— Неужели… Это правда? — Городской шум резко прерывается неуверенным голосом Кейт. Прямо сейчас она и Рома шли домой, после репетиции, которая прошла успешно и поэтому всех отпустили пораньше, чтобы они морально настраивались на понедельник, день выступления. Все обещало быть идеальным. Кейт отыгрывала роль принцессы в беде на высшем уровне, а Рома — роль темного колдуна, который пленил ее. Обычная типичная сценка, цель которой направлена на сближение старших классов и просто чтобы развлечь младшие классы. Однако настроение у этих двоих не было, в отличии от остальных, а все из-за драки в школе. Кто-то пустил неприятный слух про Рому и главные хулиганы школы решили «уточнить» у него, правда это или нет, что же, все прошло неплохо, Рома досконально «объяснил» им, что да как. — Ну… То что говорил Дэн. — Решила уточнить Кейт, когда увидела непонимающий взгляд друга. Он резко останавливается и смотрит куда-то за спину Кейт, неприятно морщится и о чем-то усердно думает. Кейт догадалась, что он думает что стоит сказать. Надо говорить правду, но так, чтобы Кейт не отвернулась от него, как это сделала Лесли. — Лололошка, я… Мы поймем тебя и поможем справиться со всей этой ситуацией, ты только скажи правду! Прошу тебя… — Рома не мог смотреть в эти чистые и ласковые глаза. Ему было трудно даже говорить с Кейт. Он отвратителен. Он переспал с ее братом. Он убил человека. Принимал наркотики. Спал с Войдом, чтобы помочь Лесли, которая в итоге его бросила. Бросила словно поломанную куклу, а Кейт и Радан бережно подобрали ее и пытаются починить по кусочкам. И он нужен им? Почему они просто не выбросят его?
Рома хотел чтобы его дядя побыстрее забрал его отсюда.
Кейт прекрасно видела внутренний конфликт своего друга и поэтому аккуратно подошла поближе, медленно коснулась его спины и начала поглаживать, нежно улыбаясь и стараясь расположить к себе. Она почти могла слышать мысли Ромы, а все из-за длительного проживания вместе. Она знает все его привычки, симпатии и антипатии, почти все. Ведь за эти несколько месяцев они стали очень близки, возможно, даже слишком близки. Вспомнив про то что нравится Роме, Кейт решила кое-что сделать:
— Пошли в парк! Там нам никто не будет мешать, да и воздух там более свежий! Уверена, что это поможет тебе сосредоточиться и начать свой рассказ. — Рома лишь нервно улыбнулся. Кейт позволила себе небольшую дерзость и взяла его за руку, начиная вести к парку, который находился на небольшом холме, за городом. От прикосновения к предмету воздыхания, на щеках у Кейт вспыхнул румянец. А ведь они впервые настолько близки… О большем она даже и не мечтает, потому что думает, что сердце Ромы занято лишь одной девушкой — Лесли.
Кейт ненавидела Лесли всем своим сердцем. Она, которая никогда не испытывала к кому-то ненависть, впервые сегодня почувствовала желание ударить кого-то и это оказалась лучшая подруга Ромы. Он столько всего для нее сделал! А она! А она взяла и бросила его в такой трудный момент! И как не назвать такого человека «мразью»? Нет, она намного хуже этого слова. Кейт ненавидела Лесли и за то, что она так небрежно относилась с ее предметом воздыхания. Кейт готова была расцеловывать эти руки, готова отдать душу, если Рома попросит, потому что она любит его. Любит больше всего на свете.
В отличие от своего брата она и вправду любит Рому чистой и нежной любовью.
Они дошли до парка достаточно быстро, возможно, все из-за того, что Кейт очень хотела поскорее оказаться подальше от людей и услышать правду. Усадив Рому на лавочку, она отошла в магазин, который находился внизу холма, в одной из многоэтажек. Долго ходить и выбирать она не стала и поэтому схватила любимые напитки и какие-то сэндвичи, после чего быстро расплатилась, так как на кассе никого не было, и побежала к Роме. Почему-то в душе она чувствовала, что он может бросить ее, если она будет долго копошиться.
Но Рома сидел на своем месте и держал между пальцами зажженную сигарету, от которой шел дым, только теперь он был мрачнее. Что могло расстроить его? И с каких это пор он начал курить? Кейт иногда замечала от него запах табака, но постоянно думала, что это из-за Калеба — главного курильщика в доме. Что же, теперь она поймала его с поличным и ему не уйти от ее осуждающего взгляда, но, похоже, сейчас ему все равно. Он даже почти не отреагировал на ее приближение. Неужели он так сильно задумался?
