Cradled in Love

В понедельник утром Кастиэль просыпается под звуки скрипки. Будильник должен прозвенеть только через двадцать минут, и мужчина не прочь бы их доспать, но у сестры, похоже, иные мысли на этот счёт. Дома Анна играет не часто, но когда на неё накатывает вдохновение, она не может удержаться, даже если на дворе глубокая ночь. Конечно, по ночам она пытается играть настолько тихо, насколько это возможно, но у Кастиэля хороший не только музыкальный слух, но и физический, и как бы Анна не старалась быть тише, он всегда услышит скрипку сестры. Но знать ей об этом необязательно. Сегодня не похоже, чтобы Анна пыталась играть тише, поэтому Кастиэль решает её проведать. Перед тем, как зайти в её комнату, он замирает и прислушивается: едва заметно, но в некоторых моментах плавная мелодия звучит неровно, и это не похоже на Анну. Она — профессионал, и допускать ошибки ей не свойственно. Кастиэль стучит в дверь. Мелодия резко обрывается с неприятным слуху скрипом, в комнате слышится возня, звук открывающейся щеколды, и вот распахивается дверь. Кастиэль смотрит на сестру: она выглядит растерянной. — Я, — он мнётся на пороге и старается смотреть куда угодно, но не на неё. — Хотел спросить, что ты будешь на завтрак. — Тосты с джемом, если можно. Некоторое время они стоят друг напротив друга и никто из них не решается ни пошевелиться, ни сказать и слова. Кастиэль прерывает молчание. — Можно войти? Анна делает шаг в сторону, пропуская брата в комнату. Он проходит внутрь, осматривается и медленно подходит к столу, на котором лежит незакрытый футляр со скрипкой внутри. Мужчина проводит подушечками пальцев по деке. — Звучало знакомо. — "Список Шиндлера". Мы смотрели его несколько лет назад. Кастиэль кивает. Он помнит этот фильм. Он давно отошёл от религии, но, вспоминая события фильма, основанные на жестоких реалиях прошлого, хочется молиться за упокой людей, послуживших невинными жертвами в угоду нацистского режима. Мужчина осторожно берёт инструмент в руки и устанавливает его в правильную позицию. Он давно ни на чём не играл, поэтому пальцы кажутся деревянными с непривычки. Он выбирает одну из тех мелодий, которые любил больше остальных. По комнате растекается мягкий, загадочный минор. С каждым тактом Кастиэль чувствует себя всё увереннее, пальцы слушаются всё лучше, а вдохновение подпитывает образ, который на протяжении последних двух дней не покидал его мысли — образ мужчины с глазами цвета весенней листвы, распевающего неизвестные доселе песни. Кастиэль слышит скрипку и невольно представляет рядом обладателя чарующего баритона, подпевающего таинственной мелодии. На миг захотелось, чтобы эта картинка стала явью. Дав отзвучать последней ноте, мужчина открывает глаза и видит перед собой мечтательно улыбающуюся сестру. — Адажио, — Анна кажется гораздо более расслабленной, чем пару минут назад. — Не нужно было тебе бросать музыку. — Я не бросал. Она просто перестала быть интересной, — Кастиэль бережно укладывает инструмент обратно в футляр и закрывает крышку. — Тогда почему ты играл сейчас? — девушка склоняет голову набок и прихмуривается. Их семейная черта. Мужчина пожимает плечами и выходит из комнаты, не смолвив и слова. Не говорить же, что выступление Дина коснулось тех струн души, которые долгое время не подавали признаков жизни. Зайдя на кухню, он начинает искать ингредиенты для завтрака. Сегодня это тосты с клубничным джемом. День в кофейне идёт своим чередом. Как обычно, сначала приходят Чарли, невысокий мужчина в солидном костюме и прикрывающей глаза борсалино, который оставляет щедрые чаевые, и миссис Моусли — добродушная женщина, быстро завоевавшая доверие Кастиэля своим открытым характером. Она всегда любезна и заставляет его чувствовать себя так, будто у него есть