-----
Злодеи проникли в USJ, и, конечно же, это должно было произойти в тот день, когда Всемогущий решил расслабиться со своими обязанностями по обучению. Блядь. Шота стиснул зубы и приготовился наверху лестницы, встав между учениками и головорезами внизу. Не так он себе представлял день, но когда жизнь была к нему благосклонна? Если бы у большого шута героя номер один действительно хватило порядочности появиться и выполнить свою чертову работу, то Шота мог бы поставить своих учеников в безопасное место, а не готовиться прыгнуть в толпу злодеев только для того, чтобы купить детям некоторое время, чтобы сбежать. Он сделал успокаивающий вдох. Шота ненавидел образ мышления жертвующего героя, который был так нормален среди претендентов на звание героя и профессионалов; мертвый герой был бесполезным героем. Но в этой работе были времена, когда жертва была неизбежна, и Шота с радостью отдал бы свою жизнь, если бы это означало защиту его учеников. Он знал, что то, что он собирался сделать, было близко к самоубийству, он полностью понимал, что шанс выйти из этого невредимым был нулевым, но это было решение, которое он уже принял, когда впервые согласился быть классным руководителем 1-А. В UA быть учителем означало гораздо больше, чем просто уделять ученикам свое время — это означало отдавать им свою жизнь, если это необходимо. Шота схватился за свое орудие захвата и приготовился к неизбежному. Он отказался терять еще каких-нибудь чертовых детей. — Подождите! — Панический голос заставил его задуматься. — Вы не должны бороться с ними в одиночку, их слишком много! Ваш стиль боя лучше всего подходит для скрытных атак и боя один на один! Шота посмотрел через плечо и увидел Мидорию, тело которого было напряжено, а руки сжаты в кулаки. Он не мог видеть глаз мальчика, так как они были спрятаны за красными очками, но был уверен, что они были расширены от паники. Шота запнулся. То, как Мидория звал его вслед, было не из-за страха перед злодеями. Нет, Мидория смотрел на него так же, как Хизаши и Немури смотрели на него всякий раз, когда ему нужно было отправиться на особо опасную миссию, молча умоляя вернуться в целости и сохранности. И теперь его ученик смотрел на него тем же самым взглядом, говорил тем же обеспокоенным тоном. Мидория не боялся злодеев, он боялся, что Шота не вернется живым. Тот факт, что его юный ученик, которому еще не было и недели в старшей школе, беспокоился за Шоту больше, чем за собственную безопасность, он, честно говоря, не знал, как с этим смириться. Это, в сочетании с моментом ранее, когда Мидория выкрикнул имя своего героя, по-видимому, инстинктивно, вызвало странное ощущение знакомства в его груди. Он опустил его. Не было времени пытаться распаковать все это. Его ученики были в опасности, и Шоте нужно было выиграть как можно больше времени, чтобы либо получить помощь, либо сбежать. Итак, ровным голосом, который, как он надеялся, был обнадеживающим, он сделал несколько замечаний о хороших героях, у которых есть более одного трюка, прежде чем прыгнуть прямо в пасть ожидающего внизу зверя. У него была работа.-----
