Ответственный подход к шпионажу

      Внезапно, Саундвейв понял — если он покажется Ретчету в таком состоянии, то тот быстро поймет, что перед ним находится настоящее чудовище.       Что же делать?!       Экран пусть и незначительно, но был поврежден, а этого было достаточно чтобы попросить снять его для осмотра «настоящего» лица.       К тому же раненый совершенно не знал, как чинить подобные повреждения. Он боялся, что без должного лечения может начаться заражение...       — Эй, у тебя из маски течет энергон, — заметил Смоукскрин. Новобранец только что понял, как сильно ошибся, сразу же отвернувшись.       — Это не его энергон, — объяснил Оптимус.       — Странно, я четко видел, что он бьет из разбитого стекла. Саундвейв, можешь посмотреть на меня?       — Не думаю, что сейчас на него стоит давить. Ему пришлось впервые вступить в бой после амнезии. Это, должно быть, тяжелый опыт. И вы все это прекрасно понимаете.       — Он убивал всю жизнь, уверен, что его Искра испытывала сейчас сильнейшее садистское наслаждение, — заявил Балкхед.       От таких резких слов в свой адрес раненый был готов подойти к обидчику и без лишних слов врезать в его огромную челюсть. Но здравый смысл и страх переломать себе все пальцы оказались сильнее слепой ярости.       Наконец они добрались до единственной ровной площадки, где было возможно открыть граунд бридж. Саундвейв поднял голову, чтобы посмотреть в низкое синее небо этой планеты. По нему угрожающе плыли титанические скопления облаков. Казалось, что они вот-вот обрушаться на землю всей своей монструозной массой. Их ничего не держало, но они продолжали свое медленное течение.       — Может будешь выходить в перезагрузку не перед порталом?       — Балк, — возник Смоукскрин. — Забыл, что он сикер?       — Тогда пусть улетает. Все будут за, если он потеряет остатки энергона в воздухе.       Но Саундвейву пришлось проследовать за остальными в свою новую тюрьму.       Был ли он рад удачному завершению миссии после бесконечной череды испытаний? Вряд ли...       Арси уложили на платформу.       — Если снова попробуешь сбежать, то мне придётся приковать тебя к койке, — Ретчет все еще оставался очень зол. Было страшно даже попасться ему на окуляры.       Но Оптимус не собирался отпускать своего нового подчиненного без технического обслуживания, насильно подведя его к медику. Тот смерил новобранца долгим полным раздражения и ненависти взглядом.       — Сделай все что можешь, только не снимай маску.       — Из-под нее течет энергон, ты же ведь понимаешь сколько на этой планете заразы?!       — Я сам разберусь с этим.       — Разве тебе больше нечем заняться, кроме как нянчиться с бывшим десом?!       — Я готов тратить любое количество времени, на своих подопечных, и неважно, какую жизнь они вели, до вступления в ряды автоботов. Просто почини его корпус. И помни — он сегодня рисковал своей жизнью ради Арси.       — Будто этот риск для него так велик! Он был сильнейшим гладиатором, против которого не мог выступать даже сам Мегатрон!       «Сильнейшим... Гладиатором…» Саундвейв не мог поверить услышанному. Как он с его хлипким телосложением мог быть сильнейшим?!       — Запасы обезболивающего почти иссякли. Придётся тратить половину нормы на обоих.       — /Всё. Арси/, — новобранец указал на раненую.       — Хорошо, раз ты готов терпеть операцию без анестезии — твой выбор. Но тратить лишнее на нее я все еще не намерен.       Саундвейв сразу же пожалел о своем решении. А когда ремонт все же начался, пожалел в тысячу раз сильнее. Боль была непередаваемая. Процессор потерял всякую связь с реальностью, но солдат уже сделал свой выбор и не собирался отступать.       Все, что он мог сделать — это впиться пальцами в края платформы и молиться Праймусу, чтобы это все поскорее закончилось...       Но пытка даже не собиралась прекращаться. Еще страшнее становилось, когда в горящий разум возвращались воспоминания о поврежденных кабельных манипуляторах. Их тоже было необходимо восстановить как можно скорее, но раненый не мог даже пошевелить ими — что уж говорить о том, что бы вынуть их, и тем более сразу же не свернуть, как только их коснётся лезвие скальпеля или чего пострашнее.       Может если перетерпеть они сами восстановятся?       Наконец Ретчет закончил выправлять вмятину, при этом сварив всю порванную проводку и систему подачи энергона. На корпусе осталось еще много ссадин, но они уже не представляли существенной угрозы и точно не заслуживали времени старого бота.       — Свободен.       Саундвейв, которого мелко трясло после пережитого, осторожно привстал. Оптокабели внутри все еще горели огнем. Оставлять все как есть было крайне опасно.       