>> ALEPH «Всадник Апокалипсиса» — Дон-Кихот <<
— Дон!.. — прохрипел Хитклифф, но тут же был прерван вырвавшейся из горла желчью. — Прекрати!.. Сейчас же, Дон!.. — Отис держалась лучше. Но даже ей было тяжело. И Сан грохнулся на колени, орошая землю потоком рвоты. Синклер попытался помочь ему, но уже спустя мгновение блевал рядом с ним. Отис лишь кинула в их сторону раздражённый взгляд, продолжая свой монолог. Она понимала, что это мало чем поможет, но хотя бы семена сомнения… В борьбе с коррозией превыше всего — Воля. — Твои товарищи в опасности, — грешница стукнула себя по груди, едва перебарывая позывы рвоты. — Из-за тебя! Какая к чёрту справедливость?! — Отис, зачем?.. — растерянно глянул на неё Данте. Осколок Золотой Ветви в его голове давил воздействие искажения. По крайней мере, для самого Данте. Но даже так собраться с мыслями всё никак не получалось. Менеджер впервые сталкивался с коррозией такого уровня… Чтоб вас… — ЭТО И ЕСТЬ ВЫСШАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ!!! — расхохоталась искажённая, взмахнув руками. — И ВЫ!.. — одна из рук полетела в Хитклиффа. — И есть зло... — Да какого?! — покрытый шрамами грешник рванул навстречу. И тут же отлетел в сторону, харкая кровью. Одна из огромных рук влетела ему в живот, сминая внутренности, ломая кости. Уже не боец… Сверкнул гарпун Измаил. Руки играючи отбили острою сталь и тут же устремились в сторону рыжей. Блок щитом, скользнуть под удар. Два взмаха шестопёром — прямо по подставившимся конечностям — и резкий разворот в сторону летящих в неё осколков стекла. — Знаки на теле! Метки Цветных! — крикнула Менеджеру Отис. — Искажение можно подавить! Девчонка помешана на справедливости! Думай, Данте! — привычное подобострастие улетучилось без следа. В голосе Двенадцатой звенела сталь. — Я... Бьём в одну точку! — Менеджер судорожно размышлял. Он пока не видел уязвимостей, но хоть что-то… — По Алой! Больше Гнева! — Хотите Алого?! Ну так получите! — голос Дон скрипел, словно из разбитого динамика. — Узрите Справедливость! Яркое поле окрасилось кровью. Жёлтые колосья иссохли. Теперь грешников окружал лес ржавых штырей, а на головы давило тёмное небо. Отис подхватила Менеджера на руки. Из горла рвался болезненный хрип. Поле наполнилось криками боли. Кровь в телах Грешников словно жила своей жизнью — вскипала, замерзала, разрывала тело. — Отматываю часы! — Данте не вырывался, понимая свою беспомощность в прямом бою. — Рано! — рявкнула в ответ Отис, не сводя налитых кровью глаз с врага. — Мы ещё не проиграли! Невыносимая боль, тело рвало на части, из горла рвались хрипы вперемешку с кровью. Стиснув зубы, Отис зарычала. Отдаться Ярости, но сжать, устремить на врага, не позволить затопить разум. «Календарь Судного Дня». На грани коррозии… Опутанная шматами плоти, она устремилась вперёд. Зрение сжалось до точки, до крохотного алого осколка с меткой лаврового венца. Позади расправила свои огненные крылья Измаил. Чудовищные руки несутся навстречу. И отлетают в стороны. Холодная тьма струилась по плечам Мерсо, окутывала врага, дробила броню. И в этот момент Отис и Измаил вбили свои Э.Г.О в крохотный алый осколок… — ГР-АХ!.. — окутанная пламенем Дон обрушилась на грешников, разбрасывая в стороны, опаляя, оставляя ярко-алые отметины. — Это ещё что? — скрипнул Данте зубами. — Метка Алого Взора, — ответила Фауст, пригнувшись под одной из огромных рук. — Не даёт закрыться ранам, медленно выжигает, отнимает силы… — каменная пасть искажения пронеслась перед грешницей, но лицо Фауст даже не дрогнуло. — Прыгучая тварь! — прошипела Отис, вбивая фалькату в одну из трещин на теле Всадника. — Управляющий, Overclock! Нужно разбить Алый осколок! Резко выдохнув, Данте раздал приказы. Ещё одна волна Ярости. Грешники на пределе. Грегор зарычал, рассудок трещал по швам — один Алеф столкнулся с другим. Опасно применять целый Алеф на израненный разум, но иначе Всадник накрыл бы всех… Хрипящего Замзу поддержал Хон Лу. «Снежная Королева». Не ярость, но окутавший Всадника мороз замедлил, выиграл пару мгновений. Мерсо и Измаил. Парный «Capote». Последний удар, и… Осколок разлетелся. Алые отметины исчезли с тел. Воодушевлённые грешники тут же вгрызлись в ноги Всадника, пытаясь сбить, повалить. — ГР-Р-РА-А-А! — руки искажения конвульсивно дёрнулись. Послышался жуткий потусторонний хохот. — ДА, ДА! Я СЛЫШУ! ВЕДИ МЕНЯ! ДАЙ МНЕ СВЕРШИТЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ! — Вижу её! — крикнул Данте. — Сейчас не время! — раздражённо крикнула Отис. — Никого кроме Всадника нет! — Да вон же она! — ткнул пальцем Менеджер. За плечом Всадника отчётливо виднелся силуэт девушки в белом халате. Светло-каштановые волосы, перетянутые красной резинкой. Она хитро улыбнулась часоголовому. — Управляющий! — яростно крикнула Двенадцатая. — Потом! Нам нужны приказы! Циановая вспышка озарила небо. Сердце пропустило удар — нечем дышать. Сама реальность набатом гремела в ушах. Отголоски чуждой музыки сплетались в гармоничную какофонию, резонируя, отзываясь дрожью во всём теле. Нотные станы заплясали свой танец в ярком небе. Истлевшая, тёмно-серая земля окрасилась пятнами бледно-голубой поросли. — Да начнётся представление! — снова прогрохотала Дон. Её движения стали быстрее, резче. Грешники уже едва поспевали за взмахами стеклянных рук. Искажённая взмахивала руками, словно чудовищный дирижёр на огромной сцене. На туше зажегся ещё один осколок — бледно-голубой, с изображением расколотой косы. — Гья-ха-ха-ха!.. — тварь резко махнула руками, обрушив на грешников волну бледных нот. Тела затряслись, будто в жутком резонансе. Но прежде, чем искажение успело вновь махнуть руками, вперёд вырвался И Сан. «Око Ворона». Всего лишь Заин, но его хватило, чтобы отразить удар. Болезненная бледность на лице грешника сменилась твёрдой решимостью. На этом он не остановился. «Голубая Звезда» И Сана сверкнула потусторонним светом, ошеломив и без того потрёпанную тварь. Данте не стал задавать лишних вопросов об излишней инициативе — не время. Голубой цвет — цвет Уныния. Новая волна Э.Г.О. Новая эмоция накрывает разум. — Слишком опасно! — рявкнула Отис, глядя на И Сана. — Второе Алеф-искажение мы не потянем! — Д.Н. — ощерилась Рёшу, взрезая тушу ошеломлённой твари. — Всё равно медленно... *Да Насрать. — Да ты!.. — Отис скривилась, не давая потоку Ярости затопить разум. Не время. Не место. — Отис, не сейчас, — кивнул Данте, пытаясь выцепить новый паттерн движений. — Потом разберёмся. — Н-гх!.. — скулила тварь, размахивая искалеченными руками. Медленно, через кровь и боль, но грешники давили. — Синяя Реверберация, — отлетевшая от одного из ударов твари Фауст приземлилась рядом с Данте. Часть костей сломана, половина лица в мясо. Но голос не изменился, всё такой же ровный. — Использовал звук в качестве оружия. Данное искажение копирует эти особенности. — Уже второй по счёту Цвет? Откуда знаешь? — Управляющему было сильно не по себе от такой невозмутимости. Но сейчас не до этого. Надо уберечь их всех от окончательной смерти. А потому сжимаем зубы… Которых нет… — Фауст знает всё, — ответила грешница, сплюнув кровь. — Предполагаю, что данное искажение ссылается на религиозный образ Всадников Апокалипсиса. В бывшей L-corp типы воздействия делили на четыре категории, каждый из которых относился к одному из Всадников. — Понял. Тогда какой цвет загорится следующим? — Данте судорожно переваривал новую информацию. — Я... не могу знать точно, — с легкой задержкой ответила Фауст. — Прогноз не соответствует действительности. Изначальный порядок цветов: Красный, Белый, Черный, Голубой. У искажения паттерн