Ответственный подход к шпионажу

      Шоквейв никак не обратил внимания на смену настроения командира, а тот начал вентилировать быстрее. Фейсплейт стал еще более забавным из-за возникшего на нем напряжения. Не было похоже на то, что он испытывает боль, скорее походило на то, что он испытывает сильную физическую нагрузку. Только из-за чего, если он спокойно лежит на платформе?       Приводы на пальцах начали резко сокращаться. Старскрим плотно сомкнул оптозатворы, скривившись. Саундвейв не понимал, что происходит, начав опасаться, что с товарищем что-то случилось. Но безразличие ученого внушало смутную надежду на то, что все в порядке.       Внезапно узел подвески, что половину дня был пуст, начал расходиться. Сикер напоследок глубоко вздохнул, застыв. По всему манипулятору прошла дрожь.       Из открывшихся проемов стали выходить жгуты, плотно скрепленные между собой и имеющие красный цвет. Когда они поднялись достаточно высоко, держатель закрылся обратно, обхватив странные структуры. И тут начали происходить какие-то сюрреалистичнее вещи, к которым программное обеспечение связиста не было готово.       Сикер снова завентилировал, открыв закатившиеся за орбиты глаза.       Жгуты стали ветвиться и разрастаться в рандомных направлениях, сплетаясь между собой.       Старскрим приподнял руку над покрывалом. Теперь было гораздо лучше видно, как сильно она дрожит. Пальцы продолжали сжиматься и разжиматься.       Все это походило на очень быстро прогрессирующую болезнь.       Вскоре рост замедлился, став более упорядоченным, образовывающаяся структура приобрела первые очертания.       Наконец Саундвейв стал полностью уверен в том, что происходит. Вот откуда командир берет ракеты...       Процесс выглядел очень тяжелым и неприятным. Сикер, даже несмотря на то, что уже скорее всего успел привыкнуть к нему, казался напуганным.       Иногда он косился на свою руку, а потом отводил взгляд, вжимаясь головой в платформу.       Ближе к концу на его глазах выступили блестящие капельки омывателя.       Когда восстановление было завершено, рука безвольно упала на койку. Старскрим не мог отдышаться.       Шоквейв наконец приподнялся, а потом потянулся к баку энергона, молча передав его товарищу. Тот сначала пустыми окулярами уставился на топливо, а потом второй рукой выхватил емкость, начав жадно пить. Жидкость закончилась очень быстро. Кажется, подобная ускоренная регенерация отбирает колоссальное количество сил.       Сикер, полностью утолив голод, поставил бак на пол, выдавив: «Спасибо», а после ощупал, появившуюся ракету, будто бы пытаясь удостовериться, что с ней все нормально.       На самом деле Саундвейв был крайне удивлен этой картине, даже ошарашен. Он не знал, что кибертронский организм способен на такое. Это какой-то апгрейд? Или Старскрим всегда так мог? Как вообще подобное возможно?       — Проклятье... — голос и вентиляция начали выравниваться. — Я всю жизнь не могу к этому привыкнуть, но какой кайф, когда это заканчивается...       Он расслабленно улыбнулся.       — Это было обвинение в мою сторону?       — Нет... Просто я рад, что это не случилось, когда я уснул. Несколько раз так мене чуть процессор не прошило.       — Ты опасно близко держишь невосстановленную руку к жизненно важным органам.       — Уже заметил.       Внезапно ученый тоже коснулся боеголовки, заставив сикера вспыхнуть.       — Знаешь... — Старскрим был явно смущен. — Я думаю... Что будет, если настанет мир? То есть... Я же не смогу вести мирную жизнь. Я создан как солдат. Представь какое-нибудь заведение, в которое запрещен вход с оружием.       — Вижу, ты хочешь править Кибертроном, только чтобы такие заведения там не появились.       - Да. Мы когда-то часто представляли, каким будет наш мир, когда весь этот кошмар закончиться. Тандеркрекер мечтал быть режиссером, а Скайварп обещал, что будет писать ему шутки. Шутки о том, какая истеричка их командир, не имеющая чувства собственного достоинства. Идиоты...       Старскрим горько улыбнулся.       — Я ненавидел их за это, но... Сейчас понимаю, что триада не может состоять из одного бота.       — Ладно. Я спать.       — Точно. Тебе же плевать на все! А я зачем-то Искру раскрываю!       — Правильно. Мне плевать.       — Забудь... — сикер отдернул руку, убрав ее под одеяло. Шоквейв тоже опустил свой манипулятор, но потом сказал:       — Даже если бы у меня были эмоции, я бы вряд ли что-то почувствовал. У меня в жизни не было сильных привязанностей и потерь. Разве что...       — Что?       — Ответ тебе не понравиться, но для меня даже сейчас нет ничего важнее науки. И я однажды чуть не лишился связи с ней.       — Знаешь. Мне плевать на твои откровения! Я ложусь спать.       — Спи.       — Спи.       Последнее развлечение исчерпало свой ресурс и пришлось вернуться в тяжелые мысли.       