Потомки первых

      Не намереваясь быть легкой добычей, Драгомира взяла себя в руки и принялась вырываться из крепкой хватки незнакомца. Заехав ему локтем под дых, она уже готова была нанести очередной удар, как вдруг мужчина развернул ее лицом к себе, спиной впечатывая в твердую стену.       — Я уже не раз говорил это, но повторю снова: твоя непокорность меня заводит, — произнес высокий широкоплечий юноша с хорошо различимой хрипотцой в голосе. Несколько тонких прядей темных волос падали ему на лицо, ярко выделяясь на контрасте с белой кожей.       — Пресвятой Род, Михаил, ты до чертиков меня напугал! — чересчур резко оборвала его девушка, даже не пытаясь скрыть внутреннего возмущения: она терпеть не могла, когда кто-то подкрадывался к ней со спины, а после подобной выходки так и вовсе была вне себя от ярости.       — А я думал, что ты ничего не боишься, Драгомира, — полушепотом ответил он, положив одну из ладоней на стену возле ее головы. Слегка склонившись над девушкой, он едва ощутимо коснулся губами ее кожи, попутно обдавая ту жарким дыханием. Вторая его рука в это время ловко пробралась под пальто и опустилась на талию Драгомиры. — Я скучал.       С этими словами он жадно прильнул к ее шее, параллельно скользя ладонью по тем участкам женского тела, до которых был способен добраться.       Почувствовав, как что-то твердое упирается ей в тазобедренную кость, Драгомира пришла к выводу, что Михаил и впрямь сильно скучал по ней, а скорее сказать по той ночи, которую они провели вместе. Вот только она совершенно не разделяла его чувств.       Михаил был учеником факультета Коляды и ее ровесником. Правда, до этой зимы они толком и не контактировали: каждый вращался в своем кругу. И так бы оно и было, если бы одним декабрьским вечером, сидя в таверне местной деревушки, Драгомира не поддалась уговорам Елизаветы и отклонила приглашение Михаила на танец. После того дня они время от времени общались, а в период зимних каникул он и вовсе пригласил ее в гости. Девушка не испытывала ни малейшего желания отвечать согласием, однако ее мать настояла на обратном, считая, что крайне невежливо отказывать представителю знатного рода, коим являлся Михаил Новодворский.       Интересно, что бы сказала Елена Игоревна, узнав, что в тот день ее дочь переспала с этим самым юношей? Явно ничего хорошего.       Честно говоря, Драгомира уже не единожды пожалела о том, что сделала это. В отличие от Михаила, для нее эта мимолетная интрижка не значила ровным счетом ничего. Возможность утолить потребности, не более. Наверняка это звучало ужасно, но правда была в том, что она достаточно быстро теряла интерес к тому, чего добивалась. И это распространялось не только на вещи, но и на людей. По крайней мере, пока что она еще ни разу не встречала мужчину, который действительно смог бы привязать ее к себе, а не стать очередным трофеем, напоминающим о достигнутом успехе.       — Прекрати, — раздраженно выпалила Драгомира, чувствуя, как его ладонь проскользнула под ее блузку и бесстыдно устремилась вниз.       Выставив перед собой руки, она с силой надавила ему на грудь, отталкивая от себя на расстояние нескольких шагов.       — Да брось, я же знаю, что ты тоже этого хочешь, — с усмешкой ответил Михаил, сокращая образовавшуюся между ними дистанцию.       Очевидно, она недостаточно ясно обозначила свою позицию. Что ж, если он не понял по-хорошему, то Драгомира без каких-либо проблем могла объяснить это еще раз, но уже по-плохому. Такой вариант нравился ей даже больше.       Остановившись буквально в нескольких сантиметрах от нее, Михаил неожиданно изменился в лице. Кадык на его шее заметно дернулся, когда он нервно сглотнул.       — Побойся Рода, Новодворский, и перестань лапать мою сестру против ее же воли, да еще и в священном месте.       Этот голос Драгомира узнала бы из тысячи.       Выглянув из-за плеча Михаила, она увидела своего брата. Выражение его лица было спокойным, однако суровый взгляд зеленых глаз, являющихся безупречным отражением ее собственных, не предвещал ничего хорошего. В правой руке он держал длинный меч, острие которого упиралось стоящему впереди юноше между лопаток. Защитные символы, выгравированные на волотской стали, угрожающе горели красным, свидетельствуя о боевом настрое хозяина оружия.       — Мне повторить еще раз или лучше сразу отрубить тебе руки? — не добившись желаемого, с большей твердостью в голосе повторил Николай.       После этих слов Михаил медленно поднял вверх руки, тем самым демонстрируя, что готов отступить. Стоило брату Драгомиры опустить меч, как юноша тут же попятился в сторону выхода из пещеры, не желая испытывать удачу: кто знает, быть может, Николаю взбредет в голову отрубить ему пару пальцев в качестве урока на будущее.       — Достойный у тебя ухажер, ничего не скажешь, — недобро усмехнулся Николай, поглядывая на узкий проход, через который так поспешно ретировался Михаил.       — Очень смешно, — едко ответила Драгомира, оттягивая вниз край задравшегося жакета.       Приведя себя в порядок, она мельком посмотрела в сторону, замечая, как пристально за ней наблюдают хранители Альтырь-камня, на котором растет Мировое дерево.       Змея Гарафена, чье тело в длину достигало не менее тринадцати метров, свернулась кольцами возле ствола древа, а птица Гагана гордо восседала на одной из приближенных к земле ветвей. Единственное, что на самом деле беспокоило этих созданий — защита Альтырь-камня, однако Драгомира все равно почувствовала себя крайне неловко, осознав, что они чуть ли не из первых рядов наблюдали за их с Михаилом обжиманиями. Пресвятой Род, какой же стыд.       — Ты в порядке? — спросил Николай, в то время как его меч заискрился и, рассыпавшись на мелкие частицы, устремился прямиком на правое запястье. У него, как и у сестры, имелось несколько волшебных татуировок, нанесенных волхвом, живущим в Колдорево.       — Да, — как можно более равнодушно произнесла Драгомира. В действительности же она боролась с острым желанием догнать Михаила и наградить его заслуженной пощечиной. Быть может, хотя бы тогда он наконец-то перестанет таскаться за ней, словно влюбленный дурак. — Что ты здесь делаешь?       Николай кивком указал на выход и, когда они миновали проход, ведущий наружу, заговорил:       — Я собирался купить травы для одного зелья, но увидел, как этот недоумок схватил тебя и уволок в пещеру. Будучи старшим братом, я не мог не прийти тебе на помощь, — одарив ее самой очаровательной улыбкой из всех тех, что имелись в его арсенале, Николай одной рукой приобнял сестру за плечи, притягивая к себе.       — На несколько минут, — не без смешка возразила Драгомира, тыча указательным пальцем ему в бок, — ты старше меня всего на несколько минут, Николай, так что не зазнавайся.       Вскоре они дошли до восьмиэтажного старого замка П-образной формы, выполненного из белого кирпича. Величественное здание имело порядка семи разных по размеру башен, железные флюгера которых представляли собой солнце, вырезанное в центре развевающегося флага.       Пройдя сквозь высокие деревянные двери, над которыми было закреплено изображение всех богов славянского пантеона, выгравированное на металле, Драгомира и Николай поднялись на шестой этаж, держа путь в зал, где проходили тренировки по Защите от нечистых сил.       Названное помещение было настолько большим, что по размеру могло сравниться с дюжиной обычных школьных классов. Потолок здесь был достаточно высокий, отчего казалось, что зал занимал не менее двух этажей.       Учитывая то, что в бою ученики использовали самое разное оружие, в помещении находились всевозможные мишени и заколдованные чучела, имитирующие тех созданий, с которыми волшебникам зачастую приходилось сражаться: волколаков и вурдалаков. Это были далеко не все представители нечисти, с которыми можно было схлестнуться в бою, но именно они являлись наиболее опасными.       Заметив среди собравшихся в зале учеников своих друзей, Николай отправился прямиком к ним, напоследок запечатлев на макушке Драгомиры братский поцелуй. Та, в свою очередь, разыскала Ирину, на бедрах которой были закреплены боевые кинжалы.       — А где Елизавета?       — Ее сегодня не будет, — оповестила Ирина, собирая светло-каштановые волосы, длиной доходящие до плеч, в низкий хвост. — Судя по тому, что она вылила на себя флакон духов и вырядилась в нарядное платье, вместо занятия наша дорогая Елизавета пошла к своему ненаглядному Петру.       Что ж, это было весьма в ее духе. Больше, чем Некромантию, Елизавета Альбединская ненавидела разве что тренировки по Защите от нечистых сил. К слову, этот предмет она также выбрала не без влияния родителей: те считали, что их дочь должна освоить максимальное количество предлагаемых Колдовстворцем дисциплин, чтобы быть всесторонне развитой волшебницей. Сама же Елизавета из дополнительных предметов интересовалась исключительно прорицанием. Защиту от нечистых сил она и вовсе считала неженским делом, потому как забеги по лесам и размахивания мечом, по ее представлениям, ну никак не входили в перечень того, чем должна заниматься молодая девушка.       Последовав примеру Ирины, Драгомира собрала волосы, заплетя их в тугую косу. Прежде чем отправиться на поле боя, важно было избавиться от всего того, что в самый неподходящий момент могло сыграть с тобой злую шутку, тем самым предоставляя врагу замечательную возможность нанести смертельный удар. И распущенные волосы были чуть ли не первым пунктом в этом списке.       — Ну что, готовы вырезать десяток-другой вурдалаков? — задорно произнес Владислав Муромцев, привлекая к себе внимание окружающих отчетливым хлопком ладонями. Первым, что бросалось в глаза при виде него, был длинный шрам, берущий начало в районе верхней губы и заканчивающийся около уха. Ну и густая огненно-рыжая борода с усами, конечно же.       Облаченный во все черное, он размашистым шагом направлялся прямиком к ученикам, всем своим видом демонстрируя полную готовность к грядущей битве. На нем, как и всегда, были надеты черные четки, к которым крепился медвежий коготь. К слову, Владислав владел оборотничеством и мог принимать форму названного зверя. Впрочем, это было неудивительно, учитывая, что его богом-покровителем являлся Велес.       В ответ на его вопрос некоторые из ребят одобрительно заулюлюкали, тем самым выражая свой боевой настрой.       Что же касается Алексея Добрынева, в чьих каштановых волосах мелькали редкие седые пряди, то он шествовал позади Владислава и недовольно качал головой, безмолвно осуждая пылкий нрав товарища. Из оружия у него, как и Муромцева, был меч, закрепленный на поясе.       Последним к ученикам подошел Евгений Попов. Через черный меховой плащ в районе груди у него был перекинут кожаный ремень, удерживающий за спиной колчан со стрелами и лук. На руке у мужчины сидел беркут, которого он зачастую брал на подобные миссии.       — Как вы помните, сегодня мы отправляемся в лес неподалеку от Пскова, — огласил Алексей, обводя всех присутствующих пристальным взглядом холодных голубых глаз. — Чтобы управиться в кратчайшие сроки, мы разделимся по двое. Каждая пара будет обыскивать отведенный ей участок. Вопросы?       — А что делать, если кому-то вдруг не повезет столкнуться с толпой вурдалаков? — как бы между делом поинтересовалась одна девушка, старательно скрывая нотки паники в голосе.       Она являлась ученицей десятого класса, поэтому опыта в участии в настоящих сражениях у нее было значительно меньше, чем у тех, кто в этом году должен был закончить школу. Однако преподаватели защиты от нечистых сил не давали поблажек никому, считая, что человек гораздо быстрее поймет, что к чему, если будет находиться в эпицентре событий наравне со всеми, а не отсиживаться в стороне с трусливо поджатым хвостом.       