Противостояние

Дюран хорошо помнил вечер в кампусе… Оставшись в казарменной комнате один на один с Лораном, демонический пёс чувствовал себя странно — изнутри его глодали сомнения. Потому, насторожив свои уши и обострив органы чувств, фамильяр походил на натянутую тетиву. — Что с тобой не так? — вороном кружил вокруг него алхимик, колючим взглядом пронзая тело. — Ты всего лишь помощник. Чего ломаешься? Дюран бы и сам хотел знать корень своей строптивости. Но сколько бы он ни думал о близости, не мог смириться с пассивной ролью. (Внутри словно блок стоял, не позволяющий прогнуться под другого мужика.) — Слушай, мне двойное совершенствование нужно, — требовал интима Лоран. — Ну так встань в коленно-локтевую, — предложил пёс. Дюбуа-младший не был настроен на подобные шуточки. (Хотя он и был би, всё ж не рассматривал себя с позиции нижнего.) Но Дюрана это волновало мало. (Он упёрся лбом в свой «внутренний мир», заложенный Великим Мастером, и не собирался уступать алхимику активную роль.) — Как и тебе, мне нужна сучка, — ответил демонический пёс и, сложив руки на груди, остановил оценивающий взгляд на ширинке Лорана. — Но твоя мордашка тоже хороша. Поэтому могу предложить оральные ласки. — Говоришь о лице, а смотришь на пах, — усмехнулся парень. А в следующее мгновение пятернёй схватил фамильяра за горло. Лоран был ниже Дюрана почти на голову. Но слабым алхимик не был. (В каждом движении чувствовалась мощь, да и пальцы сжимались так, что оставляли следы на светлой коже.) — Не двигайся! — приказал Дюбуа, смотря своими васильковыми глазами прямо в душу. Дюран не понял, как оказался вжатым в стену. Положив свою руку поверх руки Лорана, он сжал его пальцы. — Отпусти, — прохрипел фамильяр, не отводя взгляда. — Ты мой! — отчеканил алхимик, уверено положив руку на его пах. — И сучка тебе не нужна. Понял? Длинные пальцы, имеющие ссадины и мозоли, проворно пробрались под плотную ткань штанов и, оттянув резинку нижнего белья, вынули наполовину эрегированный член. От потока холодного воздуха, мазнувшего по чуть приоткрытой головке, Дюран дёрнулся. Хватка на его горле слабже не стала, холодный взгляд продолжал выворачивать нутро наизнанку, но возбуждение от незатейливой ласки росло с каждой секундой. — Тебя следует посадить на цепь, шелудивый, чтоб знал своё место, — язвительно бросил в лицо юноша. — Я не дворняга! — утробно зарычал пёс, и его лицо исказил грозный оскал. На это Лоран не ответил. Он лишь пару раз двинул рукой, и, собрав большим пальцем прозрачные капли, криво усмехнулся. — Интересно, если лишить тебя органа, ты станешь более сговорчивым? — спросил Дюбуа, размазав предэякулят по щеке фамильяра. Дюран не боялся Лорана. Более того, он видел в алхимике добычу. (И эта блядская родинка, вкупе с глубоким цветом глаз, ситуацию не меняла. Лефевру хотелось касаться кокетливой мушки, сцеловывая с губ парня тихие вздохи. Сминать поджарый зад своими руками, прогибая поясницу Дюбуа под собой. И, толкаясь глубоко внутри, останавливаться ближе к выходу и с азартом наблюдать, как покрасневшие стенки входа распирает изнутри. А после, сделав ещё пару незатейливых фрикций, наполнить его до отказа. И вместе с семенем оставить внутри алхимика непочатый запас новых сил. А после ещё долго целовать приоткрытые губы, смакуя их вкус.) Но вместо этого Дюран получал оплеуху и указание места, где тот должен быть. Пустые угрозы на фамильяра не действовали. Лоран это понял сразу. А потому, вынув охотничий нож из голенища, провёл остриём по лобку. Болью обожгло интимную часть, оставив на жёстких тёмных волосках пару алых капель. И Дюран дёрнулся. (Он понял, что Дюбуа не шутит, и чтоб выбраться из хватки и избавиться от ножа в паху, принял облик пса.) Такого Лоран не ожидал. (Парень не сразу принял то, что его фамильяр является половозрелой мужской особью. Однако, зная, что на второй призыв у него не хватит жизненных запасов, смирился. Но своих позиций актива Дюбуа сдавать не хотел — он не скрывал заинтересованности в соитии с псом и периодически демонстрировал это. «Я мужик!» — мысленно повторял алхимик, снова и снова стараясь подмять строптивца. Но тот, следуя своему характеру, ну или заводским настройкам, прогибаться под Лораном не спешил. Гордо задирая подбородок, сверкая своими тёмными омутами, Дюран планомерно избегал близости.) Тяжёлым кулем свалившись на пол, Лефевр отряхнулся. Скинув с себя одежду и сверкая чёрными подпалинами, он носом ткнулся в свою промежность, проверяя имущество. И, удостоверившись, что яички на месте, уставился на Лорана осуждающим взглядом. — Я не зоофил, — прошипел тот. — Верни свой зад в исходное состояние. На самом деле Дюрану нравился вид Лорана, когда тот был возбуждённым. Блеск глаз выдавал парня с головой, и тон голоса становился ниже. Единственное, что не нравилось фамильяру — это полное доминирование Дюбуа. «Относится так, словно я вещь», — фыркал раздражённо помощник, желая сам получить большее. Лорану же Лефевр, как личность, был не нужен. Возможно, окажись тот ласковой уступчивой самочкой, он бы сменил свою прямолинейную активность на более ласковый щадящий подход. (Ведь какой мужчина обидит беззащитную женщину, даже если она фамильяр?) Однако внешний вид демонического пса заводил алхимика. (Сильные ноги, широкие плечи, белая кожа… И глаза, в которых можно было утонуть.) — Что ж ты строптивый такой?! — взъерошив свои волосы, обратился к фамильяру Лоран. — Я не хочу быть передвижным аккумулятором, — мысленно ответил Дюран, тихо семеня в сторону душевых. (Рана внизу живота начинала болеть сильнее. Пёс хотел её залечить.) — Ну уж извини, — развёл руки в стороны Дюбуа, — Такова твоя изначальная роль. — Нет. Это роль особи, которая досталась другому, — огрызнулся помощник. — У меня же нет желаний и мотивов раздвигать ноги. Фамильяр не стал ждать последующих действий алхимика. Он резво выскочил из казармы, чувствуя, как ручейки крови ползут по ноге. «До чего в следующий раз дойдёт этот псих?», — размышлял пёс, избегая посторонних. *** Откинувшись спиной на дроги, Дюран лениво прогнал в памяти тот эпизод и невольно поморщился. И хотя от той раны остался всего лишь тонкий шрам, на сердце фамильяра скребли кошки. (Вот только эта печаль была далека от сожаления или грусти. Дюран просто запутался в себе… Точнее в чувствах, которые его одолевали, когда тот смотрел на Дюбуа-старшего.) Когда это началось? С первой минуты знакомства или позднее? А может, с часа, когда Венсан действительно нуждался в помощи? Демонический пёс ответа не знал. Но, что его действительно подкупало, так это отношение алхимика: тот не травил его, не задирал, не унижал, не домогался, не относился, как к вещи… Однако… «То ли параметры окончательно полетели к чертям, то ли это последствия жизни с Лораном, но я не могу спокойно смотреть на Венсана», — в душе сознавался помощник, машинально косясь на родинку, чёрной мушкой сидящей на шее…