Он уже сбился со счета, скольких злодеев он убил. Его костяшки пальцев были разбиты и окровавлены, он сломал десятки носов, а под правым глазом была глубокая рана, нанесенная каким-то злодеем с причудливым ножом. Но каждый раз, когда он нокаутировал преступника, его место занимал другой, и Шота начинал чувствовать, как усталость проникает в его кости. Не помогло и то, что ему удалось упустить из виду ублюдка с причудой телепортации. Он мог только надеяться, что Тринадцатый сможет остановить злодея до того, как тот коснется кого-либо из его учеников. — Ты отвлекаешься, Сотриголова! Шота развернулся как раз вовремя, чтобы избежать хватки ручного злодея. Он отпрыгнул назад, чтобы отойти на некоторое расстояние. — Последний босс, — пробормотал Шота. Если он был прав, этот парень был тем, кто дергал за ниточки операции. Злодей из тумана и все головорезы, казалось, подчинялись ему напрямую. Если бы он смог победить странного мужчину-ребенка, тогда он мог бы переломить ход атаки. Не дав злодею больше времени для движения, Шота бросился вперед, активировав свою причуду, и бросил один конец своего шарфа в сторону преступника. Злодей легко поймал конец шарфа и побежал навстречу Шоте на полпути с протянутой рукой. Шота туго затянул свой шарф, надеясь вывести злодея из равновесия, прежде чем направить локоть в сторону его закрытого лица, но злодей был так же быстр. Злодей одной рукой схватил Шоту за локоть, а другой держал его шарф, заставив их обоих замереть. Ручной злодей сухо хихикнул, жуткая улыбка тронула его губы. — Знаешь, у тебя довольно крутая причуда, Сотриголова, но у тебя есть подсказка. Это твои волосы. Они падают всякий раз, когда ваша причуда больше не активируется. Не забегай слишком вперед сейчас, ты можешь просто развалиться, и не будет ли это позором? Шота пытался не обращать внимания на ослепляющее жжение своих сухих глаз, он пытался помешать своим векам закрыться, но жжение было ошеломляющим, и у него не было выбора, кроме как моргнуть. Он и представить себе не мог, как сильно пожалеет об этом решении. Мучительная боль, которая распространилась по его локтю, была мгновенной. Ему казалось, что кто-то поджег его сустав, когда он чувствовал, как кожа уступает место разорванным мышцам и костям. Он не мог сдержать крик боли, сорвавшийся с его губ, но его затмил маниакальный смех злодея. Шоте удалось вырваться из захвата преступника. Он не удосужился посмотреть на свой локоть, имело значение только то, что его правая рука была совершенно бесполезна. — Кстати, Сотриголова, — весело сказал злодей, — я не финальный босс. — Злодей щелкнул пальцами, как будто звал домашнее животное, и внимание привлекла неуклюжая птичка. — Он. Двигаться было некогда, и Шота едва мог думать из-за боли в руке. Монстр издал визг, который звучал так, будто металл волочится по камню, прежде чем броситься на него с пугающей скоростью. Шота оскалил зубы и затаил дыхание, полностью ожидая, что его сшибет с ног сам размер этой штуки. Но удара так и не последовало. С жалким ужасом Шота увидел вспышку зеленого дротика между ним и существом.Илюстрация
https://live.staticflickr.com/65535/51267429445_60160436c1_o.jpg
Шота побледнел. — Нет, Мидория! — Недолго думая, он побежал вперед, надеясь добраться до своего ученика раньше монстра. Когда Мидория попал сюда и о чем, черт возьми, он думал? Его мозг снабжал его образами тела Мидории, окровавленного и изломанного под существом. Он призвал свои ноги двигаться быстрее. Он не мог потерять своего ученика. Он не мог потерять еще одного ребенка. Но это не имело значения, потому что он снова был недостаточно быстр. Он был недостаточно быстр, чтобы помешать громадному существу схватить Мидорию за руку и швырнуть его на землю, как брошенную игрушку, глухой удар, когда его тело упало на землю, за которым последовал резкий щелчок чего-то ломающегося. Шота хотел подбежать к своему ученику, проверить его пульс, просто убедиться, что ребенок все еще дышит, но монстр уже снова был в движении, и он снова был целью. Шота вовремя увернулся от большого кулака, хотя сила инерции отбросила его назад. Он собирался