***
Клара сидела на подоконнике и всматривалась в западную сторону Последнего Приюта. Город был более-менее спокоен: люди обсуждали прошедший трибунал, кто-то радовался, что Эдемцы получат по заслугам, а кто-то интересовался тем, что же тогда натворили Либертад с Блажью. Она слишком поздно поняла, что Иосиф мог знать о том, как Либертад распорядился отправленными им Дурманом. Они вырастили столько цветов Дурмана, что их стало большем, чем растений табака, в котором выращивали Вивиро. Когда Дани Рохас внезапно свалила на Маями, после того как сплотила все три основных региона Яры, Клара поняла, что им придётся идти ва-банк. Они немного переборщили – большая часть мирных жителей Эсперанзы поддались действию Блажи и начали нападать и на солдат Антона, и на повстанцев. А когда пары Блажи смешались с парами Вивиро, вся столица была задымлена едким газом. Клара не знала, сколько людей тогда погибло – Антон пристрелил её в тот же момент, когда она предложила ему сдаться. Что произошло дальше она могла узнать только у Хуана, или Диего. Надо с ним как-нибудь поговорить, но Юри не позволит. Когда отправлю Юри партизанить, тогда спрошу. Именно так они и «выиграли». О том, как солдаты Либертад попали сюда знают только Клара, Хуан Кортес, Антон Кастильо и некоторые солдаты Либертад. И весь остальной живой мир. Она и подумать не могла, что, возможно, тогда Иосиф был ещё жив. За его сектой приехала национальная гвардия, взяли почти всех его членов, включая Иосифа и его семью, и после этого про них не было ничего известно. Если он был жив ещё во время последней битвы за Эсперазну, то о его вовлечении и вклад в революционную войну Яры узнало правительство США. Теперь Америка была вовлечена во внутреннюю политику Яры ещё сильнее чем прежде, хоть и косвенно. Юри была права – не стоило позволять Иосифу говорить. Но она не сказала ей почему именно, хоть и говорила ей остановиться. Нет, она точно знала почему именно этого не стоит делать, но и не собиралась об этом упоминать. Ей раздумья прервал звук открывающейся двери. В её комнату кто-то зашёл. Кто-то кого уже заебало быть на побегушках у тупорылой революционерки. - Что тебе, блядь надо? – спросил Ваас, громко захлопнув дверь за собой. Клара, без каких-либо подводок, сразу же задала ему вопрос: - Хочешь вернуть себе свой статус? Ваас нахмурился и, осматривая её комнату, подошёл к ней на два шага ближе. - Это как? Насадить тебя на член на главной площади? Клара моргнула. - А по-другому у вас авторитет не повышается, а? Ваас посмотрел на Клару. Его взгляд был полон ледяной ярости. - Мои люди тебя не уважают. Им плевать у руля ли я, Бык или тот пидорас. Им плевать, что я буду делать – тебе подлизывать, убиваться об камикадзе или всякую херню убивать. – Он качнул головой. – Они меня не боятся… И это всё из-за тебя. Клара отклонила голову на бок и улыбнулась. - Тогда почему ты пришёл сюда? Ваас оскалился. - Та японка… - тут Ваас поменялся в лице. Появилась заинтересованность. – Говоришь, что хочешь отправить меня с ней в партизанить? Клара кивнула. - Одних? Только она да я? Он хотел удостовериться, что они будут вдвоём, одни. - Думаешь, что не справитесь? - С ней то я справлюсь, - он потёр локоть правой руки. Он не болел, но Ваас хотел проучить её за него. – Что дадите из оружия? - На твой выбор. Но не бесплатно. - Чё? - Мы не можем раздавать любое оружие. У нас много оружия, но нет хорошего оружия. Большую часть оружия, которые мы находим приходится разбирать и использовать для других оружий. И… Я не уверена, что ты справишься со снайперкой. - Я умею управляться с оружием. С холодным, с огнестрелом, со всем. Клара пожала плечами. - Поверю на слово. Что ещё хочешь знать? Ваас стал расхаживать по комнате. - Что мы будем делать? Тупо сидеть в кустиках и ждать, пока нас не раскроют? - Будете подрывать