Утро начинается с тебя

Проснувшись, Альбедо какое-то время лежит, не открывая глаз. Ночью он умудрился свернуться клубком и залезть под одеяло с головою, так что сейчас ему тепло и уютно. Вставать не хочется совершенно. Интересно, Итэр уже проснулся? Память, в ответ на мысли об Итэре, услужливо подсовывает воспоминания о вчерашнем вечере. Он уже упоминал о том, насколько под одеялом хорошо? Ну так вот, Альбедо остается тут жить, потому что при виде Итэра он моментально самовоспламенится и сгорит со стыда. Это надо было так сопли распустить. — Сколько раз повторять: нормальные люди плачут тихо, и чтоб никто не видел, а не устраивают показательные истерики. Альбедо отвешивает себе мысленный подзатыльник. Хватит, ты ведь знаешь, что это не правда. Ты не хотел внимания. Не хотел же? Если постараться отбросить невыносимое чувство стыда, то вспоминать, как Итэр успокаивал его… приятно? Тщательно проанализировав собственные ощущения, приходится признать: он был бы абсолютно не против того, чтобы Итэр снова его обнял. Осознание удручает. Альбедо с таким трудом подавил в себе излишнюю тактильность, и вот, снова она лезет наружу. — Не липни ко мне, ты не заслужил. Верно. Вчера он совершенно не заслужил ни объятий, ни добрых слов. Надо будет извиниться. Со стороны софы слышится шуршание, и Альбедо замирает, не дыша. Итэр же обещал вчера, что не уйдет. Значит ли это, что он все еще здесь? В таком случае, пора вставать. Пока Итэр не понял, что он только притворяется спящим и ситуация не стала еще более неловкой. Воздух в комнате холодный, по сравнению с одеяльным коконом, и Альбедо невольно вздрагивает, садясь на постели. Осматривается. Встречает внимательный взгляд золотых глаз. — Доброе утро? — Доброе… — Альбедо не совсем в этом уверен, но надо же как-то начать диалог, — ты давно проснулся? — Примерно полчаса назад. В комнате повисает молчание. Альбедо нервно мнет пальцами одеяло, не зная, что сказать. Итэр хороший человек, поэтому вчера он не стал осуждать Альбедо за недостойное поведение, но это не значит, что ему ничего не выскажут сейчас. Что ж, за все хорошее нужно расплачиваться, а Альбедо и так успел крупно задолжать. — Послушай, — начинает Итэр до того, как Альбедо собирается с мыслями, — ты вчера был очень расстроен, поэтому я не стал поднимать эту тему, но… Вот и все. — Прости, этого больше не повторится, — торопливо перебивает Альбедо, — больше никаких истерик со слезами, я обещаю. Прости. Нельзя так перебивать, но, если Итэр сейчас скажет, что не нанимался разгребать ворох чужих проблем, Альбедо не выдержит. Он понимает, что Итэр имеет полное право бросить его. Итэр и так уже сделал больше, чем должен, учитывая, что они знакомы-то всего ничего. У всего есть предел. Мысль о том, что он снова останется один, невыносима. — Да тебя пару раз погладить — и ты готов на задних лапках бегать, в глаза заглядывая. У этой фразы была и более грубая вариация, вспоминать которую противно. Но сейчас Альбедо с ней полностью согласен. Он на колени готов встать, если это поможет. Пожалуйста, я буду очень хорошим, только не бросай меня. — Вот об этом я и хотел поговорить, — вздыхает Итэр, — частично. За что ты сейчас извиняешься? Ладони враз покрываются холодным потом, и Альбедо лихорадочно вытирает их об одеяло. Ему очень хорошо знаком этот вопрос. — А сейчас ты расскажешь мне, почему был неправ. И как ты собираешься загладить вину. Альбедо обреченно жмурится. Горло сдавливает, но Итэр ждет ответа, и Альбедо заговаривает, через силу выталкивая слова: — За свое поведение. За то, что оторвал тебя от дел. За то, что напугал, — глаза начинает жечь, но он только что обещал, что никаких слез больше не будет. — За то, что вынудил ночевать тут. Выражение лица Итэра становится нечитаемым, и Альбедо судорожно пытается вспомнить, что еще он мог сделать не так. За что еще нужно извиниться, чтобы все снова стало хорошо. На какое-то время. — Иди ко мне? — неожиданно предлагает Итэр, все с тем же непроницаемым выражением лица протягивая к нему руку. Соглашаться страшно. Отказаться еще страшнее. Альбедо будто перемещается по минному полю. Он выбирается из-под одеяла, делает пару шагов, и касается протянутой ладони. Итэр тут же переплетает их пальцы и утягивает Альбедо к себе на колени, обнимая. Все тело рефлекторно напрягается, но, чуть повозившись, Альбедо убеждается, что его не удерживают. Руки свободны, он может вырваться, если захочет. Становится спокойнее. — Я не это имел в виду, когда спрашивал, за что ты извиняешься, — говорит Итэр куда-то ему в волосы, — тебе не нужно объясняться, потому что ты ни в чем не виноват. Его осторожно гладят по спине и плечам. Нервное напряжение