снова двинуться, чтобы отвести существо от своего упавшего ученика, пока не заметил, что Мидории больше нет на земле. Вместо этого Мидория каким-то образом встал и теперь крался позади птицеподобного зверя. Шота мгновенно почувствовал облегчение, увидев, что парень стоит, но в равной степени ему хотелось крикнуть ему, чтобы тот бежал. Слова предупреждения замерли у него на губах, как только Мидория бросил что-то в существо, ранив его в затылок. Монстр раздраженно взревел и снова повернулся лицом к Мидории. — Оставь его в покое, — прорычал Мидория дрожащим от страха голосом. Зверь, не колеблясь, снова бросился за Мидорией, но на этот раз Шота был далеко не настолько близко, чтобы что-либо предпринять. Он чувствовал себя зрителем на каком-то гребаном борцовском поединке. Мидория собирался умереть. Его ученик был жестоко убит руками настоящего монстра, и он ни черта не мог сделать, чтобы остановить это.-----
Изуку нужно было отвлечь существо от Айзавы. Он надеялся привлечь его внимание и заставить его преследовать его, но когда зверь впечатал его в землю, он был почти уверен, что что-то в его ноге сломалось. Он не знал, что именно, и ему действительно не хотелось смотреть, не тогда, когда три тысячи фунтов мускулов и зубов сделали еще один выпад на него. Поэтому он крепко сжал нож, который, к счастью, все еще был в его руке, и приготовился ударить его в лоб. Он смог найти по крайней мере пару возможных слабых мест, хотя добраться до них было бы сложно. Но у него никогда не было шанса. Внезапно и резко его отшвырнуло в сторону, и он приземлился на землю в добрых нескольких футах от того места, где стоял. Потребовалось несколько мгновений, но когда он моргнул, чтобы прочистить свое дезориентированное зрение, Изуку повернул голову туда, где было существо, и замер. Он думал, что монстр оттолкнул его в сторону, но то, что он увидел, было намного хуже. Хитоши был крепко сжат монстром и поднят в воздух за руку. При малейшем сжатии он услышал, как кости в руке его друга хрустнули, как хрупкие ветки. Хитоши закричал в агонии, вяло пиная монстра, когда мог. — Хитоши! — крикнул Изуку напряжённым голосом. Слезы брызнули из глаз Хитоши, когда он бросил взгляд на Изуку. — Уходи-уходи отсюда! — просил он сквозь пронизанные болью слова. Краем глаза он увидел, как Айзава пытается бежать в их направлении, но его остановил фиолетовый вихрь. — Извини, Шигараки Томура, — скромно поприветствовал туманный злодей, — Тринадцать выведена из строя, но один из учеников сбежал. Это только вопрос времени, когда прибудут новые герои». Ручной злодей, Шигараки, раздраженно зашипел. Он начал чесать и без того пересохшее горло. — Курогири, если бы ты не был нашим средством побега, я бы расщепил тебя до тех пор, пока каждый твой атом не превратился бы в пыль, — пригрозил он. — Это означает, что игра окончена, вернемся к титульному экрану. Мы никак не можем взять на себя целую кучу профессионалов. — Шигараки начал топать ногой. — Черт возьми, черт возьми, черт возьми! — Чем бы Вы хотели заняться? — послушно спросил Курогири. Шигараки заскулил — Нам нужно уйти. Но сначала, — его взгляд переместился на существо, которое все еще держало Хитоши за его сломанную руку. Изуку видел, как Хитоши пытается держать себя в руках, несмотря на боль. — Давайте сломаем Символ Мира, убив некоторых из этих паршивцев. Ному! Монстр завопил, прежде чем поднять Хитоши выше и швырнуть его на землю гораздо сильнее, чем с Изуку, его тело ударилось об пол с неестественной силой и искривленными конечностями. — Хитоши! — Изуку снова закричал, слезы выступили в его глазах и