Свернув оптокабель, Саундвейв поднялся, направившись к выходу. Внутри ощущалась гнетущая пустота и ледяная тревога. Он слепо надеялся на то, что сможет успокоиться, но напряжение лишь росло.       Спустя время убийца спустился к реке, с отвращением уставившись в черную блестящую жидкость. На ней пошла рябь, но даже так несчастный смог разглядеть свое отражение. Это последнее, что видели рабочие перед смертью.       Кибертронец начал погружаться в медленно разъедающий плоть оксид. Постепенно вокруг измученного ужасающего корпуса начало расплываться мутно мерцающее серебристое пятно. Сколько же на нем энергона?       Саундвейв не имел даже ссадин. Его тело было в идеальном состоянии и чувствовало себя так, будто бы ничего не случилось.       Связист высунул оптокабель. Он буквально пылал из-за обилия чужого топлива. Безликого передёрнуло.       Зайдя где-то по пояс, он начал отмывать грязь, испытывая последнюю форму отвращения.       Он вспоминал, как этим щупальцем обматывал своих жертв, сминая их, а потом, если прилагал особые усердия, разрывал на части.       Конечность была размотана практически до основания и почти на всей своей длине имела мерзкие пятна.       Внезапно кибертронец услышал бульканье, начав крутиться по сторонам. На неспешных волнах лениво покачивались тела всплывшей замертво рыбы.       Саундвейв увидел, что шлейф из энергогона протянулся далеко вниз по течению, убивая на своем пути всю органику. Порождение вселенского зла продолжает лишать жизни...       Более-менее приведя себя в порядок, безликий выбрался на берег. Следы бойни все еще остались под стыками брони, но просто так туда было не добраться.       Обычно банные процедуры приносили облегчение, но сейчас несчастный чувствовал себя еще хуже.       Он не хотел возвращаться на базу. Ему лучше исчезнуть. Его все ненавидят. Из-за него все страдают.       Саундвейв поднял голову, взглянув на далекие холодные звезды. Он понял, что боится этого зрелища. Что он не может вернуться. Он должен быть страшным чудовищем, затерявшимся где-то в бесконечных недрах космоса. На далекой и чуждой планете. Такой, как эта...       Тут связист увидел подозрительное свечение на склоне горы. Он насторожился. Маленький голубой огонек медленно спускался по ее склону, оставляя за собой еле различимый след.       Приблизив изображение, Саундвейв был изумлен, сразу же трансформировавшить.       За считанные клики он уже перелетел реку, приземлившись рядом с опознанным объектом. Но тот начал скатываться вниз по склону. Немой без лишних вопросов последовал за источником света, пока тот не оказался в кустах, растущих вдоль очередного обрыва.       Связисту пришлось залезть в заросли.       Там лежало пока еще живое тело вехикона. Зрелище по-настоящему шокировало. Не только видом солдата, но и тем, что он в таком состоянии смог проползти настолько далеко.       Бедолага совсем не вентилировал из-за сдавленной грудной клетки, только безмолвно пытаясь схватить энергоприемником воздух. Он часто моргал в попытках отчистить окуляры от разводов топлива, что текли из глубокой вмятины в шлеме. Возможно, у него даже повреждён процессор. Возможно, даже серьезно поврежден.       На левой стороне корпуса практически не осталось бронепластин, а все, что находилось под ними, смешалось в светящейся фарш. Рука на поврежденном участке была оторвана, нога держалась на честном слове, сломавшись помимо этого в нескольких местах и лишившись большей части стопы. Она явно потеряла функционал.       Грудь была не просто смята, уменьшившись в обхвате почти в два раза, но и в нескольких местах пробита насквозь челюстями щупальца.       На всем остальном теле тоже не было живого места. Пальцы на оставшейся руке полностью лишились обшивки. Скорее всего уже после боя, когда он полз по следу своих обидчиков.       Было предельно непонятно, как настолько слабое существо смогло с подобными повреждениями продержаться настолько долго, когда его собратья умирали чуть ли не от царапины. А у него отсутствовала половина корпуса.       Раненый не знал, что его обнаружили. Он просто лежал в кустах, сплевывая энергон и пытаясь сдвинуться с места.       Саундвейв понимал, что не сможет простить себя, если оставит его здесь умирать. Скорее всего его судьба уже предрешена, и возможно это последние клики бедолаги, но нужно сделать хоть что-то...       Может лучше будет его добить?       Вехикон явно испытывал невыносимую боль. Но связист больше не мог быть палачом.       Он поднял выжившего, которого сам же порвал на куски, и начал быстро спускаться со скалы. Он ни на что не надеялся, не питал иллюзий. Но пройти мимо, и тем более прикончить клона, было нельзя. Слишком много смертей. Скоро на манипуляторах безликого зла будет еще одна.