иной. — Принято, — разочарованно бросил Управляющий. Сейчас им это не поможет. Работаем с тем, что есть. — Продолжаем бой! Уже начав отдавать приказы, Данте запнулся, глянув вбок. Отис. — Четыре... — шепнула грешница, глядя на него нечитаемым взглядом. — Что не так? — коротко спросил он между отдачей приказов. Они сейчас важнее. — Менеджер, — шатенка перевела взгляд на искажение, перехватив фалькату. — Что вы знаете о Дымной Войне? — Ничего, — мотнул головой Данте. — Не успел пока узнать, а воспоминаний нет. — Тогда… Неважно, — выдохнула грешница и бросилась в сторону одной из рук. — Приказы! Гордыня, Уныние — нужно сломать голубой осколок. Силы Э.Г.О едва хватало, чтобы отражать атаки огромной косы. Так ещё и рвущий тело резонанс. Тела грешников были в относительном порядке, но такое частое применение Э.Г.О. Да и сам Данте. Сколько он ещё сможет крутить стрелку, прежде чем сойдёт с ума от рвущей разум боли? Очередной удар, и Дон вдруг встаёт на дыбы, раскидывая грешников в стороны. Огромный голубой шар… Отблески лиц, эмоций, чьих-то воспоминаний. Сфера росла, пульсируя светом, полупрозрачный нотный стан кружил в воздухе вокруг, сияя в такт сфере, порождая мелодию… Невыносимую мелодию… — Э-ЭТО МОЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ!.. — в отчаянии прорычало искажение. Кого Дон пыталась убедить? Грешников? Или саму себя? — Фауст знает все исходы... — наклонив голову, вперёд вышла Фауст. В руках грешницы сверкнул тёмно-алый камень… Гранат. Это был не привычный «Эмиттер». Тёмный костюм-тройка, длинный меч с чёрной рукоятью. Гравировка на лезвии: «Дюрандаль». Опустил на лицо непроницаемую чёрную маску, Фауст бросилась вперёд. «Со мной в постели будешь ты лежать, печаль» Тишина. Лишь свист рассекаемого воздуха. Но шёпот Грешницы звучит не в ушах — где-то глубже. «И вновь попробуешь проникнуть в мое сердце» Взмах — отбить лапу твари. Подшаг под следующий удар. Рывок — прямо в голубую сферу. Крик боли прорывается сквозь тишину. Сердце рвётся на части, ещё чуть-чуть и… Всё кончается. Новые декорации — пурпурные цветы, кишащие змеями. — Черт! — гаркнул Хитклифф, дернув ногой. — Вам нельзя оставаться на земле, — Отис рывком подхватила Менеджера на загривок. — Хорошо, — тикнул Данте, вглядевшись в серые руины на горизонте. — Это место... Уже сильнее похоже на Город? — Вероятно... — выдохнув, Отис проявила собственное ЭГО. — Знакомые символы. Пурпурная Слеза, да? — обратилась к Фауст шатенка. — Верно, — кивнула голубоглазая, убрав кристалл за пазуху. — Слишком характерный цвет. — Тогда у нас проблемы... — заключила Отис, зарядив огнестрел массивной фалькаты. — Б.У. — ухмыльнулась Рёшу, перехватив клинок поудобнее. *Большой Улов. — Зависть, Жадность! Окружаем! — прозвучал очередной приказ. Рывок вперёд — Рёшу умудрилась обогнать Отис — оплести паутиной и шваркнуть об землю! Миг — и Отис рядом. Треск вспарываемой плоти, щелчок спускового крючка, и… БАБАХ Оглушённое Искажение уже не успело отмахнуться от древоподобного топора Синклера. Отлетает в сторону чудовищная рука. Удар по голове, по спине. Грешники атакуют со всех сторон. — ТАК!.. НЕТ, ТАК НЕ!.. — Дон заметалась в панике, пытаясь выгадать момент для побега. Алый всполох. — Это не входило в наш контракт. Тихий и очень холодный голос. — Не смей... Треск рвущейся плоти. — Больше… Хруст ломаемых костей. — Использовать... Запах горелого мяса. — Его в своих целях! — Разъярённый Цвет повернулся к сероволосой грешнице. — Фауст… — Вы вовремя, — невозмутимо кивнула та. — Ты... — отбросив искорёженное тело Искажения, Вергилий медленно зашагал к женщине. — Погоди, бой ещё не окончен! — вмешался Менеджер. — Вергилий! — Ну конечно... — ощерился Цвет, глянув на заворочавшуюся тварь. — У нас договор, я помню. Выпад гладиуса, треск пурпурного осколка, и мир заливает белым. Слишком