затуманили его зрение. — Нет, нет, нет, пожалуйста! Скрюченное тело Хитоши лежало неподвижной грудой, вокруг него осела пыль. Изуку встал, не обращая внимания на боль, пронзившую его ногу, и попытался бежать к своему другу, но существо было быстрее. Изуку едва удалось увернуться от его кулака, нырнув ему между ног. Монстр быстро развернулся и снова потянулся к нему, и на этот раз Изуку схватился за его массивные руки вместо того, чтобы увернуться от него, держась за него изо всех сил. — Мидория! — Он слышал, как Айзава зовет его, но отключился. Он все игнорировал. Теперь его единственной целью было убить зверя, причинившего боль его другу. Существо снова взревело и взмахнуло руками, пытаясь сбросить его, но Изуку крепко держался и ждал возможности. Как только его подняли над его головой, Изуку отпустил его, падая на плечи твари. Он метался вокруг, мир становился размытым, когда он сосредоточился на том, чтобы оставаться стабильным. Несмотря на боль в ноге, он обхватил обеими ногами шею существа для равновесия и воткнул нож, который держал, в открытый глаз. Изуку старался не задохнуться от хлюпающего звука, издаваемого его ножом, когда он вонзался в глаз и мозг существа, теплая кровь текла по его руке. Монстр загрохотал, как надеялся Изуку, от боли, и его биение только усилилось. Не вынимая ножа, Изуку потянулся к поясу за другим и проткнул им другой глаз. Громкий рев был его единственным предупреждением, прежде чем он был резко сброшен. Он тяжело приземлился на спину, воздух вырвался из его тела от удара. — Нет! Ты, наглый сопляк, ты ослепил моего Ному! — Шигараки закипел. Легкие Изуку закрывались, когда они пытались снова наполниться воздухом, каждый вдох вызывал тупую боль в ребрах, но в конце концов ему снова удалось сесть. Оглянувшись на злодеев, Изуку увидел, как Шигараки закатил честную перед богом истерику, в то время как существо, его «ному», слепо металось вокруг. — У него должна быть причуда регенерации, почему он не исцеляет?! — Прошу прощения, Томура, но глаза и мозг гораздо тоньше остального тела, а этот Ному всего лишь прототип, — объяснил Курогири. Изуку было наплевать на то, чем, черт возьми, был этот монстр и что он мог сделать, Хитоши все еще не двигался, и ему нужно было знать, что с его другом все в порядке. Изуку полз на четвереньках, пока не оказался рядом с Хитоши. Он сорвал с себя уже сломанные очки, бросил их где-то позади себя и осторожно положил голову Хитоши себе на колени. Неуверенными движениями Изуку прижал пальцы к нижней стороне челюсти Хитоши, пытаясь нащупать пульс. Изуку мог заплакать, когда почувствовал медленное, но постоянное биение под кончиками пальцев. Хитоши был жив. Изуку прижался к своему другу, слезы, которые навернулись ранее, упали на щеки Хитоши. Его дыхание застыло в легких, хотя он и хотел завыть. Хитоши был жив, но был ранен. Он был сильно ранен, и во всем виноват Изуку. — Прости, — прохрипел он скрипучим от напряжения голосом. Хитоши пытался остановить его, он пытался взять Изуку с собой к выходу, но тот отказался идти. И поскольку Изуку был недостаточно быстр, недостаточно силен, Хитоши пришлось спасать его, и теперь он был ранен. Какой герой обидел своих друзей? Изуку был так погружен в свои мысли, что не слышал, как распахнулись двери USJ, он не видел, как Всемогущий сражается со слепым Ному, он не видел, как Каччан, Тодороки и Киришима сдерживают Курогири, и он никогда не видел, как Снайп стреляет в Шигараки в ноги, прежде чем злодеи успели сбежать. Это не имело значения, все это не имело значения, потому что Хитоши все еще истекал кровью у него на коленях, а это