кто-то, кроме Анны. Кастиэль думает, что семье миссис Моусли очень с ней повезло. Затем начинают подтягиваться студенты, многие из которых с утра выглядят так, будто не спали в этой жизни никогда. Кастиэль мысленно сочувствует каждому из них и старается быть с ними максимально вежливым. После обеда посетителей становится меньше. Не сказать, что Кастиэль сильно устал, но скоро придёт Кевин, и мужчина не прочь посидеть выпить чего-нибудь горячего, пока тот будет работать. С этими мыслями он принимается натирать стойку до блеска, пока его не прерывает очередной посетитель, приход которого он даже не заметил. — Чёрный чай и один из тех соблазнительных клубничных пончиков, пожалуйста, — Кастиэль вздрагивает от неожиданности, поднимает голову и видит ту приветливую улыбку, которая совершенно случайно приснилась ему сегодня ночью. Какое дурацкое совпадение. — Дин? — Кастиэль растерян — вот уж кого он не ожидал здесь увидеть. — Добро пожаловать, — говорит, скорее, на автомате и принимается за заказ. — Миленько тут, — Дин крутит головой, осматривая помещение. — Чарли говорит, это твоё место? — Да, — Кастиэль кивает, ставит готовый заказ на стойку и озвучивает цену. Пока Дин расплачивается, он украдкой смотрит в его глаза. И как он словил с них триггер? Их цвет совершенно не похож на то сковывающее душу болото, причинившее столько боли много лет назад. Глаза Дина ярче, светлее и совершенно не выглядят опасными. Кастиэль уверен, что, по крайней мере, тем, кем он дорожит, нечего бояться. Убрав карту в задний карман джинсов, Дин берёт пончик, откусывает и стонет от удовольствия, прикрыв глаза. Кастиэль наблюдает за ним, склонив голову набок. Это, определённо, интересное зрелище. — Боже, чувак, — Дин стирает глазурь с губы подушечкой большого пальца и облизывает её. — У тебя только что появился новый постоянный клиент, потому что эти штуки просто нечто. — Мой старый друг — талантливый кондитер. Всё, что есть на прилавке, — его работа. — Передай ему мою благодарность, — Дин делает глоток чая. — Кстати, тут же у Анны книжный клуб? Хочу записаться. Кастиэль прихмуривается и внимательно смотрит на Дина. Его чутьё при первой встрече не подвело, и Дин действительно собрался ухлёстывать за его сестрой? — Собрания по вторникам и четвергам с шести до восьми. Приходи завтра. Я передам ей, что ты хочешь вступить. — Что бы я без тебя делал, — Дин игриво подмигивает и отступает к выходу. — Хорошего дня, Кас! Когда Дин уходит, Кастиэль ещё некоторое время стоит, погружённый в раздумья. Следующие недели три Дин стабильно посещает книжный клуб. Он приходит на полчаса раньше и болтает с Кастиэлем, а по окончании уходит вместе с Анной. Кастиэль наблюдает за ними время от времени: кажется, сестру не напрягает общество Дина, поэтому, наверное, беспокоиться не о чем. Так он думал, пока не подслушал один разговор. Во время выполнения последнего заказа Кастиэль случайно уронил на себя шарик мороженого, поэтому сейчас он отлучился в комнату для персонала, находящуюся прямо за стойкой, чтобы сменить форменный фартук. Переодевшись и закинув испачканную вещь в сумку, чтобы постирать её дома, он уже собрался выйти в зал, но услышал знакомые голоса и замер. — Я знаю тебя всю свою жизнь и ни разу не замечал у тебя интереса к литературе, а тут ты уже почти месяц ходишь поговорить о книгах (и сводишь все разговоры к "Властелину колец" и прочим своим гиковским штукам!). Серьёзно, Дин? Думаешь, я не понимаю, что происходит? — в этом голосе Кастиэль узнаёт Сэма. Кажется, тот чем-то недоволен. — Да? И что же, по-твоему, происходит? Просвети меня, мистер умник, — Дин в ответ не менее недовольно ворчит на брата. О том, что эти двое — братья, Кастиэль узнал только недавно от Чарли. — Анна — мой друг, и я прошу тебя остановиться. Твои