Давай, попробуй изменить меня

Когда он впервые увидел ее, то сердце пропустило удар. Он до сих пор помнил, как застыл посреди пути, разговаривая с другом по телефону и не мог оторвать взгляд от нее — такой легкой и эфемерной. Она неспешно шла по другой стороне дороги, смеялась со своей подругой, лицо которой Куникудзуши даже не запомнил. С короткой стрижкой, в светло-зеленом платье, но он почему-то еще тогда подумал, что белый ей пойдет гораздо больше. Юноша помнил, как она зачем-то повернулась и, увидев его, так и остановилась, не отвела взгляд, а Куникудзуши тогда окончательно пропал, утопая в золотых омутах ее больших выразительных глаз. Друг что-то говорил по телефону, но молодой человек не слушал, продолжая смотреть на нее. Так могло длиться, казалось бы вечность, но проезжавший мимо автобус прервал их долгие переглядки, а после подруга незнакомки утащила ее дальше. Но напоследок она ещё раз на мгновение повернулась, и по бледной коже щеки текла одинокая слеза, засверкавшая на солнце ярче алмаза. Да и у него отчего-то защипало в глазах, видимо долго не моргал. Желание догнать незнакомку было настолько сильным, что хотелось бросить все, не идти на чертов концерт, но Куникудзуши переборол его. Он и так опаздывал, а группа без бас-гитары бы не справилась. Это не он придумал, ему так друг сказал, когда Скар, как его прозвали друзья, наконец соизволил явиться на место выступления. Дружественные перепалки между участниками группы он пропускал мимо ушей, а если его пытались втянуть — отвечал вяло и от него вроде как отставали. Все мысли были заняты лишь незнакомкой, напоминающий лучик света, которая вызвала у юноши тяжесть в груди. Раньше он не особо интересовался девушками, да и отношениями в общем, но в этот раз что-то поменялось. В тот день он видит ее снова. Среди разнообразной толпы, танцующей под музыку их группы, он замечает ее светлые волосы. И ему было все равно, что похожих людей было много, но его взгляд был направлен только на нее. На ее одиноко сидящую за барной стойкой фигуру. Желание все бросить и подойти к ней снова возникает в его голове, особенно когда их взгляды в очередной раз встречаются. Юноша решает подождать хотя бы окончания концерта, чтобы уже наконец-то подойти и познакомиться, но незнакомка исчезает ближе к концу выступления. Как бы Куникудзуши не старался, но найти ее не смог. После того дня она часто приходила ему во снах — девочка мечта, девушка загадка. Но почему-то сознание подкидывало ее светлый образ с мечом в руке, с гордым и отважным видом. Куникудзуши тогда отметил для себя, что белые цветы были бы ей к лицу. Он считал это ненормальным, каким-то помешательством, но ничего поделать уже не мог. Непроизвольно искал с ней встреч, ходил по тому же маршруту, где впервые увидел ее, внимательно в толпе искал ее маленькую фигуру, но не находил. Сердце отчего-то тосковало, хотя он и видел ее только пару раз, но было ощущение, что они знакомы уже много лет. И они ведь даже еще не разговаривали! В один из пасмурных дней, так свойственных началу мая, он с другом решили посидеть в каком-то кафе недалеко от дома, которое он раньше всегда игнорировал и не заходил в него с момента открытия. Сейчас же почему-то согласился на предложения друга посидеть здесь и обсудить дальнейшие планы, ведь помимо выступлений у каждого была учеба, а последний месяц весны уже означал скорую сессию, если у кого-то она уже не началась. В заведение Куникудзуши пришел рано, до встречи оставалось почти сорок минут, а зная друга — ждать придется час, если не больше. Заняв самый дальний столик где-то в углу, юноша ни на кого внимания не обращал, даже обстановку особо не рассматривал, отметив мельком — не хочется сбежать, значит годится. Достав ноутбук, брюнет открыл документ с пометкой «курсовая», а рядом пару забавных эмоджи скелетов. Пока время есть, почему бы и не поработать? Вылететь из