означало, что Изуку потерпел неудачу. Он потерпел неудачу как герой и потерпел неудачу как друг. Нежная рука обхватила его плечо и попыталась поднять, но он отказался. Он прорычал несколько бессвязных слов, прежде чем отдернуть руку, чтобы покрепче удержать Хитоши. Рука вернулась, но на этот раз она держала его крепче. — Мидория. — О, это был голос Айзавы. — Малыш, парамедики уже здесь. — Изуку промычал, подтверждая, что услышал его, хотя голос Айзавы звучал так отстраненно. — Я знаю, что ты беспокоишься о Шинсо, но они не смогут ему помочь, пока ты не отпустишь. Изуку покачал головой, свежие слезы покатились по его щекам и скатились с подбородка. Если он отпустит, Хитоши умрет. Он умрет, и это будет его вина. — С Шинсо все будет в порядке, как только ему окажут медицинскую помощь, и это не твоя вина, Мидория. — решительно сказал Айзава. Ах, он, должно быть, говорил вслух. Это не имело значения, потому что Айзава ошибался. Это была его вина, и никакие приукрашивания не могли изменить этого факта. Изуку едва заметил, когда парамедики подошли ближе. Айзава, на этот раз более непреклонно, потянул Изуку за бицепс и едва не оттащил его от бессознательного друга, которого сейчас грузили на носилки и уносили. Он хотел закричать вслед Хитоши, но слова застряли у него в горле, сменившись сдавленным рыданием. Айзава все еще держал его за руку, больше для того, чтобы сбалансировать Изуку, чем для чего-то еще. Как только Хитоши благополучно вывели из здания, к ним подошел еще один фельдшер. — Сэр, вы их классный руководитель, верно? — Спросила она. Айзава кивнул. — Я. Пожалуйста, как остальные мои ученики? — Хорошая новость заключается в том, что больше никто серьезно не ранен, кроме Шинсо Хитоши и про-героя Тринадцать. Остальные имеют дело только с царапинами, синяками и усталостью от причуды. У нас уже есть Исцеляющая Девушка, которая лечит все, что не требует госпитализации. Его учитель вздохнул с глубоким облегчением, и когда Изуку посмотрел на него затуманенным зрением, мужчина выглядел так, словно постарел на десять лет. — Хвала Господу. Плохие новости? Фельдшер выглядел немного застенчивой. — Вы можете уделить минуту, чтобы поговорить со своими учениками, если вам нужно, но, глядя на свой локоть, вам, скорее всего, потребуется медицинская помощь, выходящая за рамки текущего набора навыков Исцеляющей Девушки. — объяснила она. Изуку мог видеть презрение, которое отразилось на хмуром лице Айзавы. — Отлично. Но сначала, пожалуйста, присмотри за моим учеником, — сказал он, немного потянув Изуку вперед. — Ой! Это еще один из ваших учеников? Он просто выглядит немного молодо, чтобы быть героем-студентом. Прошу прощения, можно узнать ваше имя, милый? — спросила она тоном, явно предназначенным для испуганных малышей. Если бы Изуку был в правильном пространстве, он бы обиделся. — Мидория Изуку, — пробормотал он. — Хорошо. Тебе вообще больно, Мидория? Изуку собирался отмахнуться от нее, но пронзительный взгляд Айзавы и тот факт, что он все еще держал Изуку за руку, заставили его внутренне вздрогнуть. — О, гм. Только моя... только моя левая нога, я думаю, — пробормотал он. Фельдшер присела на корточки, чтобы осмотреть его левую ногу, осторожно потыкая ее устойчивыми руками. Изуку подавил шипение боли, когда она пошевелила им. — Хм, судя по тому, что я вижу, похоже, ты неплохо сломал большеберцовую кость. Держу пари, это полный разрыв, ничего, что не могла бы исцелить причуда Исцеляющей девушки! Ваше колено тоже выглядит немного опухшим, но этого и следовало ожидать. У тебя еще где-нибудь болит? Изуку быстро покачал головой. Ему