На дне бездны погасших звезд.

      Городская ярмарка. Словосочетание, которое вызывает либо радость, либо нервный тик. Каждый раз случается сумасшествие.       То от профессора Голд, её создания смогли сбежать; Какой-то романтик, на каменном небе сделает надпись, с предложением помолвки к своей возлюбленной; Элитные стражи устраивают бойню импортными закатниками…       Конечно, повышается количество работы: У какой-то барышни дитятко в толпе потеряется; кто-то жалуется что капусту украли. (Какого черта, королевская стража вообще занимается подобным, Дайнслейфу, благополучно, объяснить не соизволили.)       Этот раз, к сожалению, не стал вопиющим исключением.       — Эгиль, пойми, — Дайнслейф устало размял переносицу, — это не моя забота.       Две пары глаз, сиреневые и скрытые под странными очками, смотрели на него, прожигая фантомную дыру.       Чужаки на их территории — редкость и конечно, глава королевской стражи удивился, когда его подчиненный привел одного из них. Парню не повезло, по потенциальной легенде, у того амнезия. Того нужно передать в лечебницу, затем в отдел регистрации, ради «прелести» бюрократии; тайно представить к нему кого-то, убедиться, что пацан не шпион… Дайнслейф не был ленивым, просто выполнять чужую работу…       Эгиль прервал поток мыслей, своим возмущением:       — Прошу меня простить, господин Дайнслейф, великий Сумеречный Меч. — Капитан стражи поморщился, — Как я мог подумать, что вы можете заняться этим пацаном! Ох, где же моя совесть? Я же всего лишь, один выполняю работу всего, ебанного, отряда.       … отвратительное занятие. Эгиль нервно втянул воздух, будто сказал лишнее. В какой-то степени, так и было. Дайнслейф недоуменно моргнул и сжалился, спустя недолгое молчание:       — Хорошо, я займусь им, — придется выплачивать компенсацию, делать выговор подчиненным, затем у начальства выслушивать, — свободен.       Подчиненный поклонился и ушел, пока голубые глаза смотрели на новую головную боль. Все же надо было более усердно отказываться от титула «Сумеречного меча Королевской стражи».       — Так, как говоришь тебя зовут?       о, наконец-то его заметили.       — тебя ебет? — так спокойно, Лололошка, в жизни не отвечал кому-либо. казалось, что не только его собеседник, но и он сам, выпали в астрал от подобного ответа.       странная одежда некого «господина Дайнслейфа», а некоторыми минутами ранее упомянутый титул, кажется, отсылал к какой-то дворцовой должности (\будучи честным с собой, он понятия не имел, откуда знал подобные вещи\). возможно, ему бы и стоило высказать уважения к этой личности, сказав свое имя; да и тот, действительно, казался заебавшимся от упомянутой ярмарки.. но честно? Лололошка не слишком горел желанием исполнять это.       Дайнслейф глядел на него с самым растерянным, но нахмуренным лицом, пытаясь прийти хоть к какому-то пониманию произошедшей сцены, пока Лололошка рассматривал незнакомца с невозмутимым видом, словно это было в порядке вещей, в мыслях также задаваясь вопросами о своей внезапной решительности.       —.. Лололошка. — спустя длительное молчание, произнес мальчик в стрёмной бандане. немного неловко, в конце концов, если судить по его первым словам.       «— о Звёзды, так помимо шарфа, у тебя еще и имя отвратительное? твоя мать, видимо, не очень любила тебя в детстве», — с сочувствием подумал Дайнслейф, отмечая то, что стоило бы парнишке сменить имя. и стиль одежды, по всей видимости.       мироходец же, кажется, совсем не видел в этом проблемы: стоял себе, рассматривал помещение, про себя отмечая какие-то важные детали дизайна или попросту делая вид, чтобы не выглядеть уж совсем посмешищем, украдкой переводя взгляд на Дайнслейфа, косясь с легким оттенком подозрительности. в общем, делал всё, что было доступно на тот момент. в воздухе так и витало общее недоверие, но выбирать обоим, впрочем, было не из чего.       «— может, он реально ничего не помнит? — Дайнслейф вздохнул, пытаясь прикинуть примерный план вопросов для юноши, всё еще не веря в историю Эгиля, — надеюсь, это действительно обыкновенный пьяница..»       серьезно, а что вообще задают, особенно, в ситуации с такими странными парнями?       — позволите задать Вам несколько вопросов, сэр? — взяв себя в руки, деловито произнес Дайнслейф, продолжая сверлить Лоло— мальчика в стрёмной бандане взглядом, словно пытаясь заставить того исчезнуть и списать на взыгравшиеся воображение от недосыпа, чтобы не разбираться со всей этой запутанной ситуацией. пожалуйста, не отвечай. пожалуйста, не отвечай. пожалуйста, не—       — без проблем.       чёрт побери.       несмотря на свое глубокое разочарование положительным ответом Лололошки, Дайнслейф, не теряя времени, поспешил озвучить отредактированный план вопросов, пока его собеседник не успел отказаться от всего этого, заслужив скучающий взгляд, полный безысходности. не то, чтобы он был иной точки зрения, но— работа была работой. к общему сожалению, этот случай — не был исключением.       каждый ответ на следующий вопрос звучал всё бредовее и запутаннее, заставляя Дайнслейфа сильнее сомневаться в том, что он бодрствовал, а не заснул от проделанной работы, пытаясь дать заслуженный отдых своему бедному телу, полностью истощившись от всех дел главы королевской стражи. Лололошка, напротив, особых проблем не испытывал — так, лишь сильнее задавался вопросами о том, каким образом он помнил о тех вещах, о которых не имел какого-либо представления. их диалог напоминал скорее запутанное детективное расследование, в котором никому из них понятнее не становилось, а наоборот, становилось только хуже.       в любом случае, поток бесконечных вопросов прервался на том, когда Лололошка случайным образом поднял речь про еду, которой питался некоторое время назад, что привело Дайнслейфа в более растерянный вид, заставив некоторое время его тупо моргать глазами, возвышаясь над спокойной фигуркой парня; не то, чтобы ему вообще было дело до Лололошки, но сожрать живую крысу? очевидно, его худшие подозрения неприятно собирали все пункты, что означало одно-единственное:       чем раньше Дайнслейф напишет об этом парнише Рейндоттир или Алисе — тем лучше для всех них.       — было вкусно? — несмотря на полное отвращение к подобному, Дайн не скупился на то, чтобы не подшутить над этой ситуацией.       — вполне.       спокойный взгляд его собеседника более, чем кристально указывал на то, что для него — подобное было в пределах нормы. или, что было вполне вероятно, он просто не мог выбрать что-то другое, если его догадки были верны. Дайнслейф тяжело вздохнул, извиняясь перед Лололошкой и попросил его недолго постоять в коридоре, пока решал вопросы со своим важным отчетом, стремясь разобраться с этой ситуацией как можно скорее, прежде чем этот незнакомец натворит дел, решать которые придется также лично ему.       «если мои подозрения верны, искренне умоляю, объявись во дворце раньше, чем ты решишь покинуть Тейват во избежание последствий.»

