Во всём вините Италию!

      Сегодня Тэхен проснулся раньше Чимина, который, видимо, решил основательно выспаться после перелёта и насыщенного первого дня. Вчера парни успели многое, стараясь урвать от отпуска максимум.       Самым потрясающим впечатлением было купание в Средиземном море. Оно было такое… «Ласковое», — выразился бы Тэхен.       Оно держало их на своих волнах, как нежные и сильные материнские руки. Даже не особо доверяющий морским глубинам Чимин смог, в конце концов, расслабиться и восторженно вопил:       — Смотри, смотри! Вода сама меня держит! Я даже почти не шевелю конечностями…       Всё это, конечно же, было лишь следствием высокой концентрации соли, что сразу же чувствовали губы, стоило на них попасть нескольким морским каплям.       — Наверное рыбу, вылавливаемую здесь, можно сразу класть на бутерброд, — остроумно заметил Чимин.       — Не забудь чешую снять, — зубоскалил Тэхён в ответ.       Они вчера вообще много смеялись и дурачились, словно опять превратились в двух беззаботных детей. Брызгались и топили друг друга, плавали наперегонки и творили прочие маленькие шалости.       В ресторан таки тоже сходили.       Хорошо посидели, основательно так.       Поэтому сейчас Чимина было не добудиться.       У них ещё полночи из-за сквозняка в комнате хлопала дверь, которая до конца не закрывалась (наглядно демонстрируя парням, что же домовладелица тогда имела в виду). Тэхену пришлось среди ночи подняться и подпереть дверь чемоданом. Чимин, кажется, при этом даже не пошевелился.       Способность Чимина к богатырскому сну Тэхен заметил ещё будучи его соседом по общежитию. И, положа руку на сердце, этой особенности всегда завидовал. Друг мог уснуть под любой шум и на любой вечеринке, да так, что пушечным выстрелом не добудишься.       Сам же Тэхен спал, как пограничник — комар не пролетит, мышь не пробежит.       — Такой талант пропадает, — временами подкалывал друга сосед по комнате.       Вот и сегодня, как только начал просыпаться город за распахнутым окном, принося с собой различные звуки, сон от Тэхена благополучно сбежал и больше не вернулся. Он где-то ещё с час ворочался, тщетно пытаясь доспать, но затем отбросил эти безнадёжные попытки. Ещё с час потупив в телефоне он, в конце концов, решил совершить утреннюю прогулку. Заодно зайти во вчерашнюю пекарню, купить хлеба для тостов.       Кроме всего прочего, у него ещё осталось одно незавершённое дело…       На том самом месте, где вчера рисовал корейский художник и были раскинуты палатки с товарами из Африки, вечером Тэхен присмотрел себе яркую, удобную «почтальонку». Но, как оказалось, заплатить карточкой не было возможности, а наличные парни как-то не додумались взять с собой. Поэтому сейчас, найдя банкомат и сняв деньги, Тэхен шёл с намерением забрать приглянувшуюся сумку.       Дойдя до места, он снова обнаружил там Чонгука, рисовавшего портрет очередной клиентки, в этот раз смуглой брюнетки с характерными чертами жительницы Латинской Америки. Быстренько расплатившись и забрав сумку, Тэхен не удержался от того, чтобы тайно не понаблюдать за работой художника из-за его спины. Надо признать, мастерства парню было не занимать.       Тэхену вновь показалось, что девушка на портрете получается гораздо красивее, чем в жизни.       — Снова подглядываешь? — внезапно спросил художник, не поворачивая головы.       — И тебе с добрым утром, — улыбнувшись, ответил Тэхен. — Кажется, я раскрыл твою фишку.       В этот раз Чонгук обернулся, вопросительно вскинув брови:       — Не поделишься?       — Может быть в другой раз, — усмехнулся Тэхен.       — Боюсь не дождаться, — притворно огорчённо вздохнул Чонгук. — Как и вашего сообщения.       — О-о-о… — протянул, слегка смутившийся Тэхен. — На самом деле мы собирались написать тебе. Но вчера очень поздно вернулись — праздновали исполнение Чиминовой мечты. Я Италию имею в виду, — уточнил он на всякий случай.       — Да нет, я без наезда. Просто было бы здорово пообщаться. Не каждый день встречаешь здесь корейцев… Жаль, вы вчера не пересеклись с Юнги. Я виделся с ним после нашей встречи, рассказал ему о тебе и твоём симпатичном друге, — как бы невзначай заметил Чонгук, продолжая наносить штрихи на портрет девушки.       — Симпатичном друге? — глаза Тэхена непроизвольно округлились.       «Оу, — пронеслось в голове, — вот это поворот…»       Это было очень странно, но на какую-то долю секунды Тэхен ощутил что-то вроде… досады?       — Мне… передать Чимину комплимент? — как можно равнодушнее уточнил он.       — Не думаю, что это хорошая идея. Боюсь, моё сердце уже занято… — лукаво улыбнулся Чонгук, задержав на Тэхене свой взгляд чуть дольше положенного. Отчего Тэхен снова смутился, почувствовав, что, как и в прошлый раз, неконтролируемо краснеет.       «Да что ж это такое! Что с этим парнем не так?..» — внутренне возмутился Тэхен, пытаясь срочно взять себя в руки.       — А хочешь… нарисую твой портрет? Если у тебя есть немного времени, — внезапно предложил Чонгук. — Заодно расскажешь мне о моей «фишке», — хитро прищурился он. — Я сейчас уже закончу с девушкой…       — Эээ… Ладно, давай, — недолго думая, согласился Тэхен.       А почему бы и нет? Его ещё ни разу не рисовали, а у Чонгука явный талант. Будет что привезти домой…       Минут через пять, закончив рисовать латинскую сеньориту, оставшуюся очень довольной результатом (ну ещё бы!), художник достал чистый белый лист и гостеприимным жестом указал Тэхену на стул перед собой.       — Присаживайся. Мне кажется, что будет здорово, если ты будешь смотреть слегка вполоборота. Заодно сможешь сполна полюбоваться морем, пока я буду тебя рисовать, — предложил Чонгук и чуть погодя добавил:       — Но можешь полюбоваться и мной — это тоже не запрещается, — снова блеснул он своей фирменной лукавой улыбкой.       Тэхен прыснул, качая головой. Этот парень либо удивительно уверен в себе, либо умело создает образ.       Он сел, оказавшись довольно близко к художнику. Это вызывало лёгкое смущение, но он постарался сосредоточиться на поставленной задаче, повернув лицо в сторону моря и стараясь сидеть неподвижно.       Чонгук подточил карандаш и принялся за работу.       Рука легкими, точными движениями двигалась над листом бумаги, нанося всё новые и новые штрихи и линии. Тэхен нет-нет, да и поглядывал на Чонгука, пока тот увлечённо рисовал.       Густые брови, непривычно большие для корейца глаза, крупный мужественный нос. Прямо под нижней губой аккуратная родинка.       Объективно симпатичный парень. И при всей своей видимой мужественности и вызывающей дерзости, всё же было в его лице что-то трогательно-детское.       — Нравлюсь? — с любопытством спросил Чонгук, не прекращая рисовать.       Тэхен фыркнул.       — Для начала взгляну на результат работы и тогда отвечу.       Чонгук заулыбался.       — Тогда я буду ещё больше стараться.       Тэхена такой ответ повеселил. Нет, с этим парнем точно не соскучишься…       — Кстати, ты обещал рассказать мне, в чём моя фишка, — напомнил художник.       — Ты приукрашиваешь реальность, и людей это подкупает, — повернувшись к нему, ответил Тэхен. — Довольные клиенты наверняка хорошо платят.       Чонгук поражённо на него уставился:       — Ты раскрыл все мои карты. Мне даже нечем крыть… Не выдавай меня, — наигранно умоляющим голосом попросил он.       — Согласен, но при условии, что я тоже получусь нереальным красавчиком. Приукрасишь меня? — уточнил Тэхен, выдавая одну из своих самых обаятельных улыбок.       Чонгук коротко взглянул на Тэхена и быстро опустил глаза.       — Не, тебя не буду.       — Это почему же? — он в удивлении воззрился на художника.       Тот, пожевал губу, словно раздумывая над ответом, и наконец сказал, понизив голос и заглядывая Тэхену прямо в глаза:       — Ты и так слишком красивый.       «Упс», — сказало тэхеново сердце, пропуская удар.       «Упс», — подумал Тэхен, и, что бы вы думали? — в грёбаный третий раз залился румянцем.       Он смотрел на Чонгука в ответ широко распахнутыми глазами, а в голове красной лампочкой мигало внезапное озарение: ему что же теперь — парни тоже нравятся? Или это только ЭТОТ парень на него так влияет?       Подобное Тэхен переживал впервые.       Будучи человеком с хорошо развитым эстетическим вкусом, он был вполне способен оценить мужскую красоту. Несколько раз его даже посещали эротические сны с участием привлекательных парней. Но кто вообще воспринимает подобные сны всерьёз? В реальности же сердце с ритма как-то не сбивалось ни разу…       То ли дело — девушки...       Девушками Тэхен был увлечён не единожды. По натуре он был не то чтобы ловеласом, но, обладая весьма притягательной внешностью, отсутствием внимания со стороны прекрасного пола никогда не страдал и нет-нет, да и поддавался чарам какой-нибудь очередной волоокой девы.       Первые отношения у него случились в старших классах школы (там даже ни до чего серьёзного дело так и не дошло).       В универе же он успел пережить несколько романов подряд. Но как-то всё в итоге заканчивалось одинаково…       Влюблённые девушки естественным образом хотели много внимания, требуя, чтобы Тэ уделял им существенную часть своего времени. Они желали того же, чего обычно желают все молодые кореянки от своего возлюбленного: на первом этапе — свиданий в кафешках и в кино, прогулок в романтических местах, маленьких миленьких подарочков и цветов, затем — ношения парных вещей для обозначения статуса пары, совместных походов по магазинам, регулярного созвона или бесконечных переписок и, в конце концов, — планирования совместного будущего. И Тэхен поначалу искренне старался быть образцово-показательным бойфрендом («играть по правилам», как об этом несколько цинично отзывался Чимин). Но в какой-то момент это начинало больше утомлять, чем приносить радости.       Он начинал чувствовать, что всё становится каким-то обыденным, каким-то слишком… Предсказуемым? Скучным? Ему начинало казаться, что он уже семейный человек с кучей обязанностей. Но ведь он еще так молод! Толком и не пожил, и мир не посмотрел…       Да, возможно, это несколько инфантильно, но с какой стати он обязан плясать под чужую дудку?       В итоге, влечение и интерес снижались. Он начинал замыкаться в себе и увиливать от встреч под разными предлогами. Девушки, конечно же, чувствовали неладное и обижались, закатывая скандалы. Всё это изрядно выматывало обе стороны и в конце концов приводило к разрыву.       По правде говоря, Тэхен и сам не понимал, куда оно всё девается. Вроде бы и симпатия была, и влечение было — все девушки Тэхена были достаточно привлекательными и милыми. Но ему всё время как будто чего-то не хватало, какого-то важного ингредиента.       Словно чувства трепыхались где-то на поверхности, так и не проникая в глубину Тэхеновой души.       Возможно, он просто выбирал не тех людей… И, если уж взглянуть правде в глаза, на самом ли деле он выбирал? Или чаще шёл на поводу?       Каждый раз переживать личную драму, и уж тем более наблюдать за страданиями девушек, было слишком энергозатратно. Дошло до того, что как раз незадолго до каникул, расставшись с очередной пассией, Тэхен решил временно отойти от дел сердечных и направить всё внимание на свою собственную жизнь. А то он, кажется, только и делает, что выныривает из одних отношений и заныривает в следующие (ох, если бы его строгие консервативные родители об этом узнали, то точно бы осудили за такой разгульный образ жизни).       Нет, ну правда, как-то так получалось, что рядом с Тэхеном почти всегда кто-нибудь был, и этот кто-то постоянно тянул одеяло на себя. А ведь в его жизни по-прежнему оставалось много чего, что тоже требовало внимания: учёба с сессиями на носу, работа после этой самой учёбы, любимое - совсем заброшенное - хобби и, наконец, друзья.       Тэхен какое-то время честно пытался рефлексировать на тему «что со мной не так». Но на самокопание времени тоже оставалось не так уж и много…       Вероятно, он пока просто чего-то не понимает во всех этих «отношениях». Так сказать — ещё не просёк фишку. По крайней мере, Тэхен предпочитал мыслить именно так.       Но ни при каких обстоятельствах он не мог предположить, что его серьёзно может потянуть к человеку одного с ним пола.       А, может быть, в нём всегда это жило, просто спало до поры до времени? Как там это называется… «латентный гей»? Тэ всегда заметно отличался от других парней слишком тонкой душевной конституцией (что, кстати, часто цепляло именно девушек, получающих в его лице не только парня, но и как бы лучшую подружку в комплекте).       Может, в этом весь секрет?       Сейчас, глядя в чёрные, как бездна, глаза Чонгука и ощущая своё участившееся сердцебиение, Тэхен переживал настоящее душевное потрясение.       Усилием воли он попытался успокоить беспокойное сердце и отвёл взгляд, чтобы не быть слишком очевидным. Он обязательно подумает об этом. Но потом. Сейчас точно не самое подходящее время…       В попытках успокоить лихорадочно бегающие мысли, он поинтересовался у Чонгука, что тот делает в Италии уже третий год подряд.       Чонгук как-то уклончиво ответил, что ему здесь просто нравится. К тому же, здесь у него временами случаются «разные дела», которые он чередует с отдыхом. Какие именно дела, он не стал уточнять. А потом неожиданно сказал, что устраивает сегодня вечеринку в доме, где сейчас проживает со своим братом, и что Тэхен с Чимином тоже приглашены.       — Юнги там тоже будет. Вы, наконец-то, сможете познакомиться, — сказал Чонгук таким радостным тоном, словно Юнги был главным событием этого вечера, которое ни в коем случае нельзя было пропустить.       — Ну раз там будет Юнги-и... — Тэхен нарочно выделил голосом имя этого мифического корейца. — Тогда мы точно придём.       — Я знал, чем вас заманить, — довольно кивнул Чонгук. — Дай мне свой номер, чтобы я мог скинуть адрес.       «Неплохой ход», — оценил Тэхен и продиктовал номер телефона.       Они ещё немного поболтали на отвлечённые темы, пока Чонгук заканчивал портрет. Тэхен отметил про себя, что с Чонгуком прикольно: он очень прост в общении и любит пошутить, часто вызывая у Тэхена улыбку. Кроме того, парень хорошо эрудирован и способен поддержать беседу на разные темы.       В ходе разговора неожиданно выяснилось, что Чонгук, как и он, тоже учится в Сеульском университете, правда, на художественном отделении и только-только закончил первый курс, будучи младше Тэхена на целых два года.       Тэ тогда очень удивился и сказал, что, мол, надо же, учатся и живут в одном городе, в одном университете, а познакомились только здесь в Италии. Вот это ирония судьбы! На что Чонгук как-то натянуто засмеялся, но Тэхен не обратил на это особого внимания, охваченный эмоциями.       Кроме всего прочего, он узнал о Чонгуке, что тот серьёзно увлекается фотографией и видео.       А Тэхен в ответ нехотя признался, что кроме учёбы, чтения английских книг и просмотра фильмов в оригинале, он иногда пишет стихи.       Ему всегда было неловко в этом признаваться, словно его занятие было недостаточно крутым. То ли дело рассказывать о том, что ты снимаешь классные ролики или делаешь крутые фотки. Такое звучит невероятно модно, современно, и признаваться в этом совсем не стыдно. А вот заявляя о себе, как о поэте, ты словно представляешь собой вымирающий вид динозавров…       Но Чонгука это заявление ничуть не смутило. Более того, он с искренним интересом тут же попросил Тэхена прочитать ему что-то из своего. Тот стушевался и сказал, что здесь слишком много народу… И вообще, он обычно не читает вслух, но может как-нибудь прислать что-нибудь почитать.       Вот так вот, слово за слово, и время пролетело незаметно.       Наконец, Чонгук нанёс финальный штрих и торжественно произнёс: «Готово!», вручая Тэхену лист с его изображением.       Тэхен в изумлении разглядывал себя на рисунке. Господи, неужели он действительно такой красивый? Человек на портрете был поистине прекрасен. Мечтательное выражение лица, широко распахнутые выразительные глаза, смотрящие куда-то вдаль, чуть развевающиеся волосы…       — Тебе… нравится? — как-то слишком робко спросил творец сего шедевра. Что не очень вязалось с образом самоуверенного парня, каким до этого казался Тэхену уличный художник.       — Боже, да! Это прекрасно, Чонгук! Ты невероятно талантлив! — ответил Тэхен, не скрывая своего восторга.       Лицо Чонгука в миг осветилось совершенно счастливой улыбкой.       — Как ты это делаешь? Люди на твоих рисунках получаются такими красивыми! — продолжая восхищённо рассматривать портрет, спросил Тэхен.       — Но я ничего не приукрашивал, — улыбнулся художник, смущённо опустив взгляд.       — Не, в жизни я не такой красавчик, как здесь, — отрицательно качнул головой Тэхен.       — Хён, — парень поднял на него серьёзный взгляд. — Ты себя явно недооцениваешь.       Тот в ответ издал короткий смешок.       — Ладно, выглядит так, будто я напросился на комплимент. Но я не только о себе, я вообще о людях, которых ты рисуешь, — замахал он руками протестующе.       — Знаешь, — всё ещё серьёзно продолжал Чонгук. — Ты назвал это «приукрашиванием реальности». А я вот предпочитаю считать, что просто рисую людей в их… как бы сказать… в их лучшем проявлении? Такими, какими они бывают, например, в минуты счастья. Счастливые люди всегда особенно красивы, согласен? Когда они чему-то искренне радуются. Или… когда влюблены, — сказал Чонгук, пытливо глядя Тэхену прямо в глаза.       «Никак… почву прощупывает?» — догадался Тэхен, стараясь придать лицу как можно более невозмутимое выражение.       — То есть, когда я, допустим, буду влюблён и счастлив, я буду выглядеть именно так? — поинтересовался он, сам не понимая, зачем подхватывает этот компрометирующий разговор, но его куда-то несло, и тормоза явно отказывали.       Чонгук внезапно потупил взгляд.       — То есть… сейчас ты ни в кого не влюблён? — довольно тихо уточнил он, не поднимая глаз.       — Да вроде бы нет? — осторожно ответил Тэхен, отмечая непонятную реакцию парня.       Чонгук снова вскинул на него глаза, вокруг которых тут же образовались смешливые морщинки.       — Тогда… когда влюбишься, тебе придется сделать селфи и прислать мне, чтобы я смог ответить на твой вопрос.       Его взгляд был сейчас таким тёплым и каким-то даже… неоправданно ласковым? Таким обычно не смотрят на малознакомого человека. Но Чонгук был явно необычным парнем.       Тэхен с любопытством разглядывал художника, который смотрел на него сейчас так открыто, даже не пытаясь скрыть свою симпатию. И всё внутри Тэхена самым естественным образом откликалось на неё.       Уголки губ Тэхена непроизвольно поползли вверх.       Он собрался духом и решительно заявил.       — Ты очень интересный человек, Чонгук, — произнёс он, так же открыто глядя на него в ответ, — и ты очень необычно мыслишь. Вот эти вот твои слова про красоту счастливых людей… Это прям глубоко. Серьёзно, я под большим впечатлением.       Чонгук замер, приоткрыв рот и как-то растерянно захлопал глазами, словно совсем не ожидая подобной похвалы.       — Сколько с меня? — вовремя вспомнил Тэхен о том, что ещё не заплатил за рисунок.       Услышав вопрос о цене, Чонгук как-то сразу подсобрался, и в его глазах снова вспыхнула озорная искра.       — Дарю, — выдохнул он. — Но не даром.       — Это как это? — растерялся Тэхен.       — А так. Давай поменяемся. Я тебе рисунок, а ты мне стих. Напишешь для меня что-нибудь? Необязательно прям завтра. Но чтобы это было именно мне. Идёт?       Предложение было настолько необычным, что первым побуждением Тэхена было отказаться. Он не мог дать ни себе, ни Чонгуку никаких гарантий, что в ближайшее время у него получится что-то написать. Но, затем, повторно взглянув на парня, глаза которого были наполнены весёлым плутовством, он внезапно словил волну азарта. Ранее он никогда не писал стихов на заказ. А почему бы и не попробовать? Вдруг это даст ему дополнительный толчок? К тому же, его никто вроде не торопил… На худой конец, Тэхен всегда сможет откупиться деньгами.       