Ответственный подход к шпионажу

      Исследователь поднялся, чтобы дать больше места для трансформации, вскоре увидев короткий миг этого процесса. На самом деле наблюдение за смещающимися деталями вызывало какой-то отклик в Искре. Это в том числе усиливалось его любовью делать наблюдения.       Наконец Шоквейв начал бегать нервным взглядом по изящному корпусу истребителя. И все-таки он был... Красивым... Ученый уже заметил особый трепет людей к проектированию техники. Возможно, это показывало их родственную связь с кибертронцами. Ведь они сами, по сути, должны были быть роботами, но их Искры вступили в связь с органикой.       — А-а-а, проклятье! Я ведь выгляжу глупо?!       Безголовый, ничего не ответив, ступил ближе к платформе, проведя когтями по фюзеляжу. Здесь не было классической яркой реакции на прикосновение — дрожи, попытки отстраниться, смещения пластин брони из-за частного дыхания. Однако сикерфем завентилировала быстрее.       — Я не знаю, смогу ли в таком виде довести тебя до оргазма, ведь не уверен в наличии эрогенных зон... — Шоквейв еше раз осмотрел корпус, думая, что с ним вообще можно сделать, а после занялся самым очевидным — начал гладить крыло.       Ученый сел, немного приподняв чужое тело сломанной рукой и придвинув поближе к себе. Пока это не походило на коннект. Потом все равно придётся перейти к чему-то более экстремальному, но в качестве прелюдии, наверное, и так будет нормально... Наверное...       А план и правда сработал — видимо в альтформе крылья стали еще чувствительнее. Корпус сикерфем начал нагреваться, а она стала смещать закрылки, видимо чтобы хоть как-то компенсировать практически полную неподвижность.       В какой-то момент Шоквейв отвлекся, чтобы постучать по фонарю.       — Можешь открыть? — спросил он, гладя гладкий, монолитный стеклянный купол.       Скрим послушалась и ученый сразу запустил когти в кабину. Хотелось понажимать крохотные кнопки на панели управления, но безголовый решил там ничего не трогать, переключившись на сиденье. Мягкое, со странной не слишком приятной на ощупь текстурой, но сикерфем проявила довольно яркую реакцию на нажатие, всхлипнув и что-то быстро включив и выключив.       Шоквейв стал мять эту деталь, спросив:       — Так хорошо? — и все-таки опыт был довольно интересным. Ученый постепенно начал кайфовать от того, что, по сути, делал для себя открытие. Как оказалось, у сикеров очень мощно работали интерфейс протоколы в альтформе. Это было странно, в принципе, как и весь этот тип ботов. Однако у Старскрим самой по себе была сильная зависимость от джетмода. Возможно такие реакции возникают только у нее.       Корпус бедолажки быстро нагрелся. Ее стоны, трепыхания закрылками и попытки включить двигатель, выдавали ощущения фемки с головой.       Шоквейв перебрался пальцами в воздухозаборник, из-за чего партнерша чуть ли не вскрикнула.       Антенны высоко поднялись, показывая заинтересованность своего обладателя, что активно изучал внутреннюю полость, чтобы найти в ней чувствительные точки.       — Как ощущения?       — Шлак, я сейчас расплавлюсь! — выдавила Скрим.       Ученый начал гладить паховую броню, после чего полностью залез на платформу, оказавшись напротив турбины.       — Ты ведь сможешь контролировать запуск двигателя?       — Ты это спрашиваешь у меня? — с насмешкой спросила фемка. — По-твоему лучший сикер не может управлять основной частью своего тела?       И все равно находится здесь было опасно. Может в воздухозаборник? Нет, коннектор не влезет.       К тому же... Это отверстие почему-то казалось основным... Проклятье! Безголовый никогда не сможет смотреть на самолеты так, как раньше.       Наконец коннектор начал выходить. Вскоре раздался характерный хлопок, за которым последовала резкая практически невыносимая боль.       Возбужденно стоящие антенны, моментально прижались к голове. Все что хотелось — это втянуть орган обратно, чтобы избавиться от распирания.       И все же Шоквейв заставил себя слезть с платформы и подтянуть к себе истребитель.       — У тебя там все нормально?! — сразу же обеспокоилась Скрим.       — Да, на этот раз разрыв небольшой.       Ученый приподнял заднюю часть самолета на уровень своего паха, после чего прошелся когтем по ребристой внутренней поверхности. Сикерфем сузила сопло. Диаметр начал казаться слишком маленьким и оставался серьезный риск поджарится.       