университета не хотелось, должно же быть хоть какое-то образование, чтобы спокойно жить в будущем без бесконечных упреков матери. Он и так съехал от нее и едва ли изъявляет желание встречаться с ней, как и пользоваться ее деньгами, которых на отдельном счету скопилось уже не мало так. Но Скар всегда был упрямым и привык добиваться всего сам, без чьей-то помощи, а попытки матери, которую раньше интересовала лишь работа, наладить с ним отношения всегда оказывались провальными. И может в глубине души он хотел общаться с ней, делиться достижениями, но не мог переступить через свою гордость. Куникудзуши бросил взгляд на край тату, которой было забито все правое предплечье. Он сделал это в свои четырнадцать, но мать, когда заметила ее, ничего не сказала, лишь холодно хмыкнула. Уж лучше бы накричала, он бы тогда не чувствовал себя так нелепо, таким брошенным. — Здравствуйте, вы готовы сделать заказ? — Мелодичный голос вывел его из потока размышлений. Брюнет раздраженно поднял голову, уже готовясь что-нибудь съязвить или сказать что-то грубое, но слова застревают в горле, стоило ему лишь увидеть говорившую. Он пару десятков секунд смотрел на нее в упор, не совсем осознавая, что от него требуют. Вблизи она выглядела еще красивее. Светлые волосы были собраны в два забавных пучка, золотые глаза смотрели открыто и приветливо, а на розоватых губах играла мягкая улыбка — Так вы готовы сделать заказ или мне подойти чуть позже? — Она склонила голову вбок, постукивая шариковой ручкой по краю блокнота. — А? Да, готов, — наконец-то доходит до него смысл сказанных слов. Юноша бросает взгляд на лежавшее открытое меню и говорит первое, что прочитал. — Ванильное мороженое с шоколадом. Все, — Куникудзуши хочет еще взглянуть на нее, но девушка сказав что-то вроде «ожидайте» — ушла. Курсовая сразу же интересовать перестала и он стал незаметно наблюдать за незнакомкой. У нее была очень милая улыбка, и сама она была милой с другими клиентами. Сидевшая за соседним столиком компания парней сделали банальный комплимент, начиная заигрывать, даже номер попросили, но блондинка вежливо отказала. Надо ли говорить, что в тот момент Куникудзуши был зол, испепеляя взглядом нерадивых ухажеров? Юноша молча и недовольно тыкал ложечкой в принесенное мороженое, лишь потом осознав, что сладкое он как бы не любит, практически даже не ест. А сейчас еще и настроения не было, чтобы пытаться впихнуть в себя десерт. Резко встав со своего места, юноша ушел в уборную, хотя бы немного остудить пыл и не избить кого-то из той компании. Скар может, в школе он часто был в кабинете директора за драки, стараясь хоть так привлечь внимание матери, но не помогало. Он вообще был одним из тех, кто славился на всю школу, как хулиган, но при этом умудрялся хорошо учиться и учителя ничего не могли ему сделать. Немного успокоившись и приведя мысли в порядок, он вышел. Вовремя. Проходящая мимо столика светловолосая девушка наткнулась на очередную попытку поддеть ее, но умело проигнорировала, мило улыбнувшись. Кажется, одному из них это не понравилось и, взяв официантку за руку, хотел остановить ее. Девушка дернулась слишком сильно, освобождая свою руку, потому и равновесие потеряла почти сразу же. Куникудзуши оказывается рядом в одно мгновение, словив девушку, не давая ей упасть. Это было так похоже на заезженную тему в любовных романах, что аж тошно становилось от всей этой ситуации. И все же, сердце пропустило удар, едва ли их взгляды встретились. Он готов бы тонуть в этом золоте, готов был захлебнуться и быть покоренным ею до такой степени, что это пугало. — Спасибо, — девушка разрывает контакт первой, делает полупоклон и скрывается за дверью для персонала, а на губах брюнета играла глупая улыбка. От нее пахло шоколадом и ванилью — этот запах еще долго будет преследовать его. Скар возвращается на свое место и чуть позже приходит друг, извиняясь за опоздание.