было больно везде, но никому больше не нужно было об этом знать. Изуку демонстративно проигнорировал сомнительный взгляд Айзавы. — Тогда ладно! Почему бы вам не опереться на меня, и я помогу вам добраться туда, где лечатся остальные ученики вашего класса, чтобы ваш учитель тоже мог получить необходимую ему помощь. — Она сказала тоном, который был слишком бодрым для той ситуации, в которой они оказались. Айзава почти неохотно отпустил его, чтобы Изуку мог протянуть свою руку через руку фельдшера. Она помогла ему лечь на носилки, где она и еще один фельдшер вынесли его вверх по лестнице и вынесли из здания. Как только потолок купола сменился голубым небом, Изуку почувствовал, как его захлестнула волна истощения. Они не могли пробыть в USJ больше часа, но казалось, будто дни. Парамедики усадили его рядом с машиной скорой помощи, где рядом с Ураракой ждала Исцеляющая Девушка. — Мидория! Боже мой, ты в порядке?! — Она нервничала, ее руки парили над ним, как будто она боялась, что он сломается от малейшего прикосновения, и, честно говоря, он думал, что может. Вместо этого он одарил ее фальшивой улыбкой и отмахнулся от ее беспокойства. — Я в полном порядке! Извините, что беспокою вас. Рядом с ними цокнула Исцеляющая Девушка. — Я не верю, что сломанная нога, вывихнутое колено и, более чем вероятно, ушибленные ребра — это то, что считается «полностью в порядке», — укорила она. — Вам повезло, что вы не были ранены больше, чем это, молодой человек. Урарака побледнела. — Вы можете исцелить его, верно? — Конечно, я могу исцелить его! Я что, школьный дворник? — рявкнула она, прежде чем наклониться и поцеловать Изуку в лоб. Новая, еще более сильная волна истощения накрыла его, как скоростной поезд, его веки вдруг почувствовали, что они весят тысячу фунтов. — А теперь отдохни, я… Изуку покачал головой и медленно сел. — Нет это нормально. Я... я хочу увидеть Хитоши. А как же Айзава-сенсей? Выздоравливающая Девушка вздохнула. — Вашего мула классного руководителя наконец-то отправили в больницу, и ваш одноклассник, скорее всего, уже там лечится от собственных травм. Теперь они оба будут в порядке… — Какая больница? — Он перебил ее. Она пронзила его ледяным взглядом. — Ту, в которую я тебя отправлю, если ты будешь меня перебивать! Изуку покраснел от чувства вины. — Простите. — пробормотал он. — Послушайте, молодой человек, если вы хотите навестить своего друга, я не буду вас останавливать, а хотя бы отдохните сначала в школьном лазарете. Вам также нужно будет дать показания детективу, прежде чем уйти. — Детектив? Урарака кивнул. — Ага! Кажется, его зовут детектив Цукаучи? — Изуку побледнел. — Он очень милый! Он просто задал нам несколько простых вопросов о том, что произошло, ничего серьезного. — Ах, да, эм, хорошо. Думаю, тогда я возьму эту больничную койку, — сказал Изуку, спотыкаясь на своих словах. Исцеляющая Девушка улыбнулась. — Хороший. Ложись обратно на носилки, и я прикажу, чтобы фельдшеры отнесли тебя. Спи, сколько тебе нужно, я буду звать детектива, как только ты проснешься, ладно, дорогой? — Исцеляющая Девушка инструктировала болезненно сладким тоном, что полностью контрастировало с тем, как она говорила ранее. Изуку тупо кивнул головой и снова лег, пытаясь не обращать внимания на то, как все вокруг него вращалось под углом. Он даже не осознавал, что закрыл глаза, пока мягкие объятия сна не угрожали поглотить его. — Надеюсь, тебе скоро станет лучше, Мидория, — слабо услышал он слова Урараки, прежде чем его уши наполнились ватой, и он погрузился в сладкое беспамятство. Отдалённо Изуку надеялся, что никогда не проснётся.-----