интрижки обычно ничем хорошим для твоих пассий не заканчиваются, и Анна явно не заслуживает, чтобы её просто поматросили! В глазах Кастиэля темнеет, его кулаки сжимаются от накатывающей злости. Он так и знал. Дин выглядит слишком идеальным, чтобы быть таковым на самом деле. — Никто не собирается никого матросить! — возможно, Дин говорит это несколько громче, чем планировал. — Боже, Сэм, заткнись. Предотвращая все последующие попытки Сэма заговорить, Дин жмёт на звонок, находящийся на стойке как раз для таких случаев, когда персонала нет на месте. Кастиэль делает три глубоких вдоха, приводя разум в порядок, и выходит в зал. Братья делают несколько заказов (видимо, для остальных членов книжного клуба — Дин всегда так поступает), и ожидание приготовления проходит в полной тишине. Сэм рассерженно смотрит на Дина, Дин делает вид, что не замечает, а Кастиэль не смотрит ни на одного из них. Ему многое предстоит обдумать. Следующим вечером Кастиэль решает поговорить об этом с Анной. Он приглашает её за стол на их кухне и, запинаясь от волнения, пересказывает ей то, что услышал в тот день. Он уверен, что делает правильно и что Анне нужно знать о том, с кем она связалась, но когда он заканчивает и поднимает на неё взволнованный взгляд, она… улыбается? — Я понимаю, что ты переживаешь обо мне, но я не встречаюсь с Дином. Мы… — тут уже Анна мнётся и берёт паузу, собираясь с мыслями. — Мне не хватает времени на книжный клуб, и я решила его либо закрыть, либо перенести домой, чтобы не тратить время на дорогу от работы до кофейни. Арендодатель сказал, что ему всё равно, кто будет занимать помещение, главное, чтобы вовремя вносили плату. Я разместила объявление. Дин откликнулся. Он хочет открыть музыкальный магазин. Мы обговаривали этот вопрос после заседаний, — Анна выглядит виноватой, она смотрит исключительно на свои беспокойные руки. — Я должна была раньше сказать. Прости. Сказать, что Кастиэль удивлён, — ничего не сказать. Он, конечно, предполагал, что когда-нибудь это произойдёт, но надеялся, что Анна сначала расскажет ему об этом. Не то чтобы он пытался бы её отговорить, просто Кастиэлю нужно больше времени, чтобы привыкнуть к новому человеку в своём окружении. Дина он хотя бы знает — уже плюс. — Пожалуйста, Анна, не вини себя. Мы не сиамские близнецы и не обязаны быть постоянно вместе. Я бы понял, даже если бы ты захотела отдохнуть от мего общества. Здесь нет ничего такого, — Кастиэль говорит спокойно и уверенно, стараясь убедить Анну в правдивости своих слов. — Даже если мы разъедемся и будем жить далеко друг от друга, ты всё равно будешь моей любимой сестрой, как Майкл остаётся дорогим братом. Анна, кажется, успокаивается и медленно поднимает взгляд. Теперь она выглядит так, будто гора спала с её плеч. — Мы всегда были вместе, и я не знала, как ты на это отреагируешь. Похоже, я зря волновалась, — она встаёт из-за стола, подходит к брату, обнимает его за плечи. — Знал бы ты, как я благодарна тебе за всё, что ты для меня делал, — и прижимается губами к его макушке. — Я люблю тебя, знаешь. Кастиэль кладёт свои руки поверх рук сестры и плавно поглаживает её предплечья. — Я тоже люблю тебя, Анна. Я тоже. С тех пор, как с Дина спали подозрения, они с Кастиэлем будто стали ближе. Дин приходит в кофейню чаще и остаётся дольше, и Кас — первое время это сокращение вызывало у него недоумение, ведь даже члены семьи редко называли его так — не заметил, как каждый день стал ждать прихода Дина. Кастиэль теперь многое знает о Дине: например, что тот с подросткового возраста работает в автомастерской друга семьи, но всегда хотел связать свою жизнь с музыкой; что почти каждые выходные они с Чарли, Сэмом и Бенни собираются вместе, чтобы надрать друг другу задницы в играх на приставке; что Сэм — сучка