***

— Ты что ли влюбилась? — Раздается с боку голос другой официантки и Люмин вздрагивает, переводя взгляд на новоявленную собеседницу. — А паренек ничего такой, симпатичный, я бы и сама была не против с таким...— накручивая локон на палец, произносит девушка. Ну конечно, только слепой бы не заметил, как блондинка в открытую на него пялилась. — Ничего подобного! — Все же отрицает девушка, не желая признавать чужую правоту. Люмин бросила быстрый взгляд на юношу. Иссиня-черные волосы, красивые глаза напоминающие предгрозовое небо, бледноватая кожа, из-под толстовки виделась тату, уши были проколоты в нескольких местах сразу, а ногти покрашены в черный. Представитель тех, от кого ей строго наказано держаться подальше. Но Люмин тянуло к нему. Красивый. Он приковывал ее взгляд и сердце билось чаще, а иногда вовсе замирало, стоило ему взглянуть в ее сторону. Люмин тогда едва ли успевала сделать вид, что вовсе не рассматривает его, а вообще увлечена чем-то своим. — Значит могу забрать себе? — Девушка кокетливо улыбнулась, а Люмин скривилась, неопределенно хмыкнув. — Делай, что хочешь, — сказала официантка и отправилась обслуживать новоприбывшего гостя, который как раз хотел ее подозвать. Люмин все равно знала, что у той ничего не получится, уж не из тех парней был посетитель, которые цепляются за красивую внешность. А с чего блондинка это взяла, даже она сама не смогла дать ответ. Просто предчувствие, будто она знает его очень давно, но едва ли это их вторая встреча. — Чего желаете? — Подходя именно к тому заветному столику, девушка мягко и приветливо улыбается, стараясь смотреть не на брюнета, а на его соседа. — Мне пожалуйста эспрессо макиато, шоколадное пирожное и пуншкрапфен. А, еще клубничное мороженое, двойную порцию, — юноша широко улыбался, не отводя взгляд от друга, пока тот не отводил взгляд от официантки. Он широко и ехидно улыбнулся, а когда девушка ушла, спросил: — Неужели понравилась? Куникудзуши не сразу понял, что спрашивали именно у него, поэтому еще десяток секунд смотрел в спину удаляющейся официантки. — Ау, я вообще-то тут. Земля вызывает Куникудзуши, прием! — Машет ладонью парень, наконец привлекая внимание друга. — Неужели понравилась? — И взгляд такой, что Скар покраснел, не зная что ответить. — Еще чего, — гитарист резко поворачивает голову, делая вид, будто ему очень интересен узор на стене. И нужно всем лезть в его жизнь? — Поня-ятно, — тянет музыкант, бросив взгляд на светловолосую официантку. — Хочешь номер узнаю? — Тебя это не касается. На, ешь, ненавижу сладкое, — Скар двигает пиалу с чуть подтаявшим мороженым другу, а тот и не против угощения не за свой счет. Всю встречу Куникудзуши почти не слушал друга, добавляя изредка что-то от себя, невпопад правда, но кого это волнует? Все время он то и дело искал взглядом незнакомую блондинку, изредка ловил ее взгляд на себе, замечал едва заметную улыбку и сердце от этого начинало биться сильнее. Она притягивала его взгляд, и видя ее — все остальное резко переставало существовать, будто весь мир стал одним человеком. К счастью, друг не стал его донимать вопросами, но его понимающий взгляд раздражал. И вот сейчас Скар стоял на улице, дожидаясь друга, который вроде как что-то забыл, но уже десять минут это забирал. Парень стал раздражаться, он не очень любил долго ждать, но ему часто приходилось это делать. — Извини, что заставил ждать, — наконец-то из кафе вышел музыкант, которого Скар так долго ждал. — И так, делюсь. Зовут Люмин, студентка, подрабатывает здесь в понедельник и среду после пяти, а в субботу и воскресенье выходит на весь день. Парень отсутствует, пользуйся возможностью. И так, где мое спасибо? — И кто тебя просил? — Раздраженно бросил Куникудзуши, чуть ли не закатывая глаза. — И эта твоя благодарность? Как грубо. Сам бы ты год вокруг да около ходил, ее бы уже увели. И к тому же, заметь, я вас не свожу, просто даю возможность часто видеться, — и снова противно-понимающие улыбка и взгляд. — Только не тяни, как я понял — многие с ней желают познакомиться, с весьма недвусмысленными намерениями. В общем, поблагодаришь потом. Может он был прав — сам Куникудзуши не смог бы в открытую все распросить и, возможно, ходил был каждый день в это чертово кафе, чтобы еще раз увидеться с милой официанткой, которая так сильно привлекла его внимание. Можно сказать что с ним такое впервые, он и раньше общался с девушками, правда не все терпели его тяжёлый характер, но чтобы после мимолетной встречи сердце готово было выскочить из груди это...