Однако ее вопрос все же имел место быть: обычно команды состояли больше, чем из двух человек, поэтому шанс угодить в ловушку, оказавшись окруженным приличным количеством нечисти, был крайне мал.       — Молиться Роду, чтобы тот уберег вас от участи стать закуской для этих тварей, — в привычной для себя манере отозвался Владислав, сложив руки на груди.       Край его рукава задрался, оголяя участок кожи, на которой виднелась татуировка. Во время особенно изматывающих тренировок молодой профессор часто снимал рубаху, демонстрируя окружающим верхнюю часть своего рельефного тела, щедро украшенную черными защитными символами. Особенно в глаза бросалась Медвежья лапа Велеса, красующаяся на его левой груди.       — Если вдруг такое произойдет, то вам следует выпустить в небо сигнальный огонь, — произнес Алексей в ответ на озвученный ученицей вопрос. Та, однако, все еще пребывала в ужасе от слов Муромцева: оказаться обескровленной и разорванной на части толпой вурдалаков ей уж точно не хотелось. — Увидев его, все те, кто находится поблизости, придут вам на помощь.       — Включая вурдалаков, — усмехнулся Владислав, не найдя в себе сил промолчать.       Алексей тем временем вымученно прикрыл глаза и сжал ладони в кулаки. В такие моменты складывалось впечатление, что, не будь он достаточно мудрым и сдержанным, то непременно ударил бы Муромцева за его чрезвычайно длинный язык.       Евгений, чьи русые волосы были заплетены в косу, спускающуюся чуть ниже плеч, выступил вперед, доставая из кармана порт-ключ, представляющий собой маленькую магловскую монетку номиналом в пятьдесят копеек.       — Так, ребята, встаньте в круг и возьмите друг друга за руки, — скомандовал он, и ученики тут же сделали, что велено. Когда преподаватели пополнили их ряды, Евгений вновь взял слово, — отлично. На счет три. Раз, два, три…       В тот же миг все присутствующие растворились в воздухе с характерным хлопком, звук которого эхом пронесся по большому тренировочному залу.       Приземлившись на покрытую снегом поляну, Драгомира отпустила руки стоящих по обе стороны от нее ребят и огляделась. Постепенно смеркалось, а значит вскоре вурдалаки полезут из своих могил в поисках очередных жертв.       Объединившись в пару, Ирина и Драгомира отправились прочесывать окрестности, выделенные им преподавателями. Этот участок представлял собой труднопроходимую глушь, не имеющую какой-либо четкой дороги. Да и, судя по нетронутым верхушкам подмороженных сугробов, нога человека здесь не ступала очень давно.       Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, ориентироваться в лесу без вспомогательных средств стало невозможно. Во всяком случае, свободно ступать, не боясь запнуться и рухнуть лицом вниз, ломая нос о скрытую под снегом землю, шанса уж точно не представлялось.       — Люмос, — произнесла Драгомира, сняв с правой руки бордовую варежку.       Проводимая через кольцо магия окутала ее ладонь холодным свечением, попутно озаряя путь. Предварительно использованные согревающие чары должны были предотвратить обморожение, спровоцированное низкой температурой, характерной для февральских вечеров.       Когда Ирина также воспользовалась Люмосом, они двинулись дальше, внимательно вглядываясь в каждую подозрительную тень, встречающуюся на пути.       Вскоре вдалеке послышались звуки ожесточенной борьбы и нечеловеческие вопли: кто-то из учеников уже столкнулся с вурдалаками. Однако сигнального огня, являющегося своеобразным криком о помощи, не последовало, а это значит, что нечисть благополучно канула в лету.       Вдруг Драгомира услышала приглушенное рычание и тут же остановила Ирину. Прислонив указательный палец к губам, она призвала подругу к тишине, после чего кивнула в направлении неглубокого оврага, перед которым лежали поваленные деревья.       Потушив пламя Люмоса, они медленно двинулись в сторону источника шума, осторожно ступая по обледеневшей снежной корке, которая трескалась при любом неверном движении.       Вплотную подойдя к поваленным стволам сосен, они мельком посмотрели вниз, изучая обстановку. На дне неглубокого оврага находились три вурдалака, которые одновременно вытягивали кровь из тела мертвой женщины. Пока двое из них питались из вен, проходящих в области запястий, третий с жадностью поглощал холодную темно-бордовую жидкость из шеи умерщвленной жертвы.       Неподалеку от чудовищ находилась выкопанная яма, которая, стало быть, и являлась их могилой.       Когда глаза более-менее привыкли к темноте, Драгомира разглядела на вурдалаках рваную солдатскую форму светло-серого цвета. Это означало лишь одно: при жизни они являлись членами немецкой армии.       В ходе войны обе стороны несли значительные потери. За неимением возможности устроить достойные похороны, тела убитых зачастую хоронили в братских могилах. Вот только умерли все эти люди не своей смертью, поэтому многие из них возвращались к жизни, восставая из этих самых могил и терроризируя мирное население.       Правда, не все новоиспеченные вурдалаки были солдатами: порой среди них встречались и обычные люди. Особенно часто такое наблюдалось поблизости от городов, в свое время находящихся в оккупации. И Псков не был исключением. Немецкие захватчики склоняли местных к тому, чтобы те жили по их законам, а тех, кто выступал против такого положения дел, они заставляли представать перед специальным судом, который распределял людей в каторжную тюрьму, либо же отправлял на расстрел. И второй исход, увы, не был редкостью.       Призвав оружие, Драгомира крепко сжала пальцы вокруг топорищ, в верхней части которых был вытравлен символ Медвежьей лапы Велеса. Слегка отведя правую ногу назад и поставив ее на носок, она согнула правую руку в локте и завела ее за голову. Приготовившись к броску, девушка отклонилась назад, прогибаясь в спине, и, глядя точно в цель, метнула топор.       