Телохранитель

− Зачем тебе эта шрамированная? Неужели не могла найти кого посимпатичней? Из зала снова кто-то выкрикнул новую непристойность. Илона даже толком не знала, кто это вообще. Может, продюсер с канала «М2». Может, друг Миши. Последняя реплика была ударом ниже пояса. Подумала, как должна чувствовать себя Ореста, если даже лично ей неприятно, хотя все эти люди, якобы её друзья, и они якобы шутят. Но все эти люди были из её круга. Её. Друзья. Но не для Оресты. А для неё они вообще чужие люди. Которые решили поглумиться над ней. Бедная Ореста, она такого точно не заслуживала, ведь не сделала им ничего плохого. И Илона почувствовала, как где-то в районе диафрагмы рождается пламя ярости. Она никому не позволит унижать Оресту. И Илона внезапно поняла, почему Ореста ушла. Она не могла сдаться, она могла только отойти, чтобы взять разбег — например, позвать подмогу или взять оружие. Нужно было спасать её. Оресту, которая ушла из-за Илоны. Для того чтобы не втравливать её в неприятности. Она вышла на улицу без верхней одежды — отсюда Илона видела, что их пальто так и висели на спинках стульев за столом, где они сидели. И теперь, скорее всего, оказалась на улице под снегопадом в одном тонком пиджаке и почти прозрачной блузке. После болезни. И, конечно, как всегда без шапки. Пальцы на микрофоне сжались, впиваясь ногтями в плоть. Ореста защищала её со дня знакомства. Кажется, пришло время хотя бы раз в своей грёбаной жизни защитить её. Она резко выдернула руку из пальцев Миши и вернулась на сцену. Взяла микрофон, оставленный Орестой, и теперь в каждой её руке было зажато по микрофону, как пистолеты у ковбоев Дикого Запада — Илона видела в любимом кино Игоря такие перестрелки с двух рук. Кто-то свистнул. Она поднесла микрофон к губам и, не глядя на присутствующих, бросила вызов: − Ну давай, любитель «Ночных снайперов», выйди сюда и спой, или что, кишка тонка? В зале снова стало тихо. Илона чувствовала, как кровь ударила в голову. Внезапно стало жарко в платье, хотя под потолком разрезали воздух лопасти вентилятора площадью два квадратных метра. Но сейчас или никогда. И она выбрала сейчас. Она сейчас скажет им всем, что думает о них. − Знаете, я даже не знаю, кто Вы и что из себя представляете. Но я знаю Оресту… − Кто это вообще? — донеслось справа от сцены. − Это её лесбийская подруга, − выкрикнул кто-то совсем рядом, − та, что похожа на мужика. Илона откинула волосы с раскрасневшегося лица. Микрофон дрожал в пальцах, когда она прокричала: − Заткнись, слышишь, заткнись, сука, или я за себя не отвечаю. Она сжала двумя пальцами с микрофоном цепочку на шее. Миша в ужасе замер под сценой. Кажется, такой Илону Журавскую он не видел ещё никогда. Микрофон издал пронзительный свист. − Вы все вообще не знаете Оресту. Она, − голос дрогнул, − она замечательная. Она рисковала жизнью ради меня. Она… да, я люблю её. Миша присел на верхнюю ступеньку и раскурил Айкос. Илона продолжала, срывающимся голосом: − Да, я люблю её. Да, мы живём не в той стране, и у нас подобного рода отношения считаются чем-то постыдным или запретным, тем, что подлежит остракизму, но всё это неправильно и рано или поздно изменится. Глаза увлажнились. − Неправильно сосаться со своей подругой, − крикнул Сергей с киностудии, с которым Илона даже пила однажды кофе. − Засунь своё мнение себе в жопу, ты настолько ограниченный, что я бы не доверила тебе даже пол мыть на киностудии. Обстановка накалялась, и Миша решил, что нужно действовать. Он видел, как в отблесках прожекторов блестели глаза Илоны. Как первая слеза тронула её щёку. Нужно было спасать положение, но он был так пьян, что уже и забыл, кто был зачинщиком скандала. Все смотрели на Илону, которая