странно. Конечно, знание о том, когда именно девушка работает — помогли ему в эти дни обязательно быть в кафе, занимать дальний столик и заказывать горький кофе, попивая который он украдкой наблюдал за Люмин, которая каждый раз обслуживала его столик; делая вид, будто очень занят курсовой. На самом же деле весь напечатанный текст был нелепой бессмыслицей, набором спонтанных слов, не более. Куникудзуши очень старался и правда работать, но ничего не выходило, и в группе он вёл себя рассеянно, однако причину знал только один человек, подшучивая и интересуюсь успехами каждый раз. Сколько это продолжалось? Неделю? Месяц? Он оглянуться не успел, как уже наступил июль, сессия была успешно закрыта, хоть и с горем пополам. Однако, в один из жарких летних дней, явившись в кафе, не застал там блондинку. И в другой раз тоже, как и в другие ее смены. — Извините, — окликнул он клюющую носом баристу. Девушка мигом оживилась, натянув широкую улыбку. Она облокотилась о стойку, явно желая продемонстрировать все прелести своего глубокого декольте, но Скар даже бровью не повел. — Я ищу Люмин, она работает здесь... — Не смело начал он, хотя раньше робким никогда не был. Девушка напротив сразу же хмыкнула, потеряв всякий интерес, пробормотав что-то про то, почему эта блондинка всем сдалась. Парень начал раздражаться. — Она уволилась, — не очень-то дружелюбно ответила бариста. — Все, извините, мне нужно работать. Всего хорошого, — и она отвернулась, всем видом демонстрируя, что не намерена продолжать разговор. Такое хамское отношение к себе он не мог терпеть, но в этот день настроение портить не хотелось, особенно скандалом с такими недалекими личностями, как его недавняя собеседница. Хотя после новости об увольнении Люмин настроение уже упало ниже плинтуса. И как он теперь ее найдет? Все, что он о ней знал, так это то, что ее зовут Люмин и она работает в этом кафе, в которое Куникудзуши навряд ли вернется. Зачем, если больше нет причин туда ходить? Было ощущение, будто он встретил ту, что так долго искал, а потом она снова исчезла из его жизни. Они не знакомы, но ему кажется, что он знает ее всю жизнь. На репетиции Скар постоянно ошибался, за что получал нагоняй от лидера, ведь в этот день у них должно быть выступление, а он не в форме. В силу своего характера он успел поцапаться с ударником, у него порвалась струна на гитаре и вообще все шло через одно место. Подводить никого не хотелось, но и портить выступление фальшивой игрой тоже не было желания. — Соберись ты уже, нам на сцену через час, — к нему подходит один из ребят, положив руку на плечо. Гитарист раздраженно ведет плечом, пытаясь сбросить руку товарища, но тот был еще тем прилипалой. — Что, все так плохо с той прелестной блондиночкой? Неужели она тебя отшила? — Не твое дело, — Скар все-таки сбрасывает руку и уходит из комнаты, специально подготовленной для их группы. Выпить чего-то освежающего не помешает, может хоть ненадолго в голове прояснится. Выйдя в зал, он заметил, что народу стало значительно больше, а на сцене выступала другая группа, с которой он нередко пересекался. Сев на высокий стул за барной стойкой, он уже было хотел сделать заказ, как словно из ниоткуда появилась девушка. — Можно воды со льдом и мятой пожалуйста, — облокачиваясь о стойку, говорит она бармену. Скар повернулся к ней, чтобы высказать все, что думает о том, почему она влезла без очереди, но замирает и слова застревают в горле. Перед ним была она. Его маленькая звездочка, на которую он любовался издалека. И как ему реагировать? Вселенная будто внемлила его страданиям, организовала новую встречу, дала еще шанс взять все в свои