их деятельность: разведывать территорию, выслеживать их разведчиков, громить их аванпосты. - Так значит Хойт не придумал ничего другого, как использовать мою тактику… Чудесно. Я с таким и один мог бы справиться… - Тогда тебе не нужен напарник? – спросила Клара, улыбнувшись ещё шире. - Не-не-не! Куколка и я – идеальная команда для этого. Клара усмехнулась. - Ах, у меня такое чувство, что через год мы будем играть вашу свадьбу. Ваас посмотрел на Клару с отвращением и шоком на лице. - Чего-чего? Увидев его лицо, Клара решила переменить тему. - И ещё. Вы должны узнать, что происходит на северо-востоке полуострова. Ваас знал насколько все боялись того, что происходило на северо-востоке просто по тону того, как о нём говорили. - Нахрена? Если не лезут, то не стоит их тормошить. Клара пожала плечами. - Просто узнайте, что там происходит. С тех пор, как Юри и её клан перешли на нашу сторону от них, со стороны Антона не приходило и солдата. Выпытайте из солдат Хойта, разведайте издалека, хоть что-нибудь. - …Ладно. Это всё? – Ваас сделал шаг к двери. - Да. Отправляетесь через пару дней. Я дам знать. После этих слов, Ваас тут же вышел из комнаты, не закрыв дверь. Клара посмотрела в окно. По улицам ходили повстанцы, пираты, люди из Золотого пути. И почти все – ранены. Кто-то сидел на кое-как отремонтированных скамейках и отдыхал. Кто-то помогал расчищать улица от мусора. Целых солдат почти не было. Ваас и Юри. Они вдвоём смогли разобраться чернильником, который убил с десяток людей. И они оба при этом целы. - А они оба не промах…***
Подвальные помещения Торре де Леон, как и большинство помещений остальных этажей, имели немного другую структуру, чем люди помнили. Там было намного темнее, камер было больше, даже были помещения, которые переходили в канализацию. Само здание выглядело так, будто оно утонуло в земле, хоть и стояло прямо. От былого величия не было и следа. Теперь это здание стало штабом повстанцев и их союзников. А подвалы служили тюрьмой. Иронично, учитывая, что настоящая тюрьма, находившаяся в двухстах метрах дальше, была в руинах. Иоанна посадили отдельно от его отряда. Он не видел их с тех пор, как оставил их добивать выживших тогда у долины. В камере не было света. Он не слышал ни криков других заключённых, ни шагов, ничего, кроме его прерывистого дыхания и звуков каплей крови, вытекающих из его раненой ноги на пол. Он не знал сколько времени прошло с тех пор, как прошёл трибунал. Может час, два. Он уже понадеялся, что про него забыли. Дверь его камеры со щелчком отрылась, в дверном проёме показался человек. Теперь ему было слышно всё, что происходило снаружи. Крики пленных. Теперь он понял, почему он ничего не слышал. Он был в комнате пыток. - Привет, Эспада. Как твоя рука? – спросил он у фигуры в дверном проёме. Он не видел её лица, лишь силуэт. Он сразу её узнал по немного кривой форме зажившей культи правой руки. Эспада, таща за собой деревянный стул, поставила его в центр комнаты, перед Иоанном. Она молчала. - Я тебе ничего не скажу, даже не надейся! – Он приподнялся с пола и начала кричать. - Эй! Ничего им не говорите! Он надеялся что, хотя бы кто-нибудь из его людей услышал его. Она захлопнула дверь. В комнате воцарилась тишина. Эспада села на стул и, внимательно смотря на Иоанна, начала: - Рассказывай. Иоанн, оскалившись, качнул головой. - Ты меня не расслышала? Или ты потеряла слух вместе с рукой? Что-то не припомню, чтобы та змея тебе ухо откусила. - О ней и поговорим. Говори, что знаешь или я покажу тебе кое-что по-хардкорней сдирания кожи ради грехоочищения. Иоанн свистнул от удивления. - Сдирание греха путём сдирания кожи? Давно я этого не делал. Даже попав сюда, я этого не делал. Откуда ты узнала? В той посылке с семенами Дурмана были записи моих проповедей? - Нет, но в дарк-нете видела твои видео с … «грехо-очищением». Да и от людей наслышана. – Она приподняла правую руку. – Не подскажешь, если руку отрубить с грехом, то апостол Пётр сразу за это в рай пустит? Иоанн усмехнулся. Он помнил, как громко она кричала, когда Уроборос откусила ей руку. А сейчас она даже шутит по этому поводу. - За то, что сделали вы, вы никогда не попадёте в рай. Потеряй хоть все конечности – этого будет мало. Как ты вообще можешь предположить, что можешь попасть в рай? Эспада нахмурилась. - Вот ведь… - она качнула головой. Эспада встречала много таких людей, подобных ему. Но этот мужик… - Ну ты и лицемер. - А ты была против того, что- - Я была против, чтобы не использовать Блажь. Мы знали к чему это приведёт, мы предупреждали мирняк. – Эспада отвернулась от Иоанна. – Плохо что Кастильо отрубил всё радиовещание, когда мы транслировали предупреждение. Иоанн уставился на Эспаду. - Что за бред… Эспада скривила губы от злости. - Думаешь я вру? - То, что вы не хотели убивать невинных людей… Это вас никак не оправдывает. - И то, что вы просто хотели «поставить людей на путь истинный», тоже вас никак не оправдывает. Иоанн подался вперёд и уставился Эспаде прямо в глаза. - Ты видела лица тех, кто погиб в этом смраде? Ты видела эту смерть. Ты видела как люди задыхались и гибли! И тебе плевать! – Иоанн рассмеялся. – Вы не чем не лучше того тирана, что отравил вашу страну! - Нам не плевать. Мой отец погиб ради свободы Яры. Я погибла ради свободы Яры. То, что та фашистская мразь не соизволила эвакуировать мирняк – лежит на его совести. Ему ничто не мешало эвакуировать людей. Мы не перекрывали дороги, ваша синьку распылили, только чтобы свести с ума солдат. Распылять Вивиро по городу, пока люди ещё в городе- Иоанн опять рассмеялся. - Опять оправдываешься, опять! Смешивать эту дрянь с Блажью!.. Вы знали, что так и произойдёт! - Тебе откуда это знать? Тебя там не было. - Весь мир знал, что Вивиро – отрава. А вы позволили распылить её по городу и саботировали и врагов и себя! – Иоанн расхохотался и облокотился о стену. – Хах… Ох, Господи… Сколько же людей погибло из-за вас. - Да, кто бы мог подумать, что Блажь может быть настолько опасной. – Эспада облокотилась на спинку стула. – Только полные мрази будут использовать что-то подобное в своих целях. - Мне не за что оправдываться, – ответил Иоанн. - Я очищал людей от греха. Вы сражались за свободу. Ни вам, ни нам нет нужды оправдываться за прошлое. Если не хотите быть судимы за прошлые грехи, то не судите нас за наши. Эспада почесала затылок, внимательно смотря на Иоанна. - То, что случилось в Эсперанзе – большая ошибка, я согласна. Мы поэтому и сдохли, погибло много людей. Мы проиграли… Но мы приняли это. Мы пытаемся исправиться, поменяться… - Она наклонилась к Иоанну. - А вы так и продолжили мучить людей во имя Бога. - Всех тех страданий, которые понесли ваши люди не хватит, чтобы- Эспада встала со стула и врезала Иоанну по лицу ногой. - Лжец. Вы сожгли собственные дома. Вы, блядь, доверились полу-женщине-полу-змее! - Это всё из-за неё!.. – завопил Иоанн, тяжело дыша. От сильного удара у него опять разболелась рана на бедре. - Она… Она говорила с Иосифом. Она дала ему идею создавать фамильяров из костей волков… Поджечь поля, вывести то чудовище из пещеры… Это всё она… Она предложила это… Эспада молча смотрела на Иоанна. Она получила что хотела – подтверждение о вмешательстве чернильника-полузмеи-полуженщины. - …Какого чёрта вы вообще с ней сотрудничали? Иоанн молчал. Он весь вспотел, он был бледен от кровопотери, его трясло от холода и боли. - Что ты от меня ещё хочешь? У меня не осталось ничего, кроме крови, кожи и разума. Ничего больше я дать не могу. Она схватила стул, на котором до этого сидела. Этого мало. - Это останется между нами. В этот момент Иоанн понял, что Уроборос хотела от них. С чего бы ей помогать им? Она хотела чтобы они проиграли. Она знала, что именно так и получится. - Теперь начнётся настоящее правосудие, - сказала Эспада поднимая стул вверх. Снаружи крики Иоанна не были слышны. Архитекторы, строившие Торре де Леон, отлично позаботились о шумоподавлении внутри камер.***