— Лололошка, ты в порядке? — Кейт аккуратно тронула его за плечо и не ожидала, что Рома так резко повернется и посмотрит на нее испуганным взглядом. — Эй-эй, это всего лишь я, Кейт! Я принесла нам «ужин». — Кейт усмехается, когда называет этот перекус «ужином». Обычно она строго относилась к приемам пищи, но в сегодняшней ситуации, можно позволить съесть что-то вредное, чтобы поднять настроение. Она протянула руку с молочным шоколадным напитком и одним сэндвичем с курицей Роме и тот охотно принял их, сразу же открывая небольшую пластиковую коробочку, в которой запечатан сэндвич, и делая первый укус. Кейт садится рядом и открывает свой вишневый сок, вставляя в мягкую упаковку прозрачную коротенькую трубочку. Она молчит, потому что не хочет давить на Рому. Она готова сидеть тут весь день и всю ночь, если этого захочет Рома.
— То что сказал Дэн — правда, но, да, я делал это не потому что мне это нравилось… — Кейт внимательно слушает чуть наклонив голову, потому что Рома говорил тихо, видимо, не желая, чтобы его «признание» кто-то услышал. — Я делал это потому что хотел помочь… Лесли. А она бросила меня. Я сделал для нее такое… Такое! А она просто взяла и бросила меня! — Кейт, заметив что ее друг начинает срываться, подсела поближе и начала гладить по спине. Она ясно ощущала его злость и обиду. Прямо сейчас она хочет сделать больно Лесли. Так больно, чтобы она это запомнила на всю жизнь. Не выдержав, она обнимает Рому. — Ее отец насиловал ее, а ей никто не верил, даже полиция. Поэтому я решил обратиться к знакомому, который тоже считается полицией. — Кейт застывает. В ее ушах появляется оглушающий звон. Она не может поверить своим ушам. Рома переспал с Калебом, чтобы тот помог Лесли посадить ее отца. Калеб познакомился раньше нее с Ромой, из-за этого она думает, что именно с ним спал Рома. Ее прекрасный нежный и добрый Рома спал с ее братом.
Кейт будто ошпарило кипятком. Она резко отодвинулась в самый конец лавочки с отвращением смотря на Рому, которому стало хуже от реакции подруги. На глазах начали появляться слезы. Ну конечно же, разве нормальный человек будет реагировать по-другому на такое?
Ты отвратительный, Рома. Ты не заслуживаешь жизни. Ты жалкий мусор, от которого пора бы уже избавиться.
— Ты… Спал с Калебом.? — Взяв себя в руки и выдохнув, Кейт старалась не показывать слезы обиды и ревности. Она собиралась докопаться до правды, пускай она и будет горькой. Она сможет выдержать это. Она не расплачется.
— Нет! Нет… Это. Это был Войд. — Услышав это, Кейт сразу же изменилась. Обида исчезла, но почему? Потому что это не ее брат, а кто-то другой? — Я думал, что это будет на один раз, но он захотел больше. Я сопротивлялся, боролся, но был он сильнее, намного сильнее меня… Тогда он изнасиловал меня. — Слезы полились рекой из глаз Ромы. Перед лицом будто специально замелькали картины той отвратительной ночи. Он помнит все до мельчайших подробностей. Руки сами по себе закрыли его лицо, будто стараясь спрятаться от этого взгляда Кейт, который он посчитал осуждающим. Ему было трудно признаваться ей в этом, потому что она была ангелом. Чем-то чистым, незапятнанным. Калеб хорошо постарался и сохранил свою сестру…
Войд с самого начала был ужасным человеком, а Калебу просто сломали психику. Рома не винит его в том, что он сделал с ним во время болезни, когда он ничего не осознавал.
— Господи… Лололошка, мне так жаль. — Кейт приблизилась к нему так, будто хотела слиться воедино и разделить с ним эту боль и унижение. Она прижималась своей грудью к его руке, давала почувствовать свое сердцебиение и то что он не один. Она тут. Для него всегда тут.