руки, но Куникудзуши как всегда — полнейший тормоз в экстренных ситуациях. — О! Вы же гитарист из той группы, — девушка неожиданно повернулась к нему, широко улыбнувшись. Ее взгляд был открытым и ясным, а улыбка самой искренней, которую он только мог видеть. — С нетерпением жду вашего выступления! Мне очень нравится ваша музыка, с некоторых пор часто прихожу сюда послушать. В живую звучит гораздо лучше, чем на записях. Хорошего вам выступления! — Взяв бокал с заказом, девушка быстро скрылась, не дав парню и слова сказать. Настроение у юноши взлетело до небес за одну короткую беседу, которую и беседой не назовешь. Он даже забыл, зачем вообще вышел в зал. Перед глазами все еще было ее лицо — светлое, улыбчивое, но на мгновение ему показалось, будто в ее глазах промелькнула грусть. Ему просто показалось. Возвращался к своим он задумчивый, а когда уже вышел на сцену, то взглядом искал Люмин и нашел. Ему кажется, или их взгляды встретились? Не кажется. Она действительно смотрела на него и улыбалась так мягко. Сердце в его груди бешено колотилось о ребра, так и норовясь выскочить из груди. Этим вечером она была в белом и он убедился, что этот цвет ей к лицу, будто давно знал это, будто знаком с ней всю жизнь. Она казалась наваждением, игрой воображения в этом белом платье, отвернись он — и Люмин исчезнет. Все выступление взгляд Куникудзуши был прикован лишь к светлой фигуре девушки, он не смел потерять ее из виду, не смел потерять шанс нормально познакомиться с ней. Когда выступление подходит к концу, он устало спускается со сцены, ища взглядом светлую фигуру. Кто-то просит сфотографироваться, кто-то спрашивает какие-то глупости под действием алкоголя, но Скару все равно. Ему нужна лишь Люмин, но она словно действительно была наваждением — исчезла, стоило ему начать искать. Когда ему удается выйти в коридор, прячась от взглядов толпы и их нездорового желания сфотографироваться, гитарист устало вздыхает, прислоняясь к стене. Камень приятно холодит разгоряченную кожу сквозь рубашку. — Черт! — Он бьет кулаком у стену. Пальцы зудят от долгой игры на гитаре, костяшки болят от резкого удара. — Извините, — плеча юноши слегка касаются, он уже вновь хочет возмутиться, мол он не разрешал его трогать, однако забывает, как вообще говорить. — Можно с вами сфотографироваться или это будет уже наглостью? У сцены к вам было не подобраться, пришлось делать по-другому, — Люмин издает тихий смешок, выжидающе уставившись на гитариста. — А...да, конечно можно, — наконец-то до него доходит, что именно от него просят. — Но с одним условием. — И каким же? — Девушка смущается от столь пристального взгляда, и смотрит в сторону. — Дадите свой номер телефона?

***

— Как можно не любить сладкое? — Притворно удивляется Люмин, поедая мороженое, отнятое у Скара. — Зачем тогда покупал? Помнится мне, в кафе ты тоже заказал себе мороженое, но так и не съел. — От него зубы портятся, — отвечает он первым, что в голову пришло. Еще месяц назад, когда он спросил ее номер телефона, Куникудзуши даже не думал, что в итоге все обернется вот так вот легко и просто. Он явно в прошлой жизни спас страну, раз судьба ему так благоволит. Самое удивительное, что девушка согласилась сразу же, хотя за столь опрометчивые слова он готов был получить звонкую пощечину, но получил лишь смущенную улыбку в ответ. Пригласить студентку погулять стоило ему немалых усилий и долгие часы сомнений перед открытым чатом с именем «Звездочка». Ему не казалось, что все развивается слишком быстро, он наоборот считал это даже правильным, узнавая о ней все, что только можно. Прогулки до поздней ночи, телефонные разговоры до утра, встречи, расставания, которые длились иногда часами — никто из них не хотел расставаться надолго. Они стали друг для друга зависимостью, но правильно ли было это? Конечно, если все оценивать адекватно, то нет. Такая любовь не здорова, такая любовь в итоге причинит лишь боль, но разве можно остановиться? Странно. Неправильно. Но даже понимая это, ни Люмин, ни Куникудзуши не отступают, продолжая идти дальше. Вместе. Словно они