В общем, неожиданно для самого себя Тэхен принял это авантюрное предложение.       Попрощавшись с Чонгуком, он направился обратно в город.       «Интересно сходил за хлебушком», — неверяще усмехаясь сам себе, думал Тэхен, шагая по променаду.       Настроение было приподнятым, что очень резонировало с замечательной погодой. День обещал быть солнечным, но в этой части променада пока ещё была утренняя тень, так что идти было нежарко.       Он дошёл до пекарни и взял там свежайшего хлеба с румяной корочкой. Его аромат пробуждал обильное слюноотделение, и Тэхен почувствовал, что уже сильно проголодался.       Каким-то чудом выяснив у местных жителей, где находится ближайший супермаркет, он набрал там разной всячины для бутербродов, а по дороге домой встретил овощную лавку, где взял еще несколько аппетитных персиков.       Чимин уже проснулся и наводил утренний марафет.       — Где был? С чего такой довольный? — аккуратными движениями нанося на кожу тональник, спросил Чимин друга.       — Да так, прошёлся немного… — ответил Тэхен, плюхнувшись на кровать и обнимая свой портрет руками. — Кстати, встретил Чонгука.       — Оу, — сразу же оживился Чимин, разворачиваясь к нему лицом. — Ты поэтому такой счастливый? — поигрывая бровями, растянул он губы в довольной улыбке.       — Чим, отвали, — лениво отозвался Тэхен. — Ни слова больше.       — Ну-ну, — усмехнулся друг и снова повернулся к зеркалу.       — А ещё мы сегодня идём на вечеринку, — как бы невзначай бросил Тэхен.       — Ого! Кажется, я проспал самое интересное… Вечеринка, как я понимаю, у Чонгука?       — Ага. Он обещал скинуть адрес, — борясь с полуденной дремотой, зевнул Тэхен.       — Bellissimo! Итальянская вечеринка с корейцами! Что может быть лучше?       — Дневной сон? — снова зевнул Тэхен.       — Нет-нет-нет, друг мой, дома отоспишься, — подскочил к нему Чимин, принявшись стаскивать его с кровати.       — Говорит мне человек, продрыхнувший добрую половину дня, — заворчал на него Тэхен, побеждённо сползая на пол.       — А что это ты там прячешь? — полюбопытствовал Чимин, пытаясь выхватить из рук Тэхена лист с рисунком, который тот прижимал к груди, как какое-то сокровище.       — Не хватай! А то помнёшь ещё, — сердито прикрикнул на него Тэхен. — Я сам покажу.       Он осторожно протянул Чимину портрет, на что рот и глаза друга мгновенно округлились.       — Ва-а-ау, — протянул Чимин, — это так круто!       Он принялся жадно разглядывать рисунок.       — Ты здесь такой потрясающий! Я тоже так хочу, — заявил он наконец.       Тэхен хмыкнул.       — Попроси Чонгука. Не думаю, что он откажет. Особенно после того, как назвал тебя моим «симпатичным другом».       Чимин издал удивлённый смешок.       — Прям так и сказал «симпатичный друг»?       — Прям, — коротко ответил Тэхен и отвернулся к окну.       Чимин какое-то время изучал профиль друга, а затем тихо спросил:       — Ты ведь, случаем, не того… Не ревнуешь?       — С чего это мне ревновать? — сдержанно поинтересовался Тэхен, повернувшись.       Чимин облегчённо выдохнул.       — Вот и мне кажется, что не с чего. Я уверен, что ты вне конкуренции, — настолько убедительно заявил Чимин, что Тэхен удивлённо на него уставился.       — И не смотри на меня так, — замахал на него друг. — Я вчера видел, как он на тебя глядел. Как будто ты Венера Милосская, явившаяся перед ним из пены морской…       Тэхен, не удержавшись, заржал, представив такую картину во всей красе.       — Снова ты за своё… — отсмеявшись, пожурил он Чимина.       — Ну признай, он красавчик, — улыбнулся друг, бросив на него лукавый взгляд.       Тэхен обречённо вздохнул. Не зря они прожили бок о бок несколько лет — Чимин научился видеть его насквозь.       — Ну хорошо, он действительно красивый парень. И талантливый. Доволен? — приподнимая бровь, спросил Тэхен.       — Вполне, — удовлетворённо ответил Чимин.       — А теперь, когда мы закончили в который раз обсуждать Чонгука, может позавтракаем наконец? — саркастичным тоном произнёс Тэхен. — Я между прочим, принёс хлеба, ветчину и сыр. И персиков! На кухне есть тостер, можем нажарить гренок.       — Ура! Свежий хлебушек! — кинулся обнимать его Чимин. — Скорей к тостеру!       На кухне парни пересеклись с хозяйкой («Бонджорно, рагацци!», чмоки-чмоки), заскочившей туда выпить заключительную на сегодня чашечку капучино, после которой следовало хорошенько вздремнуть. Спать после чашки кофе — это так по-итальянски!       Она поругала парней за то, что те так поздно встают (когда уже у обычного итальянца добрых полдня прошло), и строго-настрого наказала им поехать посмотреть соседний городок, до которого было всего 20 минут на автобусе. Со слов Моники, там готовят «чудесные равиоли»!       По ее подсчётам парни как раз успеют нагулять аппетит к открытию ресторанов.       Чимин еле успевал переводить эту льющуюся непрекращающимся потоком и крайне эмоциональную речь.       Поскольку конкретного плана на день у них не было (кроме вечеринки), они последовали совету домовладелицы и отправились в мини-путешествие.       Расположенный вдалеке от моря незнакомый город показался им заметно отличным от того места, где они сейчас обитали. В его облике преобладали более сдержанные серо-коричневые тона, а на улицах почти не наблюдалось туристов.       Они вдоволь набродились по средневековым улочкам со смешными балкончиками-арками, перекинутыми от одного дома к другому и крошечными зелёными двориками. Это притом-то, что никакие растения на каменных улицах разумеется расти не могли, и все озеленения были высажены в горшках. Но имитация «природы» получалась весьма успешной. Казалось, что весь городок утопает в цветах и зелени.       Чимин то и дело восторгался классической итальянской архитектурой — домами, фонтанами, скульптурами… А возле гигантской статуи обнажённого мужчины он прямо-таки подзавис на несколько минут. Тэхен даже не постеснялся спросить, что именно его там так впечатлило — масштаб самой статуи или чего-то конкретного?       Но в ответ получил лишь очередной дружеский тычок.       Были и совершенно неожиданные открытия: на одной из улочек они внезапно обнаружили забавные дорожные столбики в виде различных мультяшных героев, где с полным восторгом обнаружили даже любимого Тоторо, а ещё русскую Машу в розовом платочке. Нафоткались от души.       И, конечно же, полакомились очередным мороженым — куда ж без него? Кстати, тоже весьма недурным… Да что там — в Италии всё мороженое автоматически идёт в комплекте с прилагательным «вкусное».       