***

      в коридоре сновали туда-сюда стражники, которые только и делали, что создавали видимость работы: Лололошка не первый раз становился свидетелем, как те разговаривали друг с другом или покидали свой пост, выходя из помещения на приятную, темную улочку города, из которой доносилось миллион различных голосов и шума, половину которого тот пытался разобрать. нет, определённо, он не жаловался на то, что его наконец-то выпустили из извращенно-странной пытки сомнительными вопросами, впервые позволив облегчённо вздохнуть и дать себя вволю поразмыслить на тему того, кем Лололошка являлся и к чему вообще были те вещи, которые он неожиданно вспоминал.       иными словами — собственных забот хватало по горло, а всё это, помимо прочего, накладывалось на то, что у него продолжала оставаться потребность в базовых вещах! не одними же крысами питаться, ей богу.       к счастью, спустя полчаса, Дайнслейф соизволил выйти из своего кабинета, окликивая ближайшего отлынивающего стражника и передавая тому несколько бумаг с видом, будто бы за потерю одной из них — того постигнет неизвестная, однако, незавидная судьба. и в очередной раз, Лололошка был благодарен тому, что подобное относилось не в его задачи.       перекинувшись пару-тройков вопросительными, но всё такими же подозрительными взглядами, Дайнслейф кратко сообщил ему то, что собирается отвести его в ближайший ресторан, — цитирую, — чтобы тот, наконец-то, адекватно поел.       на этот раз, Лололошка соизволил закрыть свой рот, пользуясь возможностью бесплатно поесть и, что было также важно, получить хоть какие-то знания о мире вокруг.