оказались в сказке, где все идет настолько хорошо и гладко, что невольно начинаешь сомневаться в происходящем — реальность ли это, или воображение? Они знакомы всего месяц, но знают друг о друге все: любимая еда, одежда, музыка, увлечения. Однажды он как-то обмолвился, что Люмин неплохо бы смотрелась с мечом в руке, на что девушка засмеялась и сказала, что занимается фехтованием, упомянув, что это ее страсть с самого детства. Люмин даже спокойно приняла Скара со всеми его изъянами и отвратительным характером. Впервые кто-то правда может выдержать его, впервые он кому-то показывает себя настоящего. — Какой ты скучный, — девушка делает пару шагов вперед, обгоняя гитариста, а затем поворачивается, подозрительно улыбнувшись. — Замри. Куникудзуши приподнимает брови в немом вопросе, но послушно выполняет просьбу. Август, прохладный вечер в летнем парке, алеющее небо и она — вся такая светлая, родная. — Попробуй. Хотя бы маленький кусочек, — она сокращает между ними расстояние, протягивая чуть подтаявший рожок к его губам. — Это очень и очень вкусно. Парень улыбается, перехватывая тонкое запястье. Отводит его в сторону, а затем наклоняется, губами касаясь мягких губ девушки, на которых ощущался вкус шоколадного мороженого. Это был их первый поцелуй, и может он не так романтичен, как описывали бы в книгах, но им и не нужна та правильная романтика. — И правда вкусно, — парень отстраняется, делая пару шагов назад и довольно улыбается, видя растерянность не девичьем лице. И если снаружи он выглядел уверенно, то изнутри разрывался от мысли, будто сделал что-то неправильное, поспешил. — Хочешь еще? — Люмин чуть покраснела, предлагая это, но продолжала упрямо смотреть в глаза. Девушка никогда бы не подумала, что ей может быть так хорошо с кем-то. Настолько хорошо, что желание быть вместе все время не давало ей покоя. Люмин скучала по нему, когда не удавалось встретиться, хотя знакомы они были очень мало. Она влюбилась и ни на секунду в этом не сомневалась, хотя вслух признаться боялась. Она словно знала его всю жизнь, даже видела во снах в странной широкой шляпе и необычном одеянии, и чувствовала такую сильную привязанность к нему, что дыхание перехватывало от чувств, от ощущения, что несмотря на то, что все развивается слишком быстро — это все равно правильно. Так было нужно, так предначертано им судьбой, хотя в неё Люмин не особо верила. — Хочу, — он вновь приближается, удивленный тем, что его звездочка отреагировала так спокойно. Хотя она всегда его удивляла — своими поступками, характером, увлечением. Люмин казалась ему свободно парящей в небе птицей, дай только волю — и она упорхет, оставив его одного. Но навряд ли бы Куникудзуши это позволил, он бы внемлил своим эгоистичным желаниям и оставил свою звездочку рядом с собой навсегда. Как же отвратительны эти мысли. Как же долго он не может от них избавиться. Второе соприкосновение губ выходит уже не таким мягким и легким, наоборот — глубоким, пылким, чувственным. Он целовал ее, лишая дыхания, крепко держал за хрупкие плечи и не желал терять даже секунду их времени. Она правда теперь его. Маленькая, хрупкая, нежная, но такая упрямая и любимая. Им не нужно было говорить слова любви вслух, они видели это в глазах друг друга, им не нужно было что-то доказывать, они верили своим сердцам. В какой-то момент Скар сомневался, способен он когда-либо любить, будет ли его сердце так же трепетать при взгляде на кого-то, как описывали в книгах? Оказывается, и правда будет, оно у него есть и в этот момент готово выскочить из грудной клетки. — Мороженое сейчас потечет, — девушка отстраняется, тихо засмеявшись и отворачивается, пряча свое покрасневшее лицо. Щеки и уши у нее пылали, девушка свободной рукой касается груди, будто бы это способно усмирить разбушевавшееся сердце. Гитарист хмыкает, но остается довольным — даже больше, чем просто довольным. Они гуляют еще пару часов, обмениваются неловкими поцелуями, неожиданными объятиями, прикосновениями. Смеются над шутками друг друга и снова не хотят расставаться, когда Куникудзуши провожает Люмин до дома.