вытирала слёзы со щёк рукавом платья, и никто не заметил, как дверь в зал приоткрылась, впуская Оресту и облачко холодного пара. Её руки были пустыми и замёрзшими на улице. Покрасневшие пальцы с короткими ногтями. С высоких тёмно-синих кроссовок таял снег, сбегая грязной кашицей на деревянный пол. Но изнутри её подогревала ярость. Какие-то соплежуи будут что-то там пиздеть в сторону Илоны, а она будет просто стоять в стороне? Нет, пока она жива, этого никогда не будет. Битка тоже осталась дома, покоясь под ковриком за водительским сиденьем Рейнджа. А после истории с Психом она перестала уважать холодное оружие как класс, поэтому не имела при себе ни ножа, ни кастета. Но с этими молокососами Ореста справится и без оружия. Она подошла к тому парню, который первым выкрикнул непристойность. С разбега вмазала ногой по стулу, отчего тот опрокинулся, сбрасывая своего хозяина на пол. Несколько человек сорвались на ноги, пытаясь удержать гостя. Но не успели. Падая, тот зацепил скатерть, и часть посуды посыпалась на ноги другим гостям. К ним уже спешил официант. Кто-то завизжал, зажимая рот рукой. Кто-то кричал про полицию. − Позовите управляющего! Кто-то ударил Оресту сзади, и она резко повернулась к обидчику. Два удара коленом, и оппонент лежит под столом, скрутившись в позе эмбриона. Миша недолго думая закинул Илону на плечо, вырвав у неё микрофоны из рук, отбросив один из них проходившей мимо горничной, и та поймала его на лету. Окинул взглядом через пелену дыма и свет софитов публику и прокричал в микрофон, что всем нужно освежиться в бассейне. − На первом этаже отличный бассейн с гидромассажем, прошу за мной. Илона безвольно висела на его плече, глотая слёзы. Она видела, как Ореста пнула продюсера канала «М2», и слышала, как Егор с «Интера» закричал: − Мочи лесбиянку! А потом Миша выбежал из зала, прижимая её к себе. И всё, что ей осталось, это вовремя прижимать голову к его плечу, чтобы не зацепить острый угол. От выпитого и принятого за вечер её сильно тошнило. Ореста подхватила с пола стул, но не рассчитала, что он будет таким тяжёлым. Кажется, она растянула запястье. А ещё от резкого наклона низ живота пронзила острая боль. Она почувствовала, как по внутренней стороне бедра потекло. Но она не могла показать свою слабость этим обкурившимся уродам. Кто-то набросился на неё сзади, ухватив за плечи, пытаясь добраться до горла, и она резко перекинула нападавшего через себя, со всей силы грохнув на пол. Кто-то пронзительно завизжал. Удары и маты сыпались со всех сторон, но Ореста не испытывала страха перед этими ублюдками. Какие-то обкурившиеся мажоры не смогут остановить её, в прошлом — майора ВМС США. Она отбивалась вполсилы, в основном работая ногами. − Вызовите полицию, я подам в суд! — кричал упавший на пол мужчина с лоснящимся лицом. На тёмном полу виднелись небольшие пятна крови. Ореста быстро оглянулась по сторонам, ища Илону. Кроссовки скользили на мокром полу, оставляя повсюду следы подошв. − Илона! Крикнула, но охрипший голос потонул в гуле собравшихся гостей. Она прищурилась, быстро осматривая зал, но нигде не видела ни её, ни Миши. Это было совсем плохо. Трое здоровых парней угрожающего вида приближались к ней спереди, оттесняя её назад, и у неё просто не было другого выхода. Она подставила подножку какому-то бедолаге, что первым попался под руку, и повалила его на стол. Схватила бокал и отломила ножку тремя пальцами одной руки. Молодой человек под ней смотрел на неё через туманящую пелену. Приставила острый край к его горлу и заорала: − Все сели! Быстро! Я сказала: сели и затихли! Под руку не попалось ни одного разделочного ножа. Только десертные вилки с короткими зубцами. И даже бутылки кто-то пооттаскивал