Совершив два круговых вращения, сопровождающихся свистящим звуком, топор настиг указанную цель, врезаясь одному из вурдалаков в голову. Острое лезвие с изображенным на нем символом Триглава без особого труда вонзилось в разлагающееся тело, рассекая череп надвое.       Нечисть тут же рухнула на землю, выпуская женское запястье из покрытых трупными пятнами рук.       Не давая остальным вурдалакам времени, чтобы понять, что к чему, Драгомира метнула второй топор, угодивший одному из существ ровно промеж глаз.       Не намереваясь оставаться в стороне, Ирина резво спрыгнула в овраг и, сняв с бедер боевые кинжалы, двинулась навстречу последнему вурдалаку. Уставившись на нее кроваво-красными глазами, существо поднялось с земли и с диким ревом кинулось вперед, обнажая длинные и острые как бритвенное лезвие клыки. Двигалась нечисть с несвойственно быстрой для человека скоростью.       В последний момент уйдя в сторону, Ирина юркнула вурдалаку за спину и в тот же миг вогнала оба кинжала ему в голову крест на крест. Длинные лезвия вонзились в нее с такой легкостью, что острие кинжалов прошло насквозь, показываясь по обеим сторонам нижней челюсти.       Стоило существу осесть на землю, как Ирина тут же пнула его подошвой сапога в спину, попутно вытаскивая оружие, перепачканное густой жижей, смердящей мертвечиной.       Спустившись в овраг, Драгомира также вытащила топоры из мертвых тел, после чего применила на них Таргео, очищая лезвия от грязи.       — Инсендио, — произнесла Ирина, направляя ладонь на одного из вурдалаков. Того моментально охватило ярко-рыжее пламя.       Несмотря на полученные от оружия раны, эти твари все равно могли воскреснуть спустя время, поэтому единственный верный способ избавиться от них раз и навсегда — сжечь дотла. Однако все эти метания топоров и размахивания кинжалами не были бессмысленным занятием: вурдалаки обладали невиданной скоростью и силой, поэтому не всегда можно было успеть воспользоваться магией и уж тем более суметь четко поразить выбранную цель, имея на то всего один шанс. К тому же, владение оружием было крайне полезным навыком, благодаря которому волшебник не был зависим исключительно от магии.       Разобравшись с оставшимися телами, среди которых была и убитая вурдалаками женщина, Драгомира и Ирина выбрались из оврага. Они не знали, кем была та несчастная жертва, но сжечь ее было необходимой мерой: нередко обескровленные этой нечистью люди возвращались к жизни, пополняя ряды тех, кто был ответственен за их смерть.       Девушки уже готовы были пойти дальше, как вдруг в небе показалась красная вспышка света, взорвавшаяся, словно праздничный салют. Выпустивший ее человек находился приблизительно в нескольких сотнях метров от них.       Переглянувшись, Драгомира и Ирина молча кивнули друг другу, придя к одному и тому же решению: нужно немедленно отправиться на помощь.       Применив световые чары, они сорвались с места, двигаясь в том направлении, откуда был послан сигнальный огонь. Ноги то и дело проваливались в заледеневшие сугробы, значительно тормозя девушек, однако те, стиснув зубы, продолжали бежать, не позволяя себе перевести дух.       Добравшись до лесной поляны, они стали свидетелями схватки не на жизнь, а на смерть: два десятка учеников давали отпор толпе изголодавшихся по свежей крови вурдалаков. Помимо облаченных в солдатскую форму трупов здесь были и простые мирные жители, среди которых изредка мелькали дети. Дети, черт возьми!       Не давая волю эмоциям, девушки наконец ринулись в бой, прокладывая путь к тем, кто больше всего нуждался в помощи. Над их головами тем временем пролетел огромный черный беркут, принадлежащий Попову. Перемещаясь от одной твари к другой, птица безжалостно выцарапывала им глаза острыми когтями, тем самым не давая возможности ориентироваться в пространстве.       Замахнувшись топором, Драгомира отрубила голову вурдалаку, который уже готовился напасть на лежащую на земле ученицу.       — Ты в порядке? — спросила она ее, сжигая теперь уже обезглавленный труп. Из посеревшей шеи прямиком на белый снег бурным потоком вытекала вязкая темная жидкость, похожая на деготь.       Услышав звук стремительно приближающегося рычания, Драгомира вовремя обернулась и обдала пламенем еще и несколько мчащихся навстречу вурдалаков, в ответ на что те взревели во все горло и отпрянули, устремляясь в противоположную сторону.       — Да, спасибо, — поблагодарила ее девушка, быстро вставая на ноги и поднимая с земли меч.       Присмотревшись, Драгомира узнала в ней ту ученицу, которая спрашивала Алексея Добрынина о плане действий на случай столкновения с большим количеством воскресших мертвецов. Род, да она не иначе как предчувствовала, что этим все и обернется.       Происходящее на поляне вполне походило на среднестатистический день в аду: витающий в воздухе запах мертвечины и горящей плоти, обугленные тела, чудовищные твари, нападающие на людей, и окружающий со всех сторон огонь, от которого было невыносимо жарко.       Разобравшись с очередным вурдалаком, Драгомира рукавом пальто вытерла со лба выступившие капельки пота и осмотрелась, тем самым давая себе небольшую передышку.       Судя по количеству учеников, все до единого оставили выделенные им территории и явились сюда.       «Николай», — неожиданно пронеслось в ее мыслях, вызывая ощущения, схожие с прыжком в сугроб после пребывания в хорошо затопленной бане.       Тревожно оглядываясь по сторонам, Драгомира пыталась отыскать среди присутствующих брата, но родное лицо, как назло, не появлялось. Ее сердце ушло в пятки, когда она увидела Владислава Муромцева, который беспощадно рубил одного вурдалака за другим, не давая им подобраться к молодому человеку, который бездвижно лежал на земле.       