Но все же исследователь знал, что его творение лучшее из лучших, так что решил довериться ей, и, глубоко провентилировав, засунул коннектор в явно непредназначенную для того дырку, начав быстро двигать бедрами, чтобы получать удовольствие от трения. К сожалению, не было привычного очущения раздвигающихся и плотно смыкающихся пластин порта, однако сдавливание присутствовало.       Все-таки это было приятно. Конечно не тоже самое что и порт, но тоже очень приятно.       А Старскрим по ходу кайфовала. Не прошло много времени как она трансформировалась, чтобы кончить.       Шоквейв же неловко остался стоять практически удовлетверенный. Однако он был доволен тем, что сумел довести до оргазма фемку, находящуюся в альтмоде.       Сикерфем вернулась ко все еще стоящему коннектору, начав водить по нему руками, а после и целовать. Полноценно отсосать у нее не получалось, но Шоквейв и не требовал, однако в тайне мечтал испытать это. В исследовательских целях.       Вообще он много чего хотел. Хотя бы банального поцелуя. Конечно, с его прошлым строением головы это и так не светило, поэтому он практически ничего не потерял. Правда была возможность дотянуться глоссой — все же для поцелуя это главное. Сейчас такая возможность была утеряна навсегда...       Безголовый, теперь находясь в более привычном положении, сумел расслабиться и кончить. Но когда это произошло, он снова понял, насколько устал. Видимо Скрим тоже увидела то, как его шатает.       — Может я попробую восстановить тебя?       Шоквейв был безумно рад это услышать.       — Да, спасибо, — ученый лег на платформу, понимая, что не дойдет до лаборатории, тем более все инструменты уже были в комнате. Командующая даже знала, где они примерно находятся.       Одноглазый пытался расслабиться после тревожного дня, но это не дала сделать боль в паху.       Наконец сикерфем приступила к ремонту, даже особо не опираясь на советы партнера. Она могла сама разобрать броню, особых трудностей не возникло даже с клапаном. Все же деталь гораздо проще, чем створки порта.       Шоквейв, уже на последних стадиях операции, начал отключаться, полностью доверившись своей Искорке. Вот теперь ему стало хорошо и даже относительно спокойно.       Однако сны были не такими безобидными. Ученому снова стали сниться пытки. Он смотрел на мир от лица своих жертв. Вся их боль, отчаяние, страх, ощущались как никогда реально. Ужас перед злом, которое нельзя остановить, которое не знает сострадания, для которого ничего не имеет значения, кроме холодного расчета и безграничной жажды знаний. Отвратительной как внешне, так и внутренне.       В какой-то момент Шоквейв начал видеть себя в корпусе Старскрим. Конечно, в реальности он практически не ставил над ней экспериментов, по крайней мере не самые жестокие, но сейчас она связанная, лежала на разделочном столе, панически озираясь по сторонам и стараясь не смотреть, на бронированного монстра, неспешно перебирающего орудия пыток.       — Ты оказалась моей ошибкой... — голос, который исследователь слышал всю жизнь, сейчас пробирал до мурашек. Ученый не помнил кем был, сейчас он считал себя бракованной фемкой, всей Искрой, ненавидящей одноглазого урода. — Но нелогично будет утилизировать настолько уникальный образец. Полностью женская половая система у особи, что программировалась как полноценный бот.       Спящий лишь злобно посмотрел на тварь, что стала приближаться.       — Но это я изучу позже. Сейчас мне интересна область нейрохирургии.       Он этих слов замерла Искра. Пленница была готова сломать себе хрупкие конечности, лишь бы вырваться, но сколько бы усилий приложено не было, ничего не выходило.       Вот Шоквейв уже сверлит процессор. Мысли путаются и становятся нелогичными, однако все, что чувствуется — это невыносимая боль в районе фейсплейта. Его снимают заживо. Вскоре спящий увидел отделённую маску из живого метала, принадлежащую ее возлюбленной. В области энергоприемника и оптозатворов видны энергоподтеки, а сама гримаса застыла в агонии.       Но кошмар не оборвался. Вскоре пленник почувствовал, как что-то огромное разрывает снизу его самую чувствительную часть. Напротив все так же стоял Шоквейв, методично трахая объект своих безумных исследований. То, что в его представлении никогда не будет восприниматься за что-то равное себе. Это даже не бот, это грязная фемка, что становиться грязнее с каждым новым изнасилованием.