постепенно отпускает, и Альбедо поднимает голову, вопросительно глядя Итэру в глаза. — Я хотел, чтобы ты кое-что осознал, — мягко поясняет тот. — Ты пережил кошмарный опыт в отношениях, который просто не мог пройти безболезненно. Ты просишь прощения за все подряд. Терпишь то, что тебе не нравится. Постоянно боишься сделать что-то «не так». Альбедо закусывает губу. Звучит… неприятно. Разве не так должны себя вести люди в отношениях? Конечно, иногда приходится потерпеть что-то, но это необходимые компромиссы. И кому-то просто приходится делать это чаще. — Имей совесть, ты живешь на всем готовом. Неужели сложно быть благодарным за все, что я для тебя делаю? Он был благодарным. Он очень старался, но этого всегда было недостаточно. — Я очень хочу помочь, — продолжает Итэр, возвращая Альбедо из болезненных воспоминаний, — но я не телепат, я иногда делаю только хуже. Вчера, когда я протянул руки, когда ты был на взводе. Сейчас, когда не так задал вопрос и вынудил оправдываться. В голосе Итэра звучат извиняющиеся нотки. Альбедо открывает рот, собираясь прервать его, сказать, что он не делает хуже, это просто невозможно. Но Итэр качает головой, прося выслушать, и Альбедо покорно замолкает. — Я хочу попросить, — Итэр внимательно смотрит ему в глаза, — пожалуйста, говори со мной. Когда тебе плохо. Когда ты думаешь, что сделал что-то не так. Мы спокойно все обсудим и все решим. — Все можно описать одной фразой, — горько улыбается Альбедо, отводя взгляд, — это неравноценный обмен. Ты много вкладываешь, ничего взамен не получая. Я просто боюсь момента, когда ты устанешь. Потому что Дотторе тоже сначала его любил. — Не получаю? — удивляется Итэр. На щеку ложится теплая ладонь. Большой палец мягко очерчивает скулу, и Альбедо неосознанно льнет к руке. Итэр улыбается. — А это тогда что? Вопрос сбивает с толку, и Альбедо недоуменно переспрашивает: — О чем ты? — Ты отзываешься на прикосновения, — Итэр ведет рукой ниже, оглаживает шею, — такой ласковый… Альбедо чувствует, как кончики ушей начинают пылать. Но от рук не отстраняется. — Чтобы кто-то «отзывался на прикосновения» достаточно завести кота, — неловко шутит он. — Еще ты выслушиваешь, когда я жалуюсь на клиентов после работы, — продолжает Итэр, — рисуешь мои портреты, потому что я сказал, что они мне нравятся. Терпишь бесконечные лекции о кофе. — Мне нравится тебя слушать, ты интересно рассказываешь. А портреты вообще ерунда, я же всегда любил рисовать. Это все не то, мне не сложно… — Именно это я и пытаюсь сказать тебе сейчас, — смеется Итэр, — ты все это делаешь так легко, потому что я нравлюсь тебе. Это чувствуется, и я это ценю. Ты даешь мне самое главное: чувство, что я тебе нужен. Это… идет вразрез с представлениями Альбедо, но звучит хорошо. Звучит так, будто он наконец-то делает все правильно, и это абсолютно новое ощущение. Которое ему нравится. По такой логике, раз он нравится Итэру, то ему тоже легко каждый раз успокаивать его? Или это не так работает? — И еще. Я понимаю, что это звучит не очень приятно, — отвлекает его от размышлений голос Итэра, — но, может, ты подумаешь о том, чтобы обратиться к специалисту? — К специалисту? — настораживается Альбедо. — Ты имеешь в виду психиатра? — Психотерапевта, — поправляет Итэр, беря его ладони в свои, — я не настаиваю, просто хочу, чтобы ты об этом подумал. Возможно, Итэр все-таки прав. Учитывая вчерашнее состояние Альбедо — помощь мозгоправа будет не лишней. Реакция явно переходила все разумные грани. По крайней мере, хуже от визита к врачу не станет. — Я попробую сходить, — нехотя обещает он, — но не сейчас. Потом. Когда он уберется обратно в Снежную. — Кстати об этом, — Итэр вновь становится очень серьезным, — что ты планируешь делать? Если хочешь, можем попытаться договориться с ним. Сказать, чтобы больше не смел тебя беспокоить. — Нет! — Альбедо вздрагивает от одной мысли о том, что ему снова придется услышать его голос, увидеть его, и вжимается в Итэра сильнее. — Я просто хочу, чтобы он улетел обратно и оставил меня в покое. Не хочу его видеть. Мне все равно, что он будет думать. — Тише, я просто спросил, не хочешь — не нужно, — торопится успокоить его Итэр, — тогда просто посидишь дома ближайшие три недели? Альбедо сомневается, что все будет так легко. Потому что Дотторе всегда получает то, чего хочет, Альбедо неоднократно убеждался в этом за те несколько лет, что они были вместе. И сейчас он хочет, чтобы Альбедо полетел с ним. Архонты, сделайте так, чтобы все эти мысли оказались просто разыгравшейся паранойей. — Да, — тихо соглашается Альбедо, утыкаясь носом в шею Итэра, — просто спрячусь и подожду, пока все не утихнет Пожалуйста, пусть этого окажется достаточно.