светло. Слишком ярко. Свет давит, душит, опаляет взор. И даже не вскрикнуть — голос утопает в белом покрове. Но слышно... Слышно всё! — Данте… — белую пелену прорезал алый огонь. — Ха-ах. Я один? Снова… В бесконечном белом свете стоял лишь один человек. А прямо над ним парило оно — то, что они называют «Богом». Воплощением Справедливости. — Руки? Или ноги? — прорычал Вергилий. — Что первым резать будем? Сплошная масса стекла с торчащими руками и ногами. Свет преломлялся внутри огромной туши, наполняя её множеством цветов. На каждом из осколков, составляющих тело, виднелся знак — молот в форме кулака. — Белая Печать, значит?.. Ни разу его не видел... Рывок, и Цвет уже на одном уровне с тушей. Взмах-второй, и сразу несколько конечностей разлетаются стеклянной пылью. … Пока разум пытается не утонуть в вязкой белизне. Голова словно наполнилась ярким сиянием, выжигающим всё, оставляющим лишь пустоту. Вергилий сжал зубы, но поздно... — Такая жалость, — улыбнулась Пурпурная Слеза. Всего лишь образ. Один взмах, один алый всполох… — Это конец, — тяжело вздохнул Роланд. Вязкий дым. Ничего более. — Я мёртв, — прозвенел голос Граната. Просто. Образ. Всего лишь взмах мечом. Один взмах, чтобы образ исчез… Алая слеза стекла по щеке. — Харон, — серая кожа, светлые волосы. — Осталась только Харон. Э.Г.О, нестабильное, но яркое, рвануло в стороны, растворив призраки прошлого, страхи нынешнего, путы грядущего. Низкий рык. Раскалённый клинок вонзился точно в центр туши, рванул вверх, разрывая тварь на части. — Однажды контракт закончится… — прошептал Цвет. — И я вспомню о тебе, тварь. Обязательно вспомню. — Н-но!.. — ворочалась на мокром асфальте Дон-Кихот. — С!.. С-с-справ-ведливость!.. К-как же?! — Ещё хоть раз… — Вергилий схватил грешницу за шкирку. — И я не стану ждать. Есть протокол. Ещё один раз, и у меня будет полное право «ус-странить угр-розу». Это понятно? — свистящий шепот в дюймах от лица. Алый огонь отражался в распахнутых от ужаса глазах. — Д-да!.. — проблеяла грешница, отведя взгляд. — В глаза смотри!.. — Этого достаточно, — вмешалась Фауст. — Дон-Кихот усвоила урок. Мы можем продолжить путь. — Отдавай кристалл! — Вергилий отшвырнул Дон, рывком обернувшись ко Второй. — Если вы и правда хотите вернуть Его к жизни, то я не могу исполнить вашу просьбу, — чуть мотнула головой Фауст. — Если же нет… Скрип зубов. — Нет... Оставь себе… Чтоб тебя, — выдавил Вергилий, направившись к Мефистофелю. — О чём речь? — тихо спросила Отис, дождавшись ухода Гида. — Согласно контракту, я не могу делиться данной информацией. — Даже со мной? — встрял Данте. — Даже с вами, — кивнула Фауст. Ещё одна загадка. Сколько их уже… — А что с Дон? — глянул на трясущуюся девушку Менеджер. — Ничего. Согласно договору, мы продолжим сбор Ветвей. Тяжело вздохнув, Менеджер подошёл к Дон, помогая ей подняться. — Я… Понял. — на большее у Данте сил уже не оставалось.***
— Твою же м-мать! Менеджер тряхнул головой. Хотелось как можно быстрее выбросить из головы только что увиденное. Если бы это было так просто… — Менеджер? — тихо спросила стоящая рядом с устройством извлечения Фауст. — В этот раз вы нырнули достаточно глубоко. Большой потенциал. Почему не извлекли? Данте повернул к ней лицо. По часам нельзя было прочитать эмоций, но прерывисто полыхающее чёрно-бордовое пламя было красноречивее любого лица. — Нет, Фауст. — качнулся циферблат. — В этот раз я говорю тебе чётко и прямо. Я. Не буду. Это. Извлекать. — Однако согласно условиям Контра… — Фауст, — прервал грешницу резкий голос. — Нет. Или я использую кнопку самоуничтожения. В этом случае хотя бы умру только я… Долгих сто семьдесят восемь секунд грешница вглядывалась в танец пламени. Часы не дрогнули. Пламя не утихло. На сто семьдесят девятой секунде Фауст молча развернулась и покинула комнату.