твой ненаглядный! — громким шёпотом проговорила медсестра. — Можешь остаться, только на пять минут! Его буквально только что привезли сюда! Не положено! Наги благодарно, понимающе кивнул. А потом начал тихо приближаться к кровати Рео, с каждым шагом сутулясь в спине всё больше и больше. Сейширо будто бы собирался сейчас превратиться в жалкий комок. Рядом с кроватью Микаге пищал какой-то аппарат, а по другую сторону стояла капельница. Сейширо было так страшно подходить, как будто бы парень мог взять и исчезнуть из-за его приближения. Всё-таки, спустя какое-то время, светловолосый опустился буквально на какие-то жалкие миллиметры матраса, чтобы потом в итоге вообще опуститься на колени. Опуститься на колени, пряча лицо в вытянутых вперёд собственных руках, пальцами которых он невесомо касался руки Рео. Истерика вновь накрыла Наги. На этот раз он не сдерживал ни слёз, ни какой-то жалкий скулёж, который неконтролируемо вырывался из горла. Наги хотел было изо всех сил сжать чужие пальцы, но понимал, что не имел на это право. Ему казалось, что он вообще не имел прав касаться Рео, находиться рядом с ним в одной комнате, думать о Рео. У Наги больше не было прав ни на что. По крайней мере, ему в очередной раз так хотелось себя наказать. Зная, что этого всё равно недостаточно. Так он просидел неизвестно сколько. В какой-то момент, как потом Наги это осознал, с его губ начало слетать бесполезное и отчаянное «прости, прости, прости», умноженное на десятки тысяч раз. И прерываемое лишь медсестрой, которой пришлось даже применить силу, дабы поднять Сейширо, оттащить того от Рео. Ведь «Не положено!», «Хватит!», «Потом ещё придёшь!». Наги не смог сопротивляться, ведь он окончательно обессилил. Его уговорили вернуться в палату только под обещание о том, что, как только Рео Микаге очнётся, придёт в себя, восстановит, так скажем, силы, Наги тут же позовут к нему. Медсестра, которая буквально заталкивала Наги в его палату, похлопала по плечу, еле до него достав, и сказала, чтобы Сейширо и о себе подумал тоже. Они все просто-напросто не понимают, что парень о себе думать абсолютно не мог. Больше такого права у него не было.