Не отдавая себе отчета, она со всех ног рванула к ним навстречу, время от времени перепрыгивая через тлеющие тела, некоторые из которых все еще издавали мученические стоны, находясь в состоянии предсмертной агонии.       Пулей пронесшись мимо Муромцева, стирающего с лица капли тухлой темной крови сраженных врагов, Драгомира выпустила из рук оружие, позволяя тому вернуться на кожу, и рухнула на колени перед бездыханным телом. Юноша лежал лицом в снег, поэтому она, не видя смысла оттягивать неизбежное, перевернула его на спину и мысленно выдохнула: это был не Николай. Но сильно легче от этого не стало, потому как в молодом человеке она узнала Георгия Долохова — друга ее брата, с которым тот ранее отправился прочесывать лес.       — Мира.       Резко обернувшись, она увидела движущегося ей навстречу Николая, который заметно хромал на левую ногу, держа в руке меч. Одна из его бровей была рассечена, отчего кровь заливалась в глаз, тонкой алой струйкой переходя на щеку.       Поднявшись на ноги, Драгомира в несколько шагов сократила разделяющее их расстояние и бросилась брату на шею, крепко прижимая его к себе. Может, она и спокойно относилась к смерти, считая ту неизбежной, но, когда дело касалось близких, Драгомира, как и любой нормальный человек, молилась Морене, чтобы та проявила милосердие и не трогала ее родных.       — Нужно возвращаться в школу, — огласил Алексей Добрынев, опустившийся на одно колено перед лежащим на земле учеником. Правый рукав его черного плаща был порван, как и надетая под ним рубаха. — Кто-то помимо Долохова нуждается в помощи?       Убрав лук за спину, Евгений Попов попросил учеников подойти поближе, чтобы он пересчитал их и установил, не пропал ли кто-то. Его светлые волосы были перепачканы грязью, а некогда аккуратная коса изрядно растрепалась.       — Пропавших нет, — доложил он, после чего смерил изучающим взглядом выстроившихся в шеренгу ребят, — серьезных ран ни у кого не вижу.       Принимая его слова к сведению, Алексей кивнул и встал с земли, подняв бездыханное тело ученика на руки.       — Тогда отправляемся.       Трансгрессировав в школу с помощью порт-ключа, Добрынев быстрым шагом двинулся к выходу из тренировочного зала, направляясь в пещеру, где росло Мировое дерево.       Пока остальные ученики приходили в себя после пережитого, Николай устремился следом за преподавателем: Георгий Долохов был одним из его лучших друзей, поэтому он не собирался сидеть сложа руки.       Не желая оставлять брата одного, Драгомира пошла за ним, игнорируя ноющую боль в мышцах. Те настойчиво требовали передышки, но безуспешно.       Дойдя до пещеры, расположенной за Колдорево, она развязала пояс мехового бордового пальто и потерла влажную шею, невольно пачкая ее оставшейся на ладони грязью. Было так жарко, что хотелось раздеться догола и нырнуть в ледяную прорубь.       Драгомира успела порядком отстать от вырвавшихся вперед мужчин, поэтому к тому моменту, когда она миновала узкий проход и вошла в пещеру, где росло Мировое дерево, Алексей уже поил ученика мертвой водой, которую зачерпнул руками из водоема, расположенного по левую сторону от каменного моста. Сразу же после этого Николай, в чьей ладони находилось немного живой воды, собранной из второго водоема, также влил чудодейственную жидкость сквозь приоткрытые губы друга и отошел в сторону.       Не прошло и нескольких минут, как Георгий распахнул глаза и резко принял сидячее положение. Жадно глотая ртом воздух, он схватился за шею, на которой виднелись две крохотные отметины: следы от клыков вурдалака. Его потерянное состояние было вполне естественной реакцией, которая наблюдалась у всех, кто вернулся с того света.       Мертвая вода являлась неким волшебным лекарством, которое было способно излечить все смертельные раны. Что же касается живой, то ее использовали в последнюю очередь, чтобы привести человека в сознание. Правда, всему был разумный предел: нельзя было возвращаться с того света бесчисленное количество раз.       Драгомира знала это, потому что четыре года назад невольно стала свидетелем неудачной попытки оживить мертвую маглорожденную волшебницу, которая выбросилась из самой высокой башни Колдовстворца, узнав о том, что все ее родные погибли в результате падения бомбы на их дом. Со слов окружающих, до этого девушка несколько раз лишалась жизни во время особо опасных операций по зачистке населенных нечистью местностей. По большому счету виной тому были встретившиеся на пути маглы, вооруженные огнестрельным оружием.       — Как себя чувствуешь, парень? — справился о его состоянии Алексей.       — Нормально, — немного подумав, ответил Георгий и поднялся на ноги, держась за протянутую Николаем руку.       — Тогда зайди в больничное крыло и попроси противоядие от слюны вурдалака, иначе в скором времени тоже отрастишь клыки и воспылаешь любовью к свежей крови.