от места драки подальше. Вокруг неё образовалось свободное пространство. − Я заберу Илону, и мы уедем. Где Илона? − Пустите меня, я ничего не говорил, − жалобно заскулил парень под её весом. Его белобрысая длинноволосая спутница повисла на её руке, умоляя: − Отпустите его, он ничего не сделал. − Где Илона Журавская? — выкрикнула Ореста, пытаясь заглушить панику в голосе. − В бассейне, с Мишей. Она выпустила парня и отпихнула от себя его девицу. Перепрыгнула через стол, когда кто-то изо всех сил толкнул её плечом. Она поскользнулась на разбитой бутылке и растянулась на липком полу, разрезав ладонь о стекло. − Сука! Тело обожгло болью, когда кто-то пнул в живот. Ореста плюнула в нападающего, даже не разглядев его лица. Кто-то рывком поднял её на ноги, а потом снова больно пнул ногой. Она не удержалась на ногах, но потянула урода за собой. Они оба оказались в липком алкоголе, когда Ореста перекатилась на живот, подминая его под себя. Она принялась быть его кулаком в лицо, уже не заботясь о том, чтобы не покалечить. Последний удар она совершила головой, чуть не сломав себе нос. Ткань пиджака разошлась на левом боку. Ореста ощутила вкус крови на губах и непроизвольно провела ладонью по лицу. На пальцах блестела кровь, но сознание пока было на месте. Сплюнула в сторону. Тело под ней дёрнулось и затихло. Но он был жив, она не собиралась никого здесь убить, это был не её формат. Эти выблядки всё же были друзьями Илоны. При мысли об Илоне у неё перехватило дух. Сердце сбилось с ритма. Она выплюнула тягучий сгусток крови и провела языком по зубам. Вроде бы все на месте. Левое запястье ныло, но она хотя бы не получила перелом или сотрясение. Услышала крики и подхватила с пола тупой сервировочный нож. Потом откатилась к окну, сбив ещё нескольких человек, и они повалились на неё. Отпихнула ногами и почувствовала затылком холодную стену. Пошатываясь, поднялась на ноги. Взяла со стола закрытую бутылку мартини и зло прошипела: − Ну, кто ещё хочет? Но больше желающих не нашлось, что позволило ей беспрепятственно добраться до дверей. Персонал помогал гостям подняться на ноги. Кто-то снова звал полицию, когда Ореста добралась до лестницы, что вела к бассейну. Краем глаза она успела заметить, что телефон Илоны, оставленный на столе, светился от входящего. Лестница круто уходила вниз, поворачивая под прямым углом. Пальцы Оресты вцепились в перила. Она могла бы преодолеть эти три пролёта за три прыжка, но сейчас чувствовала, что может потерять сознание. Кровь сильно лилась, создавая дискомфорт, грозящий перерасти в скандал, когда протечёт прокладка. Хорошо, что джинсы чёрные. Но она думала об Илоне. Зачем было водить дружбу с этими уебанами? Зачем они вообще нужны? Ореста с трудом открыла тяжёлую дверь, оставляя на белом пластике кровавые отпечатки ладоней, и в лицо ей ударила волна густого пара. Вода в бассейне была окрашена в разные цвета, отражая свет больших софитов. Как в замедленной сьёмке она видела, как Миша поднял Илону высоко над головой и зашвырнул в воду. Она не могла сказать с уверенностью, но ей показалось, что как раз перед тем, как она открыла дверь, они целовались взасос. А, может, это просто у неё помутилось в голове от перенесённых ударов. Она слышала вой полицейских сирен и понимала, что в этот раз Юрий её не отмажет. Кажется, в этот раз её уже никто не отмажет. Ей и так достаточно долго удавалось избегать тюрьмы, должно же это везение когда-то закончиться? Боже, какой же сегодня грёбаный день. Кажется, один из наихудших в её жизни. Но она не хочет в тюрьму. Миша тоже прыгнул в воду и теперь лежал прямо в одежде на воде, заложив руки за голову. Ореста смотрела на него, вспомнив, что даже не брала с собой купальник. Блин, а