И даже попробовали те самые разрекламированные Моникой равиоли.       Что ж, равиоли и впрямь оказались «пальчики оближешь» — и рыбные, которые взял себе Чимин, и со шпинатом в соусе из грецких орехов на выбор Тэхена, любящего разную экзотику.       Додумались же эти итальянцы из орехов делать соус!.. Вот любят люди поесть, сразу видно.       Домой парни вернулись ещё засветло.       В девять вечера они уже были при полном параде и готовы идти на вечеринку.       Чимин надел белые летние брюки и свою любимую «васильковую» рубашку, выпросив у Моники утюг и тщательно прогладив каждую складочку. Довершила образ пара серебряных колец в ушах.       Тэхен предпочёл более «кэжуальный» вариант, остановившись на гавайской рубашке и бермудах. Ему не хотелось, чтобы Чонгук подумал, что он вырядился ради него.       Впрочем, даже в этой простой одежде он всё равно выглядел достаточно стильно. Чимин всегда с завистью отмечал эту его способность выглядеть удивительно хорошо, не прилагая к этому больших усилий.       Моника, увидев их, всплеснула руками и, восхищённо прицокнув языком, назвала «rubacuori» (парням пришлось воспользоваться переводчиком, чтобы узнать, что они ещё те «сердцееды»).       Тэхен вбил в навигатор адрес, сброшенный ему ранее Чонгуком.       — Villa Moretti. Похоже, мы идём в гости на настоящую итальянскую виллу, — задумчиво сказал он Чимину, прочитав адрес.       — Ух ты! — удивился друг. — Он совсем не похож на парня, имеющего собственную виллу.       — Может, снимает? Он ещё что-то про брата говорил, — хмуря лоб, припоминал Тэхен.       Навигатор определил сразу три локации с таким названием, одна из которых, похоже, вообще находилась где-то на вершине холма.       Хорошо, что Чонгук довольно подробно расписал, в какую именно виллу Моретти им нужно. Парни быстро сориентировались, отыскав нужный им белый забор с красной черепицей и железные ворота.       После звонка последние гостеприимно распахнулись, открыв перед парнями вид, от которого у них обоих моментально упала челюсть.       От ворот через густой сад шла дорожка прямо к большому белокаменному дому в три этажа с маленькой башенкой. Перед домом тихо журчал свою песню фонтан, вокруг которого были высажены розовые кусты.       Справа от дома, за деревьями, друзья заприметили большой плавательный бассейн с подсветкой, так и манящий окунуться в своё голубое лоно.       — Вот это прикол! — зашептал на ухо Тэхену пораженный Чимин. — Похоже твой Чонгук богат, даже если он этот домище всего лишь снимает…       — Не называй его «мой»! — нервно шикнул на него Тэхен. — Между нами пока ещё ничего не было!       — То есть «пока ещё не было», я тебя правильно понял? — заулыбалась эта светловолосая ехидна.       Вместо ответа Тэхен весьма ощутимо пнул его локтем под ребро.       — Айщ-щ, — выругался Чимин.       — Привет! — раздалось откуда-то сбоку, и они увидели, как к ним направляется Чонгук, светясь радушной улыбкой.       — Ой, приве-е-ет! — сразу же поменялся в лице Чимин, широко растягивая губы. — А мы как раз о тебе говорили…       Тэхен злобно зыркнул на друга, скорчив недовольную гримасу.       Заметивший это Чонгук перевёл непонимающий взгляд с одного на другого.       — Надеюсь, что-то хорошее? — неуверенно поинтересовался он, снова показавшись Тэхену чересчур застенчивым для образа эдакого нагловатого парня.       — Всенепременно, — согласно кивнул Чимин. — Да, Тэ? — с явной издёвкой в голосе, спросил он друга.       Тот показал ему кулак и повернулся к Чонгуку, протягивая коробку с пирожными, захваченными к чаю.       — Ты не говорил, что живёшь в замке, — заметил Тэхен, с любопытством разглядывая парня. В этот раз Чонгук был без своей соломенной шляпы, простых шорт и футболки. Сейчас на нём красовалась явно дорогая рубашка лимонного цвета с небрежно расстёгнутыми верхними пуговицами и элегантные летние брюки. Выглядел он очень стильно и вполне мог сойти за представителя высшего сословия.       — Ну, это долгая история… — замялся тот. — Пойдёмте за стол, там все уже пришли, — быстро сменил он тему, вновь ускользая от ответа.       Они направились на другую сторону дома, где были слышны приглушённые разговоры, прерываемые бурным смехом.       Там обнаружился большой стол, за которым сидело несколько человек, с любопытством уставившихся на новоприбывших.       — Знакомьтесь, это Тэхен и Чимин, они тоже учатся в Сеуле, — представил друзей Чонгук. — с Алисой вы уже знакомы, — кивнул он девушке из йогуртерии. Та приветливо махнула парням.       — Это Марко, мой давний приятель. Он единственный среди нас местный, — указал он далее на кудрявого белозубого итальянца, который тут же вышел из-за стола и заключил каждого из парней в объятия.       — Инга из Латвии, — кивок в сторону худощавой миловидной девушки со слегка вытянутым лицом. Та сдержанно кивнула в ответ.       — Этот не в меру остроумный красавчик — мой родной брат Джин, — указал он на восседающего во главе стола привлекательного парня, который коротко поклонился в знак приветствия.       «Не в меру остроумный? Да это у вас семейное, я смотрю…», — подумал Тэхен.       — А это тот самый Юнги, про которого я вам уже рассказывал, — указал Чонгук на слегка бледного парня, с внимательным взглядом, который сразу же поднялся из-за стола и по очереди пожал каждому из друзей руку. Чимину он жал руку особенно старательно, как показалось Тэхену.       — Ну вот теперь все в сборе, — улыбнулся Чонгук. — Мы как раз открыли новую бутылку вина.       Друзья присоединились к компании, и веселье продолжилось полным ходом.       Компания оказалась очень душевной. Они болтали обо всём подряд, шутили (особенно в этом отличался брат Чонгука — Джин), пили вино, ели многочисленные аппетитные закуски и громко смеялись.       Тэхен поймал себя на том, что давно так искренне не наслаждался времяпровождением.       Когда совсем стемнело, а воздух стал сырым и прохладным, толпа переместилась в дом, где обнаружился большой каминный зал с высоким лепным потолком, мраморным полом и обитыми красным бархатом диваном и креслами.       Тэхена так и тянуло поспрашивать Чонгука о вилле и о том, кто же хозяин всего этого великолепия. Но пока не мог найти подходящий момент.       Прихваченная с собой бутылка вина пошла по рукам, и в конце концов, поступило предложение сыграть в какую-нибудь весёлую игру, а изрядно захмелевший народ тут же радостно подхватил эту идею.       Поскольку состав людей был международным, то решено было сыграть по одной игре от представителя каждой из стран.       Начали они с латышской игры «Сосед, подними руку» и вскоре уже валялись на полу от смеха, бесконечно путаясь в собственных руках.       