***

      Посетив Травоведение, которое преподавал леший острова Буян, Драгомира в компании Елизаветы отправилась в северную башню замка, где находился класс Прорицания. Вела этот предмет госпожа Ведана — седовласая странноватая женщина, питающая слабость к различным бусам и браслетам.       На сегодняшнем сдвоенном занятии она посвящала учеников в тонкости гадания на славянских Резах Рода. Помимо этого, госпожа Ведана в совершенстве владела хиромантией и ясновидением. Некоторые даже считали, что в ее роду были гамаюны — божественные женщины-птицы, основной задачей которых являлось предсказывание будущего.       По окончании прорицания Драгомира попрощалась с Елизаветой, которую Добрынев в наказание за прогул заставил чистить тренировочное оружие на протяжении двух недель, и отправилась в избу госпожи Ягини. Несмотря на то, что в Колдовстворце у директора имелся собственный кабинет, располагающийся на восьмом этаже, большую часть времени она все же проводила в своих владениях за пределами замка.       Находилась ее изба рядом с факультетскими теремами и представляла собой красивое двухэтажное здание, сложенное из темных бревен. Неподалеку от крыльца у директора имелся небольшой сад, в котором росли деревья с молодильными яблоками. Правда, никто, кроме нее, есть их не отважился. Все дело было в том, что они являлись даром самой Морены.       Когда-то давно госпожа Ягиня была простой смертной девушкой, которую после гибели родителей взяла под свое крыло богиня судьбы Макошь. Повзрослев, девушка познакомилась с Велесом и впоследствии вышла за него замуж. Однако Амелфа — мать упомянутого бога — околдовала невестку и приказала своим слугам выбросить ее тело в реку. Так, чтобы вызволить любимую из Нави и продлить ее человеческую жизнь, Велесу пришлось заключить с Мореной сделку и стать заложником ее царства в обмен на молодильные яблоки для Ягини. Он верил, что однажды вновь вернется в Явь, поэтому хотел, чтобы к тому моменту его жена все еще была жива.       Являясь порождением мира Нави, живого человека эти яблоки обрекали на смерть. Однако госпожа Ягиня, чья душа уже успела побывать в царстве мертвых, черпала из них жизненную силу.       Поднявшись по ступенькам крыльца, Драгомира постучала в дверь, извещая директора о своем прибытии. Спустя несколько секунд та приоткрылась, тем самым приглашая гостью пройти внутрь.       Переступив порог избы, Драгомира сразу же уловила в воздухе запах сушеных трав, которые висели на тонкой веревочке возле печи. Госпожа Ягиня была крайне одаренным зельеваром и хорошо разбиралась в растениях, поэтому большинство ингредиентов, используемых в рецептах, собирала и подготавливала сама, а не покупала в местной лавке Колдорево.       Знала она многие дисциплины, поэтому ученики нередко обращались к ней с вопросами, касающимися совершенно разных областей магии. Разумеется, остальные преподаватели были не менее квалифицированными специалистами, однако директор школы за счет своей доброты и отзывчивости многими воспринималась чуть ли не как вторая мать, к которой всегда можно было обратиться в трудную минуту и получить помощь.       Сама Драгомира время от времени занималась с госпожой Ягиней Некромантией. Сергей Кощевский хоть и был выдающимся знатоком в этом деле, но, будучи мизантропом, на контакт шел неохотно, поэтому заваливать его дополнительными вопросами и уж тем более просить о внеурочных занятиях было гиблым делом.       — Здравствуйте, госпожа Ягиня, — поприветствовала ее Драгомира, обнаружив директора в одной из комнат, внешне напоминающей кабинет зельеварения.       Помимо полок, плотно заставленных всевозможными банками с травами, порошками и прочими ингредиентами, здесь находился стол, на котором стоял большой котел, из которого в настоящий момент валил густой зеленый дым.       — Добрый день, Драгомира, — радушно ответила та, мелко нарезая на деревянной доске корень алтея.       На вид госпожа Ягиня казалась достаточно молодой женщиной, хотя в действительности прожила уже не одну сотню лет. Волосы ее были светлые, словно колоски ржи, глаза ярко-зеленые, а на щеках всегда красовался здоровый румянец.       — Ты просто так заглянула, или же дело какое есть? — поинтересовалась госпожа Ягиня, вытирая вымазанные соком корений руки о фартук.       — Если вы помните, мои родители присылали письмо с просьбой отпустить нас с братом домой на несколько дней.       В ответ на это директор утвердительно кивнула, продолжая помешивать бурлящее зелье, варящееся в чугунном котле.       — Я знаю, что в письме указано завтрашнее число, но не могли бы вы, пожалуйста, отпустить нас сегодня? Вчера Николай сломал свой меч, поэтому мы хотели съездить к волотам, чтобы те его починили.       По правде говоря, Драгомира понятия не имела, как ее брат умудрился сломать волотскую сталь в схватке с вурдалаками. Восстановить оружие после такого кузнецы Колдорево уже не могли, поэтому необходимо было отправиться на Уральские горы, в которых находилось поселение великанов, и поручить это дело опытным мастерам. Конечно, куда легче было бы отправить письмо с просьбой изготовить новое оружие, вот только волоты толком и не поддерживали связь с внешним миром, поэтому потенциальным заказчикам приходилось являться к ним лично.       — Хорошо, — без лишних препирательств пошла ей навстречу госпожа Ягиня. Драгомира, как и Николай, имели в глазах директора хорошую репутацию, поэтому она, не моргнув и глазом, была готова оказать Баженовым услугу, если та, конечно, не выходила за рамки допустимого, — вы можете добраться вместе с Дмитрием Валериевичем. Он собирался в Москву, поэтому по пути сможет высадить вас на Уральских горах. Я свяжусь с ним и дам вам знать.       — Благодарю.       Покинув избу госпожи Ягини, Драгомира направилась в терем Купало, чтобы собрать вещи, которые могли бы ей пригодиться за время отсутствия в школе. Ее соседок в комнате не наблюдалось.       В скором времени директор, как и обещала, вышла с ней на связь и сообщила, что Баженовым нужно подняться на поверхность острова и добраться до степи, на которой ученики обычно собирались во время традиционных празднований.       По прошествии получаса брат и сестра, покинув пещеру, добрались до указанной части острова, где их ждал Дмитрий Горынов — преподаватель трансфигурации.       На вид ему было не меньше шестидесяти, однако по физической силе этот крупный мужчина под два метра ростом спокойно мог дать фору любому молодому бойцу, по возрасту годящемуся ему в сыновья.       Его седые волосы, зализанные назад, доходили до плеч, борода была аккуратно подстрижена. Через левый глаз, задевая густую бровь, у Дмитрия тянулся побелевший от времени шрам.       