она бы с удовольствием присоединилась к нему в этом огромном бассейне пятиметровой глубины. Больше она не чувствовала себя пьяной, только смертельно уставшей. Пора забирать Илону и валить отсюда к ёбаной матери. На объяснения с полицией у неё явно нет сил. Твою мать! Она ещё раз глянула на Мишу и метнулась к бассейну, на бегу выбрасывая из карманов джинсов смартфон, телефон и ключи от Ягуара. Она не успела снять пиджак, когда ноги взяли разбег по доске для прыжков. Не было ни единой секунды, чтобы прыгать на долбаной доске. Она почувствовала, как ноги достигли края доски, и прыгнула так высоко, как могла, напрягая мышцы живота и подтянув ноги к груди. Её тело перелетело через Мишу и ещё нескольких отдыхающих. Она увидела Илону чуть впереди. На самом дне. Волосы, которые Илона так тщательно выпрямляла, снова вились, струясь волнами вокруг любимого лица. Избитое тело вошло в воду, хотя Ореста и не смогла полностью сгруппироваться. Пиджак намок и отяжелел, сковывая движения, а боль в животе сделалась просто невыносимой. Но она опускалась на дно, приближаясь к Илоне. В три мощных гребка пальцы достали до дна, и Ореста подплыла к Илоне. Глаза её любимой женщины были закрыты, а слабые пузырьки воздуха собирались возле рта. Она недолго была под водой, с ней не могло случиться ничего плохого. Ореста почувствовала, как пальцы подцепили одежду Илоны, и схватила, притягивая к себе. Ноги не хотели слушаться, а вода была неожиданно холодной. Кроссовки вмиг намокли и отяжелели, мешая грести. И. От выпитого, от всего пережитого за сегодняшний день, от того, что не разогрелась. И от контраста температуры воздуха в прокуренном зале и в холодном бассейне, Ореста почувствовала, как ногу свело судорогой. Илона безжизненно тянулась за её телом. Ореста боялась, что у неё мог случиться инсульт, и словно в подтверждение этого, из её рта вырвалась вязкая ниточка тёмной крови. До поверхности оставалось совсем немного. Нужно вытянуть тело на сушу и растереть конечности. Можно сделать несколько упражнений. Нужно снять мокрую одежду. Но сперва нужно вытянуть Илону и вылезти самой. Кажется, кто-то наверху что-то заметил, судя потому, что люди кинулись из бассейна врассыпную. Левая рука немела так же, как и левая нога, и тело Илоны тянуло вниз. Но Ореста не могла разжать пальцы и отпустить. Лучше уж пусть она умрёт. Но она должна спасти Илону. Кто-то включил верхний свет, и теперь Ореста видела, что её правая рука была изрезана мелкими кусками стекла. Капли крови, что выступали на коже, подхватывались водяными потоками и превращались в мутные разводы. Ногу сильно выкручивало, но сила воли вытаскивала их обеих к свету и воздуху. Ореста зацепилась пальцами за кромку бассейна, и рука вновь соскользнула в воду с мокрой плитки. Воздуха в лёгких практически не осталось. Со второго раза она вытащила своё тело на бортик, после чего втащила Илону, откатываясь от края и таща её за собой. Мокрое платье весило примерно столько же, сколько сама Илона. Ореста выплюнула воду, которой успела наглотаться, когда пальцы не удержались на бортике бассейна. Кинулась к Илоне и принялась нажимать на грудную клетку. Под пальцами ощущалось довольно слабое сердцебиение. Она не заметила, как к ним подошёл Миша и присел возле лица Илоны. Прижался губами к её губам. Может быть, он и собирался делать ей искусственное дыхание, а может, и нет. Но Ореста прямо физически не могла выдержать, чтобы кто-то прикоснулся к Илоне. Она дотянула до Миши и сильно пихнула его. Он непонимающе уставился на неё из-под намокшей чёлки. − Вали отсюда! «Скорую» вызови. Но он не сдвинулся ни на сантиметр. Тогда Ореста размахнулась и залепила ему пощёчину, охнув от неожиданной боли в