***

      казалось, прошло уже больше двух часов, как они сидели в каком-то ресторанчике, проводя общее время за тем, чтобы Дайнслейф смог преподать ему укороченную лекцию о мироустройстве Каэнри'ах, Архонтах, Селестии и Тейвата в целом, наблюдая за тем, как «мальчик со стрёмной банданой» поглощал еду со стола, не особо тратя времени за тем, чтобы разбираться в её происхождении: последнее, что волновало Лололошку, так это придирки к тому, что он употреблял в пищу.       звезды, если предположения Дайнслейфа верны — то, скорее всего, Рэйндоттир съебется в астрал первым рейсом, возможно, даже с Алисой на пару.       в это же время, внешний вид Лололошки заметно преобразился: несмотря на то, что та «стрёмная бандана» осталась на нем, его одежда приобрела более Кэнри'ахский стиль, сменив непонятную мешковатый вверх на более лёгкую тёмно-синюю накидку, одев его в более.. рыцарский вид, пусть и без символики таковых.       в общем, Дайнслейф сделал всё, чтобы юношу стали воспринимали за своего, тем самым не вызывая у простых зевак какого-либо интереса к его персоне.       Лололошка же, напротив, даже не обращал внимания на происходящее, продолжая заниматься уничтожением еды и её поглощением, только сейчас осознав насколько сильно проголодался. Дайн, к его счастью, понимал положение, в котором тот находился, а потому ничего не комментировал, лишь неоднозначно хмыкнув над самой картиной и вслушиваясь в разговоры остальных посетителей, заинтересованный тем, какими были главные новости на данный момент.       и он вовсе не исключал, что Лололошка так или иначе фигурировал в них, пусть и без указания конкретной личности или его черт.       ещё несколькими часами ранее, в перерывах от переодевания и драки за то, чтобы «стрёмная бандана» осталась на её законном месте, Дайнслейф также экстренно поднимал каждый архив Каэнри'аха на наличие какой-либо информации о мироходцах, даже после собственного отчёта сомневаясь в том, что Лололошка — один из них, а не странный путник из другого региона с амнезией. он до последнего не хотел верить в происходящее, связываясь даже с жителем, у которого был доступ к Ирминсулю, ища хоть какие-то сведения о странном юноше, но.. ничего. полностью ничего. Дайн уже собирался молить Селестию о том, чтобы это оказалось его сном или ошибкой — их глупой шуткой за то, куда катилось Каэнри'ах в своих знаниях и исследованиях, но тот просчитался.       этот мальчик со стремной банданой — их погибель.       оттого несмотря на кривоватую усмешку, Дайнслейф натурально боялся того, кто сидел перед ним — голодного, молодого юношу со стрёмной банданой, что мог стать главной и прямой причиной, по которой Каэнри'ах ждали непоправимые проблемы. те, которые ставили их начинания, жизни и мечты под угрозу.       — почему ты так стрёмно разглядываешь меня? — оторвавшись от еды, Лололошка вопросительно приподнял брови, нутром ощущая пытливый взгляд Дайна на своей коже, словно тот пытался проделать в нем одну огромную дыру. это даже не выглядело так, словно Дайнслейф жалел о потраченных средствах — где-то в мыслях, он понимал, что за этим скрыто что-то более.. тёмное.       что-то, что было для него смутно-знакомым, словно он не впервые испытывал к себе подобное недоверие со стороны незнакомца в жизни, которую Лололошка.. попросту не помнил. а может, даже и не хотел вспоминать.       — а ты разве удивлен? мне казалось, ты был более смышлёным, когда мы встретились, — Дайнслейф парировал, немного закатывая глаза и скрещивая руки на груди, игнорируя немного растерянный взгляд собеседника, нехотя объясняя, — о твоем существовании неизвестно даже Ирминсулю, конечно же, я не собирался спускать тебя с глаз.       — ну, здесь мне нечем возразить.       и с того момента, они снова замолчали, позволяя чужим диалогам наполнить их тишину, продолжая заниматься теми же делами, что и раньше: Лололошка продолжал кормиться за чужой счет, а Дайнслейф — прожигать в нём дыру, мысленно умоляя звёзды о том, чтобы юноши не существовало.       ну, или бы тот находился где-нибудь ещё, но подальше от Тейвата.