Корейцы предложили ставшую уже классикой «Красный свет, зелёный свет».       И тут они изрядно навеселились и наползались.       С лёгкой руки коренного жителя, Марко, сыграли в «тарантинки» — привет от местных подростков.       Тэхен долго не мог угадать своего персонажа. Оказалось, что он был Эльзой из «Холодного сердца». На что Чонгук после окончания игры шепнул, что ему очень подходит образ ледяной принцессы, и что он теперь всегда его будет так называть. Тэхен парировал, что выпавшая Чонгуку фея Динь-Динь тому тоже вполне созвучна.       Чонгук только беззаботно рассмеялся и сказал, что да, он прямо чувствует с ней какое-то родство.       А вот игра, предложенная Алисой, значительно выбивалась из общей массы. Девушка призналась, что не знает толком, откуда игра родом и сказала, что привезла ее из Португалии, где была по программе молодёжного обмена.       Суть игры состояла в том, что все присутствующие, сидящие по кругу, должны были назвать в соседе слева одну привлекающую их черту и ту, которая в этом же человеке их раздражала. Сосед должен был назвать две ответные черты, а потом повернуться к следующему игроку, и так по часовой стрелке.       Главным условием было, что всё названное должно быть чем-то материальным. Скажем, причёской или элементом одежды, но никак не чертой характера. А обращаться к соседу следовало не иначе, как «дорогой…» и дальше следовало имя.       Интрига состояла в том, что у игры была и так называемая вторая «скрытая» часть, о которой Алиса пообещала рассказать только после того, как первый круг будет полностью пройден.       Все, конечно, удивились таким странным и загадочным правилам игры, но на хмельную голову на что только не согласишься. Вечер явно переставал быть томным…       Тэхен догадывался, почему девушка выбрала столь провокационную игру. Похоже, кто-то положил глаз на весёлого итальянца…       По случайному стечению обстоятельств (случайному ли?) справа от Тэхена расположился Чонгук. Алиса же, по понятной причине, села рядом с Марко, только подтверждая теорию Тэхена.       Первым озвучивать «достоинства и недостатки» соседа вызвался Джин.       — Дорогая Инга! — обратился он к своей соседке. — Мне безумно нравятся твои весёлые полосатые носки с пальчиками! Хочу себе такие же (на что Инга хихикнула). А не нравится… — глаза пошли шарить по телу, отчего Инга слегка напряглась. — А не нравится вот эта вот нитка, висящая на твоём рукаве. Предлагаю её торжественно оторвать.       Народ одобрительно рассмеялся. Джин деликатно выкрутился, ничем не задев девушку.       — Маза-фака-джентельмен.       Прямолинейная латышка в ответ назвала самой привлекательной чертой Джина его широкую мужскую спину.       Тот в ответ довольно засиял. Он внутренне гордился своим мужественным телосложением.       Но не успел он как следует обрадоваться, как Инга тут же его осадила, заявив, что его кривоватые пальцы на руках выглядят слегка стрёмновато.       На подобную правду-матку Джин даже как-то немного обиделся и бурно запротестовал, мол, главное в пальцах — насколько они ласковые, и что, если она захочет, он ей с радостью это докажет.       Народ начал откровенно ржать, говоря, что они могут оставить их наедине в случае чего. На что Инга лишь возвела к лепному потолку свои серые северные глаза и сказала, что уж лучше поверит Джину на слово.       Далее игра проходила не менее весело.       С особым интересом Тэхен наблюдал за Чимином, сидевшим рядом с Юнги. Он не мог не заметить, что Юнги частенько поглядывает на его светловолосого друга, а тот слишком уж часто поправляет причёску (что лучший друг мог толковать не иначе, как верный признак ответного интереса).       Чимин признался, что ему нравится белая кожа Юнги, которая напоминает ему по цвету йогуртовое мороженое.       «Да ты флиртуешь, друг мой!» — тут же подумал Тэхен.       А не нравилась Чимину отросшая чёлка парня, закрывающая его кошачьи глаза, из-за чего тому часто приходилось скорее «по-собачьи» встряхивать головой.       На это Юнги моментально ответил, что завтра же с утра запишется в парикмахерскую, чем вызвал смущённую улыбку у Чимина.       Юнги в свою очередь сказал, что у Чимина очень красивые маленькие ладони. А раздражает его Чиминова рубашка.       Тот удивлённо спросил, чем же она его раздражает. На что изрядно захмелевший Юнги слишком откровенно заявил: мол, тем, что она закрывает такое прекрасное тело. На что Чимин совсем выпал в осадок, а окружающие довольно заулюлюкали.       Алиса с Марко тоже с видимым удовольствием «обменялись комплиментами». Алиса призналась, что весь вечер залипает на белоснежную улыбку итальянца, а тот ответил, что ему очень импонируют ее задорные веснушки (на что девушка довольно захихикала). В качестве «антипатий», они оба назвали нечто совсем незначительное, вроде пуговицы на поло Марко и обруча в пшеничных волосах Алисы.       Наконец, очередь дошла и до Тэхена с Чонгуком.       Чонгук, ласково обведя Тэхена взглядом с головы до пят, недолго думая, назвал самой красивой чертой его «необыкновенные» глаза.       Да, именно так и сказал — «не-о-бык-но-вен-ны-е». И да, Тэхену понравилось. Хотя то, что тот обратился к нему не иначе, как «дорогая Эльза» — понравилось гораздо меньше. Он ядовито зашипел, что если тот ещё раз назовёт его Эльзой, то рискует лишиться своих «динь-динь».       Чонгук машинально прикрыл паховую область руками и шепнул, что «понялнедурак».       На требование окружающих назвать то, что ему в Тэхене не нравится, Чонгук только пожал плечами, ответив, что ему в Тэхене вообще-то нравится всё.       Чимин тут же присвистнул, получив от Тэхена ещё один угрожающий взгляд.       Народ активно запротестовал, что это, мол, не по правилам… Тогда Чонгук, вздыхая, ещё раз тщательно пробежался по Тэхену взглядом и шепнув «прости», сказал, что ему не нравится в Тэхене его манера высокомерно задирать подбородок.       Тэхен хмыкнул.       — Значит, подбородок? — уточнила Алиса, следящая за тем, чтобы правила непременно соблюдались.       — Ну, пусть будет подбородок, — обречённо согласился Чонгук.       Настала очередь Тэхена.       Тот бросил на Чонгука оценивающий взгляд, взвешивая, насколько откровенным в ответ готов быть. И, поскольку винные пары уже давно ударили в голову, то решил ни в чём себе сегодня не отказывать.       — Родинка у тебя под нижней губой, — вглядываясь в лицо напротив, озвучил свою «давнюю» симпатию Тэхен. — Она мне нравится.       Сияющие глаза Чонгука от этих слов, кажется, засияли ещё ярче. Он смешно сморщил нос и опустил голову, пряча улыбку.       — А не нравится… — тут Тэхену пришлось задуматься. — Ну, пусть это будет твой дерзкий язык!..       