руке. А потом ещё одну. Он потёр ушибленную щёку, но не сдвинулся с места. − Ты идиот, она не умеет плавать! — выпалила Ореста, а потом снова принялась давить Илоне на грудную клетку. В окна, расположенные вверху помещения бассейна, проникали синие лучи полицейских мигалок. Ореста отпихнула Мишу, отчего он едва не упал обратно в воду, и присела к голове Илоны. Пальцами разжала ей челюсти и сделала несколько прямых вдохов рот в рот. Синие глаза начальницы широко распахнулись, и она выплюнула воду прямо в мокрое лицо Оресты. Они были одинаково мокрые. Ореста помогла Илоне сесть, и та сильно закашлялась, выплёвывая воду. Они обе дрожали, сидя на плитке, прижавшись друг к другу. Сквозняк покрыл кожу пупырышками. Илона держала Оресту за руку. − Ты снова спасла меня. Оресту так трясло от холода и нервов, что она не могла разжать посиневшие губы, чтобы ответить. Она ненавидела холодную воду. Мокрая одежда, облепившая тело, неприятно тёрла кожу грубыми швами. Она же собиралась снять её с себя, так в чём же дело? Почему она продолжает сидеть в ступоре, невидящим взглядом втыкая на свои окровавленные пальцы? Нет ответа. Ореста принялась стягивать с ног кроссовки и носки. Миша, словно очнувшись ото сна, поднялся и поковылял к стенду со шкафчиками. Принялся что-то искать, вываливая содержимое ячеек прямо на пол. − Твою мать, что за хрень?! А потом закричал куда-то вверх, под потолок: − Тут есть хоть одно полотенце? Илона согревала пальцы дыханием. − Включишь в счёт спасение моей жизни, а? — она легонько толкнула Оресту плечом, а потом робко подняла на неё взгляд. Застыла. Долго смотрела, словно видела впервые. Пока она целовалась с Мишей, Оресту снова кто-то отпиздил. До крови. Блин. Илона смотрела на неё словно в последний раз. Пыталась впитать в себя каждую чёрточку этого лица. Так хотелось прикоснуться, но она боялась. Не хотелось сделать хуже. Интересно, как много видела Ореста? Илона чувствовала себя полной идиоткой. Лизня с Мишей не стоила Оресты, ведь он даже не пытался ей помочь, хотя она и кричала ему, что не умеет плавать. А он кинул её в воду. Это же весло, кричал он, по фану. Вот тварь! − Что? — спросила Ореста, стягивая мокрый пиджак с плеч. − У тебя здесь кровь, − медленно выдохнула Илона, показывая пальцем, не решаясь прикоснуться. У неё на теле было много крови. Но Илона уже, кажется, привыкла. Палец нерешительно замер, не дотрагиваясь до кожи. Их разделяло несколько миллиметров. Ореста, наконец, справилась с пиджаком и теперь осталась в блузке, которая, намокнув, стала прозрачной, демонстрируя оранжевый лифчик. Теперь она чувствовала себя ещё и голой, а не только униженной. Но Илона сидела рядом, прикасаясь плечом, и дышала всё ровнее, хотя и дрожала от холода. Прямо над ними было приоткрыто окно. Блин, какой идиот решил проветривать в десятиградусный мороз? − Ты как? Илона была удивлена услышать этот вопрос, ведь она сама вряд ли осталась бы с человеком, если бы застала его за изменой. Но Ореста сидела рядом и, похоже, что не собиралась никуда уходить. А, может, ей просто было некуда деться. − Спасибо тебе и, − голос надломился, и Илона выдохнула с трудом, − прости меня, если сможешь. Ореста смотрела на свои руки, из порезов на которых всё ещё сочилась кровь. Разбитые кулаки, соприкоснувшись с детергентами бассейна, пекли. − Где эти грёбаные полотенца? Она слышала, как открылась дверь, но не имела сил поднять голову и глянуть, кто пришёл. Странно, но она была бы даже рада видеть Мишу, если бы он принёс им полотенца и чего-нибудь выпить. Но улыбка человека, который вошёл первым, добавила тока в сырое помещение. Ореста чувствовала его одеколон и понимала, что сегодняшний день стал ещё хуже. На душе было мерзко.