Из всех знакомых Драгомире людей он был единственным, кому способность оборотничества досталась от рождения. Вот только пока окружающие принимали облик волков, медведей и прочих сравнительно небольших зверей, преподаватель трансфигурации превращался в самого настоящего дракона.       Учитывая то, что такая животная форма ни у кого больше не встречалась, люди были склонны полагать, что Дмитрий являлся потомком самого Горыныча.       Змей этот был достаточно известен, однако мало кто знал, что когда-то он был простым волшебником, который, порядком пресытившись людской жизнью, навсегда принял животную форму. Правда, в отличие от своего дальнего родственника, Дмитрий Горынов, а точнее дракон, в которого он превращался, имел всего одну голову и хвост, да и по габаритам был значительно меньше. Так в длину его тело достигало лишь тридцати метров, вместо трехсот пятидесяти, а вес ограничивался, быть может, десятью тоннами, но никак не ста тысячью.       — Здравствуйте, Дмитрий Валериевич.       — И вам не хворать, молодежь, — весело ухмыльнулся Горынов, после чего пожал протянутую Николаем руку. Несмотря на внешнюю суровость, он был вполне веселым и доброжелательным мужчиной. — Ну что, готовы?       В ответ на это брат и сестра утвердительно кивнули.       — Тогда лучше отойдите в сторонку, иначе ненароком зашибу.       Стоило Драгомире и Николаю отступить на десяток-другой метров, как Горынов, хрустнув шеей и немного размяв кости, обернулся огромным драконом с непробиваемой чешуей коричнево-красного цвета. При выдохе из его узких ноздрей вырвалось большое облако пара.       Повернув змеевидную голову в сторону учеников, он брюхом припал к земле, тем самым позволяя Драгомире и Николаю забраться ему на спину. Как только молодые люди заняли удобные места и крепко схватились за выпирающие гребни, Горынов вновь встал на лапы и, с силой оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух, набирая высоту.       Бросив взгляд через плечо, Драгомира увидела, как стремительно они отдаляются от острова. Вскоре тот и вовсе скрылся из виду, и вокруг не осталось ничего, кроме голубого неба и простирающихся внизу облаков.       Удостоверившись, что в ближайшее время преподаватель не собирается совершать крутых маневров, Драгомира отпустила костяной драконий гребень и поправила волосы, растрепавшиеся в ходе недавней встречи с мощными порывами ветра. С ее стороны было крайне глупо не собрать их в низкий хвост или же косу, однако говорить об этом было уже поздно: прихорашиваться, находясь на высоте нескольких тысяч метров, она уж точно не станет.       Путь до Уральских гор предстоял неблизкий, однако Дмитрий Горынов летел достаточно быстро, посему Драгомира рассчитывала, что дорога не займет больше двух часов.       Время от времени дракон пикировал вниз, пролетая сквозь сероватые облака. В такие моменты Драгомира и Николай с интересом разглядывали мелькающие далеко внизу пейзажи, поражаясь тому, насколько все-таки красива, разнообразна и огромна их страна.       Попадающие в поле зрения города сменялись раскидистыми полями и лесами, изредка можно было увидеть различные реки и озера. Что же касается людей, то с такого расстояния они казались не более чем песчинками, как две капли воды похожими друг на друга.       Интересно, как бы они отреагировали, увидев в небе огромного дракона? Скорее всего перепугались бы до смерти. Собственно, именно поэтому Горынов, всякий раз отправляясь в подобные путешествия, использовал дезиллюминационные чары, скрывающие его от глаз простых маглов.       Вскоре дракон пошел на снижение, и, в очередной раз вынырнув из пушистых облаков, Драгомира увидела знакомую местность: высокие горные цепи, равнины с небольшими холмами и заснеженные хвойные леса, простирающиеся на многие километры.       Приземлившись у подножья горы, дракон сложил размашистые крылья, позволяя ученикам спуститься на землю.       — Спасибо, что подбросили, Дмитрий Валериевич, — прикрикнув, поблагодарил Николай и поправил черное пальто, смявшееся в дороге.       В ответ на это Горынов едва заметно качнул змеевидной головой, после чего взмыл в небо, попутно поднимая в воздух вихрь снежинок. Когда те осели на землю, Драгомира опустила руки, которые ранее выставила перед собой в защитном жесте, и повернула голову обратно, открывая глаза.       Окажись на их месте магл, и тот бы не заметил ничего из ряда вон выходящего. Однако Драгомира и Николай, устремив взгляд в сторону скалистой горы, увидели огромную двустворчатую дверь, выполненную из камня. На ней виднелось объемное изображение наковальни и ударяющего по ней молота, украшенного Квадратом Сварога. Волоты с особым уважением относились к этому славянскому богу-творцу. По поверьям, именно он даровал живым существам огонь, а также научил их использовать и изготавливать железные орудия труда и боевое оружие.       Вплотную подойдя к дверям, Драгомира и Николай синхронно коснулись их и произнесли:       — Куй железо, пока горячо.       Не успели они и глазом моргнуть, как земля под ногами пришла в движение. Мелкие камни, по размерам не превышающие горошину, неспокойно задрожали, когда тяжелые двери с грохотом отворились, приняв названный пароль.       Оставив заснеженное подножье позади, Драгомира и Николай оказались в небольшом поселении волотов, расположенном внутри горы. Стоило каменным дверям закрыться, не давая прохладному февральскому воздуху попасть внутрь, как молодым людям тут же стало жарко: основным родом деятельности великанов являлось кузнечество, которым они занимались чуть ли не круглыми сутками напролет, поэтому температура здесь всегда была достаточно высокая. Вот только если местные успели привыкнуть к такому положению дел, то для гостей долгое пребывание в этом месте было настоящим испытанием на прочность.       