Далёкий гул от труб служил единственным ориентиром, по которому заключённые последнего этажа тюрьмы могли определить были ли они в сознании или нет. А так они даже не знали сколько времени прошло с тех пор, как их заключили сюда. Они даже говорить друг с другом не могли. Такова была участь Эдемцев. Кому-то повезло, и они были распределены на верхние этажи подземной части тюрьмы. А кто-то оказался здесь, во тьме. По крайней мере они были вместе. Иосиф же был один. Он услышал чьи-то шаги. Кажется, два человека вошли в помещение сзади его камеры. - Здесь? Серьёзно? – вдруг раздался женский голос в его камере. Голос шёл из комнаты за тюремной камер, которой был Иосиф. Голос был до ужаса знакомым. Это была она. - Да. Я уже начал прибираться… Хоть это и мало заметно. Голос мужчины он не узнал, хоть его деревенско-американский акцент звучал знакомо, но кому он принадлежал его не волновало. Кто-то из них вышел в центр комнаты. Впервые в его камере появился свет – видимо, они освещали комнату фонариками и посветили в окно над головой Иосифа. - По крайней мере тут не воняет, - сказала женщина. - Это да. Вообще-то канализация довольно чистая… Ну, исключая чернила от тех чернильников и их останки. - Вы тут не замёрзните? Тут очень влажно. - Ну, у нас в запасе есть целая коробка хороших свечей. Не у верен, что они хорошо разогреют комнату, но лучше, чем ничего. Ещё есть пара керосиновых ламп. Женщина сделала паузу, видимо обдумывая что-то. - Тут сквозит. Подоприте дверь какой-нибудь тканью, чтобы не продумало тёплый воздух и то окно… - Она сделала паузу - А что это за окно? Куда оно ведёт? - А, это от одной из камер последнего этажа тюрьмы. Иосиф дёрнул рукой, от чего цепи, в которые он был закован звякнули. Он делал это непроизвольно. - …Ясно. Не боитесь, что солдаты вас спалят? - А что такого? Мы же не мет тут варить собираемся. - Ну, хотя бы оргии не устраиваете. Они оба некоторое время молчали. - Странно вы это придумали. Устраивать что-то подобное в такое время. - Это была идея Диего. Выпросил у Филли череп того черни-оленя. Тот- - Диего притащил олений череп в дом? - А, э-эм… Ты только малчугана не ругай, окей? Она ничего не ответила. Иосиф прислушивался только к её словам. Но всё же он узнал и голос мужчины, с котором она разговаривала. Его акцент… Он из округа Хоуп. - Слушай, а тебе то зачем знать, чем мы занимаемся? То есть, не то бы это был закрытый евент. Но мы тебя не приглашали. - Я не собираюсь участвовать. Просто прослежу, чтобы никто не дебоширил. - А, ладно. Нависла тишина. Свет фонарика время от времени освещал потолок его камеры. - Ладно. Думаю, это комната подойдёт для… Вашего евента. - Ну, рад что ты не против. - Пусть дети порадуются. Юри и Хёрк ушли из комнаты. Их шаги эхом раздавались по коридорам канализации, пока они полностью не затихли. Иосиф вновь остался в темноте.***
- Иосиф. Он резко приподнял голову от лёгкого шока, вновь услышав её голос. Он не слышал ни шагов, не как открылась дверь, ни как женщина она схватилась за край окна и подтянулась к нему. Он не понял сколько времени прошло, в камере было темно. Он попытался открыть рот, сказать что-нибудь. Но ему было сложно открыть рот из-за свернувшейся крови. Он прокашлялся, выплюнул сгустки крови из своего рта. - Иаков попросил передать, что он позаботится о Рэйчел. Сказав это, Юри спрыгнула на пол и покинула помещение. Эхо её шагов звучали в такт капающей из трубы воды. И утих. Это было всё, что она сказала. В голове Иосифа промелькнула лишь одна мысль: Кто такая Рэйчел?