Рома резко подорвался и подошел к дереву, стоящему за лавочкой. Его вырвало. Воспоминания о чужих прикосновениях, о его голосе. Его тело до сих пор помнит в мельчайших подробностях где и как его касался Войд. Его тело не может воспринимать никого другого, как партнера, от этого еще противнее. Вслед за телом и его мысли начали оскверняться, начали заполняться «любовью» к Войду, но Рома смог вовремя остановиться, оборвав жизнь этого монстра. Он до сих пор помнит удивленное выражение лица Войда, когда он выстрелил ему прямо в сердце. А все потому что Войд никогда не оставлял его, даже после смерти он ходит за ним попятам.
— Мои родители погибли из-за него. — Проигнорировав очередной вопрос Кейт о его самочувствии, Рома продолжил говорить, только теперь он будто стал другим человеком. Выражение лица стало серьезным, а взгляд отрешенным. Разве возможна такая резкая смена настроения? — Он подстроил автокатастрофу из-за моего непослушания. — Это произошло сразу же на следующий день, после изнасилования. Родители были в прекрасном настроении… Они были невероятно красивы, ведь собирались на свидание в кинотеатр, но они так и не доехали: машина взорвалась сразу же, как только они отъехали от дома.
Кейт сидела на лавочке и дрожала, широко раскрыв рот, потому что она не знала что сказать. Вся эта ситуация безумно напоминала то, что произошло когда-то с ней и ее братом: в один из дней Калеб пришел домой очень поздно, ему тогда было столько же, сколько и Роме, а на следующий день, когда родители собрались поехать куда-то по какому-то приглашению… Они попали в автокатастрофу. В их машину врезался черный внедорожник. Никто не стал заниматься этим делом. Безумная догадка появилась в голове у Кейт, но она побоялась ее озвучить.
— Я убил Войда. Выстрелил в него прямо из пушки, которую мне подарил лучший друг, а Калеб помог мне спрятать тело и избавиться от улик, после чего… Взял меня к вам. — Закончив свой монолог, Рома выжидающе посмотрел на Кейт, которая старалась переварить всю эту информацию. Однако он решил добавить еще кое-что, что и вовсе выбило Кейт из колеи: — А теперь он приходит ко мне в виде призрака и насилует почти каждый день и теперь мне никак не избавиться от него. — Глаза Ромы посмотрели вправо, прямо на Войда, который внимательно наблюдал за ними и слушал это признание. Войд знал что все так и будет, но ему не нравилась реакция Кейт. Она должна была отвернуться от него, как это сделала Лесли, а вместо этого она со слезами на глазах подошла и обняла Рому.
Ну ничего, малыш… Они не помеха для меня.
Войд усмехнулся, когда увидел, как Рома защищающе обнял Кейт и со всей ненавистью посмотрел на него.
***
Этой ночью Картер никак не могла уснуть. Мысли, будто мухи, кружили вокруг ее головы и издавали непонятный пугающий шепот. Картер не могла расслабиться. Она думала. Думала и думала. Думала о том, сколько всего пришлось пережить Лололошке. А ведь ему всего шестнадцать! Она не могла поверить, что Янг, тот милый дядя, который заботился о ней и брате, насиловал ребенка. Насиловал ее любимого. А Калеб… Он знал об этом? Судя по рассказам Лололошки, конечно знал, но почему ничего не сделал? Может ли быть, что Янг манипулировал Калебом также, как и Лололошкой?
Картер не сможет уснуть, пока не узнает правду… Почему-то ее мозг решил резко подкинуть ей воспоминания о детстве, после того, как погибли родители. Она помнит, что Янг часто забирал ее старшего брата, из-за чего она могла остаться одна на несколько дней, а когда Калеб возвращался… Он был измученным и злым, постоянно срывался на ней. Один раз она даже заметила странный темно-фиолетовый след у него на шее, но детский разум сказал, что это просто синяк, Калеб просто где-то упал. А ведь Янг, если у него раньше были такие «наклонности», мог спокойно насиловать ее брата, перед этим избавившись от тех, кто мог что-то заподозрить — от их родителей…
Картер не могла больше спокойно отдыхать, зная, что, возможно, ее брат страдал, а она даже не обращала на все это раньше внимание. Калеб сейчас точно не спит, возможно, занимается чем-то в своем ноутбуке, поэтому Картер направилась в его комнату, однако, стоило только выйти в коридор, как она заметила странную фигуру около двери Лололошки. Тихо, не издавая не единого звука, Картер начала присматриваться и поняла, что это ее брат открыл дверь и смотрит на спящего Лололошку. Дыхание брата было быстрым и прерывистым, будто он нервничает или его что-то напугало. Это ситуация показалась Картер безумно пугающей…
— Калеб? — Упомянутый резко дёргается и смотрит на свою сестру, медленно закрывая дверь в комнату Лололошки, при этом стараясь не шуметь. Недовольство ярко выражалась на лице у брата, видимо, ему не понравилось то, что она гуляет в такое время по дому. — Что-то случилось?