***

      Холодный сухой воздух лабаратории, резко стал сковывающим. Золотые глаза неверующее бегали по тексту. Она отложила отчет, втягивая воздух. Мироходец. Блядь.       Одно слово, термин, сочилось злобой гениального цветка. Рэйндоттир положила сердце на алтарь науки, посвятив века на развитие искусства Кхемии, во истину жуткого искусства, за которое, — Голд не просто уверена, — знает, будто читает пророчество коллеги астролога, — пожертвует жизнью.       И дать трудам пасть из-за безудержной бури бедствий, что, как правило, несут мироходцы? Убейте.       Ох, у нее разболелась голова.       Больше чем Боги, мигрень вызывали только иномирцы. Алиса была одновременно подтверждением и исключением из правил.       Одно лишь слово и руки, докторские, алхимика, начали трястись. Так быть не должно. Накажут Дайслейфа три Луны, если предположения верны. Даже несмотря на то, что Рэйндоттир атеистка, как и любой уважающий себя житель Каэнри'ах. Ей надо будет это обсудить на собрании Шабаша: Попросить принести что-то явно крепче, чем импорсткий чай.       — «Лично на биоматериалы спущу». — невидяще перечитывала отчет, выведенный размашистым, дерганным почерком. Писали в спешке, Голд позволила себе надеяться, что капитан стражи просто ошибся. Поспешил с выводами, будь он неладен.       Селестия и так ждет масштабной оплошности, — для них это даже не обязательно, просто очевидная божественная подначка, — и если их уничтожат из-за мироходца... Рэйндоттир не желала родине, участи Сал Виндагнира, тем не менее; она примет это как оскорбление ее творений.       Ее детей.       И это будет самая ужасная ошибка, за все правление божественного трона. Даже Алиса ее не остановит, вновь разорвать небеса.       А пока стоит поговорить с Дайнслейфом.       Альбедо непонимающе поднял брови, наблюдая за уходящей наставницей, невольно вздрагивая от хлопнувшей двери. Он пересекнулся взглядом с очередным клоном:       - Мы должны волноваться? - Спросил он.       - Да. - Ответил другой таким же голосом, как и у него.       - Мы будем?       - Нет.       На том и решили.

***

      Лололошку оставили в казарме, набираться сил перед проверкой навыков. «Мы учтем, твою уверенность в владении оружием, однако нам нужен тест на стандартные характеристики.»       Спасибо и на этом.       Однако, в рот он это—       Его мысли прервали возмущенная ругань в коридоре.       Здравый смысл кричал о том, что выходить плохая идея.       Когда он его слушал, если это может стать квестом?       Лололошка, честно понятия не имел, почему у него стойкое ощущение права даже на мерзскую ошибку. Будто бы, в случае чего, все начнется сначала.       — Если он действительно мироходец, это ужасная опасность, Дайнслейф! — Агрессивно шикнул неизвестный женский голос. — Мы и так на мушке у Селестии, а если этот...       — И по чей вине, проффессор Голд? — Надавил Дайнслейф, прищуриваясь.       — От Кхемии зависит выживание нации. — отгрызнулась Рейндоттир, взмахнув рукой.       — И разрыв небес; а так же...       — Это последствия, необходимые для... — возмущенно перебила Рейндоттир.       — Рейндоттир. — прикрыл лицо рукой Сумеречный меч.       — Дайнслейф. — прорычала алхимик.       — Лололошка! Внезапно раздавшийся звонкий юношеский голос, привил внимания спорящих личностей на мироходца       — А ты что здесь делаешь? — спросили они в унисон.       Мироходец многозначительно пожал плечами, закатывая глаза.