***

Она ощущает его теплое дыхание на своей груди и блаженно закрывает глаза, чуть подаваясь вперед, чтобы ощущать прикосновение его губ на своей коже — получает желаемое. Гитарист целует ее в ложбинку меж грудей, оставляя пока еще едва заметную отметину. Люмин зарывается руками в его волосы на затылке, чуть давит, этим самым показывая, что настроена серьезна в этот раз и им давно уже пора перейти эту черту. Они знакомы два месяца, но так ли это было сейчас важно, когда время друг без друга кажется настоящими муками? И лишь когда они рядом то все остальное перестает существовать, проблемы и учеба уже не так волнует, если они всего лишь вместе. Девушка касается его шеи, потом ведет руками к плечам, крепко их сжимает и резко переворачивает Куникудзуши на спину, а сама устраивается на его бедрах. Он довольно усмехается, будто бы этого только и ждал. Даже если теперь вроде как Люмин занимает главенствующую роль, но это совсем так не ощущается. Скарамучча, а это прозвище ему уже дала Люмин, когда услышала более короткую версию, чувствовал себя в таком положении прекрасно и продолжал направлять их. Люмин касается гладкой груди, чуть царапает оставляя свой след и довольно улыбается; наклоняется к шее, целует не спеша, желая дольше ощущать губами его кожу. Поцелуями выстраивает дорожку вверх, не оставляя без внимание область за ухом, скулы и наконец-то достигает губ, запечатлев на них невесомый поцелуй, пока руки юноши поглаживали округлые бедра. Они снова меняются местами, теперь Скарамучча ведет в этой игре, целует везде, где только можно, медленно и постепенно избавляя свою звездочку от одежды. Играющая на фоне музыка уже забывается ими, но улучшает атмосферу в полутемной комнате, освещенной лишь светодиодной лентой. Она не видит его глаза четко, но знает, что будет в них — ее отражение, его любовь к ней. Он целует ее живот, внутреннюю сторону бедра, икры, а потом снова возвращается поцелуями выше, к груди, обводя языком ореолу по контуру, чем вызвал ее тихий стон. Заводит руки за голову, не позволяя больше ей вольности. Устраивается между ее бедер удобнее, прижимается ближе, давая понять, насколько сильно он ее хочет. Куникудзуши не спешит, целует губы, языком проникая в ее рот, сталкиваясь с ее языком. Люмин отвечает, ее тело охотно отзывается на каждую ласку и это все вместо лишних слов. Они не говорят, молчат и обмениваются нежностями, борятся за вниманием друг к другу, за ведущую позицию, но студентка понимает, что с ним ей не совладать, она сдается, окончательно расслабляется и мысли в голове теряют ясность, как и картина перед глазами. Девушка чувствует все его прикосновения, его горячее тело так близко, смелые ласки, и наконец его самого внутри себя. Боль теряется среди прочих чувств, в которых она утопает. Движения плавные, медленные, осторожные, как и его руки, как и его поцелуи, как и весь он сам, не похожий рядом с ней на того, каким он бывает перед друзьями, перед другими людьми на сцене. Сбитое дыхание, какая-то музыка на фоне... Время тянется медленно, неизвестно сколько проходит в этой сладостной пытки, Люмин все равно, лишь бы только рядом с ним и ни с кем другим. Она заканчивает ненамного быстрее, издает протяжный стон, царапая его плечи. Он же старается не издать и звука, утыкается в основание девичьей шеи, содрогается всем телом, прошептав: — Я люблю тебя. Похоже на сказку, похоже на сон, но все это неизменная реальность, в которой они живут. Они не знают, кем были раньше, не знают, как трагично закончились их жизни, но у всего есть второй шанс — даже у них. Он обрел сердце, снова полюбил только ее и стал любимым в ответ. Непонятные сны еще долго будут преследовать их, сны в которых они жили счастливо и страдали, сны в которых они умирали и теряли себя, сны в которых он не имел сердце, но умел любить.