— Мне приснился кошмар, вот я и решил проверить вас. — Калеб собирался проверить только Лололошку. Безумная картина все ещё плавает перед ним, он будто в реальности видит, как Янг насилует Лололошку, а Калеб сидит связанный на стуле и ничего не может сделать, даже закричать или вырваться. Его будто сковывают цепи, которые невозможно разорвать, но это была обычная веревка… Разве она может быть настолько прочной? Калеб до сих пор слышал болезненные стоны и крики Лололошки, а также мерзкий голос Янг, который нашептывал что-то пошлое на ухо бедному парню. Он до сих пор слышит как Янг называет его жалким. Тот монолог Лололошки… Быть может, призраки действительно существуют и Янг решил отомстить за собственную смерть? Может прямо сейчас он стоит около него и внимательно наблюдает, анализирует… Цепляет каждую деталь их разговора, чтобы потом использовать все их слова против них же… Калеб встряхивает головой. — А ты чего не спишь?
— Я хочу с тобой поговорить. — Калебу не понравился настолько решительный настрой сестры. Обычно это означало, что тема будет очень неприятная, а значит тут, в коридоре, не стоит обсуждать нечто подобное, тем более нельзя разбудить Лололошку, который пришел домой какой-то расстроенный и уставший. Поманив за собой рукой, Калеб пошел в зал, где сразу же включил свет и поморщился. Глаза привыкшие к темноте не ожидали что так резко посветлеет, от чего сразу же начали печь и слезиться. Поправив свой халат, который немного сполз с плеч, Калеб подошёл к дивану на три места и повернулся к сестре, ожидая от нее действий. Картер немного постояла и все же подошла поближе, садясь недалеко от своего брата. — Я хотела поговорить насчёт Лололошки. Кто-то, возможно, это был Дэн, распространил слух о том… Что он спал с мужчиной, чтобы заработать. — Калеб резко застывает. Его глаза пустеют и будто наполняются чем-то темным. В них будто начала плескаться сама тьма, которая вот-вот и вырваться наружу. Картер испугалась и чуть отодвинулась, стараясь не смотреть на своего брата. Калеб иногда бывает пугающим, в основном, когда злиться, но сейчас она даже не может описать, что он чувствует. Может, ярость?
— Расскажи поподробнее про этого Дэна. — Картер явно не понравилась эта острая ухмылка брата…
***
Кейт нервно вздыхает. Она вместе с остальным классом и другими прямо сейчас выступает на сцене перед всей школой и родителями других детей! Она, конечно, привыкла выступать на сцене, потому что старосте класса и президенту студенческого совета часто приходится делать разные объявления, но все они идут по одному написанному сценарию, а вот Кейт собирается поменять сценарий всей сценки в самом конце, меняя и настоящую концовку. Она боится представить реакцию учителя музыки, который вместе с учителем истории придумывал весь сюжет, но она не собирается целовать какого-то принца в губы! Пускай это и понарошку! Пускай и это больше не Дэн, который резко пропал на выходных и его пришлось заменить одноклассником Ромы. Но она все равно не готова вот так отдать свой поцелуй!
Вот, последняя битва между темным колдуном и рыцарем в сияющих доспехах заканчивается победой второго и он собирается вонзить свой меч в грудь колдуна, чтобы избавить весь народ от стараний и спасти принцессу… Как Кейт выбирает на сцену и останавливается прямо перед лезвием, закрывая собой изумленного Рому. Что уж говорить, все в шоке от подобного «сюжетного поворота», Кейт нервничает, потому что не слышит ничего. Весь зал резко затих. Весь мир замер, Кейт поворачивается к Роме и… Признается ему в любви. Рома сразу же понимает, что признание настоящее, что это говорит не принцесса Каллисто, а сама Кейт, от этого он только сильнее впадает в шок.
— Я люблю вас, Варфалей, больше чем свою жизнь. — Кейт подходит к Роме, аккуратно берет его лицо в руки и касается своими нежными губами его губ. Это ее первый поцелуй и она даровала его своему любимому человеку, с которым надеется провести всю свою жизнь. Она станет его спасением. Станет его освободителем. Станет его рыцарем в сияющих доспехах. Она станет его всем, как он стал когда-то ее. — Я люблю тебя, Ром.