Владения волотов представляли собой малочисленное поселение, располагающееся за мостом от входа в гору. Огромные каменные постройки, в которых жили и работали великаны, находились на разных ярусах, соединенных между собой надземными переходами.       Подойдя к обрыву и бросив взгляд вниз, можно было увидеть реку лавы, пышущую жаром. Здания, располагающиеся на приближенных к ней ярусах, в большинстве своем были кузницами. На средних уровнях находились дома волотов, ну а самые верхние ярусы были обустроены для прибывших за оружием волшебников. Вдалеке от работающих на износ кузниц гости горы могли перекусить в местных тавернах, либо же остановиться и передохнуть в гостинице. К слову, своими талантами великаны были известны на весь мир, поэтому среди их клиентов значились не только русские.       В настоящее время волоты являлись малочисленной расой, однако некогда они населяли всю территорию древней Руси. Вот только, как и волшебники, они оказались под гнетом маглов, расценивших могучих великанов как угрозу для своего существования.       Несмотря на свои исполинские размеры, волоты все же не были неуязвимыми для простого оружия: для того, чтобы убить столь крупное создание, требовалось нанести значительно больше ударов, либо же можно было ограничиться одним, но угодившим строго в сердце.       На протяжении нескольких веков люди безжалостно истребляли их, поэтому те немногие, что остались в живых, приняли решение поселиться в труднодоступных местах, среди которых были горы и непроходимые лесные чащи.       Со временем все, кто собственными глазами видел волотов, умерли. В общем-то, они были последними, кто действительно верил в существование могучих исполинов. Нынешнее же поколение было твердо убеждено, что эти существа лишь герои народных сказок, не более.       Однако и ныне живущие волоты значительно отличались от своих далеких предков. Если вторых описывали как огромных великанов, способных вырывать деревья и передвигать горы, то первые такой богатырской силой похвастаться уже не могли. Они были значительно меньше первых представителей своей расы и в высоту достигали не более четырех метров. Но это не помешало им вернуть былую славу, правда уже в качестве великих кузнецов. Хотя некоторые из них предпочитали добывать самоцветы и минералы, используемые для украшения волшебных колец и оружия. В Уральских горах этого добра было предостаточно, поэтому те, кто не слишком-то горел желанием заниматься изготовлением изделий из металла, могли посвятить себя другой деятельности.       Поднявшись на самый верхний ярус, расположенный прямо под вершиной горы, Драгомира и Николай прошли сквозь высокую арку в скале и оказались в просторном помещении, освещаемом горящими факелами. Помимо них здесь находилось порядка тридцати волшебников, сидящих за длинными деревянными столами, на которых стояли различные напитки и блюда, поданные в жестяных мисках. В большинстве своем гости заказывали хваленую волотскую медовуху.       В дальнем углу находилась лестница, ведущая на этаж, где располагались гостиничные номера, в которых прибывшие по делам волшебники могли передохнуть за сравнительно небольшую цену: пять золотников за ночь.       Также на первом этаже была стойка, за которой в это самое мгновение стояла Гаяна — владелица заведения –, принимающая заказ у одного из гостей. Ростом она была около трех метров, а в остальном, как и другие волоты, ничем не отличалась от обычных людей.       Стоит упомянуть, что женские особи этой расы нисколько не уступали мужским в физической силе. А порой они и вовсе превосходили их, впадая в ярость. Собственно, именно поэтому мужчины-волоты старались лишний раз не выводить женщин из себя.       — Здравствуйте, Гаяна, — ловко забравшись на высокий стул, произнес Николай.       — Давно вы к нам не захаживали, — поприветствовав их, хозяйка заведения подозвала одну из двух дочерей, чтобы та ненадолго подменила ее за работой.       — Виной тому золотые руки Деяна, — упомянул Николай мужа Гаяны. Тот являлся кузнецом, снабжающим Баженовых оружием уже не один десяток лет.       — Зато у тебя руки-крюки, — весело хохотнула Драгомира, глядя на брата и упираясь локтем в стойку. — Николай сломал меч, поэтому мы были бы очень рады, если бы Деян смог исправить ситуацию.       В подтверждении ее слов юноша достал из сумки сломанное оружие, у которого отсутствовала половина клинка. Взяв его в руки, Гаяна окликнула Елю — вторую из двух дочерей — и попросила ту спуститься на нижний ярус, чтобы передать меч отцу, работающему в кузнице.       — Деян с самого утра занят изготовлением кинжала для какой-то важной шишки из Франции, но уверена, что для вас он сможет выкрасть немного времени, — заговорщически подмигнула им Гаяна, после чего предложила молодым людям перекусить с дороги.       Заняв свободные места за одним из столов, Драгомира и Николай съели по миске ухи, после чего выпили по кружке чая. В отличие от брата, девушка не смогла отказать себе в удовольствии полакомиться несколькими левашниками с клюквенным вареньем. Эти маленькие пирожки, которые можно было съесть чуть ли не за два укуса, готовились из дрожжевого теста и жарились в большом количестве масла.       По прошествии двух часов Еля вновь спустилась в кузницу отца и вернулась с починенным мечом. После работы, которую провел Деян, тот выглядело даже лучше, чем до поломки: волотская сталь блестела, а полученные в прошлых боях царапины и зазубрины бесследно исчезли.       Позволив оружию занять место на его коже в качестве татуировки, Николай передал Гаяне десять золотников и попросил поблагодарить Деяна, который, как и всегда, на ура справился с возложенной на него задачей.       — Что ж, время не ждет, — закинув сумку с вещами на плечо, Николай поднялся с лавки и взял со стола свою меховую шапку, — пора домой.