Раненый попробовал высвободить менее пострадавшую конечность, но его всего сразу же скрутило от непередаваемых ощущений.       Но обстановка стала еще неприятнее, когда Ретчет заметил пугающее щупальце, медленно выползающее из-под грудной брони. Он мигом отшатнулся, вскрикнув:       — Даже не смей меня трогать этой штукой!       Саундвейв увел кабель в сторону, мучительно ожидая того момента, когда рана перестанет тереться о его внутренности. Наконец он одним рывком обнажил пораженный участок конечности.       А медик даже не попытался скрыть своего омерзения, уставившись на чужую разодранную плоть. Какой профессионализм... Хотя очевидно роль тут играла неприязнь Ретчета к своему пациенту.       — Проклятье! Мне на тебя нужно еще больше своего времени тратить?       — /Нужно./       Как врач вообще смеет так относиться к раненым?!       — Я знаю, что нужно! Не надо мне говорить такие очевидные вещи!       И все же медик согласился закончить свою работу. Ремонт начал приближаться к концу. А Саундвейв после него остался полностью разбит. На место недавней кромешной пустоты встали кошмарные воспоминания, к которым не хотелось возвращаться ни под каким предлогом.       Разве новобранец заслуживал это?! Все окружающие считали, что заслуживал, но что он сам думал по этому поводу?       Ничего... После всего пережитого в процессоре было особенно тихо. На мысли уходило слишком много энергии, а сейчас она вся ушла на обработку болевых ощущений.       Лишь иногда из карт памяти всплывали леденящие энергон картины.       Повторно активировавшись, несчастный сразу угодил в гущу военных действий. Его нытье здесь было крайне неуместно. Даже Арси, какое бы у Саундвейва не успело сложиться мнение о ней, считала все происходящее за данность и была готова отдать жизнь на благо фракции, а также терпеть любые страдания и лишения.       Все происходящее вокруг — нормально. Ненормальна лишь реакция немого бота. У него не было права на страх и лишние размышления — дали приказ, он должен выполнить его любой ценой. И в отличие от Арси его точно ни кто не придёт спасать из десептиконской западни...       Но даже возвращение в собственный блок стало очередным пунктом в череде проблем. Там его уже ждал Прайм.       — Ложись, — произнес он. Саундвейв безмолвно послушался, готовясь к новым адским мукам.       Но подготовился он плохо — стоило только скальпелю максимально сильно приблизиться к фейсплейту, как раненый резко отвернулся.       — Знаешь, я ведь оказываю тебе услугу, хотя чувство долга обязывает меня не скрывать ничего от моих подчиненных. Они доверяют мне, а я вынужден врать им в окуляры. Но если ты не готов ценить это, то я прикажу Ретчету снять твою маску. На данный момент у меня к тебе хорошее отношение, но пару дней назад это было абсолютно не так.       Саундвейв был вынужден вернуть шлем в тоже положение. Искра панически пульсировала.       Наконец лезвие коснулось живой обезличенной поверхности. Раненый захотел дернуться от резкого холода, но самое тяжелое оставалось впереди.       Оптимус надавив начал вести разрез, постепенно углубляясь. Казалось, что он нарочно растягивал процесс, чтобы усилить муки бывшего заклятого врага.       Однако его фейсплейт не выражал совершенно ничего.       А Саундвейв все это время боролся с желанием вскочить с койки, или по крайней мере отдернуть руку насильника, лишь бы у него появилось немного времени перевести дух.       Фейсплейт точно не предназначался для таких испытаний. С виду совершенно мертвое стекло слишком хорошо все чувствовало. Куда лучше, чем любая другая часть тела.       А безжалостный мясник тем временем начал вырывать куски визора, открывая доступ к поврежденным схемам, начав восстанавливать их.       Вскоре от такого воздействия на фейсплейте не осталось целого места. По крайней мере так было по ощущениям...       Все кончилось тем, что Оптимус просто обмотал все изолентой и строго указал:       — Советую тебе несколько суток не показываться никому из автоботов. Надеюсь, причины объяснять тебе не нужно.       Саундвейв мелко кивнул. Все равно он ничего не видел. Экран полностью был закрыт, а оптокабели высовывать еще слишком рано — им нужно немного времени до полного восстановления. Деталь сложная и по-другому ни как...       — И еще... Приведи себя в порядок. Рядом с выходом стоит бочка с водой. А то я уже слышал... Про твои вылазки. Советую быть осторожнее, иначе можешь очень быстро лишиться тех крупиц доверия, что ты с таким трудом смог заработать. Любой здравомыслящий кибертронец знает — браку место на помойке...       Дверь захлопнулась, а за ней послышались тяжелые шаги.