и заноза в заднице, но Дин очень гордится им; что семья — самое важное в его жизни, и не важно, по крови она или нет. Дин старается заботиться обо всех, и Кастиэль восхищается этим: сам он всегда заботился только о младшей сестре, до которой в детстве бабке с дедом не было дела. Нередко по вечерам Дин подвозит Каса с работы до дома, и это уже почти вошло в привычку. Поначалу Кастиэль пытался отнекиваться, потому что ему не хотелось обременять Дина, но тот был настойчив и смог убедить его в том, вдвоём добираться куда лучше, чем одному. Пришлось сдаться. В один из вечеров, когда время подошло к закрытию, звонит телефон Кастиэля. Не отрываясь от пересчёта налички, он берёт трубку, зажав её между ухом и плечом. — Кастиэль Новак. Да. Следующие мгновения — мгновения полной тишины. Даже Дин перестал жевать свой ванильный пончик в сахарной пудре, наблюдая за другом. Руки Кастиэля, перебирающие купюры и монеты, замедлились, пока не остановились вовсе, лицо приобрело бледный оттенок, а взгляд расфокусировался. Когда из телефона послышались гудки, Кастиэль сгрёб деньги в кассу, захлопнул её и, ловким движением схватив плащ, который заранее приготовил перед выходом, направился к двери. — Отвези меня. Сейчас, — приказ, не подлежащий возражению. Дин даже удивился и замер на секунду, но потом без лишних вопросов запихнул остатки пончика в рот и рванул вслед за ним. В пути Дин периодически отвлекается от дороги, поглядывая на мужчину на соседнем сидении. Как бы ему не хотелось завалить того вопросами, он понимает: не время и не место. Он лишь вдавливает педаль газа в пол, зная, что сейчас это единственное верное решение. Кастиэль же в это время пытается дозвониться до сестры, но сколько бы попыток он не совершил, ответ один: «Абонент временно недоступен». За несколько сотен метров до цели Дин понимает, в чём дело: со стороны дома Каса взмывает в небо чёрный дым. Когда они подъезжают, становится ясно, что катастрофа фатальна: если бы пожарные прибыли раньше, то, может быть, дом можно было спасти, но сейчас они дотушивают один большой обугленный кирпич с местами обвалившейся крышей. Едва Дин останавливает машину, Кастиэль тут же выскакивает из неё и бежит к ближайшему пожарному. — Где моя сестра? — он вцепляется в плечо, облаченное в форменную ткань, заставляя обратить на себя внимание. — В доме никого не нашли. Сэр, пожалуйста, отойдите. — Вы не понимаете, она должна быть сейчас дома, она… — Кастиэль чувствует крепкую хватку на своих плечах: Дин пытается оттащить его от пожарного. — Кас, приди в себя! Если они говорят, что не нашли, значит, там её не было, — Кастиэль никак не реагирует на слова Дина, и тот встряхивает его за плечи. — Кас! Мужчина немного очухивается, но продолжает повторять одно и то же: — Дин, ты не понимаешь, она должна была быть дома, я должен помочь ей, я… — Кастиэль порывается бежать к тому, что ещё утром было их с Анной домом, но Дин снова встряхивает мужчину, пытаясь поймать его взгляд. Сейчас Дин серьёзен как никогда. — Послушай, я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но в этой ситуации важно сохранять здравый рассудок. Мы обязательно найдём Анну, но сейчас нужно успокоиться. Кас не слышит ни слова из того, что ему говорят. Ему сейчас очень нужна опора, поэтому он цепляется за Дина, как за спасательный круг. Он не переживёт, если с Анной что-то случится. Он помнит, как однажды отец ушёл из дома и не вернулся, видел, как сгорала от рака Амара. Кастиэль не хочет думать о том, что будет, если он потеряет ещё одного дорогого человека, но не может остановиться. Он видит эти жуткие картины: Анна пытается выбраться из дома, но у неё не получается, потому что всё вокруг заполонило пламя; она кричит, зовёт на помощь, но никто её не слышит. Следующее, что видит