Он краем уха услышал, как Алиса сдавленно ойкнула, и почуял явный подвох.       Чонгук же в ответ на обвинение сразу же продемонстрировал Тэхену свой язык во всей его красе.       Последним игроком оказался Джин. Тэхен повернулся к тому и указал, что ему нравится цепочка, выглядывающая у него из ворота рубашки.       А то, что Тэхена откровенно раздражало в соседе — это его наручные и наверняка дорогие часы, на которые тот постоянно поглядывал, словно куда-то спешил. Прям как белый кролик из «Алисы».       Джин невозмутимо поправил ремешок на запястье, бросив лаконичное: «Время — деньги».       И, вуаля — круг, наконец-то, замкнулся.       Народ тут же зашумел, требуя от девушки озвучить вторую часть правил. Но никто ж не подозревал, что их ждёт такой сюрприз…       — В общем, — смущённо начала она рассказывать, — то, что вы назвали привлекательным, теперь надо будет поцеловать, а то, что непривлекательным — укусить…       Все в немом шоке воззрились на девушку.       Кто-то истерично заржал, кто-то начал громко возмущаться, что он не собирается этого делать.       Тэхен же во все глаза смотрел на Чонгука, едва сдерживаясь, чтобы нервно не рассмеяться. Ситуация была более чем пикантной.       — Можно? — шёпотом спросил Чонгук, приближая своё лицо к лицу Тэхена. Тэхен кивнул, зажмуривая покрепче глаза и тут же ощутил теплое касание губ, сначала у себя на правом, а потом и на левом глазу. От этих нежных прикосновений внутри разлилось приятное волнение.       Он снова открыл глаза.       — А теперь будет кусь, — хитро сощурившись, сказал Чонгук, снова приближаясь и мягко беря Тэхена зубами за подбородок.       Тэхен едва не простонал, так это было… возбуждающе? Ага, именно таким оно и было.       «Интересная игра, надо запомнить», — промелькнуло в голове.       Чонгук снова отстранился, как-то неровно дыша, и тяжело сглотнув, хрипло произнёс:       — Твоя очередь. Начнём с поцелуя или сразу перейдём к самому главному?       Тэхен мысленно выругался, быстрым взглядом обведя зал. Вокруг творилась какая-то вакханалия. Он видел, как Юнги, галантно встав на одно колено, целует чиминову руку, а у того в глазах разве что черти не пляшут.       Взгляд зацепился и за «виновницу сия торжества» — Алису, которая сейчас увлечённо выцеловывала «понравившуюся» улыбку Марко…       Вай-вай-вай, интересно девки пляшут…       «Эх, была не была», — плюнул на сомнения Тэхен и обхватив Чонгука за круглые щёки, чмокнул того прямо под нижней губой, слегка задевая и саму губу тоже.       Тот зажмурился от удовольствия, словно смакуя это мимолётное, но столь сладкое касание.       Лицо Тэхена предательски горело.       — И даже не думай намекать на большее, — как можно сердитее произнёс Тэхен.       — А то что? Накажешь? — с томной хрипотцой в голосе уточнил Чонгук.       Тэхен фыркнул. Да тут палец в рот не клади…       — Тогда мне придётся не укусить, а откусить твой явно напрашивающийся язык.       Чонгук на это только добродушно рассмеялся.       — Так и думал, что он тебе понравился, — смеясь, произнёс он.       Тэхен изобразил жест «рука-лицо» и шепнув: «Горбатого могила исправит», поднялся в намерении выйти во двор — глотнуть свежего воздуха. Которого здесь стало резко не хватать.       Он нарушил правила, забив на Джина, но тот был сейчас всё равно слишком занят, в попытках зубами оторвать нитку, торчащую у Инги из рукава.       Ах, Алиса, ты сумела сделать этот вечер запоминающимся…       Изрядно шатаясь, Тэхен вышел на улицу и опёрся спиной о стену дома. Голова кружилась. То ли от алкоголя, то ли от слишком бурных событий.       Вскоре следом вышел и Чонгук.       — Тебе плохо? — с беспокойством в голосе спросил он, вглядываясь в лицо напротив.       Тэхен улыбнулся сам себе. Сколько заботы!       — Мне давно не было так хорошо, — прямолинейно ответил он и чуть качнулся в сторону, хватаясь за стенку.       — Вы с Чимином можете остаться с ночёвкой. Дом большой — места всем хватит, — предложил Чонгук. — Обещаю не приставать.       Тэхен фыркнул и уставился на Чонгука.       — Чонгук, — нахмурив лоб, обратился к нему Тэхен. — Скажи откровенно, ты — гей?       — А это проблема? — ответил сразу же напрягшийся Чонгук.       — Пффф, нет конечно. Чимин тоже гей. Точнее, бисексуал. Просто никак не пойму, это ты так прикалываешься или… действительно подкатываешь ко мне?       — А на что похоже? — тихо спросил Чонгук, пытливо глядя на Тэхена.       — Ты! Не отвечай вопросом на вопрос, — прицокнув языком, осуждающе посмотрел на него Тэхен.       — Хочешь правду? — Чонгук охватил его долгим изучающим взглядом, словно раздумывая над ответом. — Хорошо. Ты мне нравишься, — наконец, признался он, пристально глядя Тэхену прямо в глаза. — А все эти шуточки и подколы — это у меня такая манера общения. Наверное, довольно дурацкая, — неловко улыбнулся он.       «Какой шустрый! — промелькнуло у Тэхена в голове. — Вот так вот сразу — и нравишься». Он внутренне не переставал удивляться, как легко Чонгук говорит подобные вещи. Такая открытость — это тоже ведь сродни таланту?       Тэхен задумчиво поднял к небу свои «необыкновенные» глаза, разглядывая звёзды.       — Я всегда думал, что меня привлекают исключительно девушки. Понимаешь? — не глядя на Чонгука, продолжал он откровенничать. Алкоголь конкретно развязал ему язык. Ну и пусть — ему необходимо было выговориться.       Чонгук кивнул.       — И тут, вдруг, появляешься ты, — он взглянул на Чонгука и обвиняюще ткнул в него пальцем. — Появляешься, и всё моё представление о себе и моих предпочтениях внезапно трещит по швам.       Чонгук молча слушал пьяный монолог, внимательно следя за Тэхеном.       Тот на какое-то время тоже замолк, а потом, чуть приблизившись и заглядывая Чонгуку прямо в глаза, то ли требовательно, то ли умоляюще произнёс:       — Я так не могу. Мне нужно время. Нужно привыкнуть ко всему… вот этому, — он нервно помахал рукой в воздухе.       Чонгук снова кивнул, облегчённо выдохнув.       — Я понимаю. Всё в порядке. Я и не собирался торопить тебя. Мы ведь… едва знакомы, да? — почему-то вопросительно ответил он, и Тэхен удовлетворённо кивнул, мысленно поблагодарив Вселенную за такого понимающего парня.       — Расскажи мне о доме, — перевёл он разговор в другое русло. — Он ваш? Ты говорил, что вы с братом живёте здесь.       — Не совсем наш. Это дом родителей. Когда-то он принадлежал моему деду, но четыре года назад он умер и дом перешёл по наследству к моей матери. Долгая история, — снова начал было он.       — Расскажи, — требовательно попросил Тэхен.       — Ох… хорошо. Надеюсь, ты любишь дорамы, потому что моя семейная история — это вот прям типичная корейская дорама, — вздохнул Чонгук и начал свой рассказ. — Когда моя мать была ещё юной, она без ума влюбилась в молодого и бедного художника. Мой дед был категорически против этого союза. Мама происходила из хорошей, обеспеченной семьи, поэтому и браки там заключались исключительно по договорённости, исходя из взаимной выгоды. У неё уже был на тот момент потенциальный жених, объединение с успешной семьёй которого принесло бы деду хорошую прибыль. Но мама всегда была слишком независимой по характеру. Поэтому, не получив одобрения на эти отношения, она попросту сбежала из дома, чем, по дедушкиному мнению, опозорила семью. Они с моим будущим отцом (а это был именно он) тайно поженились и начали жить своей жизнью. Вскоре у них появился Джин, а затем и я. Жили мы на тот момент довольно скромно, но я никогда не видел, чтобы родители ссорились из-за денег. Сколько помню, они всегда бережно относились друг к другу. Мама верила в талант моего отца, и не зря. Она была его главным вдохновителем и личным менеджером. Помогала искать клиентов, организовывала выставки. Отец очень много трудился, постоянно оттачивая мастерство и со временем разработал свой уникальный стиль, после чего его картины начали довольно хорошо покупаться. Он часто изображал на них мою мать, она была его музой. Моя мама — очень красивая женщина.       — Теперь я знаю, откуда у тебя такой художественный талант, — не смог не вставить своё слово Тэхен. «И в кого ты такой красавчик», — мысленно добавил он, но вслух не сказал.       — Спасибо, — сдержанно улыбнулся Чонгук и продолжил: — Дед был страшно зол на мою мать на протяжении всей своей жизни, и все её попытки к примирению просто игнорировал. Так что деда я совсем не знал. С бабушкой мы редко, но виделись. Они с матерью тайно поддерживали связь, периодически созваниваясь. Она даже несколько раз приезжала к нам, привозила дорогие подарки. Эти визиты были очень нечастыми, и я всегда радовался, когда бабушка приезжала. Она была очень доброй, — на этих словах Чонгук глубоко вздохнул. — А восемь лет назад бабушки не стало, — продолжил он. — Дед пережил её всего на четыре года. Незадолго до его кончины, мама всё-таки получила от него заветное письмо с просьбой приехать. Мы поехали всей семьёй. И тогда я впервые с ним познакомился. Некогда сильный и властный мужчина сейчас лежал немощный в постели, не в силах даже подняться. Мама много плакала в тот день и держала дедушку за руку. Дед говорил, что прощает их с отцом и что ему жаль, что он не сделал этого раньше. Он тепло смотрел на нас с братом и говорил, что какие же мы красавцы выросли и как похожи на мать. Мы несколько дней провели в его доме, вплоть до самой его смерти. Мама ухаживала за дедушкой до конца. Мы с Джином тоже часто приходили, и дед рассказывал нам разные интересные истории из своей жизни.       На этом месте Чонгук на время умолк, глубоко погрузившись в воспоминания. Взгляд его говорил о том, что он сейчас находится где-то не здесь.       Тэхен терпеливо ждал продолжения этой удивительной семейной саги.       — Дедушка оставил завещание, по которому всё его имущество после смерти переходило к моей матери. В том числе и этот дом. Они купили его с бабушкой двенадцать лет назад, чтобы приезжать сюда на летний период. А последние два года перед бабушкиной смертью они проводили здесь даже больше времени, чем в родной Корее. Бабушка очень любила Италию и мечтала, что когда-нибудь мы соберёмся здесь за большим столом всей семьёй. Но не сложилось…       Он снова немного помолчал.       — А как так вышло, что здесь в округе целых три дома с одинаковым названием?       — Ооо, это тоже интересно, хотя я и не так много об этом знаю, — улыбнулся Чонгук. — Отец говорил, что когда-то это было одно большое поместье, принадлежавшее владельцу обувной фабрики. Эта фабрика, кстати, до сих пор действует. Во время войны владелец фабрики скончался. Наследников у него, судя по всему, не было, поэтому государство просто распродало поместье по частям, устроив аукцион. В нашем доме до недавнего времени был частный пансионат, пока его не выкупил мой дедушка. У последнего владельца возникли какие-то трудности с деньгами, поэтому он срочно распродавал своё имущество по достаточно выгодной цене. Этим и воспользовался мой предприимчивый дед. Такая история, — закончил Чонгук свой длинный рассказ.       Всё это время Тэхен завороженно его слушал.       — Вот это да! Да ты смело можешь садиться писать мемуары! — восхищённо проговорил Тэхен. — Это ж готовый роман.       — Да уж, — усмехнулся Чонгук.       — А мы с Чимином думали, что ты бедный художник, зарабатывающий на туристах, а у тебя, оказывается, свой замок имеется.       Чонгук смущённо засмеялся.       — Мне просто нравится общаться с людьми. Ну и лишняя практика никогда не помешает…       Тэхен задумчиво его разглядывал.       — Красив, талантлив и, как выяснилось, богат. Чем не принц? — наконец, выдал он.       — Богатым я тебе нравлюсь больше? — с любопытством поинтересовался он.       — Нет, не больше. Ты мне и так нравишься достаточно, Чонгук, — со вздохом ответил Тэхен и, откинувшись на стену полностью, прикрыл глаза.       Чонгук так и замер, цепким взглядом впившись в его лицо.       — Всё, спать хочу, — неожиданно сказал Тэхен, вновь открывая глаза и, оторвавшись от стены, вцепился рукой в Чонгука. — Мой принц, проводите меня, пожалуйста, до моих покоев. Принцесса изволила несколько перебрать.       — Идём, Эльза, — еле сдерживая смех, Чонгук повёл такого пьяненького и забавного Тэхена в одну из гостевых комнат наверху. К слову, комната, выделенная Тэхену, находилась в той самой башенке, которую ребята видели со двора. Туда они поднимались на лифте, ибо в этом огромном доме был даже лифт (лифт, Карл!).       «Ну, теперь я точно настоящая принцесса. У меня даже своя башня есть. Осталось только отрастить косу и завести дракона», — мысленно оценил иронию ситуации Тэхен.       В комнате он прямо в одежде завалился на кровать и, прежде чем уснуть, зачем-то попросил Чонгука спеть ему колыбельную («чтобы лучше спалось»). Присевший на край кровати Чонгук легонько погладил его по голове (отчего у Тэхена по телу пробежали трепетные мурашки) и с улыбкой сказал, что ему пора уходить, пока Тэхён на пьяную голову не выпросил чего-то ещё, о чём впоследствии будет жалеть.       Тот протестующе замычал в ответ, но Чонгук, пожелав ему хороших снов, поспешно скрылся за дверью.       «Ка-а-кой хороший день, — успел подумать Тэхен перед тем, как провалиться в сон. — И Чонгук тоже хороший. Дурак, конечно, но хороший…»