Кастиэль, — обугленное тело сестры, закрытый гроб, могила. Стоп. До него только сейчас начинает доходить смысл слов, которые пытается донести до него Дин. «Посмотри на меня.» «Анны там нет.» «Мы найдём её.» Кастиэль пытается взять бушующие эмоции под контроль и медленно приходит в себя. Никому не будет легче от того, что он не может рассуждать логично. Он должен взять себя в руки. Когда он решает, что Дин прав, и пытается успокоиться, то слышит в стороне знакомый голос: — Кастиэль? Оба мужчины резко поворачивают головы, и Кастиэль не верит своим глазам. Перед ними стоит Анна — живая, здоровая и напуганная. Кастиэль вырывается из ослабшей хватки Дина и сгребает сестру в крепкие, отчаянные объятия, и та с тем же рвением обнимает его в ответ. Когда они, наконец, отстраняются друг от друга, в глазах Кастиэля стоят слёзы. — Я думал, что потерял тебя. Я так испугался, Боже… Анна прикладывает ладонь к его щеке и стирает с неё солёную дорожку. Кастиэль льнёт к её руке. — После работы я зашла к Ханне, мы засиделись допоздна. — Я звонил тебе, ты не брала трубку. — Телефон разрядился, а я не заметила, — Анна снова обнимает брата и жмётся к нему всем телом. — Прости. До этого момента Дин стоял в стороне и старался смотреть куда угодно, но не на этих двоих: этот момент не принадлежит ему. Сейчас он решает привлечь к себе внимание. — Я, конечно, рад, что вы оба целы, но что теперь? Кастиэль и Анна снова отстраняются друг от друга. Они оба выглядят растерянно. — Майкл в двух штатах отсюда — не вариант. Эсфирь сейчас не в городе. Бальтазар… — Кастиэль вздрагивает и отводит взгляд. Бальтазар не раз оказывал знаки внимания и намекал на большее, нежели дружба, и Кастиэлю совсем не хочется ехать к тому, кто, в теории, может воспользоваться положением. — Я могу попросить Ханну. Объясню ей ситуацию, может, она позволит… — Анна не успевает закончить мысль — брат прерывает её. — Нет, мы не будем её об этом просить. У неё есть принципы, и я не хочу заставлять её от них отказываться, — Ханна — воцерковленная с детства девушка. Её родители — члены церковной общины — считают, что женщинам нежелательно ночевать в одном доме с мужчиной. Ханна переняла это мнение и строго следует ему. — Давай так. Ты возвращаешься к ней, а я переночую в кофейне и завтра напрошусь к Бальтазару, — Кастиэль не видит другого выхода, даже если придётся заплатить цену, которую может озвучить Бальтазар. В их разговор снова вмешивается Дин. Он откашливается, привлекая к себе внимание. — Так, приятель, я не смогу нормально спать, зная, что ты ютишься где-то на полу в подсобке. Переночуешь у меня. Кас не знает, что сказать. Предложение Дина звучит заманчиво, но он не может довериться едва знакомому мужчине. Он предполагает, чего ждать от Бальтазара, он готов к этому, даже если придётся стиснуть зубы от отвращения к нему и самому себе, но Дин для него всё ещё тайна за семью печатями. Кастиэль не представляет, как поведёт себя новый знакомый, когда они останутся наедине на чужой территории. Кастиэль открывает рот, чтобы отказаться, но Дин останавливает его жестом. — Возражения не принимаются. Анна берёт руку брата и сжимает её в своих ладонях. В её взгляде мольба. — Пожалуйста, иди с Дином. Я тоже не смогу успокоиться, зная, что ты проведёшь ночь невесть где. Кастиэль всё ещё колеблется. Но Анна, похоже, доверяет Дину, а Кастиэль доверяет Анне, поэтому в итоге он не видит другого выхода, кроме как согласиться. Минуту спустя все трое садятся в Импалу, и Дин подвозит Анну до дома Ханны. Кас прощается с сестрой и, убедившись, что она дошла до места без происшествий, просит Дина ехать дальше. На оставшееся время в пути Кастиэль погружается глубоко в себя, пытаясь переварить события прошедшего вечера и продумать события наступающей ночи.